Путешествие, если можно так мягко назвать наш непростой путь, ведущий в пасть льва, было ужасным. Мы всё дальше забирались в гористую местность, к северному морю, к его пронизывающим ветрам и скупой зелени. К берегам, усыпанным острыми камнями и изрытыми глубоким фьордам, вспенивающим свои воды о высокие стены скал.
Чем ближе становился замок графа, тем спокойнее становилась я. Нужно брать свою жизнь в руки, иначе и впредь меня будут принуждать к действиям, против которых восстаёт вся душа. Какой из меня сыщик? Почему я должна следить за кем-то и делать то, чего не смог сделать судья?
Если переживу этот случай, никогда больше подобного не допущу!
О нашем прибытии, естественно, графа в известность никто ставить не спешил. Видимо, чтобы он не послал навстречу слуг и не развернул нас обратно ещё до приезда.
Последняя остановка была сделана в городке на границе графства Дабхис. Слухи о хозяине ходили тут весьма противоречивые. Единственное общее суждение – мистер Грейм Дабхис не самый лёгкий в общении человек. Однако истории о смертях, произошедших в течении последний лет на его землях, местные обожали и рассказывали с большим воодушевлением, наравне со сказками про эльфов, которые живут вот под тем самым, видите вершину в форме коровьей головы? – холмом и пляшут по крышам города каждую полную луну. А если налить им молока, мокрые крошечные следы останутся и на стенах, и на потолке, и на кухонной утвари.
Граф для здешнего населения был страшилкой, он олицетворял загадочные местные легенды и не имело значения, насколько похож эффектный персонаж историй на существующего в действительности человека.
После ужина мы ждали, пока Тифей доест остатки с нашего стола. Кот ел степенно, не спеша, и я успела услышать ещё одну историю, где графа объявили отчаянным безумцем, влюблённым в когда-то прекрасную мисс Олизет, которая нынче и на женщину-то не похожа. Это безумие породило призраков (а может, призраками стали погибшие в результате несчастного случая люди), но в общем, так или иначе, замок Дабхис кишмя кишит неупокоенными духами, такими же безумными, как их хозяин.
Выехали мы после обеда и прибыли на место задолго до темноты. Не представляю, смогла ли бы я пересилить себя и явиться пред графом во мраке. Лил весенний дождь, и голубое небо закрывали серые тучи, однако весна расцветала и чувствовалась даже в этой суровой местности. Да и зелень местами была обильной, может, не такой рослой, как в привычных мне местах, зато плотной, как густой ворс ковра.
Так всё и произошло.
Экипаж сделал последний поворот и поднялся достаточно, чтобы открылся вид на замок Дабхис. Зрелище мрачное, как я и ожидала. Старое, почти древнее здание из побелевшего от времени камня. Чёрная от постоянной влажности крыша, на стенах причудливые следы от водяных потоков. За замком возвышались строгие горы, однако перед ним простиралась долина с невысокими холмами, покрытыми зеленью, которые, должно быть, хорошо подходят для выпаса скота. За холмами даже промелькнул небольшой виноградник, хотя вино тут наверняка выходит приторным и горьким.
Дорогу к тому времени размыло, и экипаж скользил по грязи, как по льду. Говорят, где-то недалеко от поместья образовался разлом в скалах, там как раз погибла одна из жертв, но мы, к счастью, ехали по долине и трещин в поверхности земли я не заметила.
Не знаю, сколько замку принадлежит земель, скорее всего немного, судя по рассказу о стеснённых обстоятельствах графа, но ограждение территории располагалось довольно далеко от Дабхис-холла и включало парк. Ограда была такой же ветхой, как здание. Каменная кладка примерно метр в высоту, поверху которой торчащие вверх металлические прутья, местами гнутые и покрытые ржавчиной. Большинство прутьев ещё венчали острые кованые шпили, но местами эти шпили обвалились и лежали как поверженные солдаты на земле.
