Глава 3

Девушка заговорила со мной на испанском, но было видно, что это дается ей с трудом.

– Hola. ¡Buenos dias, señor! (Привет. Доброе утро, сеньор!) – от ее мелодичного голоса у меня ослабли коленки, хотелось слушать и слушать ее без конца, – ¿Puedo ver al señor Putilov? (Могу я видеть сеньора Путилова?)

От волнения я даже забыл, что Путилов – это фамилия моего отца. Я и сестра носим мамину фамилию. Так захотел отец, сказав, что детям в Испании с фамилией Кортес легче будет пробить себе дорогу в жизни. У меня в голове билась только одна мысль: «Как произвести впечатление на незнакомку?» От нахлынувших эмоций я «завис» почти на минуту. Девушка приветливо улыбалась и молча смотрела на меня. Наконец до меня дошло, что она ждет ответа.

– Hola. Por favor pase, (Привет, проходи пожалуйста) – пригласил гостью войти в калитку и забрал из ее рук чемоданчик, – Putilov es mi padre. ¿Lo conoces? (Путилов – это мой отец. Ты с ним знакома?)

¿Tu hablas ruso? (Ты говоришь по-русски?) – ожидаемо спросила девушка. После вопроса об отце я уже догадывался, что она из России.

– Да, конечно, – мой ответ явно порадовал незнакомку, – а ты русская?

– Русская, – она улыбнулась и шагнула во двор в сторону отеля, – ты-то, наверное, испанец?

– Испанец, да еще и Кортес, – рассмеялся я, – тебе ничего не говорит эта фамилия?

– Потомок кровавого завоевателя Америки? – девушка, блеснув эрудицией, тоже рассмеялась, – надеюсь ты не такой кровожадный как твой предок? Меня, кстати, Аней зовут.

Марк, – коротко представился и продолжил, – я не кровожадный, практически вегетарианец. А ты отца откуда знаешь?

– Он работал с моими родителями в Дубне, – остановившись возле входа в отель, ответила Аня, – папа мне и подсказал, что у вас можно остановиться рядом с Кадисом. Я собираюсь там учиться в универе.

Разговаривая с девушкой, я совсем забыл про старика и его сослуживца, но они сами решили о себе напомнить. Внезапно со второго этажа отеля раздался рев раненого буйвола, и сразу по лестнице загрохотали шаги, как мне показалось, принадлежал топот тому же буйволу. Дверь отеля распахнулась и из нее вылетел «побратым» майора. В его выпученных глазах плескался животный страх, рот был раззявлен в немом крике, а поперек лица, наискосок, протянулся кровоточащий рубец. Испуганным зверьком он бросился на улицу. Следом за ним из дверей вывалился сам майор, в руке он держал какую-то короткую дубинку, размахивая ею над головой.

– Убью, сука!, – я первый раз слышал такой рев в исполнении старика, обычно его голос не повышался громче сильного дверного скрипа, даже когда старый нацист ругался с посетителями нашего бара или заставлял их петь «Червону калину», – я похороню тебя ушлепок! Ты кому грозить вздумал тварь!

Майор выбежал за калитку и его голос еще долго было слышно над морем. Я остолбенело стоял у крыльца, Аня тоже застыла в немом вопросе. А наши постояльцы скрылись за поворотом дороги в сторону стоянки яхт.

– Весело у вас тут, – первой заговорила девушка, – часто так резвятся мужики?

– Н-нет, что ты, – мои слова зацепились за передние зубы, – первый раз такое. Ты не переживай, к нам в Эль Пуэрто полиция часто наведывается, с хулиганами разбираются на раз-два.

– Да, я и не переживаю, – она заулыбалась, – у нас тоже всякое бывает. Мужики-то русские, судя по всему.

– С окраины, ветераны, – поправил я Аню, – майор сильно бухает, бывает шумным, но не долго, он быстро напивается и – спать. А этот, вообще новенький, только сегодня заселился, не знаю, что у них не так получилось. Похоже, что они воевали вместе.

– Так у вас место найдется? – лицо девушки стало озабоченным, – или надо искать, что-то еще.

– Аня, ты даже не заморачивайся, – я уже решил для себя, что девушку поселю в нашем домике, чтобы она не сталкивалась со стариком и его пьяными выходками, – для тебя найдется более интересное предложение.

– Замуж, что ли меня позовешь? – рассмеялась девчонка, – так мне еще рано, восемнадцати нет.

– Так и мне только семнадцать, – застеснялся я от ее слов, – я хотел тебе комнату в нашем доме предложить. Вход отдельный, санузел есть, там обычно наши близкие знакомые останавливаются.

