Гарольд Девис, робкий и стеснительный восемнадцатилетний юноша, неспешно вышагивал по улице, широко расставляя ноги. Именно так ходили в боевиках все крутые бандиты. А сейчас Гарольду хотелось выглядеть круто, потому что ему навстречу шла очень красивая девушка. Когда их разделяла пара метров, он скорчил совершенно ужасную рожу. Прыснув от смеха, красотка прошла мимо.
– Чёрт, – пробормотал Гарольд, густо покраснев.
Отчаянная попытка выглядеть опасным хулиганом провалилась.
Проходя мимо зеркальной витрины магазина, Гарольд начал разглядывать себя. Среднего роста, худой, большие нелепые очки и густая копна непокорных волос. «Плохой из меня Арнольд Шварценеггер, скорее всего, я смахиваю на Вуди Аллена», – подумал Гарольд, и вздохнул.
«Если бы у меня были крепкие мускулы, широкие плечи и суровая внешность, тогда все девчонки были бы моими», – мечтал Гарольд. Ему безумно хотелось завести подружку. Когда он просто смотрел на какую–нибудь сексуальную красотку, у него тут же начинал вставать. Но, пока ничего не предвещало, что вскоре Гарольд перестанет быть девственником.
Вздыхая, парень пошёл домой.
Улицы маленького городка, в котором родился Гарольд, были переполнены женщинами или, с его точки зрения, длинными ногами, большими жопами и упругими сиськами. Он не мог сказать, сколько раз за день у него вставал: сто, тысячу, миллион. Проходя по узким улочкам между домами, Гарольд подумывал о том, чтобы остановиться где–нибудь и подрочить. Возвращаться домой с большим холмом на джинсах не хотелось.
К тому времени, когда Гарольд доплёлся до улочки, ведущей к его дому, уже стемнело. Увидев рядом с одним из домов густые кусты, он решил укрыться в них. Ему не хотелось, чтобы соседи увидели, чем он занимается. Гарольд не гордился этой привычкой, но что ещё ему оставалось? Со своей стеснительностью, неловкостью и нелепой внешностью у него было столько же шансов трахнуть девчонку, как стать президентом.
Направившись к густым кустам, Гарольд внезапно замер. Сперва он не поверил своим глазам. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.
В одном из не задёрнутых шторами окон зажёгся свет. В следующую секунду в комнате появилась красивая светловолосая женщина, которая, напевая себе под нос, начала раздеваться. Гарольд сглотнул появившийся в горле комок. Он подкрался поближе. Нет, глаза его не обманули. Блондинка не растворилась в воздухе, и блузку расстёгивать не перестала.
Тихонько перемахнув через невысокий забор, Гарольд спрятался за кустами, растущими под окном. Сердце у него бешено колотилось, словно он пробежал пару километров. Окно было огромным, поэтому Гарольду была прекрасно видна женщина. Продолжая напевать, та расстёгивала одну пуговицу за другой. Когда он подобрался поближе к окну, то тут же узнал эту блондинку. Прошлым летом, работая в местном магазине, Гарольд частенько помогал ей с покупками.
Блондинку звали Каролиной Мастерс. Жила она одна, потому что недавно развелась. Гарольд знал, по рассказам соседей, что они с мужем частенько устраивали безумные скандалы, с битьём посуды и швырянием стульев. В конечном счёте Каролине это надело, и она выгнала мужа.
Эта фигуристая длинноногая блондинка казалась Гарольду настоящей секс–бомбой. Помогая ей донести пакеты с покупками до машины, он старался прикрывать торчащий, разрывающий брюки член. Каролине было тридцать шесть лет, но Гарольд не дал бы ей и двадцати восьми. «Эта самая красивая женщина, которую я встречал», – думал он.
Гарольд буквально впился взглядом в Каролину, когда та принялась расстёгивать последнюю пуговицу. Наконец шёлковая блузка соскользнула с её плеч. И твёрдый инструмент парня, дёрнувшись, буквально закаменел. Под блузкой скрывался чёрный лифчик, кружевные чашки красиво приподнимали сиськи. Грудь была не большой, зато высокой и упругой, напоминающей пару больших апельсинов.