Видно невооруженным взглядом, что в поместье царит запустение. Конюшни обрушились, и развалины стояли неубранными. Домик привратника лишился крыши и окон – одни крошащиеся кирпичные стены. Кругом следы увядания и разрухи. Я бы и не заподозрила, что тут обитают люди, если бы точно не знала.
Когда мы подобрались ближе (экипаж то и дело заносило в стороны), замок стал виден куда лучше. Оказалось, практически все окна в здании целые, отсутствуют только два крайних на третьем этаже левого крыла. И бросалось в глаза, что две башни замка расположены непропорционально. Следов разрушенной третьей башни, в отличие от развалин конюшни, не было, следовательно, их убрали. Однако я совершенно точно могла сказать, где располагалась башня – слева, на равном от центральной расстоянии, как и целая правая. Сейчас замок выглядел как сломленный недугом больной, потерявший один из клыков.
Наконец, мы были на месте.
Во дворе работал слуга в одежде обычного деревенского жителя. Услышав шум, он оставил тележку, которую вёз, и проводил нас внимательным взглядом. Больше не было видно ни единой живой души.
Кучер, недолго думая, подогнал карету к центральному входу и затормозил со свистом, чего у приличных домов себе наверняка делать не позволял.
Я выглянула в окошко. Надо сразу действовать, а то страх будет только усиливаться.
– Мариус, мы прибыли. Оставайся в экипаже и жди.
– Вы уверены, что тут кто-то живёт? – С изумлением спросил он.
– Совершенно уверена.
Я вышла на улицу. Замшелые стены возвышались надо мною, закрывая пусть серое, но ещё светлое небо. Под ногами была выложенная затёртыми до блеска булыжниками мостовая. Я подняла голову и увидела в одном из окон два круглых женских лица в чепцах, которые тут же отпрянули. Служанки в Дабхис-холле имелись.
Ступени каменные, покрытые мрамором, отлично сохранившие свою форму. Входная дверь размером чуть не с ворота, но к счастью, она приоткрыта.
Ну что же, я просительница, значит, не стоит ждать радушного приёма. Схватившись за кольцо, я потянула дверь на себя, и та неожиданно легко отворилась.
В холле было почти темно. Простые свечи в прозрачных стеклянных пузырях горели слева у огромной лестницы и справа у чёрного прохода в соседнее крыло. Далеко впереди можно было разглядеть конец помещения, там на стенах висело множество тусклых картин. Ни одного яркого пятна.
Я осторожно вошла и прислушалась. Тихо, как в склепе. Запаха сырости или гнили нет, мусор на полу не скрипит. Похоже, внутри замок обслуживают куда лучше, чем снаружи.
Только что дальше? Стоит закрыть дверь, как вокруг окончательно сомкнёт свою пасть темнота. Если же раскрыть шире, это может не понравиться хозяину, мало того, что явилась без приглашения, вторглась в дом, так ещё и двери нараспашку оставила. Нрав у него, говорят, крутой.
Хотя…
Дверной проём своими размерами пропустил такое количество света, что холл стал виден куда лучше, а лестница прослеживалась до самого верха. Оказалось там, на последней ступеньке, стоит тёмный высокий силуэт.
Я сглотнула, прошла пару шагов вперёд и присела в реверансе. Человек замешкался и неторопливо спустился на пару ступенек ниже. Лица его было никак не разглядеть, но это граф, потому что на тёмном фоне костюма не выделялись ни воротничок, ни манишка, которые прислуга носит в обязательном порядке, чтобы не вводить в заблуждение гостей.
Давай, действуй!
– Извините за вторжение, ваша милость. Меня зовут Ильза Муотон. Я ваша дальняя родственница. Прошу простить мою навязчивость и выслушать меня.
Человек вдруг стремительно рванул вниз по лестнице, побежал так неожиданно, что померещилось – секунду спустя он налетит на меня большой чёрной птицей и забьёт покрытыми жёсткими перьями крыльями. Я невольно отскочила в сторону и врезалась во что-то твёрдое.
