Сейчас 11 часов 53 минуты, а я всё ещё валяюсь в постели. Какое блаженство! Супермегаклассно! Никаких уроков вождения, никаких тренировок карате и пробежки по берегу Эльбы. Ничего! Ни-че-гошеньки! Я свободна как птица и могу наконец-то спать столько, сколько хочу. Сегодня меня не вытащит из постели даже нервная монгольская беговая мышь, поскольку обстряпывает свои мутные делишки где-то далеко от Гамбурга. Единственное, что мне, пожалуй, надо бы сделать, – чуточку подучить математику. Не исключено, что нам устроят перед каникулами контрошку, а я абсолютно не в теме и не знаю, что там будет.
– Скажи-ка, милая моя, ты так и будешь валяться? – Мама приоткрыла дверь и заглядывает ко мне. – Полдня уже прошло!
Мне показалось или в её голосе в самом деле звучал упрёк? Я накрываюсь с головой одеялом и делаю вид, что ничего не слышу. К несчастью, в нашей семье все жаворонки, причём убеждённые, кроме меня. Я исключение, белая ворона (или белая сова?). Остальные считают неприличным спать после девяти утра. Раз! – мама срывает с меня одеяло. Бррр! Холодно!
– Эй, в чём дело? – жалобно кричу я. Мама стоит возле моей кровати. – Сегодня воскресенье, и я наконец-то могу выспаться!
– Ты и так проспала завтрак, красавица, – с упрёком говорит мама. – Но у тебя сейчас есть возможность осчастливить нас своим присутствием. Много спать вредно. Твою сестру мне никогда не приходилось будить так поздно.
Да, да, да! Моя образцовая старшая сестра Эмма! Она на голову ниже меня ростом, нежная как пёрышко, талантливая гимнастка. По выходным мама чаще всего ездила с ней на всякие соревнования, и поэтому им приходилось выходить из дома в семь утра. Нечего и говорить, что Эмма никогда не жаловалась. Я рассказываю об этом в прошедшем времени, потому что Эмма сейчас в Австралии – уехала туда на год по обмену. И мои родители теперь бьют копытом по выходным, потому что у меня просто нет программы тренировки, на которую они могли бы меня отволочь.
Правда, не так давно ситуация полностью изменилась – я стала агентом международной секретной службы под названием РИНГ. Между прочим, совершенно случайно, скорее по ошибке. Я собиралась стать гитаристкой прославленной школьной рок-группы «Бешеная четвёрка». А то, что остальные участницы группы – Алекс, Миа и Ким – не только знаменитые на всю страну рок-исполнительницы, но и кто-то ещё, мне стало ясно, когда во время поездки для съёмки клипа я обнаружила в вещах одной из них пистолет. После этого они уговорили меня присоединиться к РИНГ. Вообще-то, РИНГ – английская аббревиатура, вроде как НАТО. RING означает Rescue by International Non-Governmental Agents – «Помощь от интернациональных неправительственных агентов». Короче, от группы агентов, которая не относится к какой-то конкретной стране. Цель этой группы – бороться с преступностью по всему миру.
С тех пор как я внезапно стала секретным агентом, я тренируюсь уж никак не меньше моей спортивной сестрицы. Карате, фехтование, стрельба, вождение автомобиля – и всё это до уроков, после уроков и по выходным. Мои родители думают, что это мне нужно для поддержания формы и участия в больших сценических шоу нашей рок-группы. Они рады, что я теперь такая же активная, как Эмма. Но на этой неделе у меня отдых, никаких тренировок: у моих напарниц отпуск, они разъехались по домам, но считается, что они уехали на три недели по ученическому обмену, чтобы никто ничего не заметил. Ведь в нашей школе и не догадываются, что кроется за нашими гигами и видеосъёмками. Впрочем, не совсем так. Моя подружка и одноклассница Бейза в курсе абсолютно всех дел, так как она отвечает за техническую поддержку наших мероприятий. И ещё наша связная Марианна Этли. Официально она менеджер «Бешеной четвёрки». Сейчас она навещает в Лондоне свою мать. Вообще-то, я больше всего рада именно этому. Когда Марианна в Гамбурге, она очень строго следит за моим обучением и не даёт мне спуску.