Когда Каролина развернулась спиной к окну, вешая блузку в шкаф, Гарольд смог перевести дух. Он страстно желал, чтобы удача не оставила его, и красивая соседка продолжала раздеваться, позабыв о шторах. Настоящих обнажённых женщин ему видеть ещё не приходилось.
Хотя, пересмотрев кучу мужских журналов и прочитав несметное количество руководств для молодожёнов, он прекрасно представлял, как выглядит женщина без одежды. С самого начала полового созревания он поглощал подобную литературу тоннами, и спустя четыре года мог по праву считать себя лучшим, среди всех своих приятелей, в секс теории.
Несмотря на то, что теоретически Гарольд был прекрасно подкован, использовать свои знания на практике ему никак не удавалось.
Аккуратно повесив блузку на вешалку, Каролина взялась за молнию на юбке. Гарольд застыл, затаив дыхание. В такой напряжённый момент ему казалось, что красивая соседка может услышать, как гулко колотится его сердце. Но Каролина ничего не услышала и, продолжая напевать, расстегнула молнию. Юбка упала к её ногам, и, выйдя из неё, она осталась лишь в чёрном бюстгальтере и трусиках. Член Гарольда, казалось, распух ещё сильней, и большая капля смазки появилась на головке.
Каролина, определённо, была очень аккуратным человеком. Подняв юбку с пола, она вновь направилась к шкафу. Взгляд Гарольда следовал за ней, скользя по изящному телу, наслаждаясь его изгибами и выпуклостями. Поглаживая взглядом длинные ноги, Гарольд только сейчас заметил, что Каролина в красных туфлях на высоком каблуке. Это ещё больше возбудило его. Она невероятно походила на красоток из Плейбоя или Хастлера.
Повесив юбку в шкаф, Каролина прошлась по комнате и остановилась у трюмо. Взяв со столика расчёску, она начала расчёсывать длинные светлые волосы. Гарольд любовался тем, как подрагивают упругие сиськи и очень тоненькие, словно вторая кожа, трусики обтягивают ягодицы.
«Только бы она не задёрнула шторы, когда продолжит раздеваться, – подумал Гарольд. – Мне ещё никогда так не везло». Сколько он себя помнил, рядом с красивыми девушками он робел, заикался, потел и краснел. О том, чтобы пригласить какую–нибудь красотку на свидание, он даже подумать не мог.
Каролина Мастерс была красавицей, никаких сомнений. Наблюдая, за расчёсывающей волосы женщиной, Гарольд начал представлять, как занимается с ней любовью. Впрочем, его фантазии были очень смутными и расплывчатыми, поскольку, ни разу не потрахавшись, он не мог представить возникающих ощущений. Гарольд ни разу в жизни не тискал девушку на заднем сиденье, даже не целовался.
«Это ненормально, – думал он. – Я с закрытыми глазами могу отыскать клитор, но никогда к нему не прикасался. В совершенстве изучил теорию секса, но продолжаю лишь представлять, насколько это приятно. Мой хуй становится каменным, едва я погляжу на красотку, но ни одна мне не даёт».
Забыв о том, где находится, Гарольд тяжело вздохнул, и едва не врезал себе. У него появилась возможность полюбоваться голой женщиной, а он едва всё не испортил. «Очень немногие мужчины могут похвастаться тем, что видели Каролину Мастерс полуголой. Я могу стать одним из тех счастливчиков, кому это удалось».
Гарольду хотелось, чтобы Каролина расчёсывалась целую вечность, но, наконец, она положила расчёску на столик. Уверенный, что эротическое шоу закончено, и сейчас она задёрнет шторы, Гарольд опустился на колени, полностью скрывшись за густыми кустами.