Этим твёрдым оказался вышедший из-под лестницы молодой человек. Он был кудрявым, не уложенные каштановые волосы развевались над его широкими плечами, ясные серые глаза удивлённо хлопали и только в сомкнутых губах угадывался твёрдый характер и требовательность. На нём была рубашка и жилет, а белый воротничок так же отсутствовал.
– О, мисс! – раздался вопль со стороны ступенек.
Точно, лестница! С неё сбегал пожилой мужчина возраста примерно как у Мариуса, взмахивая руками в том самом жесте, который чуть ранее меня испугал. Оказалось, он вовсе не потрясает кулаками в немой угрозе, а приветственно машет.
– Прошу прощения, мисс, что запутал! Его милость разрешает мне свободную форму одежды, когда нет гостей, я забылся и невольно вас обманул. Я просто камердинер мистера Грейма.
Я спутала слугу с его господином? Граф старше меня всего на несколько лет. Моя голова повернулась, а глаза поднялись, заглядывая в лицо молодого человека, по-прежнему молча стоявшего рядом и рассматривающего меня со спокойной безмятежностью.
– Ваша милость? – Прошептал словно чужой голос.
Он кивнул и улыбнулся.
Ах, господин судья! Что же вы не предупредили меня, что граф не только молод, но и красив. Что его взгляд искренний, глаза светлые и прозрачные, как горный ручей, зубы жемчужно сверкают, когда он улыбается, и во всём его облике нет ни капли груза, который обязан лежать на человеке, пережившем все происшествия, случившиеся в данном графстве после смерти предыдущего владельца. Переживший череду смертей и несчастных случаев.
– Здравствуйте, мисс Ильза. Разрешите представиться – Грейм Дабхис. Я так понимаю, вы именно со мной желаете побеседовать?
Голос очень приятный и совершенно спокойный, с лёгкой нотой веселья. Не каждый день, должно быть, его путают со слугой.
– Да, пожалуйста.
– Не хотите ли пройти в гостиную? Донер, проводи.
Он посторонился, пропуская меня и камердинера. Его лёгкие свободные жесты никак не вязались с тяжёлыми движениями повинного в убийствах, клеймо которых не может не лежать на человеке. Так спокойно и уверенно может выглядеть только совершенно невиновный человек.
Граф или отменный актёр или безумец.
И я точно знаю, что актёрскому мастерству он не обучался.
***
После пятнадцати минут объяснений обстоятельств, которые привели меня в замок, меня можно было выжимать насухо, чтобы убедиться – ни капли сил во мне не осталось.
Мистер Грейм молчал, даже когда я закончила говорить. Смотрел куда-то в сторону окна, заглядывал вдаль, задумавшись, и не шевелился, хотя так долго не отвечать было грубо.
– Ваша милость?
Он тут же перевёл взгляд на меня и быстро встал, строго выпрямившись и сложив руки за спиной. Это жест ему не шёл, потому что придавал высокомерия.
– Вполне понимаю затруднительное положение, в котором вы оказались, но вынужден отказать в вашей просьбе. Вы должны покинуть замок незамедлительно.
Ответ весьма неожиданный. Даже виконтесса Амнисте не отказала бедной родственнице, а граф, который в силу возраста должен быть более отзывчивым, категорически отказал?
Будь я действительно его родственницей, подобный ответ меня бы крайне возмутил!
– Позвольте, но куда же я пойду? Разве вы не слышали, что ниоткуда, кроме вас, мне невозможно получить помощи?
Нужно как можно скорее придумать способ задержаться в Дабхис-холле, иначе моё задание будет считаться проваленным, и тогда добро пожаловать, очищение! При мысли об этом я натурально вздрогнула.
