Люди умирали, никто не мог это остановить…
Затмевающая яркое солнце, бескрайняя туча черных ворон кружила над великолепным каменным дворцом, словно в ожидании скорой вкусной трапезы. Люди во дворце с замиранием сердца слушали их роковое карканье, впитывая в себя каждую секунду жизни, которая у каждого из них рисковала прерваться уже совсем скоро. Шел тысяча четвертый год от начала Счета Времени, и он стал по-настоящему роковым и кровавым почти для всего мира.
Дворец стоял на высоком холме, и под ним, в городе под названием Визем, шла ожесточенная битва. Сражались последние городские стражники и горцы, объявившие, что эти земли по праву принадлежат им. Война шла уже неделю, и за все это время они успели захватить весь Тайм, маленькое, находящееся в королевстве Нлик, княжество, расположившееся у северной границы, за которой брало начало уже другое королевство. В течение всей недели горцы грабили и убивали мирное население. Они захватывали города, сжигали деревни, резали скот…. Их зверствам не было предела, и никто не ожидал от них пощады. Под их ржавыми мечами падали все, от самых маленьких детей до глубоких стариков.
Княжество не было готово к этой войне: никто не ожидал угрозы от мирных жителей гор, которые населяли почти весь горный Тайм. Рыцари и простые солдаты не могли остановить их безжалостного натиска – слишком уж горцев было много. В войске захватчика были даже женщины и дети, вооруженные вилами, топорами и серпами, которые, однако, не мешали им держаться наравне с взрослыми мужчинами. Некоторые сражались даже, держа в руках заостренные камни.
Визем был их последней целью.
Двери дворца распахнулись, и в зал на носилках внесли израненное, истекающее кровью тело молодого княжеского сына. Его доспехи были измяты и изрезанны, а лицо не показывало признаков жизни. Носильщики шли с угрюмыми лицами, и по ним было понятно, что они смирились с тем, что их любимый командир вскоре умрет. Придворные его отца, смотря на умирающего сына своего повелителя, сохраняли скорбное молчание.
– За что?! – эхом разнесся по скорбящему дворцу рев верховного князя, – Почему боги так наказали меня?!
Он, несмотря на свой большой вес, стремительно бросился к умирающему сыну и крепко обнял его, пачкая дорогие одежды теплой кровью, которая залила весь путь от дверей до самого трона.
– Отец, я подвел тебя, – сказал сын слабым голосом, чувствуя, что задыхается из-за поврежденного легкого, которое ему копьем проткнул совсем маленький, безбородый, горец.
– Не говори глупостей, сынок, – ответил князь, – Ты сделал для меня нечто большее, чем просто защищал город.
– Я не…
Молодой парень закашлялся, и его губы покрылись кровавой пеной.
– Я буду помнить тебя всю жизнь, – сказал отец, по щекам которого текли слезы горя.
Сын, услышав такие сейчас важные для него слова, вдохнул воздух в последний раз и скончался.
– Уверяю вас, ваше сиятельство, – сказал один из телохранителей принца с ужасной розовой раной, пересекающей всю правую щеку, от виска до подбородка – Когда мы вытаскивали вашего сына с поля боя, его меч был до самой рукоятки обагрен вражеской кровью. Он умер достойной смертью.
Для князя эти слова уже не имели никакого значения. Горе полностью завладело им. Потерять первенца – это самое страшное, что может случиться с человеком. Разум просто не в состоянии выдержать этого; он помутнел, и князь впал в ступор. Сев на свой трон, отец, потерявший сына, застыл в скорбном безмолвии.
Его жена сдерживала слезы, дабы не упасть в грязь лицом, как ее муж, а ее младший сын ревел во все горло. Она пыталась успокоить его, но делала только хуже. Маленький мальчик, слушая ее слова о том, каким храбрым был его брат, начинал плакать еще сильнее. Он понимал, что его уже никто не научит так храбро и отчаянно сражаться, никто не покажет ему, как правильно держать меч…
– Отнесите нашего сына в лазарет, – сказала княгиня, – Пусть его отмоют от грязи битвы, а когда она будет стерта, похоронят в семейном склепе.
Умершего сына со всеми почестями, под гордое пение носильщиков, вынесли из зала.
– Что же будет теперь? – безучастно спросила княгиня, – Что случится с нами теперь, когда наш самый сильный защитник мертв?
