В свой деревенский дом я приехал в начале зимы.
Осенью дом пустовал и сильно остыл. Первым делом затопил печь. Русская печь нагреется и весь дом нагреет.
Дрова берёзовые, сухие – разгорелись дружно. Теперь можно на колодец за водой сходить, пыль стереть, пол подмести, вещи по местам расставить.
Еду́ отнёс в сени, сложил в большую кастрюлю. Крышку придавил камнем, чтобы вороватые коты не спихнули. Мешочек с грецкими орехами внёс в дом, рассыпал орехи на печи – пусть подсохнут. Сумку, набитую книгами, поставил на табуретку…
И новое дело – соседей навестить, погреться у них.
Лёг спать уже в своём тепле. Снилось спокойное, приятное. Сон отлетел, когда что-то звонкое стукнуло, закружилось на половицах и, стихая, остановилось. Минуту-другую лежал неподвижно, старался понять, что это. Никаких объяснений стуку и кружению не придумал. Встал, зажёг свет. На полу лежал грецкий орех. Кто же его сбросил с печки? Крыса? Вот загадка.
Слой глины на печи, отсыревший за осень, высох, вспучился. Орех сам скатился.
Спокойно уснул снова. Проснулся опять от стука. Плюхнулось на пол что-то тяжёлое, большое, будто живое, будто поросёнок. Даже страшновато стало.
Это пластмассовая сумка с книгами отогрелась, изменила форму и сползла с табуретки. Загадка простая.
Больше в доме ничего не падало. Но звуков было множество. Нетерпеливый частый стук – это не сосед в гости пришёл, а дятел прилетел из леса, добывает в щелях брёвен застывших мух. Печная труба временами то завывает, то стонет – будто кто-то застрял в ней и не может вылезти. Разыграется метелица – старая крыша на доме покряхтывает, охает: боится, что сорвёт её в сугробы. Синичка вцепится коготками в стену – дом и на это отзовётся: словно тонкую струну щипнули.
Ко всему этому я привык, почти не замечал. Но однажды тихо-тихо загудел моторчик. И не где-нибудь, а в подполье. Третья загадка! С фонариком полез в подвал. На балке сидела серая бабочка – туловище с мой мизинец – и вовсю работала крыльями…
Бражник! В подвал забрался, когда в фундаменте были ещё открыты отдушины. Бражники – бабочки ночные. Пьют нектар цветов, которые раскрывают венчики ночью. Тяжёлому бражнику, прежде чем полететь, надо на месте разогреть себя. Как автомобилю надо разогреть мотор, прежде чем ехать. «Куда спешишь? – подумал я. – Знал бы, какие снега на улице! Жди лета».
Бабочка, видно, и сама так подумала, сложила крылья, затихла.
Чтобы не съели бражника мыши, поставил я в подполье мышеловки, наживлённые колбаской. В доме на стене приколол лист бумаги с надписью: «Бражник». Теперь не забуду вовремя открыть отдушины и выпустить бабочку на волю.