Глава 5


Джош

Бороться с собой – все равно что пытаться остановить цунами до того, как огромная волна поднимется над встревоженным берегом и сметет все к чертовой матери. Полжизни я потратил на то, чтобы отточить мастерство владения эмоциями, мне не требовалось много, чтобы с легкостью держать свою жизнь под контролем. И вот теперь все рассыпалось, подобно хрупкому песочному замку, построенному без капли воды.

Я думал, что смогу с этим справиться, взяв на себя роль приветливого парня, уставшего от жизни в большом городе и ищущего умиротворения. Мне виделось, что Элси заприметит в моей фальшивой личности родственную душу и это поможет нам сблизиться. Но все до единой ее улыбки были вымученны, а движения скованны с того момента, как мы обменялись первыми фразами.

Все эти бессмысленные светские разговоры вообще не моя стихия, обычно я вхожу в комнату, делаю то, зачем пришел, и ухожу, не тратя слова понапрасну. За исключением судебных заседаний, но и там порой достаточно всего пары аргументов для победы. Некоторые думают, что адвокаты излишне болтливы, но я скажу, что хорошие адвокаты ведут диалоги в своей голове, выпуская на поверхность лишь краткие выводы. Светскую болтовню переоценивают.

За вечер в баре я истратил годовой запас общения, но не добился прогресса. И умный человек сбавил бы обороты, а не пялился как ненормальный весь вечер, но я просто не мог держать глаза где угодно еще, когда она была там, во плоти, цела и невредима.

Три долбаных года…

И мне отчаянно хотелось назвать ее настоящим именем, чтобы сломать весь этот хрупкий маленький мир, выстроенный вокруг несуществующей Вайолет Грей, увидеть, как эти теплые карие глаза расширяются в страхе и осознании. Это было бы так просто – разрушить ее опоры одним лишь словом. Дыхание Элси замерло, когда я заговорил про бостонский акцент, я видел, как шестеренки в ее мозгу вращаются с той же скоростью, с которой пульсировала точка на шее. Думала ли она, что ее разоблачили? Может быть, это и стало причиной ее отказа?

Чертовски проницательно, ведь Элси была какой угодно, только не глупой. Несносной и пугливой, дерзкой и кроткой, расчетливой, осторожной, вычурной в этом кричащем бледно-лиловом наряде, состоящем из обрезанной футболки и слишком обтягивающих джинсов. Но не глупой, ведь она отказалась также от фото, и я прекрасно знал почему. Линк пробил все возможные упоминания о Вайолет Грей, но у нее не было ни соцсетей, ни каких-либо других информационных зацепок, способных оставить цифровой след. Лишь поддельное удостоверение, студенческая документация, которую никто в университете Северной Каролины не удосужился проверить, и долбаный бейджик бармена.

Выйдя из бара, я сразу же отправился в гостиницу. Мне нужен был план, без которого проникнуть в ее квартиру, не опасаясь встретить кого-нибудь из жильцов, было бы невозможно. Но еще большую необходимость имел ледяной душ, который, возможно, смог бы привести мои мысли и чувства в норму.


Три года назад…

Влетаю в офис Линкольна, практически не запыхавшись, стеклянная дверь за моей спиной ударяется о стену, покрываясь трещинами.

– Полегче, дикарь! – Линк красноречиво поправляет очки на переносице средним пальцем. Он может идти на хрен, сейчас не до него.

– Где она? – Тревога в моем голосе граничит с нервным срывом, я уже почти потерял самообладание, пока добирался сюда через полстраны, оставив все дела и, возможно, халатно выполнив последний заказ.

Мне поручили устранение Лестера Синклера по кличке Бастер[3]. Он снабжал наркотиками сразу несколько крупных штатов, включая Иллинойс, Теннеси и Кентукки, и двигался в сторону Восточного побережья со скоростью света. Синклеру принадлежала сеть притонов в Луисвилле, где на наркотики подсаживали несовершеннолетних, чтобы через время те превратились в его жалких марионеток, готовых на все ради новой дозы. Помимо прочего, у него была мини-армия из поставщиков и двадцать два человека охраны из бывших силовиков. Я презирал таких кукловодов, потому что насмотрелся на то, как успешные люди, стоящие на пороге больших свершений, убивали свое будущее одним неверным решением, и все из-за ублюдков, подобных этому. Сложность была в том, что слепо обезглавить гидру, не подарив ей возможность отращивать новые и новые головы, – нечто на грани фантастики, если вы не знаток героического эпоса. Нужно было точно определить, по какой точке ударить и прижечь всю деятельность наркоторговца на корню. Для этого я изучил отчеты ребят Линка и две недели собирал информацию на месте, прежде чем понять, кто на самом деле стоит за всем этим дерьмом. Еще три дня понадобилось на бесшумное устранение посредников, прежде чем выпала возможность добраться до жены Синклера – карикатурной степфордской жены и верной своему дому хозяйки, любящей занавески с цветочным принтом и вечерние ток-шоу вроде «Колеса фортуны». Именно она служила источником настоящего зла, виртуозно управляя целой сетью, не испачкав руки и при этом являясь набожной католичкой.