Придворные, склонившие головы, по-прежнему продолжали хранить молчание. Страх перед неизбежной смертью сковал их уста, и они, боясь сказать что-нибудь лишнего, не говорили вообще.
Время ползло медленно, словно умирающая улитка. Страшные звуки приближающейся битвы и криков убиваемых людей сводили тех, кто был во дворце, с ума.
По правую руку князя сидел его придворный маг. Он с непониманием слушал его приказы, которые сейчас уже были бесполезны. «Усилить охрану дверей», – говорил он, – «Больше стражников к дверям!». Князь выглядел уставшим и испуганным, совсем не таким, каким он был до войны. «Ну, хоть ступор с него сошел, – подумал маг, – Теперь, я думаю, он встретит смерть достойно».
– Я думал, что до этого не дойдет, – сказал князь, – Я надеялся, что наши соседи пришлют помощь, но они оказались глухи к моим просьбам, и вот теперь мое княжество одной ногой в могиле. Что же мне теперь делать?!
– Я и мои люди выведут вас и вашу семью из города, – сказал княжеский телохранитель, представший перед троном, – Думаю, ваша сестра бы приютила нас.
– Моя сестра?! – удивился князь, – Помнится мне, она обещала, что если еще раз увидит меня, то прикажет насадить мою голову на пику.
– Женщины любят давать безосновательные обещания.
– Нет, я не оставлю своих людей на погибель. Если они все умрут, то и я вместе с ними.
Телохранителю захотелось закрыть свое лицо ладонью.
– Ваше сиятельство, ваш род довольно древний, – сказал он, сдержавшись от глупости, – Это недопустимо, чтобы он прервался.
– Согласен, – ответил ему князь, – Выведи жену и сына. Пусть они живут у моей сестры. Думаю, их она убивать не будет.
– Вы могли бы пойти с нами…
– Нет! Это приказ! Исполняй!
Телохранитель отвернулся и сказал:
– Слушаюсь.
Князь подошел к жене и сыну, поцеловал их и прошептал слова о том, что так будет лучше.
– Папа, но я не хочу уходить, – проплакал его сын, – Папа, идем с нами.
– Извини, сыночек, но я не могу, – так же жалобно ответил князь, – Вы с мамой пока поживете у твоей тети, а я к вам вскоре присоединюсь. Хорошо?
Мальчик несколько раз кивнул, и отец подошел к жене.
– Вы там осторожнее, ладно? – сказал он, поцеловав ее, – Моя сестра любит плести разные интриги и заговоры, так что ты следи за ней, не давай ей начать командовать тобой. Если ты проявишь хоть одну, даже самую маленькую слабость, она подумает, что выше тебя, и нормальной жизни для вас уже никогда не будет. Но этого может и не случится, ведь я не обязательно должен сегодня умереть…
По ее лицу потекли слезы.
– Прощай, милый, – сказала она, – Надеюсь, мы когда-нибудь еще увидимся.
– Я тоже на это надеюсь.
Телохранитель кашлянул, дав понять, что пора уходить.
– До свидания, дорогая, – сказал князь вслед уходящей семье, – Пока, сынок!
Волшебник посмотрел на лицо князя и понял, что он на грани срыва. Его глаза бешено бегали по залу. Казалось, он каждую мелкую деталь во дворце, такую как свечи или картины, жадно впитывал взглядом, будто видел все это в последний раз.
– Много лет мои предки правили Таймом, – рассеяно сказал он, – Они всегда храбро отражали удары врагов, а я пал. Мы проиграли войну, теперь нам конец…
Придворные, которые начали, было, обсуждать уход княгини с сыном, вновь замолчали. Маг понимал, что если князю никто не ответит, то могут последовать серьезные последствия.
– Ваше сиятельство, следует надеяться, что горцы оставят вас в живых, – сказал он, пытаясь разрядить напряженную обстановку.
– Ты действительно веришь в это? – ответил князь, сев на трон, – Они хоть и мирные, но, когда видят кровь, впадают в ярость. Тебе рассказывали, что они вытворяют с пленниками?
– Я пытался не услышать этого.
– Пленников вешают вниз головой над костром с сырыми ветками и поджигают. Люди умирают долго и кричат так сильно, что их крики разносятся на многие километры вокруг.
– Если вы знаете это, то почему не ушли вместе с семьей?