– А по деньгам намного больше? – уточнила гостья, – может я не потяну?

– Не переживай, с мамой по цене переговорю, она не будет против, – я поспешил успокоить Аню, – ты ведь надолго? – вопрос возник сам собой и ответ на него ожидался положительный. Во всяком случае, мне очень бы этого хотелось.

– Да. Мне надо к экзаменам подготовиться и потом, до учебы пожить, – ее ответ вселил в меня надежду, – если поступлю, конечно, а то, может после экзаменов домой поеду.

– Пойдем, тогда, вещи твои в комнату занесу, – я направился в сторону нашего дома, – тебе ведь с дороги и душ нужен, ну и все такое…

С этого дня Аня стала нашим гостем на долгое время, о чем ни она, ни я нисколько не жалели впоследствии. Мама не возражала, что я поселил гостью не в отеле, а в наших апартаментах, она прекрасно понимала, что соседство с майором не лучшее предложение для шестнадцатилетней девушки, которой, к тому же надо готовиться к вступительным экзаменам. Завтракала Аня вместе со мной, сестрой и мамой, потом, если выдавалось свободное время, мы с ней ходили на море, купались и загорали. В плавание гостья меня «уделывала» в два счета, оказалось что она долго ходила в бассейн в Дубне и даже выступала на всероссийских соревнованиях. Зато я снисходительно посмеивался над ее проблемами в общении с гаджетами. Для меня вся электроника была, можно сказать, ручной, с малолетства разбирал компьютеры и занимался программированием. Поэтому, очередное: «Не работает смартфон. Все пропало…» в Анином исполнении у меня вызывало только улыбку.

Но все это было потом. Пока же я поселил девушку в ее комнату, а сам вернулся в отель ждать возвращения старика и его сослуживца. В ожидании майора, решил просмотреть видео, чтобы понять, что случилось в отеле, пока мы обменивались любезностями с Аней. Включив запись, обнаружил, что старик и его приятель начали ссориться еще в коридоре, не заходя в номер. Камеры у нас фиксируют не только изображение, но и звук, поэтому я хорошо слышал весь обмен мнениями между сослуживцами, даже когда они зашли в номер майора. В выражениях никто из них не стеснялся и громкость не понижал. Еще возле дверей номера наш постоялец неожиданно схватил «приятеля» за грудки:

– Ты чего сюда приперся? Кто тебя звал? – старик продолжая держать оппонента за одежду, заталкивал его в свой номер, – говори, сука! На кого работаешь?

– Серега, успокойся, – сослуживец, пытался оторвать руку майора от своей груди, – я сам приехал, чтобы поговорить с тобой. Никто меня не отправлял.

– Шо ты мне залепуху гонишь! Говори кто? – перчатка протеза ткнулась в лицо «побратыму», – думаешь не знаю, что вы волки меня в Аргентине шукали по всем нычкам?

– Серый, отпусти, давай поговорим, – старался успокоить майора его противник, – ты же понимаешь, шо я людына подневольная, – он как-то очень быстро «сдулся» от самостоятельности до полной подчиненности.

Майор затолкал «побратыма» в дверь своего номера, но и оттуда я мог слышать его громкий голос. Старик продолжал пытать сослуживца о цели слежки и кто именно прислал соглядатая. Из выкриков майора и невнятных ответов его визави стало понятно, что они действительно друг друга хорошо знают. Воевали в Азове, в Мариуполе и других городах. Вместе прятались в катакомбах какой-то «Стали», выходили оттуда в российский плен. В их разговоре мелькали звания и должности, имена и фамилии, но больше всего было кличек, или как сейчас говорят про военных – позывных. Кого-то, из упомянутых спорящими, я знал по рассказам майора, но о многих – даже никогда не слышал. Мне мало, что было понятно из всей какофонии звуков, но запись я просмотрел до конца, до момента, когда услышал как старик с диким криком: «Убью, сука!» набросился на сослуживца. Тот вырвался из номера, но споткнулся и упал перед лестницей. Выбежавший следом майор, со всей дури врезал ему дубинкой по лицу, но сам запнулся о ногу лежащего на полу земляка и замешкался, хватаясь за перила. Небольшой заминки хватило «побратыму», чтобы кувырком скатиться с лестницы и выбежать на улицу. Дальнейшее вы уже знаете.

