Дом на Красной 67, выглядел обычно, буднично, безлико. В мире тысячи подобных городков, миллионы улиц, а домов и вовсе не счесть. Но это в обычном, человеческом мире. В междумирье же все выглядело иначе. Дом был плотно пропитан страхом, ужасом и болью. Подобной концентрации Стас не видел давно. Может в бытность службы в Системе Иерархии, которую непосвященные называют ангельским миром, лестницей Иакова или Светом. У каждого народа есть представление, описание мира вышнего, и, к сожалению, миры преисподней тоже существуют. Это не зависит от человеческого знания или незнания, от веры, или отрицания. Просто они существуют и все. Не требуя ни доказательств, ни разрешения. Миры эти существуют в одном и том же пространстве, к огромному счастью, строго параллельно, каждый на своей частоте, пресекаясь крайне редко. Такие пересечения не сулили людям ничего хорошего, и ни к чему хорошему не приводили.
Вот и прут тамошние обитатели к нам, используя при первой возможности малейшую щель. Уж они-то далеки от всяческих сантиментов, гуманизма и прочей идеалистки, а банально хотят жрать.
И вот дом на Красной 67, представлял собой такую каверну в междумирье. Судя по рассказам Леры – лезли оттуда регулярно, и не менее регулярно жрали все, что подвернется. В былое время, по долгу службы, Стас закрыл бы подобный разлом походя, одним движением брови, даже не став заморачиваться с Инной и подобной шушерой, но он давно ушел по собственному желанию, потому и возможностей у него почти никаких. А знать, и мочь, согласитесь, это две большие разницы. Вот и приходиться по старинке…
Дом надвинулся мрачный, угрюмый, отсекая и без того скудный солнечный свет. И если даже ему, бывшему сотруднику Иерархии немного не по себе, то каково было обычным людям? Впрочем, неладное они чуяли далеко не сразу, а когда догадывались, то и делать что-либо было поздно. Стас поставил машину возле медленно догнивающего «москвича» охряного цвета, что едва угадывался в груде снега.
– Ну как вам, нравиться? – снова насела Инна, но видя хмурое лицо нанимателя решила поостыть.
– Пойдемте, осмотрим квартиру изнутри. Не обращайте внимание, длинная дорога, усталость…
Инна, хлопнув дверцей зацокала к металлической двери подъезда, торпедой пролетев мимо трех древних старух, недвижимо сидевших на лавочке и занесенных легкой поземкой. Стас хотел было потрогать одну, мало ли, может скорую вызвать. Но та неожиданно распахнула подслеповатый белесый глаз и заскрипела:
– Ты иди, себе милай, иди.
Пожал плечами и пойдя вслед за маявшейся от нетерпения риэлтером услышал другой скрип:
– А этот сам по себе. Ничей он.
– Не обращайте внимания, видите сколько им лет. Они тут вроде придомного цербера, но лишь лают.
Настроение испортилось. Учитывая особенность дома, дырища в междумирье высасывала сама по себе, на бегущую из щелей кладки кровь перестал обращать внимание, вовсе приглушив внутреннее зрение. Внешне дом выглядел обыденно, еще видны были следы ремонта: входная дверь была толстая, цвета серой морской волны, а вот рамка вокруг проема зеленая. Но кто на это обращает внимание. Спасибо и за это. Домофон, чистые, стертые многими поколениями жильцов крапчатые мраморные ступеньки, побелка, покраска. Бледно, усредненно и бюджетно. На иной облик дома Стас пытался не смотреть, на это еще будет уйма времени. Инна щелкнула ключами двери, впуская жильца внутрь, Стас тут же изобразил довольную улыбку от вида уютной, не без изысков обстановки. С потолка прямо под ноги мерно капала кровь. Дом упорно стучался внутрь, звал впустить в себя, сделать частью себя, переварить, поглотить. Тщательно осмотрев комнаты, кузню, ванну и санузел, он улыбнулся:
– Да, мне все подходит. Более чем – и принял протягиваемый Инной договор.
Типовой договор о найме жилья, но посмотрев пристальнее… бумага на кухонном столе пожелтела, вытянулась, превращаясь, скукоживаясь в кожаный свиток, ручка приняла вид гусиного пера, с которой скатилась капелька крови… Вот как. Оказывается, это был контракт на продажу души и не меньше. Тогда понятно, отчего так заманчиво низка цена арендной платы. Ох, сколько было им изорвано подобных договоров. Стас сделал витиеватую роспись, добавив к рунам несколько пометок. Инна мило улыбнулась.
– Не буду больше мешать, Стас. Вы устали с дороги, отдыхайте. Если возникнут какие-либо проблемы, звоните в нашу службу IT поддержки, Родику.
– Перенепременнейшим образом – Стас церемонно поклонился и опять поцеловал протянутые пальцы.
