Стараясь не шуметь, Финн побрёл вокруг дома. Поднялся ветер, тяжёлые капли дождя громко застучали по земле. Все чувства мальчика были обострены до предела. Это смахивало на неприятное внутреннее жужжание, которое он никак не мог заткнуть. Кожа вибрировала от постоянного гула. Своим новым, обострившимся слухом он улавливал шорох полёвки в листве и одновременно слышал, как доктор Ловелл разговаривает по телефону: мужчина ещё не выходил наружу. Он говорил очень взволнованно, и Финн не мог разобрать отдельные слова.
Сейчас мальчик отчётливо различал только одно послание: оно снова и снова громким эхом разносилось в мозгу, хотя Финн лишь прочитал его на листке бумаге.
«Не доверяй никому».
Привалившись к стене, Финн непослушными пальцами перевязал испачканные в грязи шнурки. Нет, он не мог обратиться за помощью к доку.
Планы поменялись. Бабушка изменила своё мнение об Уилле.
«Никому».
Финн кинул взгляд на первый горный перевалочный пункт. Пик вовсе не казался безопасным. Наоборот, он выглядел как отвесная стена высотой в три тысячи футов, на которую ему предстояло взобраться, чтобы отыскать маму.
Если, конечно, Финн сможет её найти.
Ему нужна помощь.
«Никому».
Но бабуля не могла иметь в виду Габи!
Но ведь больше Финну не к кому обратиться. Он доверял Габи с третьего класса, и что бы там ни было написано на клочке бумаги, ему срочно требовался союзник.
Мальчик бросился в рощу, которая начиналась сразу за домом. Крепко вцепившись в лямки рюкзака, он припустил туда, стараясь, чтобы его нельзя было увидеть со стороны дороги. Ветки падали на землю, ветер усиливался, новый раскат грома прогрохотал по долине. Атмосферный фронт стремительно надвигался. Финн прекрасно понимал, как опасно в такую погоду находиться в лесу, но всё равно старался держаться среди деревьев. Он не хотел, чтобы док заметил его на шоссе.
Дыхание сделалось прерывистым от быстрого бега… или от воспоминаний.
Такого просто не может быть. Бабушка не могла умереть.
Монотонный топот собственных ног помог заглушить несмолкаемое гудение внутри. Теперь Финн смог соображать яснее. Бет находилась в доме. Она лежала на кровати – и в то же время стояла у него за спиной. Это невозможно. Единственное объяснение состояло в том, что та бабушка – точнее, Бабушка Минус Пять – говорила правду.
Вероятно, Габи права, и её фантастические романы правдивее его научных книг… Нет! Финн пока не был готов признать, что наука ошибалась. Но как так вышло, что все женщины в его семье могли путешествовать во времени?
В мозгу всплыли смутные воспоминания о домашнем задании по биологии. Решётка Пеннета, митохондриальная ДНК[9]… Кажется, он где-то читал, что некоторые гены могут из поколения в поколение передаваться только от матери к дочери. И вовсе не обязательно, что наука ошиблась. Она может объяснить всё – пусть и не сразу.
Чудовищный раскат грома прогремел в небе, гулом отдался в груди Финна.
Он побежал быстрее, перепрыгивая через упавшие ветки. Зацепился носком кроссовки за корень и растянулся во весь рост, едва успев отвернуться, чтобы не разбить лицо о камни. Некоторое время он лежал на животе, переводя дух и размышляя о собственной бренности.
Потом его ноздрей коснулся знакомый запах. Озон. Новая вспышка молнии озарила небо, мир с грохотом раскололся пополам. Близко. Совсем рядом.
Финн встал и задумался. Он не знал, что делать дальше. Все варианты плохи: и остаться в лесу, где его может убить молнией, и выйти на дорогу, где его могут заметить.
«Не доверяй никому».
Значит, что он должен всё сделать сам. Один. Но Финн не был готов к подобному раскладу! Это вообще не в его духе. Он привык изучать, анализировать, формулировать ответы. Ходить по горам и искать порталы… увольте, такие занятия не для него.
– Порталы! – недоверчиво произнёс он вслух.
Допустим, он даже найдёт то дерево, а что дальше? Он же не сумеет путешествовать во времени! Он исчезнет или – как там выразилась Бабушка Минус Пять? – полностью распадётся на клеточном уровне!
Нет, этого не может быть. Хотя, наверное, где-то на пике растёт какое-то дерево. Ну и что? Дерево – оно и есть дерево! Путешествий во времени не существует! Так говорил разум, но сердце с ним не соглашалось, и Финн опять вспомнил о своей мёртвой бабушке, а затем и о той бабуле, что стояла за его спиной.
Новый раскат грома сотряс землю под ногами. «ЛАДНО! – с ожесточением сказал себе мальчик. – Хорошо. Допустим, путешествия во времени реальны. Проверим гипотезу».
Даже если такое дерево и есть, то оно предназначено для Фейт, а не для него. Его сестра была единственной и неповторимой. Семья Финна не смогла примириться с её гибелью. Теперь стало окончательно понятно, что дела обстоят гораздо хуже, чем он предполагал. Как часто Финн ловил разочарование во взглядах родных, обращённых на него! Теперь всё прояснилось. Они смотрели на него и думали примерно следующее: какая несправедливость, что из близнецов смерть выбрала девочку, наделённую даром!
Чем дальше Финн забирался в лес, тем глубже он погружался в пучину своих мрачных мыслей.