Если вы думаете, что я не могу выстрелить в женщину, вы ни хрена обо мне не знаете. Обстоятельства порой вынуждают делать вещи похуже. Поэтому отверстие диаметром в две десятых дюйма уже красовалось во лбу миссис Синклер, когда на мой телефон пришло срочное сообщение от Линка.

И вот я здесь, теряю свое дерьмо посреди хаоса, который обычно оставлял пульс ровным.

– Мы не знаем. – Голос Линка наполняется сожалением, но к черту его и его пустоголовых парней. – Группа три потеряла ее сразу после того, как закончились похороны. Там было людно, куча репортеров с камерами, она просто ускользнула, Джош. Но мы ищем.

Я взглянул на часы.

– Прошло почти полдня. Она не ребенок на карнавале, если ее нет в квартире, значит, она просто ищет уединения где-нибудь в городе, чтобы забыться, – размышляю, расхаживая по комнате, не в силах стоять на одном месте.

– За ее домом следят, за квартирой Дэма тоже, если она объявится, нам сразу же сообщат…

– Никаких гребаных «если»! – кричу, ударяя руками по столу. Лицо Линка вытягивается в удивлении. Да, я редко подвергаюсь воздействию чего-либо, мы обучены не показывать эмоций и стойко терпеть любые факторы, способные вывести чувства и мысли из-под контроля. Но это случай особенный, и я ненавижу уязвимость, что приносят обрушившиеся на меня обстоятельства. – Она появится, – добавляю, не веря в собственное утверждение, и выхожу из кабинета, захлопывая за собой дверь, которая тут же рассыпается вдребезги.


Наши дни

Любые попытки проникнуть в квартиру Элси, предпринятые за последние два дня, проваливались с треском. Я изучил расписание троицы, практически поселился в арендованной машине и, может быть, даже подкупил кое-кого из местных, чтобы раздобыть схему планировки внутренних помещений трехэтажного многоквартирного дома на Уиспер Крик. Но сложность заключалась в том, что чаще всего кто-нибудь так или иначе оказывался дома, а я не мог облажаться, когда все только-только начинало набирать обороты.

В твоей больной голове, Джош.

Время не давало мне форы, и оставалось только одно, хотя идея была до безобразия глупой и рискованной. Раз я не мог просто завалиться средь бела дня, было решено прийти ночью, надеясь лишь на то, что жара и отсутствие кондиционера сыграют мне на руку, а хозяева будут спать крепче, чем я за последние несколько лет.

Квартира на втором этаже площадью чуть более шести сотен квадратных футов с тремя спальнями и одной ванной. Это даже звучало нелепо, и я был готов побиться об заклад, что домовладелец облапошил девушек, учитывая внешнее состояние дома и среднюю стоимость жилья в этом месте. Либо у Элси действительно было настолько плохо с деньгами, либо она абсолютно не разбиралась в элементарных вещах. Но, как я уже говорил, она не была глупой, так что я ставил на первое, с трудом сдерживая желание поискать информацию о ее банковских счетах. Карточки на имя этой конкретной вымышленной Вайолет Грей не существовало, так что я полагал, что Элси пользовалась исключительно наличными.

Я заглушил мотор машины, вынул перчатки из бокового кармана черных брюк карго и осмотрел улицу. Парень из команды Линка патрулировал периметр через камеры на соседних зданиях, ему же предстояло удалить записи после того, как я здесь закончу. Натянув капюшон черной толстовки на голову, я вышел из седана и перебежал улицу, перепрыгивая через невысокую кованую ограду перед кирпичным зданием. Еще раз оглядевшись, подпрыгнул, чтобы ухватиться за выступ на балконе первого этажа, а потом подтянулся на руках, запрыгивая на перила. Повторив действие снова, оказался на балконе Элси. Свет внутри не горел, но она была дома: сегодня ее слишком вычурная и громкая соседка работала одна, потому что утром у Элси должен был состояться зачет по той части программы, которую она наверстывала в летний период.

Как видите, я проделал кое-какую домашнюю работу.

Балконные двери, к моему удивлению, оказались запертыми, но я прихватил инструменты, поэтому, порывшись в небольшом рюкзаке, выудил отмычку и через пару минут смог попасть внутрь.

Запах яблочного пирога ворвался в нос, когда я бесшумно шагнул в спальню, закрывая французские двери, дабы не нарушить комфорт мирно спящей Элси. Обычно студенты бодрствуют перед важными зачетами, пребывая в плену волнения, но ее графику не позавидовал бы даже самый отъявленный трудоголик, поэтому хрупкое тело мерно вздымалось на узкой односпальной кровати, укрытое смехотворно теплым одеялом для такого знойного дня.

