Старый Питер Лафлин, помолодевший благодаря восхитительным идеям Каупервуда, усердно зарабатывал деньги для нового предприятия. Он приносил с биржи множество интересных слухов и такие проницательные догадки о намерениях определенных групп и отдельных людей, на основании которых Каупервуд мог делать блестящие выводы.
– Черт возьми! Думаю, Фрэнк, я точно знаю, что затевают эти парни! – часто восклицал Лафлин наутро после долгих ночных размышлений в своей одинокой постели на Харрисон-стрит. – Эта шайка со скотного двора («скотный двор» подразумевал товарную биржу, а под «шайкой» он имел в виду большинство великих махинаторов, таких как Арнил, Хэнд, Шрайхарт и другие) снова нацелилась на кукурузу! Если не ошибаюсь, то ждать осталось недолго. Как думаете, а?
Каупервуд, усвоивший тонкости биржевых сделок на Среднем Западе, ранее неизвестных ему, и прилежно расширяющий свою осведомленность, обычно принимал мгновенные решения.
– Вы правы. Рискнем сотней тысяч бушелей. Думаю, цена на Центральной бирже в Нью-Йорке через несколько дней опустится на один-два пункта. Лучше занять короткую позицию.
Лафлин никак не мог понять, каким образом Каупервуд располагает информацией о местных и готов действовать так же стремительно, как и он сам. Он мог понять его опыт торговли акциями восточных штатов и его знание о делах, творившихся на бирже в Филадельфии, но как быть с Чикаго?
– Почему вы так думаете? – как-то раз спросил он Каупервуда, снедаемый любопытством.
– Ну как же, Питер, – непринужденно отозвался Каупервуд. – Антон Видера (один из директоров Хлебного банка) побывал здесь вчера, пока вы проводили время на бирже, и все рассказал мне.
Он описал ситуацию, изложенную Видерой. Лафлин знал Видеру как решительного и богатого поляка, который сделал карьеру несколько лет назад. Было странно, что Каупервуд с такой легкостью знакомится с состоятельными людьми и завоевывает их доверие. Видера никогда не был таким откровенным в отношениях с Лафлином.
– Ха! – воскликнул он. – Что же, если он так говорит, это более чем вероятно.
Лафлин совершил покупку, и фирма «Питер Лафлин и К°» только выиграла от этого.
Но хотя хлеботорговый и комиссионный бизнес в среднем приносил каждому из партнеров по двадцать тысяч долларов в год, для Каупервуда он был не более чем источником информации.
Он хотел взяться за дело, которое гарантированно принесло бы ему высокую прибыль за разумное время и обеспечило капитал, который уберег бы его в любом отчаянном положении, как тогда, после Чикагского пожара. По его словам, нельзя было размениваться по мелочам. Он заинтересовал в своих начинаниях небольшую группу чикагцев, пристально наблюдавших за ним – Джуда Эддисона, Александра Рэмбо, Милларда Бейли и Антона Видеру. Хотя эти люди не могли считаться по-настоящему могущественными фигурами, они располагали свободными средствами. Каупервуд знал, что может обратиться к ним с любым здравым предложением. Ситуация с газоснабжением Чикаго более всего привлекала его внимание, поскольку здесь имелась возможность захватить еще неосвоенную территорию. С получением концессий, – читатель вполне может представить, каким образом, – он мог предстать Гамилькаром в сердце Испании или Ганнибалом у врат Рима с требованием капитуляции и раздела добычи.
В то время существовали три газовые компании, действующие в трех разных городских округах, три подразделения, или «стороны», как они назывались: Южная, Западная и Северная, из которых Чикагская газовая, осветительная и коксовая компания, учрежденная в 1848 году и контролирующая Южную сторону, была самой влиятельной и процветающей. Народная газовая, осветительная и коксовая компания, ведущая дела на Западной стороне, была основана позже Южной и получила шанс обрести самостоятельность из-за безрассудства директоров Южной компании. Они вообразили, что Северная и Западная стороны в предстоящие годы не достигнут должных темпов развития, и рассчитывали получить от городских властей разрешение на расширение своих магистральных сетей в другие районы города. Газовая осветительная компания Северного Чикаго была основана почти одновременно с компанией Западной стороны – в результате заявленного намерения ограничить свою деятельность теми районами, откуда якобы происходили ее учредители.
Первым проектом Каупервуда был выкуп и объединение старых газовых компаний. С этим намерением он стал изучать финансовое и общественное положение главных акционеров этих корпораций. Его идея заключалась в том, что, предложив три к одному или даже четыре к одному за каждый доллар, представленный рыночной стоимостью их акций, он сможет выкупить компании и объединить их. Затем выпустить достаточно акций для покрытия своих обязательств, собрать богатый урожай и одновременно встать у руля предприятия. Сначала он обратился к Джуду Эддисону, который мог стать самым полезным помощником в запуске подобной схемы. Каупервуд нуждался в нем не столько в качестве партнера, сколько в качестве инвестора.