Мой напарник Гектор Чингисийн не имеет к этому почти никакого отношения, но раз уж я рассказываю про всех членов РИНГ, то не могу не упомянуть и его. Он когтистая песчанка из Монголии – мышь такая. У нас в Германии их называют беговыми мышами. Длина тела Гектора примерно 15 см, что не мешает ему участвовать во всех наших операциях с таким азартом, что Джеймс Бонд побледнел бы от зависти. Мы познакомились с ним в электричке, шедшей из Альтоны в Бланкензе. При пересадке Гектор провалился в щель между вагоном и платформой, и мне пришлось его спасать. С тех пор маленький мерзавец сел мне на шею, и это из-за него я вскоре стала членом «Бешеной четвёрки» и РИНГ. Вы не поверите, но я могу разговаривать с ним. Кроме нас двоих, об этом не знает никто. Более того, никто до сих пор даже не догадывается о существовании Гектора. В том числе и мои родители. Они категорически против любых животных в доме, поэтому Гектор поселился у меня под кроватью в обувной коробке, а это значит, что я сама отвечаю за его кормёжку и сама навожу порядок в своей спальне. И ещё это значит, что по выходным мне приходится рано вставать, чтобы тайком снабжать его свежим салатом и морковкой. Кроме тех дней, когда Гектор куда-то исчезает. Вот как сегодня. Вроде бы господин Чингисийн отправился в важную деловую поездку.
Короче, сегодня у меня расслабон. Во всяком случае, так мне казалось ещё пару минут назад. Потому что моей матушке явно не нравится, что я решила чуточку отдохнуть. И вот я сажусь и гляжу на неё, как я надеюсь, мрачным взглядом.
– Почему много спать вредно? Я считаю, что это предрассудки.
– Пусть даже так, – холодно возразила мама. – Но лень до хорошего не доводит! Вставай! Погода чудесная, мы хотим отправиться на велопрогулку вдоль Эльбы и устроить пикник.
Всё безнадёжно. Мама всё равно не отстанет, пока я не сяду на велосипед. Я киваю с обречённым видом.
– ОК, сейчас соберусь. В доме найдётся что-нибудь поесть?
Мама покачала головой:
– Нет, я уже убрала со стола. Теперь будешь терпеть до пикника. Сама виновата!
Ой-ой! Мама иногда бывает бессердечной. Надеюсь, что я не упаду с велосипеда от голода и упадка сил.
– Гляди-ка, вон там это не Тимо?
Я проследила за папиным пальцем – и действительно! Всего в тридцати метрах от нас на невысокой стенке, отделяющей променад от пляжа, сидит Тимо Эрхард. Он сдвинул тёмные очки на голову и оживлённо беседует с девочкой, которую я никогда раньше не видела. И вид у него до бесстыдства довольный!
– Тесса, окликни его или помаши! – настаивает мама. – Вы ведь друзья, разве нет?
Да ни за что в жизни! При чём тут дружба? У этой блондинки пышная грива, безупречно сидящие джинсы и крутой бомбер, а я с жалким видом торчу тут с папочкой и мамочкой на подстилке для пикника, мой пулли весь в крошках, пучок на голове съехал на половину восьмого, и вообще я выгляжу так, словно только что свалилась с кровати. Я даже не смогла заставить себя почистить зубы. И сейчас мне меньше всего нужно встречаться с мальчиком, который мне очень нравится. Поэтому я на всякий случай согнулась, чтобы спрятаться за корзинкой для пикника. Так, на всякий случай. Вдруг рядом со мной раздаётся оглушительный вопль:
– Эй, Тимо! Как я рад тебя видеть! Идите к нам!
О нет! Мой отец очевидно решил позвать Тимо к нашему пледу. От стыда я готова провалиться сквозь землю! Но папу это вообще не смущает – теперь он ещё и машет обеими руками, чтобы Тимо уж точно нас заметил. Вот Тимо обернулся, ясное дело, поглядел на нас и помахал в ответ. А потом – о ужас! – они с блондинкой зарулили к нам.
– Добрый день, фрау Нойманн, добрый день, господин Нойманн! – вежливо поздоровался Тимо с родителями. – Привет, Тесса! Почему ты так согнулась и лежишь на боку? Тебе плохо?
