I
Пронзительно яркие звезды Адриатики навевают мысли о вечности. С веранды небольшой уютной гостинцы хорошо различимы мерцающие огни ночного Сан-Марино. Откуда-то снизу доносятся томные звуки аккордеона на фоне почти неслышных чувственных вздохов моря. Воздух Римини пропитан какими-то незнакомыми ароматами, то густыми и сладкими порой до приторности, то вдруг озоново-свежими, по-настоящему морскими.
Практически растекшись в кресле, пытаюсь удобнее пристроить гудящие ноги – им досталось сегодня серьезное испытание. Но на душе умиротворение, и усталость в расчет не берется оттого, что свершилось предначертанное Духом.
Вспоминаю слова русского православного священника из города Бари, произнесенные им возле каменного спуда, под которым покоятся мощи святителя Николая-Угодника Архиепископа Мир Ликийских:
– Вас здесь собрал Дух Святителя Николая. Никто из вас под сводами этого крипта не оказался случайно. Он вел вас через трудности преодоления огромного расстояния, через материальные и всяческие другие преграды. Вы все были избраны Им, чтобы здесь, в святом месте, вы смогли помолиться за родных и близких, помолиться за Родину.
Простые слова, но они так необыкновенно пронзительно звучали в этом месте. А наверху, в католическом храме, проходили церемонии бракосочетаний, и, наверное, было символично, для меня, во всяком случае, что в тот момент, когда я приложился к святым мощам, орган торжественно выдохнул звуки свадебного марша Мендельсона.
Незримое присутствие Духа ощущалось в просветленных лицах паломников, в тихих и светлых слезах, омывших глаза людей. Замечаю, что ауры у всех выровнялись и приобрели ровное голубовато-серебристое сияние. В себе чувствую прилив новой энергии незнакомого качества, прислушиваюсь и понимаю, что это Дар. Его Дар, щедрость и значение которого мне еще придется осознать. Но то, что в дальнейшем он будет переложен мной в слова этой книги, я уже нисколько не сомневаюсь.
Итальянская ночь незаметно на мягких лапах прокралась и полностью вступила в свои права на всем побережье. Стихли Средиземноморские мотивы, иллюминации тоже поубавилось, но спать не хотелось. И в этой окутавшей мир зыбкой тишине вдруг отчетливо стал слышен могучий звук пульсирующего сердца моря. Накатывающийся ритм этих звуков, как завораживающе-первобытный рык бубна шамана, в каждом из нас будит, что-то глубинное, трудно осознаваемое, но такое притягательное, каким может быть только что-то воистину настоящее.
Как-то непроизвольно подстраиваюсь под этот ритм и начинаю ощущать, как постепенно изменяется привычный уровень восприятия. Становятся явными вещи доселе скрытые трехмерной осознанностью. Как канатоходец над пропастью, балансирую между реальностями. Привычный мир выглядит отсюда совсем иначе. Очень явно ощущаю чье-то незримое присутствие по необыкновенному чувству душевной теплоты и покоя. Спрашиваю: « кто ты?» И слышу в ответ:
– Я неземное наслажденье
– Я запах розы
– Сладкий вкус пыльцы…
– Глоток воды холодной
– Иссохшему от жажды
– Я первый солнца луч
– Я серебро луны
– Я смерь твоя
– И Я – твое рожденье
– Источник Света и непроглядной Тьмы
– Дитя твое и
– Я же – твой родитель
– Я – прежде Слов любых
– Прилежный ученик
– И Я же – твой Учитель
– Начало всех начал
– И Я – конец ВСЕГО…
Остается хорошо ощутимым открытый портал Духа. Приходит мысль об использовании этой возможности для управления. Тут же начинаю собирать энергию намерения системой специальных движений Воина Духа.
Никогда не делаю это на открытом воздухе, но здесь на веранде в Его присутствии ощущение полнейшей безопасности. Поэтому работаю с полной амплитудой, осознавая себя в двух реальностях одновременно.
Совсем неожиданно изысканным иероглифом проявился штришок рассвета, как будто бы китайский каллиграф, расписался малиновой тушью на замороченных ночью фиолетовых облаках. И Тьма, разорванная немыслимой силой Света нарождающегося дня, с лояльностью обреченного трансформировалась в предрассветные сумерки.
Несмотря на бессонную ночь энергии столько, что кролик из рекламы батареек «энерджайзер», по сравнению со мной, кажется жалким доходягой. По всей поверхности кожи ощущается перекатывание колких волн энергии. Этой энергии с избытком хватит, чтобы перевести мыслеформу Духа в нашу реальность.
Еще, в классе седьмом, наверное, я как-то принес на суд родителю свой первый поэтический опыт, ожидая если не восторга, то хотя бы словесного поощрения. Однако родитель поступил иначе, внимательно ознакомившись с моими беспомощными экспериментами в области рифмы, он, нахмурив брови, проникновенно сказал, чтобы я навсегда оставил затею выражать свои мысли и чувства путем стихосложения. Помните, как Штирлиц в одном из мгновений сказал, что у него идиосинкразия на рифму, видимо и мне досталась эта «болезнь». Ничего случайного не бывает, и в дальнейшем это помогло мне в первых опытах слышания. Информацию, с которой приходил Дух, я просил давать мне рифмованным текстом. Исписывая тетрадь за тетрадью легко рифмующимися строками, я имел твердую уверенность в том, что это уж точно не продукт моего сочинительства.
Позже форма сообщений как-то незаметно поменялась. И теперь Дух просто создает что-то наподобие нового компьютерного файла в сознании. Названием этого файла служит компиляция всего объема информации, сжатая до одного предложения. И достаточно проговорить или написать это предложение, чтобы файл раскрылся.
Сейчас в эти предрассветные мгновения как-то особенно ясно ощущается связь с Ним….