Где-то в Америке.
Наши дни.
Чистые, зеркальные двери лифта раскрылись на 17 этаже высотного здания.
Из кабинки в коридор вышел мужчина в синем костюме. На нем была идеально выглаженная рубашка холодного розового цвета, бордовый галстук и тщательно начищенные черные итальянские туфли. Он остановился перед стойкой ресепшн.
– Добрый день. Чем могу помочь? – обратилась к нему девушка.
– Здравствуйте. Я в офис мистера Бишопа. Он меня ждет.
– Идите налево по коридору до самого конца. Дверь будет справа. Офис 1749.
– Спасибо.
Он шел по коридору и наблюдал за сотрудниками, которые с озабоченным видом обсуждали свою работу. Все они были одеты в дорогие костюмы, держа в руках еще более дорогие телефоны.
Дойдя до конца, мужчина подошел к двери, на которой висела табличка с надписью «Бишоп». Он нажал на кнопку. Через мгновение раздался звук. Мужчина потянул ручку вниз, открыл дверь и вошел внутрь.
Он оказался в приемной мистера Бишопа. Теплая бежевая краска на стенах и темно-коричневый паркетный пол придавали этому помещению уют. Он удивился, что в приемной никого не было, ожидая увидеть секретаря.
За другой дверью, ведущей в кабинет к психологу, шел разговор. Звучал только один голос, и мужчина понял, что это мистер Бишоп разговаривал по телефону, коротко отвечая на вопросы.
– Подожди минуту, – послышалось из кабинета.
Раздались шаги, а затем открылась дверь. В приемную вышел психолог, одетый ничуть не хуже – красивый серый костюм, рубашка в темно-голубую полоску, синий галстук и черные лакированные туфли. Он улыбался. На вид ему было около тридцати пяти-сорока лет, с приглаженными черными волосами и короткой бородой на лице.
– Мистер Дарем, добрый день, – поздоровался психолог первым. Они пожали друг другу руки. – Я прошу прощения, но не могли бы вы немного подождать? У меня важный телефонный разговор, и мне необходимо его закончить. Вы можете пока присесть.
Мистер Дарем утвердительно кивнул.
– Нет проблем. Я подожду. Спасибо.
Мистер Бишоп скрылся за дверью своего кабинета и продолжил разговор. Мистер Дарем сел в мягкое кресло. На стене напротив висели две картины, и он начал их разглядывать. На обеих было изображено одно и то же место – песчаный берег с океаном, только на одной погода была ясная, а на другой бушевал настоящий ураган. Огромные волны с пенящейся водой обрушивались на берег, а небо было затянуто черными тучами.
Мистер Дарем встал и подошел к картинам. Он хотел посмотреть, не оставил ли художник свою фамилию на полотнах. Ничего не было, отчего он немного расстроился. Он опять сел в кресло, положил ногу на ногу, соединил кончики пальцев и задумался.
«И как мы могли дойти до такого?», – задался он риторическим вопросом, имея в виду под «мы» себя и свою супругу, Сьюзан, которая осталась дома, так как он ничего ей не рассказал о своем желании посетить мистера Бишопа.
Он посмотрел на свои часы. Начало встречи затянулось почти на 15 минут.
– Нет. Всего доброго, – сказал мистер Бишоп своему собеседнику. Как оказалось, этими словами он закончил разговор.
Вновь послышались шаги. Дверь открылась, и из-за нее показался психолог.
– Проходите, – сказал мистер Бишоп.
Мистер Дарем зашел в кабинет.
– Присаживайтесь, – предложил психолог, указав на один из стульев.
– Спасибо.
– Я еще раз прошу у вас прощения, что заставил вас ждать. Думаю, вы не сильно скучали?
– Нет. Я рассматривал те две картины, и они мне очень понравились. Кто их нарисовал?
– Один мой бывший клиент.
– Серьезно? – спросил мистер Дарем с удивлением.
– Да.
– Очень красиво. Вы ему помогли, и он решил сделать вам подарок?
– Не совсем. Я дал ему небольшое задание, и эти картины – результат его выполнения.