Несколько секунд он ожидал, боясь подняться на ноги, что силуэт полуголой соседки вот–вот возникнет в окне. Наконец, подрагивая от волнения, Гарольд медленно поднялся с колен и выпрямился.
Он высунулся из–за кустов именно в тот момент, когда Каролина стянула с плеч лямки бюстгальтера и бросила его на трюмо. И вот, впервые в жизни Гарольд увидел голые сиськи. А Каролина, о чём–то задумавшись, продолжала стоять лицом к окну, словно давала ему возможность хорошенько ими полюбоваться.
Разглядывая сиськи красивой соседки, Гарольд решил, что ей не нужен лифчик, настолько упругими и высокими оказались эти большие апельсины. Только после того, как бюстгальтер оказался на трюмо, Гарольд заметил, какая Каролина загорелая. Контраст смуглой кожи с белоснежными грудями был удивительный. Маленькие розовые соски венчали упругие холмы.
Постояв немного, думая о чём–то своём, Каролина потянулась и зевнула. Она приподнялась на цыпочки и изогнулась, заставив высокие груди приподняться ещё выше, а когда резко опустила руки, упругие холмы соблазнительно затряслись. Болезненно затвердевшая дубина Гарольда колесом выгнулась в джинсах, и очередная капля расплылась по упругой головке.
«Господи, я бы всё отдал, чтобы пощупать эти чудесные холмики», – подумал он. Конечно, поскольку он никогда не прикасался к женскому телу, ему было трудно представить, насколько нежные эти холмы. Гарольд знал только одно, эти упругие сисечки прекрасно бы уместились у него в ладонях.
Медленно проведя руками вверх по телу, Каролина слегка приподняла груди, а потом отпустила, заставив их чуть затрястись. Затем она повернулась к зеркалу, похоже, решив полюбоваться собственным телом. Растянувшая губы Каролины широкая улыбка, подсказала Гарольду, что она довольна увиденным. «Ещё бы ей не быть довольной, – подумал он. – Она мне в матери годится, и всё же у неё великолепное тело: гладкое, гибкое, изящное».
Каролину определённо нельзя было сравнивать с матерью Гарольда. Хотя миссис Девис была всего на четыре года её старше, выглядела она на все свои сорок лет. Низенькая, пухленькая, начинающая седеть. Мистер Девис был под стать жене: лысый, с пивным животом и в уродливых очках. Гарольд любил родителей, но они были ужасно обычными, благопристойными, скучными людьми. Глядя на них, он даже представить не мог, что они когда–то были молодыми и занимались сексом. Правда, верней всего, это произошло раз или два, ведь он же как–то родился.
«Если это и случилось, наверное, им совсем не понравилось, – подумал Гарольд. – В ином случае, они не твердили бы мне постоянно, что нужно искать настоящую любовь, а не прыгать из постели в постель, как нынешняя молодёжь». Разумеется, Гарольд не верил ни единому слову, но родителям об этом не рассказывал. Они с ума бы сошли, перескажи он им парочку своих развратных фантазий.
У Гарольда забарабанило в висках, когда, продолжая любоваться собой, Каролина стала оттягивать и пощипывать соски. Закаменевший инструмент задёргался в джинсах Гарольда, а яйца распухли так, словно вот–вот взорвутся. Накрытый мощной волной возбуждения, Гарольд представил, как быстро запрыгивает в спальню, швыряет Каролину на кровать и срывает с неё трусики. Безумный поток мыслей оборвался, когда красивая соседка, запустив большие пальцы под резинку, начала медленно стягивать трусики. «Да, господи!!! – мысленно завопил Гарольд. – Дааааааа!»
Он даже немного испугался, что сейчас проснётся, и всё это окажется очередным мокрым сном. Нет, красивая соседка не растворилась в тумане, даже когда Гарольд ущипнул себя. Она продолжала стоять у зеркала и, любуясь собой, стягивать трусики. «Если повезёт, я увижу Каролину Мастерс голой», – пронеслось в голове Гарольда.