Еще мне было очень интересно, что же предшествовало отключению наблюдения. Я нашел на записи это место и просмотрел все камеры с самого раннего утра. Вот что мне удалось установить: наш посетитель пришел в отель гораздо раньше, чем я его увидел возле стойки ресепшн. Рано утром, когда в отеле еще все спали, сослуживец майора подошел со стороны порта, потихоньку открыл калитку и, крадучись, вошел во двор. Здесь он немного постоял, прислушиваясь и осматриваясь. Потом подошел к входной двери, не запертой с вечера, плавно потянул ее на себя, чтобы не брякали колокольчики на косяке сверху. Также аккуратно прикрыл и подошел к стойке ресепшн. Немного постояв, посетитель пошел к лестнице и поднялся на второй этаж, где подошел к номеру майора и попытался открыть двери. Видимо старый мерзавец спал с закрытой на замок дверью, потому что утренний гость начал возиться с замком. Взломщик из него оказался никудышный, дверь не поддалась, и он потихоньку спустившись по лестнице, вышел со двора.

Дальше я начал смотреть запись с того места, где снова увидел этого персонажа возле нашей входной двери. Бывший вояка опять вошел в холл не привлекая внимания. Немного постоял в нерешительности, потом пошел в направлении регистрационной стойки. Камера наблюдения в холле купольная, поэтому позволяет видеть практически все пространство под ней. Гость постоял возле стойки, посмотрел наверх, где я в это время занимался замком в номере майора, потом обошел стойку и наклонившись под стол отключил питание системного блока видеонаблюдения.

Просмотр видеокамер все расставил на свои места. Сослуживец майора прекрасно был осведомлен о том, где тот живет, вплоть до занимаемого им номера. Мне только было непонятно, зачем он пытался рано утром проникнуть в комнату к своему «побратыму». На что был расчет? Что майор пьяный спит, или его нет в номере? Но теперь я это вряд ли это узнаю. Судя по «теплой» встрече, и по тому, как быстро улепетывал незадачливый разведчик, он у нас не захочет появиться снова. Несмотря на напряжение последних двух часов, мне стало смешно, когда я вспомнил выпученные глаза и раскрытый рот нашего несостоявшегося жильца. Майор ему славно всыпал.

Прошло еще минут двадцать, на улице уже совсем стемнело, я решил, что пора закрывать двери и идти домой спать. Перед уходом глянул на камеры. Неожиданно та, что смотрела во двор, сработала на движение. «Странно, на что она отреагировала? – не понял я, – во дворе нет даже кошки». Я остановился и переключил камеру на весь экран. Сначала ничего не заметил, но через пару мгновений за нашим автомобилем колыхнулась какая-то тень. Я присмотрелся – снова какое-то шевеление. Не рискуя испытывать судьбу, взял помповое ружье, передернул затвор и вышел во двор.

– Кто там? Выходи, – окликнул я, – предупреждать не буду, стреляю сразу на поражение.

Хотя я и корчил из себя супермэна, поджилки тряслись знатно, никогда в свои семнадцать лет еще не стрелял по живым мишеням. Да, в стендовой стрельбе я наловчился, из десяти тарелочек почти всегда сбивал десять. Не хвастаюсь, так и было. Тренироваться под руководством Липского я начал в тринадцать лет и за четыре года набрался опыта и сноровки. И по грудной мишени из пистолета выбивал тридцать из тридцати и девяносто восемь из ста. Липский начал готовить меня к соревнованиям в Кадисе, но их отложили на пару месяцев, а потом мне стало не до соревнований.

– Выходи, считаю до трех, – крикнул я громче, – раз, два, три!

Поднял ружье, прицелился в сторону автомобиля и сделал вперед пару шагов. За машиной кто-то шевельнулся и из-за колеса вывалилась рука, ладонь была сжата в кулак. Я остановился, но не успел ничего сказать, как кулак медленно разжался и из него вывалился смартфон. До меня дошло, что за автомобилем лежит человек, которому, похоже, стало совсем плохо. Не опуская ствол ружья, я обошел по дуге автомобиль и наконец увидел, что в тени нашей легковушки лежит майор. Как он смог добраться до машины, что я не заметил по камерам, непонятно, но это меня тогда и не очень беспокоило. Я подошел к майору ближе и понял, что он ранен, Старик лежал лицом вниз, без сознания, а из-под левого бока растекалось темное пятно. Подойдя к нему, попробовал перевернуть на спину, но мне мешал дробовик. Тогда я прислонил ружье к крылу машины, а сам, двумя руками перевернул старика на бок. На груди слева футболка была разрезана наискосок, а из дыры виднелся кровоточащий порез около десяти сантиметров. Майор шевельнулся и открыл глаза.

– Малыш, помоги мне, – еле слышно проговорил он, – мне дуже хреново, ничего не вижу и подняться не могу.