Мистер Дарем удивился еще больше. Он думал о каком-нибудь небольшом магазине или уличном рынке, где такие картины можно было достать по низкой цене.
– А в чем именно заключалось задание?
– Я попросил показать мне спокойствие и тревогу любым способом, каким он сам предпочтет. Он выбрал тот, которым владеет лучше всего – рисованием. Он страдал тяжелым нервным расстройством, а лучшее лечение в таких случаях – физический или интеллектуальный труд.
– Вы еще и врач? – спросил мистер Дарем. Он подумал, что заданный им вопрос оказался чересчур резким.
– Нет, – ответил мистер Бишоп. – Будь я врачом, то никогда бы не назначил такого лечения, потому что так не принято.
Мистер Дарем почувствовал некий сарказм.
– А что бы вы сделали? – спросил он.
– Ну, как и все врачи в нашей стране, я бы выписал дорогие лекарственные препараты, а потом бы ждал, когда он ко мне вернется, чтобы выписать новые лекарства, потому что предыдущие не помогли.
– Я думаю, вы слишком категоричны, – сказал мистер Дарем.
Мистер Бишоп засмеялся.
– Согласитесь, мистер Дарем…
– Можно просто Фрэнк.
– Согласитесь, Фрэнк, – повторил психолог, – продолжительность болезни у пациента зависит от толщины его кошелька.
Фрэнк усмехнулся. Он одобрительно кивнул головой и проговорил:
– Да. Наверное…
– Врачи и другие психологи не назвали бы лечением то, что я порекомендовал этому художнику. Но, как оказалось, это подействовало эффективнее всякого лекарственного препарата, которым себя пичкают больные по наставлению врачей. Соответственно, по моему скромному убеждению, этот человек прошел курс настоящего лечения, причем положительного – он выздоровел.
– Как это происходит? – поинтересовался Фрэнк.
– Очень просто – здесь важен сам процесс. Когда он услышал задание, в его голове тут же стали возникать мысли. Он начал думать, как ему изобразить спокойствие, а как – тревогу. Ведь что это такое – спокойствие и тревога? В чем они выражаются?
Фрэнку показалось, что эти вопросы были адресованы ему. Он начал размышлять над ответом, но затем понял, что мистер Бишоп просто рассуждал.
– Когда он в первый и, как оказалось, в последний раз в качестве моего клиента пришел сюда, – продолжал мистер Бишоп, – в процессе нашей недолгой беседы он сказал, что его любимое занятие – писать картины. Это то, что заставляет его быть по-настоящему счастливым. Только вот он не стал искать душевного облегчения в рисовании, наоборот, он выбрал куда более действенный способ по мнению большинства – алкоголь. Алкоголь вместе с теми лекарствами, что доктор прописал.
– То есть вы просто направили его?
– Да. Все его беспокойства, его раздражительность и нервные срывы ушли, как только он принялся за работу. Он принялся за нее с усердием, со всей ответственностью, потому что это было именно заданием и ничем иным. В то же время, он испытывал удовольствие от своего любимого дела. Эти картины он рисовал на протяжении одного месяца, а потом пришел ко мне и показал их. Когда он зашел в приемную, и я его увидел, то сразу понял – он больше ни мой клиент, ни чей-либо другой и, самое главное, ни чей-либо пациент.
Воцарилась тишина. Фрэнк Дарем сидел, задумавшись. Молчание прервал психолог:
– Он настоял, чтобы я взял эти картины себе как подарок. Я не стал отказываться, потому что они мне чертовски нравятся.
– Иногда самое простое решение является самым лучшим… —прокомментировал Фрэнк.
– Ну, а теперь давайте поговорим о вас. Какая у вас проблема?
Фрэнк почувствовал превосходство мистера Бишопа, но это его не раздражало, а радовало. Он начал проникаться доверием к психологу.
– Мистер Бишоп…
– Для вас просто Джеймс.
– Джеймс, да, хорошо. Понимаете, мои проблемы связаны с моей супругой. Ее зовут Сьюзан. Хотя… На самом деле у меня много других проблем, например, сон. Вечерами мне трудно заснуть, а каждое утро трудно проснуться и заставить себя встать. Затем, проблемы продолжаются на работе…
– Кем вы работаете? – задал вопрос Джеймс.