Жужжание внутри сделалось громче. И вдруг оно изменилось. Волоски на руках мальчика встали дыбом, он почувствовал лёгкое покалывание, пробегающее по коже головы.
«Ох, нет…»
Новая молния ударила, как пушечный выстрел. Земля ушла из-под ног, вспышка белого света на миг ослепила Финна. Он упал на колени, зажал ладонями уши. Когда к нему вернулось затуманенное зрение, мальчик лихорадочно ощупал конечности, спеша убедиться, что они на месте.
– Я в порядке, – произнёс он.
И не услышал своих слов. Он уже не слышал ничего, кроме громкого звона в ушах. Финн встал, поднял руку, дотронулся до мочки, после чего осмотрел пальцы, ожидая увидеть кровь. Ничего. Он с облегчением перевёл дух и начал озираться по сторонам, ища след от удара молнии. Он чувствовал запах озона и горящей древесины, а в глубине леса, примерно в двадцати футах от места, где он стоял, разгоралось зарево.
Огненный след полыхал в стволе огромного старого дуба. Молния угодила прямо в него. Дерево пылало изнутри, горело расплавленным багрянцем, а вблизи наверняка опаляло печным жаром. Зрелище было красивое и жуткое.
Мозг сказал: «Обычное явление после попадания молнии». Сердце возразило: «Знак».
Пусть всё случилось не на горе и дуб – не мамино дерево, но Финну этого оказалось достаточно.
Он должен вернуть маму. Даже если ему нужно взобраться на пик и разыскать одно-единственное дерево. Он посмотрел туда, где должна была выситься гора, сейчас полностью скрытая тучами.
Мальчик приказал своим ногам пуститься бегом, и они, словно по волшебству, повиновались. Он промчался через лес: подошвы так и пружинили по дороге. Машин не было. Дождь налетал и хлестал по спине. Вскоре Финн мчался по пустым улицам и, будто издалека, слышал, как его кроссовки шлёпают по лужам.
Через некоторое время перед ним выросла стена домика Габи, притулившегося к склону Дорсетского пика. Её жилище напоминало бункер – такой маленький и такой надёжный. Уже подбегая к нему, Финн вдруг сообразил, что совершенно не представляет себе реакцию миссис Рэнд. Разумеется, в такой ранний час мать Габи будет дома! Он не мог заявить ей, что бабушка… умерла. А она умерла?.. Финн не был в этом уверен. Ведь он её видел. Для большинства людей умереть означает уйти навсегда, но бабуля разговаривала с ним и пообещала, что они увидятся снова. Он не понимал, чему и во что верить. Не говоря о том, что ему не следовало заглядывать в спальню. Он ничего не должен был знать!
Мальчик свернул за угол и кинулся к задней части дома. Окно комнаты Габи светилось тёплым янтарным светом. Она впустит его! Финн бросился туда и забарабанил в стекло.
Габи чуть не подпрыгнула до потолка, когда увидела силуэт Финна за окном. Наверное, в свете молний он выглядел по-настоящему зловеще. Мальчик поднял руку в робкой попытке заверить её, что это всего лишь он.
Габи открыла окно, он неловко забрался внутрь.
– Финн! Что ты делаешь?
Она шептала и кричала в одно и то же время.
Что он здесь делает? Ему нужно кому-то довериться, и этим кем-то оказалась Габи.
– Мне нужна помощь.
Она прижала палец к губам, выбежала из комнаты и быстро вернулась с огромным полотенцем. Финн снял рюкзак, промокший насквозь. Габи накинула полотенце мальчику на плечи.
– Что случилось?
Слова вырвались все сразу – потоком… а может, как рой пчёл из улья.
По мере его рассказа карие глаза Габи распахивались всё шире и шире, а когда он закончил, она сосредоточенно прищурилась.
Финн приготовился к неизбежному. Он ждал, что сейчас девочка встанет, позовёт маму, закричит, что он сошёл с ума. В понедельник в школе Габи расскажет всем своим новым друзьям, что он спятил. Себастиан и его свита будут хохотать до упаду.
Но Габи сказала:
– Всё сходится.
– Ч-что?
– Прошу тебя, Финн, пойми меня правильно. Ваша семья всегда была… ну… очень странной.
Я и раньше не любила путешествовать в плохую погоду. Наверное, вы скажете, что пора бы уже привыкнуть. Так-то оно так, но с возрастом становится только хуже. Это настоящая пытка для моих суставов.
А теперь мне придётся снова подниматься на гору. Да-да, на ту же самую. Вот она высится надо мной, насмехается. Но я успела отлично её изучить. Конечно, я не буду всю дорогу карабкаться вверх по старинке. В моём возрасте это было бы слишком тяжело.
Я надеюсь, что на сей раз мне посчастливится избежать неприятностей. Мне нужно оставаться незаметной. Не знаю, сколько ещё времени моё бедное тело сможет выдержать эти муки.
Мой враг не знает, что такое угрызения совести, ничто не остановит его. Он способен терзать и терзать беспомощную старуху.
Наверное, всему виной то, кто я есть на самом деле. Наверное, дело в гневе, который враг испытывает по отношению ко мне.
Второй удар грома… четвёртая вспышка молнии… порыв ветра с запада. Всё это – тиканье огромных часов.
Кто бы мог подумать, что я когда-нибудь скажу это?
Но я говорю сейчас – моё время на исходе.