– Скажу вам, что я думаю по этому поводу, – наконец произнес Эддисон. – Здесь вы нащупали превосходную идею. Даже удивительно, что она не пришла в голову кому-то еще. Теперь нужно помалкивать, чтобы вас не опередили. Здесь много предприимчивых людей. Но вы мне нравитесь, поэтому я с вами. Мое личное участие, во всяком случае открытое, в таком деле было бы неразумным, но я обещаю выделить необходимые средства. Мне нравится и ваша идея о холдинговой компании с общим инвестиционным капиталом и под вашим доверительным управлением. Вполне согласен, что вы должны возглавить ее, я считаю, вы можете с этим справиться. Я могу выступать лишь в роли инвестора. Однако вам нужно иметь двух-трех других инвесторов, чтобы заручиться моей поддержкой. У вас уже есть кто-то на примете?
– Да, безусловно, – ответил Каупервуд. – Просто я в первую очередь обратился к вам.
Он упомянул Рэмбо, Видеру, Бейли и кое-кого еще.
– Они подойдут, если вы сумеете убедить их, – сказал Эддисон. – Но даже тогда я не уверен, что вам будет по силам уговорить владельцев компаний продать их доли. Они не инвесторы в обычном смысле слова. Они рассматривают свои компании как частный бизнес. Они основали его, и он им нравится. Они построили газгольдеры и проложили газовые магистрали. Это будет нелегко.
Как и предсказывал Эддисон, Каупервуд обнаружил, что было совсем непросто убедить крупных акционеров и директоров газовых компаний в каких-либо изменениях. Ему еще не приходилось иметь дела с более закрытыми и неотзывчивыми людьми. Его предложение открытого выкупа по цене в три или в четыре раза выше рыночной стоимости акций столкнулось с категорическим отказом. Акции разных газовых компаний торговались по цене от ста семидесяти до двухсот десяти долларов за штуку и с каждым годом неизменно росли в цене по мере расширения границ города и увеличения потребности в газе. В то же время они вместе и каждый в отдельности с большим подозрением относились к смелым предложениям, исходившим от постороннего человека. Кто он такой? Кого он представляет? Он ясно давал понять, что располагает обширным капиталом, но не раскрывал имен своих инвесторов. Директора и управляющие одной компании подозревали директоров и управляющих другой компании в намерении получить контроль над их фирмой и вытеснить с рынка. Зачем продавать свои доли? Зачем поддаваться искушению большей прибыли от своих акций, когда и так совсем неплохо живется? Поскольку Каупервуд был новичком в Чикаго и не обзавелся надежными деловыми связями, он был вынужден придумать другой план – создание новой фирмы в пригородах для будущей атаки на основную часть города. В таких пригородах, как Лейк-Вью и Гайд-Парк, существовали собственные муниципалитеты, имевшие полномочия для выдачи концессий водопроводным, газовым и трамвайным компаниям, учрежденным в соответствии с законами штата. Каупервуд рассчитывал, что если он организует отдельные и с виду независимые компании в каждом городке и поселке, а впоследствии учредит головную компанию в Чикаго, то сможет диктовать условия старейшим учреждениям. Оставалось лишь получить необходимые разрешения и концессии до того, как соперники уяснят положение дел.
Главная трудность состояла в том, что он был не знаком с газовым бизнесом – с добычей, производством и распределением газа – и никогда особенно не интересовался этим. О трамвайных магистралях, излюбленном источнике его прибыли за счет городского хозяйства, он знал абсолютно все, но эти познания не могли пригодиться сейчас в Чикаго. Он хорошо подумал, кое-что почитал о газовом производстве, но удача неожиданно ему улыбнулась.
Оказалось, прежде компании Южной стороны некогда существовала менее крупная фирма, основанная неким Сиппенсом – Генри де Сото Сиппенсом, который ловкостью рук сумел получить право на производство и продажу газа в центральных районах Чикаго, но впоследствии был так измучен всяческими исками, что в конце концов вышел из дела или его заставили сделать это. Теперь у него была контора по продаже недвижимости в Лейк-Вью. Старина Питер Лафлин был знаком с ним.
– Он малый не промах, – сказал Лафлин Каупервуду. – Когда-то я считал, что он далеко пойдет, но ему выкрутили руки, и он был вынужден все бросить. Однажды на его газгольдере у реки произошел взрыв; думаю, это были его дружки соперники. В общем, он отошел от дел. Я уже несколько лет ничего не слышал о нем.