– Я генеральный директор.
– Это хорошая должность. И ответственная.
– Да. Компания занимается производством пищевых продуктов. В основном это полуфабрикаты. Такая сфера деятельности предполагает постоянный контроль всех этапов производства, включая и соблюдение всех санитарных требований.
– Часто к вам наведываются с проверками?
– Не то слово, как часто. Вы слышали про тот случай на борту самолета, где пассажир, сняв крышку с пластмассовой посудины, увидел внутри вместе с едой кусок стекла?
– Нет, не слышал.
– После того случая все словно с цепи сорвались. Незапланированные проверки со стороны контролирующих органов, которых не пересчитать, участились в два, а то и в три раза. Компания имеет хорошую репутацию, но одно дело – иметь ее, и совсем другое – сохранить, а в наше время оставаться не только наплаву, но и еще не обмазанным в, простите, дерьме, становится все сложнее и сложнее.
– Я это знаю по себе, – сказал Джеймс.
– Ну вот, так что вы сами понимаете, как тяжело мне работать, имея проблемы дома.
Джеймс, в свою очередь, немного помедлил, а затем задал следующий вопрос:
– Почему вы в начале своего рассказа о проблеме упомянули вашу супругу Сьюзан?
Фрэнк подумал и ответил:
– Наверное, потому, что во всей этой неблагоприятной ситуации меня больше всего волнуют мои отношения с ней.
– Да, но вы сказали, что ваши проблемы связаны со Сьюзан, – Джеймс Бишоп напомнил Фрэнку это не в качестве вопроса или уточнения, а в качестве утверждения, факта. Его голос звучал очень четко, с чуть повышенным тоном, чтобы придать особую важность этому утверждению. Фрэнк почувствовал скованность и неуверенность. – Не поймите меня неправильно, Фрэнк, – продолжал Джеймс, – но вы в самом начале сказали именно так. Я повторю ваши слова: «Мои проблемы связаны с моей супругой». Если вы что-то другое имели в виду, то давайте сразу разберемся с этим. Я задам вам такой вопрос – вы считаете, что все ваши проблемы – это последствия плохих отношений со Сьюзан?
– Нет, нет, – тут же ответил Фрэнк, приблизившись к Джеймсу. – Я хотел лишь сказать, что меня больше всего волнуют проблемы, возникшие, в том числе, и со Сьюзан в результате…
Фрэнк остановился.
– В результате чего? – начал его подталкивать Джеймс.
– Я сам не знаю, чего, мистер… Джеймс. Просто, все в одночасье пошло наперекосяк, – Фрэнк резко отодвинулся назад.
Джеймс Бишоп не только внимательно слушал Фрэнка, но и наблюдал за его движениями и мимикой. Он понял, что Фрэнк начал раскрепощаться.
– Не думаю, что у вас все началось в одночасье, Фрэнк. Если бы это было так, то вы бы знали ответ, потому что с этим было бы связано какое-нибудь плохое событие, например, смерть близкого человека.
– Нет, Джеймс, ничего такого не было. Все живы и здоровы.
– Значит, проблема зарождалась постепенно. Ее истоки могут находиться далеко в прошлом, но и сейчас они воздействуют на все стороны вашей жизни – на семью, работу, и так далее.
Джеймс заметил, что Фрэнк слегка поник: опустил голову, периодически закрывая глаза, а языком он то и дело облизывал губы.
– В самом деле, Фрэнк, нам не нужно с вами ходить вокруг да около, – заговорил Джеймс с тонусом в голосе. Фрэнк поднял голову и посмотрел в глаза психологу. – Я знаю, в чем заключается ваша основная проблема. Скажите, как живет ваша семья? В достатке?
– Да, конечно. Я ее полностью обеспечиваю, – сказал Фрэнк с гордостью, но от этого вопроса он еще и недоумевал. – Но как это может быть связано с моими проблемами?
– Вы много работаете? – Джеймс будто проигнорировал вопрос Фрэнка и задал следующий.
