Я попросил Токареву мне помочь. Мы с ней записали сюжет, который нравился Калатозову, и сдали в Госкино.
И тут вдруг со скандалом снимают директора «Мосфильма»: Причина скандала – два года назад во время съемок фильма «Красная палатка» итальянцы подарили директору охотничье ружье. Все об этом знали (директор все время хвастался этим ружьем), но скандал почему-то понадобился сейчас.
Все наши начальники перепугались и, на всякий случай, заявили, что к новому итальянскому проекту режиссера Калатозова никакого отношения не имеют.
– Но вы же сами вызывали Дзаваттини! – опешил Калатозов. – Устраивали встречи, банкеты! Зачем?!
– В порядке культурного обмена, – заявили они.
От такой наглости у Калатозова стало плохо с сердцем, и он попал в больницу.
Проект заглох. И мы с Токаревой продолжили работу над «Гекльберри Финном». Только взяли разгон – звонок, вызывают в Госкино: работа над совместным фильмом возобновляется, итальянцы хотят, чтобы режиссером этой картины был я.
– Я?! А Калатозов?
– Михаил Константинович болен. Ну и возраст…
Я сказал, что снимать не буду.
– Почему?
– Потому что я стою в плане с «Гекльберри Финном».
– План не Библия, – сказали мне. – И не конституция. Его можно корректировать. В мае прилетит Сонего, сценарист, который обычно пишет сюжеты для Сорди, напишешь с ним сценарий, быстренько снимешь фильм, а потом запустим тебя с твоим «Гекльберри».
И я поехал к мастеру советоваться.