Каупервуд послал старого Питера поискать мистера Сиппенса, узнать, чем он теперь занимается и интересует ли его возвращение в газовый бизнес. Через несколько дней Генри де Сото Сиппенс вошел в офис фирмы «Питер Лафлин и К°». Это был маленький человечек лет пятидесяти, в высокой жесткой фетровой шляпе, в коричневом пиджачке (летом он надевал холстинковый) и тупоносых башмаках. Он выглядел как сельский аптекарь или владелец книжной лавки, или – чуть-чуть – как сельский врач или адвокат. Манжеты его рубашки слишком высовывались из рукавов пиджака, галстук слишком выпирал из-под жилета, а высокая шляпа была лихо заломлена на затылок, но во всех прочих отношениях он производил впечатление приятного, разумного и интересного человека. У него были короткие рыжеватые бакенбарды, которые топорщились во все стороны, и густые брови.
– Мистер Сиппенс, – любезно произнес Каупервуд, – когда-то у вас была газовая фирма в Чикаго, не правда ли?
– Думаю, мне известно о производстве газа не меньше, чем любому другому, – почти сварливо отозвался Сиппенс. – Я много лет занимался этим делом.
– Ну, что ж, мистер Сиппенс, я подумываю открыть небольшую газовую компанию в одном из пригородных поселков и посмотреть, можно ли будет на этом заработать. Сам я мало понимаю в газовой сфере, но подумал, что может заинтересоваться знающий человек. – Он окинул Сиппенса дружелюбным внимательным взглядом. – Я слышал о вас, как о человеке, имевшем значительный опыт в этой области здесь, в Чикаго. Как думаете, если я открою компанию со значительным вкладом, вы согласились бы взять на себя руководство?
«Мне все известно о газовых компаниях, – собирался сказать мистер Сиппенс. – У вас ничего не выйдет». Но изменил свое мнение до того, как открыл рот.
– Если последует достойное вознаграждение, – осторожно сказал он. – Полагаю, вы представляете, с кем вам придется конкурировать?
– О да! – с улыбкой ответил Каупервуд. – Какое вознаграждение вы сочтете достойным?
– Я не стал бы возражать против шести тысяч в год и хорошей доли в компании, скажем, примерно половины, и тогда, пожалуй, я бы рассмотрел ваше предложение, – ответил Сиппенс, настроенный отпугнуть Каупервуда столь непомерными требованиями. Он получал не более шести тысяч долларов в год от своего нынешнего бизнеса.
– А вам не кажется, что четыре тысячи в нескольких компаниях, скажем, до пятнадцати тысяч долларов в итоге, и около десятой доли в каждой из них было бы лучшим предложением?
Мистер Сиппенс тщательно обдумал эти слова. Было ясно, что его собеседник не наивный новичок. Он проницательно посмотрел на Каупервуда, и ему стало ясно, что этот человек готовится к большой схватке. Десять лет назад Сиппенс осознал громадные возможности газового бизнеса. Он попытался войти в дело, но его завалили исками, шантажировали, лишали финансирования и в конце концов довели до банкротства. Его всегда возмущало, как несправедливо с ним обошлись, и он горько сожалел, что не сумел нанести ответный удар. Он думал, что дни его коммерческих подвигов остались в прошлом, но в предложении этого человека он услышал призыв охотничьего рога возобновить гонку за добычей.
– Ну, что же, мистер Каупервуд, – уже спокойнее и дружелюбнее отозвался он, – если вы покажете, что у вас есть продуманный план, то могу сказать, что я разбираюсь в газовом бизнесе. Я все знаю о подрядах и газовом оборудовании. Я строил газовые заводы в Дейтоне, штат Огайо, и в Рочестере, штат Нью-Йорк. Если бы я приехал сюда немного раньше, то сейчас был бы богатым человеком, – в его голосе звучали нотки сожаления.
– Итак, это ваш шанс, мистер Сиппенс, – вкрадчиво проговорил Каупервуд. – Скоро здесь будет открыта новая крупная газовая компания. Мы заставим этих стариков считаться с нами. Разве это вам это не интересно? Денег будет предостаточно. Нам нужны не средства, а организатор – боец и профессионал, который построит завод, проложит магистрали. – Каупервуд вдруг решительно выпрямился; он пользовался этой уловкой, когда хотел произвести особенно сильное впечатление на собеседника. Казалось, от него исходят энергичные волны силы и воли к победе. – Вы согласны войти в дело?
– Да, мистер Каупервуд! – воскликнул Сиппенс. Он вскочил на ноги, нахлобучил на затылок свою шляпу и стал похож на бойцового петуха.
Каупервуд пожал протянутую руку.
– Приведите в порядок свои дела с недвижимостью. Я хочу, чтобы вы в скором времени обеспечили для меня разрешение в Лейк-Вью и построили газовый завод. Примерно через неделю я все подготовлю к вашему полному удовлетворению. Нам также понадобится хороший юрист или парочка юристов.
Выходя из офиса, Сиппенс восторженно улыбался. Как такое чудо могло произойти через десять лет? Теперь он покажет этим негодяям, где раки зимуют. Теперь за его спиной стоял настоящий боец, похожий на него самого. Но кто этот человек? Что за чудо! Нужно будет выяснить, кто он такой. Сиппенс был твердо уверен, что с этого момента он будет делать все, что захочет Каупервуд.