Я знал, что это ее спальня, еще до того, как проник внутрь: сиреневые занавески из органзы дали подсказку. Комната была частично выкрашена в любимый оттенок Элси, но это все, что я успел разглядеть периферийным зрением, пока завороженно наблюдал за ней. В обычном неоппортунистическом обществе мои действия рассматривались бы как нечто ненормальное, граничащее с безнравственностью, но в делах, которые напрямую или косвенно касались Элси Грин, мой моральный компас серьезно барахлил.

Но долго стоять на месте я не мог, поэтому поспешил расставить жучки и камеры по ее аккуратной комнате, а затем приоткрыл дверь, выглядывая в коридор, чтобы убедиться в отсутствии на моем пути Голден Саммерс. Было чисто; я перемещался по квартире так тихо, как только мог, расставляя оборудование для слежения и передавая второму моему помощнику сигналы, чтобы тот убедился, что все работает. Нетронутыми остались только комнаты соседок и общая ванная – я был мудаком лишь на девяносто девять целых и девять десятых, оставляя немного места благородству.

Завершив начатое, поспешил обратно в комнату Элси и бросился в сторону окна, стараясь не задерживаться взглядом на ее кровати. Это было слишком даже для меня, ведь за время моего короткого отсутствия она скинула одеяло, сменив позу, и теперь была выставлена напоказ, одетая в короткую белую майку и сиреневые хлопковые трусики с кружевными оборками. Во рту у меня предательски пересохло, и я пообещал себе остановиться у залива по дороге в гостиницу, чтобы с головой нырнуть в холодную ночную воду.

Как только моя рука коснулась металлической ручки на балконной двери, громкий всхлип всколыхнул воздух. Все тело замерло в ожидании того, что за этим последует, но было тихо, я обернулся. В полумраке спальни разглядел, как брови Элси нахмурились, искажая спокойное ранее лицо, ее подбородок дрожал, но глаза все еще оставались закрытыми. Что-то уродливое удерживало ее в плену кошмара.

Проклиная себя за неосторожность, я развернулся и подошел ближе, присаживаясь перед ней на корточки. Мне отчаянно хотелось провести рукой по спутанным прядям, разгладить эту складку на лбу нежным движением пальца, сказать ей, что все хорошо и она не одна. Но я не мог. Поэтому просто смотрел на медленно прорастающую внутри нее агонию, которая была мне слишком хорошо знакома. Кошмары снились мне с детства, и неизменно в них ключом к пробуждению служила смерть. Я должен был позволить Элси пережить эти терзающие муки, и успокаивало бунт внутри меня лишь знание, что они нереальны. Но все же мой рот открылся, и едва различимый поток слов раздался в темном пространстве:

– Спи, это просто сон. Ты в безопасности.

Не знаю, пробилось ли мое утешение через барьер ее сна, но тело Элси словно придвинулось ближе, ища чего-то, что мне было неведомо. Нас разделяло ее шумное дыхание и моя вера в то, что еще слишком рано для более решительных действий. Какое-то время я оставался в этой позе, прикованный к месту и умоляющий ночь стереть это выражение с ее лица. Дождавшись подходящего момента, я ушел, плотно закрыв за собой окно, приведя поворотный механизм на окне в первоначальное положение, чтобы поутру Элси не догадалась, что кто-то побывал в ее комнате.

Всю дорогу до отеля мне мерещился этот ее нежный аромат и шепот беспокойного дыхания. И я по-прежнему пытался выбросить из головы образ ее тела, скрытого под тонким хлопком. До залива я так и не добрался, решив принять душ в своем номере. Но, войдя в номер, все, что сделал, – подключил программу слежения на своем компьютере и сел перед монитором, глядя на серый экран. Волосы, что рассыпались по подушке, выглядели темнее с этого ракурса, и мне захотелось раскрасить изображение в те тона, что она так любила теперь, судя по их подавляющему количеству.

Она что-то прошептала во сне, и я подался вперед в поисках кнопки, включающей звук. Голова Элси снова метнулась по подушке, терзаемая очередным кошмаром, а потом ее губы приоткрылись, и единственные три буквы, сорвавшиеся с них, превратили мои внутренности в пепел:

– Дэм…

Как я мог забыть…

Меня для нее никогда не существовало, я всего лишь тень, призрак, невидимая часть ее жизни. А он всегда был тем, кто имел больше, чем я когда-либо посмел желать. Дэмиен Каллахан, ныне покойный бывший парень и тот человек, из-за которого я никогда не мог протянуть руку достаточно близко. Но его больше нет, а я здесь, и при правильной расстановке сил взять то, что хочу, не составит большого труда.

Я хотел Элси Грин…