– Потому, что мой долг – умереть вместе с моими людьми. Я прожил уже достаточно долгую жизнь, и теперь понимаю, что дальше продолжать мне ее незачем.
«Совсем свихнулся, – подумал маг, – Как бы никакой глупости не сотворил».
Со временем некоторые люди решались бежать из дворца в надежде на то, что враги их не заметят. Все знатные люди, наплевав на приказы князя, стали убегать через тайный ход, а солдаты, из-за их бегства, стали сильно нервничать, и, казалось, они на грани дезертирства.
Волшебнику, как и всем другим, безумно хотелось выбраться из замка, но его профессиональная привязанность к князю запрещала сделать это. Он во всех трудных ситуациях всегда был обязан находиться возле него.
Прошел час, враги были уже на подходах к дворцу, и князь окончательно сошел с ума.
– Ты должен спасти нас! – закричал он вдруг на волшебника, – Открой Трещину! Выпусти тварей, что живут в ней!
Маг от этих слов чуть не подавился собственной слюной.
– Извините, но вы не в себе, – ошеломленно ответил он, – Открытие Трещины находится под строжайшим запретом. Мне нужно созвать Совет, выставить вопрос, и его все равно не одобрят. А если даже и одобрят, я не стану делать этого!
– Плевать мне и на Совет, и на твое мнение! Ты должен сделать это. От тебя зависит судьба всего княжества!
Люди в зале удивленно посмотрели на обезумевшего князя и стали мысленно просить волшебника не открывать Трещину, возможно, думая, что он прочтет их мысли. Они хорошо знали историю Тайма, знали про его первые годы, когда отбросы закрытой Трещины еще бродили по королевству. Это были страшные времена отвращения и страха, времена рек крови и бессмысленных смертей, когда все, кто пытались начать жить в этих землях, либо умирали, либо съезжали отсюда навсегда.
– Я не сумею обратно закрыть ее, – сказал маг.
– Это сделает кто-нибудь другой! Твое дело – лишь открыть!
– Любой волшебник в здравом уме будет держаться как можно дальше от Трещины. Ее закрытие – это очень сложный и долгий процесс.
– Они сделают это! – крикнул князь волшебнику прямо в лицо, пустив при этом целый брызг слюней.
– Ваше сиятельство, то, что вы приказываете, будет самой огромной ошибкой в истории всего человечества, – ответил волшебник, протерев лицо рукавом мантии.
Князь разозлился, и его лицо посуровело.
– И что?! Зато мы все будем спасены! – взревел он.
– Я бы так на это не надеялся, – отвернувшись, сказал волшебник, – Судя по старинным записям, твари, спрятанные в ней, едят человеческое мясо. Все, кого вы сейчас видите, будут жестоко убиты и, скорее всего, съедены.
– Если ты не откроешь Трещину, я прикажу отрубить тебе голову, а если ты будешь благоразумным и выполнишь мой приказ, я дам тебе столько золота, что и твоим внукам на всю жизнь хватит.
Услышав про золото, маг усомнился в своем твердом решении. Он был готов умереть, лишь бы не открывать Трещину, но жадность вдруг проснулась в нем и он, стыдясь своих слов, сказал:
– Хорошо, я сделаю это.
– Глупец! Мы все погибнем! – закричал кто-то из зала.
Князь только хмыкнул.
– Мы погибнем в любом случае, – ответил ему он.
Волшебник, пройдя через весь злящийся на него зал, поднялся по высокой винтовой лестнице в свою башню, где жил и работал и начал искать древние книги, в которых подробно описывалось открытие Трещины. У него была большая библиотека, и найти нужную книгу было довольно затруднительным занятием. Наконец, через несколько десятков минут, среди груд бесполезных, пыльных бумаг, он нашел то, что искал – древнюю книгу, написанную, могущественными волшебниками, которые знали о Трещине гораздо больше, чем волшебники нынешние.
Трещину в давние времена, четыреста лет назад, когда только прошло несколько дней с очередного празднования второй годовщины победы в Первой Войне, закрыли могучие чародеи, участвовавшие в массовом освоении новых земель. Лишь увидев ее, они моментально организовали Первый Совет, и Трещину было решено закрыть. Процесс закрытия проходил два месяца, и за все это время погибло четыре волшебника. Кто-то умер от когтей ужасных трехглазых существ, которые все время вылезали из нее, а кто-то просто не выдержал той могущественной энергии, которая сильным потоком изливалась из открытой Трещины.