– Очень много. Бывает, я встаю рано утром, пока мой сын еще спит, и ухожу, а когда возвращаюсь поздно ночью, он уже давно лег в постель. И так может произойти и на следующий день. В итоге – мой сын меня практически не видит. Да и Сьюзан тоже.
– Сколько лет вашему сыну?
– Джошу четырнадцать. У меня есть еще старшая дочь, Эмми. Ей двадцать пять, но она не живет с нами. Уже два года как она вышла замуж и переехала в Балтимор.
Фрэнк вновь облизал губы.
Джеймс внимательно смотрел на него и слушал.
– А сколько лет вам? – спросил он.
– Сорок девять.
– Вы могли бы назвать свою жизнь скучной?
Такой вопрос Фрэнк не ожидал услышать, но он понимал, что мистер Бишоп подкрадывается к нему, нащупывая все новые и новые детали, словно маленькие шестеренки в огромном механизме, составляющий его жизнь.
– Как вам сказать, Джеймс… – Фрэнк призадумался. Мистер Бишоп ждал, что он скажет. – Я достаточно обеспеченный. У нашей семьи есть все, что должно быть, но…
– Но вы чувствуете, что что-то не так. У вас нет какой-то удовлетворенности от жизни, – закончил психолог фразу за Фрэнка.
– Да, – подтвердил Фрэнк. – Да. Это так.
– А почему вы пришли именно ко мне?
Прозвучал вопрос, которого Фрэнк боялся больше всего. Он сумел в свое время выбраться из нищеты и самостоятельно встать на ноги. По городским улицам или в офисе компании Фрэнк всегда ступал с гордо поднятой головой. Фрэнк Дарем, человек, уверенный в своих силах, даже в своем превосходстве над другими, кто его окружал, пришел в смятение от элементарного и, одновременно, такого сложного для него вопроса.
– Я… – начал Фрэнк, – я слышал о ваших методах, которые вы используете при работе с клиентами, точнее, с семейными парами, – Фрэнк провел левой рукой по своему затылку. Ему показалось, что там что-то защемило, но это было лишь самовнушение. – Я также слышал, что ваша работа в этой области весьма успешна, и пары, которые участвовали в этом… в этом… – Фрэнк не знал, какое слово подобрать, – в этом деле, оказались очень довольными.
– Откуда вы знаете, что они довольны?
– Я… просто я слышал об этом…
Джеймс Бишоп улыбнулся.
– А почему с вами не пришла ваша супруга?
– Она ничего не знает о моем визите к вам.
– Вы с ней даже не посоветовались?
– Я сначала хотел встретиться с вами и узнать подробнее об этом методе, а потом сообщить ей.
Фрэнк чувствовал себя студентом, который сидел на экзамене, пытаясь четко ответить на все вопросы. В кабинете вновь настало молчание. Джеймс подсел ближе к своему столу и положил на него руки, расставив локти в разные стороны. Смотрел он куда-то в сторону. Фрэнк ждал, когда психолог заговорит.
– Вы когда-нибудь смотрели порнофильмы, Фрэнк?
– Ну… конечно, – проговорил тот, немного смутившись. Ему еще никогда не доводилось разговаривать об этом с другим мужчиной. – Как и все, я думаю.
– И наверняка наблюдали на экране групповой секс?
– Да.
– Как вы думаете, Фрэнк, что движет людьми, которые участвуют в подобном? Чего они хотят?
«Того же, чего хочу и я», – подумал Фрэнк.
– Получить новые эмоции, – начал перечислять он, – новые впечатления, может быть, даже, навыки…
– Даже те люди, что специально участвуют в постановках?
– Нет. Там, думаю, всем заправляют деньги.
– Рад это слышать от вас, Фрэнк, – сказал Джеймс, довольствуясь таким ответом. – Конечно, ответы на подобные вопросы могут показаться слишком очевидными, но мне нужно было удостовериться. Это важно для моего личного, внутреннего спокойствия.
– Я понимаю.
В последующий час Джеймс Бишоп подробно рассказывал Фрэнку Дарему о своем методе, который был, по его словам, необычайно прост, но, в то же время, необычайно сложен в исполнении.