– Ничего-ничего, сейчас попробуем вместе, – подбодрил я старика, – ты обними меня за шею, а я тебе помогу подняться.

Майор левой рукой обхватил меня, но когда я стал его поднимать, рука соскользнула и он снова улегся под колесо машины. Мне стало понятно, что один я здесь не справлюсь, нужна помощь. Сказав старику, что позвоню в Амбулансию, я побежал в дом. Дозвонившись, вернулся к раненому. Старик снова был без сознания. Я осмотрел его и обнаружил еще одну рану на левой ноге в районе паха, штаны были насквозь мокрые от крови. Похоже, что ранение серьезное. Я попытался перетянуть ему ногу, но рана была в таком месте, что перехватить ее жгутом из автомобильной аптечки не получилось. Тогда я просто ладонью прижал, бьющий оттуда фонтанчик крови, и так дожидался врачей. Когда майора осмотрел доктор, он сразу наложил повязки на раны, старика положили на носилки, погрузили в машину и увезли в Кадис. Я еще долго ворочался в кровати и не мог уснуть, вспоминал все, что произошло этим вечером, размышлял о том, из-за чего мог случиться скандал между бывшими военными. Потом вспомнил, что под колесом машины остался смартфон майора и решил его забрать. Когда я вышел во двор была уже глубокая ночь и в небе густо высыпали звезды, мне всегда нравилось смотреть на них и выискивать знакомые созвездия. Но в эту ночь я не стал задерживаться во дворе, подобрал старенький iPhone-22, валявшийся там, где его выронил майор, и пошел к себе в комнату.

Утром я позвонил в Hospital Universitario Puerta del Mar, поинтересовался самочувствием нашего постояльца. Дежурный реаниматолог сказал, что старик в тяжелом состоянии, потерял много крови и что сейчас он спит под наркозом. В начале десятого к нам приехали гости из Guardia Civil. Полицейские не только осмотрели весь двор и прилегающую улицу, но и допросили меня обо всем, что связано со вчерашним инцидентом. Мне скрывать было нечего, я рассказал про майора и его гостя, показал то, что смотрел сам по камерам наблюдения. Потом открыл номер старика, полицейские под протокол забрали все вещи майора. Хотя, какие там вещи: раздолбанный чемодан, да кое-какие старые шмутки. Ничего ценного в его комнате не нашлось. Криминалисты собрали образцы крови во дворе, изъяли записи с видеокамер и ближе к обеду, покинули отель, опечатав комнату старика. После их отъезда прибежала Аня, которой было интересно все, что у нас произошло. Рассказывая девушке о вчерашних и сегодняшних событиях, я дошел до места, когда подобрал возле машины смартфон майора.

– Блин, – притормозил я свой рассказ, – ты представляешь, забыл что у меня остался айфон старика, надо же было его полицейским отдать.

– Ой, да что тут такого, потом отдашь, не переживай, – успокоила меня Аня, – наверняка они еще приедут, или майор выпишется из больницы, отдашь ему.

Резонно. Если полицейские не приедут снова, дождусь возвращения старика. Кстати, во время обыска я нашел в номере паспорт старика. Темно-синий документ с желтым трезубцем на обложке мне раньше не попадался на глаза. Но, по рассказам отца и старших товарищей, я уже знал, что такие паспорта были у окраинцев до войны. Из протокола, который мне дали подписать полицейские, запомнил, что нашего майора звали Сергей Полтавский, 1992 года рождения. Оказывается ему в этом году исполнилось только 50 лет, а на вид старик выглядел гораздо старше.

– Давай посмотрим, что у него интересного есть в айфоне, – предложила Аня, – может надо будет в полицию сообщить.

– Не очень удобно, – засомневался я, – хотя, действительно, вдруг, что-то важное обнаружим.

Вскрыть смартфон для меня не представляло труда, тем более, что он открывался не через Face ID, а обычным цифровым кодом. Мы долго листали фотографии, на которых, в основном были запечатлены люди в военной форме. Некоторые видео смотреть было неприятно, старик в своих пьяных рассказах не грешил против правды, на видео попадались кадры пыток, расстрелов, избиений гражданских лиц. Я после первого такого видео, перестал их показывать Ане, и пролистывал дальше. И вообще, нам очень быстро наскучил просмотр медиафайлов в айфоне майора, ничего интересного для себя мы там не видели.