А Каролина никуда не торопилась. Тихонько что–то напевая себе под нос, она медленно стягивала трусики. Гарольд умолял все высшие силы, чтобы Каролина не посмотрела в сторону окна, и не вспомнила о незадёрнутых шторах. Задыхаясь от возбуждения, Гарольд следил за резинкой трусиков, которая с мучительной неторопливостью сползала с бёдер.
Наконец начали появляться первые светлые завитки. Рискуя свалиться в кусты, Гарольд наклонился вперёд. Ему хотелось получше всё разглядеть. А трусики сползали всё ниже, открывая светлый треугольник волос. Волосы на киске были такого же цвета, как на голове, только очень кучерявые.
В конце концов, трусики соскользнули вниз по ногам, и Каролина громко вздохнула, словно избавилась от тяжёлой ноши. Гарольд жадно разглядывал голую женщину, пытаясь запомнить на всю жизнь этот момент. Без одежды Каролина понравилась ему ещё больше. «Господи, какая же она красивая», – подумал он.
Голодный взгляд Гарольда метался между упругими сиськами и золотистым треугольником. Распухший член, мощно подрагивая, продолжал пропитывать джинсы смазкой, а яйца налились свинцом. Это было настоящее мучение, смотреть на голую красотку и не сметь прикоснуться к ней.
Буквально сходя с ума от возбуждения, Гарольд представил, как стучит в дверь её дома, а когда Каролина открывает, он спускает штаны и показывает ей торчащий член. «А потом бы я добавил, давай поебёмся, сладкая, – подумал он. – Нет, чёрт, так у меня ничего не получится. Но, господи, как же предложить девушке потрахаться? Должен же быть какой–то способ».
Наклонившись, Каролина подобрала валяющиеся на полу трусики и, пройдя в дальнюю часть комнаты, отправила их вместе с лифчиком в корзину для грязного белья. Медленно вернувшись к трюмо, она продолжила разглядывать своё отражение.
Обхватив ладонями груди снизу, Каролина слегка их встряхнула, как будто проверяя, насколько в них сохранилась прежняя упругость. Похоже, оставшись довольна своей проверкой, она провела рукой по плоскому животу и стала перебирать завитки светлого треугольника. Насколько Гарольд мог судить, с золотистым треугольником тоже было всё в порядке.
Положив руки на бёдра, Каролина начала медленно крутиться перед зеркалом. Она поворачивалась то боком, то спиной к зеркальной поверхности, сексуально покачивая бёдрами и соблазнительно выставляя задницу. Создавалось полное впечатление, что Каролина соблазняет невидимого любовника. «Я бы выебал её без этих дурацких поз», – подумал Гарольд.
– Блядь! – внезапно вскрикнула Каролина, ударила кулаком по комоду и разрыдалась.
Когда она вскрикнула, Гарольд едва не пустился наутёк, посчитав, что его обнаружили. Но слёзы совершенно сбили его с толку. Гарольд с сочувствием смотрел на плачущую Каролину, впервые позабыв о её наготе. Рывком открыв один из ящиков, она вытащила фотографию в рамке и поставила её на комод. С фотографии на Гарольда смотрел Эдди Мастерс, бывший муж Каролины, красивый мускулистый дальнобойщик с мозгами и манерами гориллы.
Вздрагивая от рыданий, Каролина смотрела на фото. Гарольд прекрасно всё слышал, потому что окно было немного приоткрыто.
– Поганый ублюдок, – выпалила Каролина, – я тебя ненавижу. Хорошо, что ты убрался из моей жизни. Больше ты меня не ударишь, тупая свинья. Надеюсь, мы больше никогда не увидимся, пьяное животное. Но, боже мой, как же я хочу, чтобы ты хорошенько меня выебал!
Наконец Гарольд всё понял. Каролина Мастерс развелась три месяца назад, и если она всё это время ни с кем не спала, то, должно быть, просто–напросто сходит с ума от возбуждения. И снова Гарольд подумал о несправедливости жизни. «Почему я не могу постучаться и предложить Каролине свою помощь? Ведь мы с ней хотим одного и того же».