Князь приказал все это зло выпустить наружу. «Кто знает, может это и поможет?» – подумал волшебник.
Придворному магу было очень страшно, но в то же время любопытно, а жажда богатства все довершала. Сейчас он был уже твердо намерен открыть ее.
В его башне в сундуке был спрятан ключ. Никто не знал, для чего он нужен. Маг, листая книгу, узнал его предназначение.
Этот ключ открывал Трещину. В книге было написано, что его нужно отнести к ней, разломать на две части, окропить его собственной кровью и прочитать древнее заклинание. Тогда Трещина откроется.
Маг спустился вниз и рассказал обо всем, что узнал, королю.
– Так тебе нужно добраться до нее? – спросил он.
– Да, ваше сиятельство.
– И как ты собираешься сделать это? Город полон враждебных горцев.
– Мне нужна их одежда и проводник по потайным туннелям. Прикажите ему провести меня к Трещине как можно ближе.
– Хорошо. Проводник придет, а одежду тебе придется подождать.
Выпачканные в крови грубые доспехи принесли лишь через двадцать минут. Каждая секунда была дорога, поэтому маг не стал долго медлить и быстро переоделся.
Его проводником был молодой парень неопределенного возраста с густой-густой, как у старика, бородой. Он представился магу, как Тейк.
– Идемте, господин, – сказал он своим необычно быстрым голосом, – Враги уже почти у дворца.
Прямо за троном был тайный люк, ведущий глубоко под землю в бесконечные темные туннели, которые проходили под всем городом. Они были созданы на случай войны и других разных катастроф, чтобы обитатели дворца сумели сбежать и спастись. Похожая система была в городе Фллойд, только там она была доступна почти каждому человеку, а не только знатным людям из дворца.
Тейк стал спускаться вниз. Волшебник, в последний раз окинув взглядом зал и негодующие лица знати, спустился следом.
В туннеле было темно и холодно, но свет факелов, которые они зажгли, как только их ноги коснулись твердого камня, освещал опасные коридоры и делал это место менее страшным и загадочным. Туннелем давно никто не пользовался, лишь еще свежие следы сбежавшей знати, княжеского телохранителя и княгини с сыном давали понять, что коридор не был полностью забыт. Всюду шныряли большие крысы, плели паутины пауки, и пахло чем-то очень противным, будто где-то впереди гнило мясо.
Тейк шел быстро, и маг в тяжелых доспехах едва поспевал за ним. Наконец, проводник остановился и начал искать что-то на стене.
– Выход тут? – спросил волшебник, – Мы не так уж и много прошли.
– Извините, господин, – ответил Тейк, – Я не могу допустить, чтобы приказ князя был исполнен.
Проводник отломил от стены едва держащийся острый камень и что есть мочи ударил им прямо в шею волшебника, который, из-за шока, ничего не успел предпринять.
– Извините, – повторил он, глядя на истекающего кровью мага.
Неожиданно ему стало тяжело дышать. Его ноги подкосились, и он, задыхающийся, повалился на пол. Тейк дернулся несколько раз, затем замер и больше не пошевелился.
Волшебник, прислонясь спиной к стене, попытался перевести дух. Ему в последний момент удалось вытащить камень из шеи и с помощью магии заживить рану. Он был на грани смерти, но все обошлось, что нельзя было сказать о Тейке. Проводник умер от удушения, которое наслал на него маг.
Волшебник остался один в этих бесконечных страшных коридорах. Его охватила паника, ему захотелось бежать назад, обратно в светлый дворец. Но тут он вспомнил о словах князя о том, что если он не выполнит приказ, ему отрубят голову. Оставалось только идти вперед и надеяться, что выход вскоре найдется.
Через некоторое время безнадежных блужданий, как будто в чреве огромного чудовища, волшебник набрел на странную кнопку в стене. Не раздумывая, он нажал на нее, и над его головой открылся люк наружу, в теплый и нежный свет, на свежий воздух, немного испорченный запахом пота горцев и кровью убитых солдат.
К счастью, никто не заметил, как волшебник вылез из-под отъехавшего в сторону камня. Горцы, увидев на его доспехах свежие пятна крови, приняли его за своего человека.
Они вели себя как дикари. Через каждое слово они вставляли ругательство, и от них сильно пахло потом и элем. Горцы перед битвой всегда напивались. Волшебник, идя сквозь эту шумную толпу, невольно дрожал от страха, до боли стискивая в кармане золотой ключ.