Потом я залез в папки с файлами, они, кстати, были отдельно запаролены. Некоторые папки даже открывать не стали, судя по названиям из фамилий, там были материалы относящиеся к сослуживцами майора. Меня заинтересовала папка «Bunker». В ней оказались документы с названиями на русском языке: «Касса», «Расходы», «Схемы подходов», «Координаты» и просто с порядковыми номерами. Открыв документ «Касса», обнаружил там множество рядов чисел, не очень понятных для меня. Полистал другие документы, понял только, что в «Координатах» были гугловские цифровые обозначения каких-то мест.

В одном из нумерованных документов оказалось описание подземного убежища: «Вход в бункер находится на расстоянии километра от уреза воды напротив скал «Сестры» строго в створ вершин. Издалека заметить трудно. Должен быть прикрыт от постороннего взгляда маскировочной сетью. Маскировка с двумя растяжками по западным углам. На входе еще не менее трех растяжек, смотреть внимательно на шкиве с рукояткой и при открывании бронированной двери. Растяжки резать, открыв не больше двух-трех сантиметров, иначе, может произойти детонация. Заложены Fordonsmina 13R шесть штук, направление на вход. Вторая бронированная дверь через шесть метров. Заминирована аналогично первой. Слева вверху есть небольшой люк, открывается наружу нажатием на ручку, заминирован одной миной, растяжку резать обязательно до открывания всей двери, иначе произойдет детонация. Мины не трогать ни в коем случае, под каждой есть взрыватель нажимного действия. Коридор после второй двери должен быть под лазерной сигнализацией, внимательно смотреть на левую стену. Расстояние от пола около сорока сантиметров, можно преодолеть ползком. Аккумуляторы сигнализации рассчитаны на работу без подзарядки не менее двадцати лет. Она заведена на электродетонаторы к пяти Фордонсминам. Отключить можно только изнутри бункера, справа на стене в основном помещении».

Перечитывая описание бункера, я пытался осмыслить, для чего майор хранил у себя такую подробную инструкцию этого подземного убежища и что там могло храниться. Пока, в документах мы с Аней ничего, дающего на это ответ, найти не могли

– Ты знаешь, чтобы что-то понять, надо перечитать все документы в айфоне, – посмотрел я на Аню, – давай я их перекину на ноутбук, мне так удобнее просматривать.

– Я все равно, ничего не понимаю, делай как хочешь, – видно Ане надоело разбираться в записях майора, – похоже, что все это к войне относится, он ведь военным был.

Я закинул смартфон в ящик своего письменного стола и мы пошли на пляж. Наскоро искупавшись, я вернулся к своим делам в отеле, а моя приятельница пошла готовиться к экзаменам. Ближе к вечеру я снова решил поковыряться в файлах айфона, подключив аппарат к своему ноутбуку, полностью скопировал его содержимое, а смартфон убрал в наш рабочий сейф.

Заново перебирая фотографии, нашел альбом, относящийся к прошлому году и в нем, неожиданно для себя, увидел вчерашнего гостя майора. Рассматривая несколько фото с этим персонажем, я понял, что снимали издалека с большим зумом. Похоже, «побратым» не предполагал, что он заинтересовал фотографа. На одном из снимков этот окраинец был в компании с двумя другими мужчинами, в одном из которых я узнал одноглазого, которого так опасался майор. «Теперь понятно, что они одна шайка-лейка», – подумал я и присмотрелся внимательно к обстановке на фото. Снимали этих людей в какой-то теплой местности, на снимке присутствовали пальмы и другие тропические растения, а вдалеке виднелась морская гладь. Похоже, какой-то портовый город, но район на фото, явно не из благополучных. Постройки больше напоминают лачуги бедных мексиканских кварталов, чем дома зажиточных горожан. На следующем фото я обнаружил еще одного мужчину, который раньше уже мелькал в интернете, это был один из руководителей правительства окраины в начале двадцатых годов. «Интересные знакомства у нашего майора, – подумалось мне, – причем, персонажи на фото, вряд ли в его друзьях, судя по тому, что снимал он их издалека».

Еще немного полистав фотографии, я обнаружил интересный кадр. Это был снимок списка сумм в различных валютах, здесь были доллары, евро, рубли, какие-то гривны, а еще огромное количество золота. Меня поразили даже не суммы в евро и долларах, а шесть с лишним тонн золота. Ради интереса я оценил золото и перевел всю записанную валюту в евро. От общей суммы я слегка обалдел. У меня получилось больше восьмисот миллионов евро. Очень интересные записи нашлись у нашего ветерана-оборванца. Что же за тайны хранил майор и почему он так боялся своих побратимов? С этими мыслями я отправился в кровать. Но документы и фотографии, обнаруженные в айфоне старика еще долго не давали мне уснуть.

Загрузка...