А у Гарольда было, что предложить Каролине. С такой же силой, с какой он стыдился своего неуклюжего внешнего вида, он гордился своим членом. Невероятно толстой, двадцати сантиметровой дубиной. Гарольд не сомневался, что таким орудием он может удовлетворить любую женщину.
«Мой хуй торчит, готовый растянуть киску Каролины, которая безумно этого хочет, – печально раздумывал Гарольд. – Но если я попытаюсь предложить ей свою помощь, она завизжит и побежит звонить в полицию. В каком странном, безумном мире я живу».
Тут Каролина схватила фотографию Эдди и, посильней размахнувшись, швырнула её в стену. С треском деревянная рамка лопнула, а осколки стекла полетели в разные стороны. Даже не взглянув на устроенный беспорядок, Каролина упала на кровать, тихонько всхлипывая.
– О, господи, – простонала она. – Я даже не представляла, что могу быть настолько возбуждена. Боже, мне нужен мужчина. Выебите же меня кто–нибудь. Кто угодно.
Гарольд прекрасно понимал Каролину. Последние четыре года он практически всё время ходил с торчащим членом, мечтая о том, чтобы оттрахать какую–нибудь сексуальную красотку. А когда его член торчал каменной палкой, даже некрасивые женщины вдруг становились жутко привлекательными.
Гарольду ужасно хотелось помочь Каролине. Отбросить глупые приличия, и просто предложить ей себя.
Громко вздохнув, Каролина перевернулась на спину. Белоснежные груди вздымались, розовые ареолы сморщились, а соски торчали пальчиками. Светлый треугольник волос красиво поблескивал в ярком свете спальни. Каролина застонала, заёрзала, и похотливо приподняла бёдра.
– О, господи, – простонала она, – придётся снова. А что ещё остаётся?
Согнув ноги в коленях, Каролина широко их раздвинула. Выпрямившись, Гарольд наклонился вперёд. Рискуя быть замеченным, он едва ли не коснулся стекла кончиком носа. Ему хотелось получше рассмотреть широко раскрытую киску. В тех книгах для молодожёнов, которые ему посчастливилось достать, строение половых органов изображалось карандашными набросками. В Плейбое же настолько откровенных фотографий не печатали.
Каролина так широко раздвинула согнутые в коленях ноги, что волосатые губы полностью разошлись, открывая розовые складки. Забыв о риске, Гарольд прижался носом к стеклу. Он видел множество рисунков, но реальность превзошла все его ожидания.
Голодный взгляд Гарольда заскользил по красной расселине, красиво обрамлённой светлыми поблескивающими волосами. Сморщенная дырочка зада ничем не отличалась от его собственной, а вот выше начиналась загадочная территория. Малиновые, влажно поблескивающие складки торчали наружу, а прямо под ними темнела маленькая дырочка. «Вход во влагалище», – догадался Гарольд.
Скользнув взглядом выше, туда, где сходились покрытые светлыми волосами губы, он приметил большую розовую горошину, высовывающуюся из–под своеобразного капюшона. Припомнив выученные наизусть руководства, Гарольд понял, что видит клитор. «Самый чувствительный орган в теле женщины», – вспомнил он.
Но больше всего его занимал вход в киску. Эта маленькая, крохотная дырочка, мощно пульсируя, казалось жила собственной жизнью. Каждый раз, когда розовая дырочка сжималась, она выбрасывала наружу липкий сок. Любой неопытный девственник, каким был Гарольд, глядя на такое, мог понять, что женщина безумно возбуждена.
Полежав несколько мгновений, пошмыгав носом, Каролина, зажмурившись от удовольствия, принялась кончиками пальцев поглаживать золотистый треугольник на лобке. Розовый кончик языка медленно прогулялся по пухлым губам, заставив их заблестеть. Хотя Каролина успокоилась, упругие сиськи продолжали высоко вздыматься. Она дышала так тяжело, что даже Гарольд, застывший у окна, слышал её дыхание.