Инна быстро ушла, цокая вниз каблучками, Стас же, даже не удосужившись запереть дверь, стал с интересом рассматривать роспись кабалистических символов. Разумеется, после инцидента с Лерой, и с ОМОНом вовремя отбившим ее у твари, было проведено расследование. Принято решение, папочка положена в архив, а здесь произведен ремонт. Ну в самом же деле, не сносить же здание, собственность муниципалитета. Стены содрали, заново закрасили, но в мире тонком, ином они никуда не делись, а также продолжали эманировать. Интересно посмотреть на статистику смертей до и после. Ведь и жильцов Инна предпочитала выбирать или иногородних, или из молодых, полных сил, с которых еще пить и пить жизнь. На первых порах он решил действовать по такому же сценарию что и Лера, и верно многие другие до нее, прижиться здесь, а дальше будет видно. Ведь кроме него некому закрыть эту щель междумирья, да и опыт подсказывал ему, что «Миллениум» лишь одно из звений цепочки, самое мелкое и незначительное.
Закрыв кровоточащую квартиру, проследовал выше – представшая перед ним дверь была ужасной. Напоминала заржавленную замковую браму на массивных петлях, где вместо замка свернулся дракон. Стас аккуратно погладил дракончика по голове, тот открыл злющий, наполненный раскаленный золотом глаз, но казалось не имел ничего против визита, провернулся против часовой стрелки и дверь открылась. Причем открылась во всех мирах одновременно. Осмотрелся по сторонам, никого, поскреб ногтем по липкой полосатой полицейской ленте, отчасти оставшейся на косяке, и шагнул внутрь. Внутри, посреди прихожей зияло нечто очень похожее на лихой глаз Саурона, портал. Ну как иначе упрятать пол сотни трупов, как не в междумирье? Стены были сплошь кровавыми, без единого светлого пятнышка, сами собой вспыхнули высокие витые свечки источая приторный дурманящий аромат. Послышался заунывный плач потерянных душ, но Стас запретил их слушать и продолжил осмотр. Высокий вытянутый камень. То ли саркофаг то ли… да, скорее всего жертвенный алтарь. С сомнением провел рукой по выщербленным рунам, ложбинкам, которыми стекала кровь. Любого другого человека на его месте постигла бы неминуемая мучительная смерть. Ведьмы весьма коварны и изобретательны. Но он то не любой, он сотрудник Системы Иерархии, пусть бывший, с отключенным каналом, без возможности действовать тонкими энергиями, о которых многие лишь слышали, но ни разу не видели. В лучшем случае, собирали крупица по крупице грубыми неандертальскими методами, принося кровавые жертвы, совершая черный ритуал. Тусклый камень был девственно чист, потусторонние твари жадно вылизали его до зеркального блеска.
Не оставляя за собой следов в обоих мирах, запахнул дверь. Скоро Инна и ее хозяева всполошатся, почувствовав, что портал истощается. Проще открыть его где-либо еще, чем попытаться его активировать здесь. Ну а уж он постарается накрыть всю эту шайку лейку, и подготовиться к скорому визиту гостей, в чем в чем, а уж в этом он нисколько не сомневался.
Сбежал вниз, завел машину и поехал в сторону рынка. Будучи ныне смертным, предпочитал продукты пусть немного подороже, но здоровее, нежели пластиковый пищепром в сетемаркетах. Накупив продуктов, и прочей мелочи, вернулся обратно, проходя под взглядами недвижимых старух, да угрюмого обрюзглого старика, подметавшего обшарпанной метлой слежавшийся затоптанный снег. Остановился, похлопал себя по карманам вытягивая сигареты, окликнул:
– Отец, огоньку не найдется?
Тот поднял голову, посмотрел, прислонил к себе метлу и скинув рукавицы стал шарить по карманам засаленной спецовки. Нашел, подал Стасу.
– Ох ты, ж – это откуда такая – присвистнул Стас уважительно смотря на древнюю бензиновую зажигалку «Imco».
– С войны это, трофей – прокаркал старик – не угостишь табачком, служивый.
– Берите – Ильин протянул пачку – а с чего вы взяли что я служивый.
– Выправка. Ее ведь не пропьешь. Взгляд у тебя цепкий, колкий. Служил?
– Служил – Стас смел рукой снег со скамейки, сел – давно это было, но это на всю жизнь. А сами?
– Что сами? Воевал что ль – затянулся дворник – было дело. Я Никола. Так все и зовут, дед Никола.
– Да ну, какой вы дед, вы еще ого-го с виду – улыбнулся Стас.
– Это я им почитай ровесник – кивнул Никола на старух на скамейке – а всем прочим дед. Да и какое всем прочим до нас стариков дело?
– По-разному бывает, дед Никола. Люди они тоже разные бывают.
– И это верно – закашлялся дед – ну бывай, служивый, пошел я, значит, двор мести.