Вдруг вокруг стало чуточку светлей. В войске врага поднялся единый радостный клич. Волшебник обернулся и, придя в ужас, увидел дым, идущий из окон дворца. Изредка в густом черном дыме промелькивали желто-красные языки пламени.
Все еще не веря в это, маг увидел, что некоторые люди, в пустой надежде спастись от огня, начали выпрыгивать из окон, но насмерть разбивались о твердую землю. Волшебнику казалось, что даже здесь, за стенами города, он слышит крики сгорающих заживо людей.
Волшебник в нерешительности остановился. Он не знал, что ему делать. Убежать как можно дальше и спастись или все же открыть Трещину и, возможно, умереть? Князь, наверняка, мертв. Осыпать волшебника золотом уже некому. Зачем же тогда открывать Трещину? Немного подумав, он решил исполнить приказ князя. «Возможно, – подумал он, – мне удастся спасти оставшихся людей».
На месте Трещины не росло никакой растительности. Земля была черной и отторгающей все живое. Ни одно животное никогда не ступало на эту землю. Даже люди, пройдясь по ней, надолго заболевали разными болезнями: простыми, как простуда и сложными, как постепенная остановка сердца, которое даже волшебники не могли заставить биться вновь.
Все горцы смотрели в сторону горящего дворца, не обращая на Трещину и волшебника никакого внимания.
Маг, затаив дыхание, ступил на черную землю. Неожиданная тяжесть неумолимой силой навалилась на него, поэтому он попытался провести ритуал как можно быстрее.
Он достал из кармана ключ, который тут же с легкостью разломал на два кусочка и выбросил их на землю. Затем он кинжалом разрезал себе ладонь и окропил обломки ключа теплой кровью. Исцелив порез, волшебник начал читать заклинание.
Ему было тяжело говорить эти слова, но со временем произошло что-то, из-за чего он уже не мог остановиться.
Сначала небо потемнело, потом началось сильное землетрясение. Птицы с шумом поднялись с деревьев и начали выписывать круги над закрытой Трещиной. Все горцы попадали на землю, проклиная злых богов, наславших землетрясение. Волшебник продолжал читать заклинание.
Землетрясение прекратилось так же быстро, как и началось. Волшебник замолк, и вдруг прямо перед ним в Трещину ударила молния, и земля начала расходиться в две стороны, образуя глубокую длинную дыру посередине черной земли. Волшебник, ничего не успев предпринять, чтобы спасти себя, с криком полетел вниз. Последним, что он увидел, было ужасное трехглазое существо, схватившее его за ногу. Волшебник испугался, закрыл глаза и полетел дальше в непроглядную тьму, откуда наружу выползали огромные толпы трехглазых чудовищ.
Горцы этого не ожидали. Чудовища на четвереньках скакали в их сторону, брызгая во все стороны слюнями от вида близкой еды. Люди встретили их боем, но их мечи и серпы, разрезая плоть существ, не причиняли им никакого вреда. Только когда горцев осталось совсем мало, стало понятно, что чудовищам нужно отрезать головы. Тогда они умирали и больше уже не отравляли мир своим неестественным существованием.
Прошло несколько часов, и с горцами было покончено. Твари, не насытившиеся их мясом, двинулись дальше, убивая всех на своем пути.
Как только последний монстр вылез из Трещины, наружу вылетел единственный в мире дракон, которого древние колдуны из-за его бессмертия закрыли в ней вместе с другими тварями. Он приземлился на поле битвы, раскидал всех трехглазых и принялся пожирать оставшихся мертвых горцев.
Вслед за драконом из Трещины повалили странные прозрачные шары, преломляющие солнечные лучи, попадающие в них. Они притягивали в себя все ближайшие объекты и разрывали их на мелкие кусочки.
Смерть пришла в княжество.
Прошло всего три недели, и в Тайме не осталось ни одного живого человека. Большинство умерли, но были и такие, которым удалось сбежать. Они рассказывали другим людям о Тайме и о монстрах, почему-то не выходящих за его пределы и порождали этим самым неимоверное любопытство у народа. Страх невидимой волной заставлял всех бежать как можно дальше от Тайма, но чудища, вышедшие из Трещины, не выходили за его пределы, и через три года, когда их было уже не так много, как раньше, Тайм вновь начали заселять.