– Отправляйтесь обратно в город, заселяйтесь в гостиницу и ждите. Я решу вопрос о вашем денежном содержании и вышлю необходимую сумму со слугой. Вы будете получать ежемесячно достаточное для проживания без особых неудобств количество денег. На чрезмерно роскошную жизнь не рассчитывайте, но помочь вам я обещаю.
Ему двадцать пять лет, а рассуждает он как будто старость на пороге.
– Я не могу уехать!
– Почему же?
– Мне нужна семья!
Его глаза удивлённо расширились.
– Не станете же вы утверждать, мисс, что испытали при виде меня некие родственные чувства, которые в разлуке разобьют ваше сердце?
– Пожалуйста, позвольте мне остаться! Если я остановлюсь в вашем замке, моё содержание обойдётся вам гораздо дешевле! Я обещаю, что мои траты не будут…
Он опустил ресницы, лицо вмиг стало тяжёлым, но не злым, и твёрдо повторил:
– Уходите, мисс, вы успеете выехать до темноты.
На что он надеется? Как он может выделить мне содержание, если у него денег не хватает даже на соответствующую такому зданию обслугу? Почему он упрямится и не хочет приглашать меня в дом? А мне ведь нужно остаться здесь, иначе у меня не будет возможности попытаться вывести графа на чистую воду. Нет. В городе я бесполезна, только поселившись в Дабхис-холле от меня будет толк.
Но как его уговорить?
Когда я не знаю, что делать, я рыдаю.
Причём не тихо и стыдливо, как обычно плачут девушки, а яростно, зло и громко. Какой смысл тихо всхлипывать в уголке, когда слёзы символизируют отчаяние и невозможность найти успокоение? Если я не задержусь в замке, участь моя может оказаться страшнее смерти! По этой уважительной причине слёзы мои лились стремительней, чем когда-либо прежде. По моему лицу буквально тёк ручей!
– Мисс! – Мистер Грейм отпрянул в сторону и выглядел весьма взволнованно.
– Что мисс?! – Выкрикнула я, закрывая лицо руками. – Что? Всюду только и слышу – иди вон! Лучше бы я умерла вместе с т… вместе с родными! Не мучилась бы теперь!
– Умерла?
Он стремительно отошёл к окну и присел на подоконник. Показалось, ему отказали ноги, но этого быть не могло. В его ранее прозрачных глазах заволновалась буря, заходили волны, а зубы вдруг сжались.
– Зачем вам умирать, мисс Ильза? – строго спросил он.
– Потому что всё равно я никому не нужна! Даже вы, единственный мой родственник, кому могла оказаться небезразличной моя судьба, даже вы вышвыриваете меня за ворота! Как бродяжку какую-то!
Больше не в силах ничего добавить, я снова пустилась рыдать.
Он решительно встал, отвернулся к окну и взволнованно взлохматил свою и без того всклокоченную шевелюру. Как ни странно, его кудри от этого не спутались, а легли ещё красивее. Он выглядел так естественно в своей растерянности, так искренне переживал и сочувствовал – может, всё же великий актёр? Не всегда актёрское мастерство – следствие труда, иногда это дар, талант от природы.
– Оставайтесь, так и быть. – Глухо сказал он, не оборачиваясь. – Донер!
В гостиную вошёл тот самый пожилой слуга, теперь на его шее, как и положено, был застёгнут белый воротничок.
– Прикажи устроить нашу гостью. Моя любезная кузина некоторое время у нас погостит.
Облегчение было огромным. Благодарность тоже о себе заявила, но её я оставила без подпитки и заставила уйти. Вытерла остатки влаги с щёк. Рыдать причин больше не было, зато остался другой вопрос.
– Я не одна. Со мной слуга и домашнее животное. Прошу не отказывать в приюте и им.
– Устрой их всех. – Кивнул граф. – Потом придёшь ко мне, мне от тебя кое-что нужно. Идите, мисс Ильза. Идите и помните – вы сами того захотели!