Практически минуту Каролина поглаживала и перебирала светлые волосы на лобке, спускаясь по золотистому треугольнику. Наконец, добравшись до вершины щёлки, она начала потирать кончиком пальца клитор.
– Мммммм, – протянула Каролина. – Ммммм…
Больше не опасаясь, что соседка его заметит, Гарольд прижался к стеклу лбом. Каролина лежала с закрытыми глазами, и довольная улыбка играла у неё на губах. Удерживая ноги широко раздвинутыми, она всё сильней натирала розовую горошину.
– Ммммммм, – застонала Каролина. – Дааааа.
Гарольд так тяжело и жарко дышал, что окно начало запотевать. Быстро вытащив из кармана платок, он осторожно протёр стекло. Постепенно он начал догадываться, чем занимается красивая блондинка. Отчаянно желая потрахаться, но не имея мужчины, Каролина Мастерс решила помастурбировать.
Гарольд всегда подозревал, что женщины тоже могут довести себя руками до оргазма. Правда, до этого момента он не знал, каким образом они делают это.
Чем быстрей и яростней Каролина натирала клитор, тем заметней изменялась её киска. Расселина краснела, становясь всё малиновей. Маленькие складки распухали, сильней выдаваясь вперёд. Розовая дырочка неистово пульсировала, выбрасывая потоки липкого сока.
– Ооооо, – протянула Каролина. – О, боже, даааа…
По–видимому, такое яростное натирание клитора не совсем удовлетворило Каролину, потому что она внезапно зажала его между большим и указательным пальцами и, казалось, попыталась расплющить. Розовая горошина вылазила между сдавливающими её подушечками пальцев, увеличиваясь прямо на глазах. Грудь и щёки Каролины стали покрываться красными пятнами, а бёдра начали приподниматься навстречу руке.
– Даааааа, – протянула она, – играй с киской, мой сладкий. Играй. Даааа!
Гарольду было очень интересно, о каком мужчине фантазирует красивая соседка. Ему самому не требовались ничего представлять, когда у него на глазах происходило такое. Прекрасно понимая, на какой невероятный риск идёт, Гарольд быстро расстегнул ширинку и вытащил закаменевший член. Покрепче обхватив твёрдый ствол, он принялся надрачивать под страстные стоны Каролины.
– Дааааа, вот так! – взвизгнула она.
Быстро двигая рукой, Гарольд ни на мгновение не отрывал глаз от стонущей, извивающейся на кровати красотки. А та всё сильней сжимала и массировала клитор. Из влагалища к этому моменту вытекло уже столько соков, что на белоснежной простыне образовалось мокрое пятно.
Словно голодный дикарь на мясо, Гарольд смотрел на пульсирующую дырочку. Он мог лишь представлять, как приятно было бы засунуть туда член. «О господи, если бы я мог бесшумно приподнять окно, забраться в спальню и засадить свою дубину в эту сладкую дырочку», – подумал Гарольд. Горячая дубина ещё яростней задёргалась у него в кулаке, когда он представил, как забирается на Каролину Мастерс.
Гарольду, который пристально наблюдал за мастурбирующей красоткой, стало казаться, что та подобралась к самому пику удовольствия. Каролина извивалась и выгибалась так, словно лежала на раскалённом листе металла. Все пальцы у неё блестели от соков, а голос стал каким–то ужасно низким и хриплым.
– Даааааа, – простонала Каролина. – Боже, даааа!
Неожиданно она выпустила распухший клитор, и скользнула пальцами вниз по щёлке. Добравшись до взмокшей дырочки, Каролина начала натирать её двумя пальцами. И Гарольд готов был поклясться, что, вместе с хриплым стоном Каролины, струйка сока брызнула из киски.
– Засунь его в меня, – простонала Каролина, задыхаясь от возбуждения. – Пожалуйста, засунь.