Я поспешно выпрямляюсь.
– А-а, привет, Тимо. Нет-нет, всё супер. Просто я… э-э… уронила одну вещь.
– Познакомься, это Неле Клобински, – представил он свою спутницу. – Неле переехала сюда из Франкфурта и с завтрашнего дня будет ходить в нашу школу. Наши мамы давние подруги, поэтому они попросили меня показать Неле Гамбург и наши hood[1] (на сленге: уголки, о которых не знают туристы).
– Наши hood? – Папа удивлённо вскинул брови.
Тимо усмехнулся. Какой он невероятно милый!
– Прошу прощения. Я имел в виду наш квартал.
Мама приветливо кивнула Неле:
– Добро пожаловать в Гамбург, Неле! Ты в каком классе будешь учиться?
– В десятом «в» и, к счастью, там же, где и Тимо.
«Да, к счастью!» – сердито говорю я про себя.
– Как чудесно, – радуется моя мать. – Тебе повезло. Прекрасное начало!
Я бросаю на неё испепеляющий взгляд, но она игнорирует его. Ей явно наплевать на то, что чувствует её младшая дочка, хотя она знает, что Тимо давно мне нравится и что до сих пор у нас всё было неплохо. Конкуренция в виде этой куклы Барби мне совсем ни к чему.
– Наша дочь тоже учится в десятом классе, но сейчас она в Австралии, – сообщил отец.
– Но Эмма учится в другом классе, не вместе с Тимо, – прорычала я в ответ, и это звучит неприветливее, чем я рассчитывала. Нет! Мой девиз – сохранять спокойствие. Тимо с удивленно посмотрел на меня. Я вымученно улыбаюсь Неле. – Э-э… но вы наверняка познакомитесь, когда она вернётся. – Уффф, кажется, ошибка исправлена.
– Тесса ходит в восьмой класс, – поясняет Тимо блондинке. – Знаешь, у меня появилась важная мысль: в школьной газете нет никого из восьмых классов. Что очень жаль, ведь мы хотим, чтобы в нашей редколлегии были представлены все старшие классы. Тесса, может, ты присоединишься к нам? Я понимаю, ты очень занята в вашей «Четвёрке», но…
– Супер! – с восторгом кричу я. – Конечно! – После такой потрясающей новости я больше не могу не ликовать. Ведь Тимо главный редактор нашей школьной газеты «Монитор», и я даже в своих самых смелых мечтах не могла представить себе, что он пригласит меня в редколлегию. Моё плохое настроение словно сдувает ветром, и я великодушно допускаю, что Тимо поступил вежливо, показывая Гамбург своей новой однокласснице Неле. За этим уж точно ничего не кроется. Если уж кто нравится Тимо, то это я, Тесса Нойманн! Всё-таки мы с Тимо столько всего пережили вместе за последние недели, и теперь нас не разлить водой. Мы словно смола и сера. Хотя нет, картинка некрасивая получается. Тогда как что? Как кастрюля и крышка? Тоже не лучше. Как… как… более романтические образы мне просто не приходят на ум, но теперь меня это уже не волнует.
Во всяком случае, Тимо уже спасал меня из когтей бандитов, мы с ним пробирались ночью по Санкт-Паули, охотились на преступников – впрочем, он даже не догадывался об этом. Поскольку все операции группы РИНГ, разумеется, абсолютно секретные, и Тимо не должен знать, что я секретный агент. Для него я просто храбрая восьмиклассница, которая иногда попадает в опасные ситуации.
– Классно! – говорит Тимо.
– Что классно? – На какой-то момент я так ушла в свои мысли, что не поняла, о чём он.
– Классно, что ты будешь в редколлегии, – повторяет он с улыбкой. – Наши заседания всегда проходят по понедельникам. Восьмой и девятый час. Надеюсь, это не помешает твоим репетициям.
Я небрежно машу рукой.
– Всё нормально, не беспокойся. – И мысленно добавляю – а если нет, то я всё улажу. В любом случае я не упущу такой шанс. К тому же в ближайшие три недели моё участие в РИНГ так и так поставлено на паузу.
– Тип-топ, – говорит Тимо. – Тогда завтра мы увидимся в редакции. Я рад.
А уж как я рада!