Гарольду было не трудно следить за фантазией соседки, поскольку она озвучивала каждый шаг невидимого любовника. Выставив указательный и средний палец, Каролина медленно начала заталкивать их в себя. Её белоснежные зубы обнажились в похотливом оскале, когда воображаемый член начал проникать в киску.
– Боооооже, дааааа, – протянула она. – Дааааа!
Из дырочки на головке члена вытекали липкие капли. Одна половина оказывалась в траве, а другая – размазывалась по пальцам и ладони Гарольда. Но тот, казалось, позабыв о собственном удовольствии, не отрывал взгляд от Каролины. А та, засунув два пальца до самого конца в киску, широко их раздвинула, словно пытаясь раскрыть мокрую пещерку. Немедленно густой поток соков побежал из растянутой дырочки.
– Господи, да, – простонала Каролина. – Выеби меня, ублюдок! Выеби!
Принявшись резко вбивать пальцы в мокрые глубины, она внезапно вытянула ноги, и, упёршись пятками в кровать, выгнулась, едва не встав на мостик. Красивое личико стало почти неузнаваемым, настолько сильно его исказила гримаса похоти.
– Дааааааа, блядь, даааааааа! – завизжала Каролина, буквально вбивая в киску пальцы.
Когда его красивая соседка задёргалась, словно в припадке эпилепсии, испуская безумные вопли, Гарольд немедленно понял, что происходит. Первый раз увидев, как женщина кончает, он так возбудился, что, протяжно застонав, тут же принялся стрелять семенем. Некоторые струи долетали до подоконника, но Гарольд не мог отвернуться, ему хотелось продолжать смотреть на выгибающуюся соседку. «Господи, я первый раз так мощно кончил», – подумал он, едва в яйцах перестало бурлить.
Покачиваясь от накатившей слабости, Гарольд, вытащив из кармана платок, принялся вытирать окно и подоконник, не забывая поглядывать на Каролину. Та всё продолжала вкручивать пальцы в киску, правда, хриплые вскрики и стоны становились всё тише и слабей. Наконец, протяжно выдохнув, Каролина обессиленно растянулась на кровати.
– Господи, – простонала она, – я снова не сдержалась. Почему? Что со мной не так?
«Как же часто я задавал себе тот же вопрос, – подумал Гарольд, запихнув обмякший член в джинсы и застегнув ширинку. – Я готов целыми днями трахать эту роскошную женщину, пусть она меня только попросит. Ведь Каролина явно смущена, смущена, что снова удовлетворила себя руками. Похоже, она стыдится этого».
Приподнявшись, Каролина дотянулась до выключателя, и спальня погрузилась в темноту. Тихонько начав отступать к забору, Гарольд услышал чьи–то шаги, кто–то шёл по маленькой тропинке между домами. Испугавшись, он резко развернулся, случайно ударив ногой по доскам забора.
– Эй, кто здесь! – крикнул незнакомец. – Выходи!
Немедленно узнав голос местного полицейского, Сэма Крокера, Гарольд бросился бежать, перепрыгивая кусты, клумбы и заборы. Толстяк Сэм был уже не том возрасте, чтобы угнаться за молодым парнем. Пытаясь перепрыгнуть маленький заборчик, он зацепился штаниной и грохнулся на клумбу.
– Блядь, – ругнулся Крокер.
С быстротой молнии перебежав дворик Каролины, Гарольд нырнул в соседнюю аллею, ведущую к его дому. Он не слишком переживал, поскольку был уверен, что толстый полицейский в темноте его не узнал. «В следующий раз нужно быть осторожней, – подумал он. – Вот и всё!»
Он не сомневался, что продолжит подглядывать за Каролиной Мастерс. Ему очень понравилась эта новая игра. Страх быть пойманным и возбуждающее зрелище, казалось, усиливали финальное наслаждение раз в десять. «Правда, вряд ли она завтра снова будет играться с киской, – подумал он. – Хм, а почему бы не заглянуть в окна других домов? Возможно, не только Каролина забывает задёргивать вечером шторы».