Девчонка-полумаг сильнее вжала кинжал себе в шею.
Её рука не дрогнула.
– Решай, Киро.
И я решил. Дважды меня просить не пришлось.
– Да будет так, – сказал я, прищурившись, после чего облачился в доспех.
В руке появился один из моих чёрных мечей. Глядя Хио в глаза, я поднял клинок и направил острие прямо ей в грудь. Сталь коснулась кожи девчонки ниже ключиц, прочертив тонкий порез.
Один удар – и шестая высота будет получена.
Так легко, так быстро…
Хио вздрогнула, прикрыла глаза и опустила свой кинжал, готовясь к казни от моего меча.
– Это великая смерть, – прошептала она.
Мне хватило доли мгновения, чтобы убрать меч и взять Хио за шею. Ладонь, облачённая в броню Мрака, крепко ухватила девчонку под подбородком.
Я приблизил к себе её перепуганное лицо.
– Ещё раз мне такое предложишь или надоумишь Гудреда, и через минуту вылетишь из школы. Я выброшу тебя в пустошах Старого Ледана, а там можешь сдохнуть любой смертью на свой вкус.
Детские пальцы Хио вцепились в мою перчатку, проскребли её ногтями, кинжал упал на землю, по бледным щекам девчонки потекли слёзы ужаса.
– Не надо… только не так… – взмолилась она хрипло и зажмурилась. – Я больше не буду… не буду… Киро… клянусь…
Я продержал её за шею ещё несколько секунд, закрепляя результат, и только потом отпустил. Хио упала на колени и разревелась, прикрыв лицо дрожащими ладонями.
Она напугалась моих угроз больше, чем собственной смерти.
Да, это было жестоко, но иначе с ней было нельзя. Не в её характере отступать от своих фанатичных идей, а если учесть её возраст… Сколько ей там? Двенадцать? Одиннадцать? Она ведь не старше моего брата.
Я убрал доспех и, обхватив Хио подмышки, поднял её на ноги.
– У меня есть идея, – предложил я и постарался, чтобы мой голос не был таким жёстким. – Точнее, задание для тебя. Очень важное.
Хио перестала рыдать и затихла, уставившись на меня воспалёнными глазами.
– Прямо сейчас ты пойдёшь к Селене Тимо, той слепой девушке, и скажешь ей, что хочешь помочь найти способ передачи духовного опыта. Поняла? Скажешь, что я не против, чтобы она исследовала твою ауру. – Я нахмурился и добавил, ради приличия: – Если ты, конечно, сама не против.
Девчонка яростно замотала головой.
– Не против! Совсем не против! Пусть исследует, сколько хочет!
– Ну вот, – я кивнул. – Тогда иди…
Она рывком вцепилась в меня, крепко обняла и снова разрыдалась, завывая в голос:
– Прости меня, Киро. Я больше так не бу-у-уду. Прости-и-и-и…
Ещё с минуту она утыкалась зарёванным лицом мне в грудь, сопела, всхлипывала, комкала пальцами ткань моего пиджака на плечах. Когда же подняла на меня глаза, они были такими же решительными, как раньше.
Мокрые щёки Хио порозовели.
– Ты такой красивый, когда злой… – улыбнулась она, мечтательно вздохнула и в припрыжку понеслась в сторону Квартала Кэрулим, окрылённая на новые подвиги.
Паршивка забыла, что недавно собиралась умереть, будто это была игра.
А вот меня еле отпустило.
Мороз до сих пор катался по телу. Я прислонился плечом к закопчённой стене больничного чертога и нервно выдохнул. Хио ведь даже не догадывалась, что действительно была на волосок от смерти.
Несколько минут назад я был готов её убить.
***
Основная сильфийская конница прибыла к горам Иксидора за пару часов до полуночи. Передохнув и сменив преподавателей на дозоре, отряды королевы Энио встали на страже вокруг границ школы.
Вряд ли до этого сюда ступала хоть одна сильфа.
Появление остроухих девушек произвело эффект – выжившие студенты и преподаватели всё ещё с опаской и тревогой смотрели на них, обходили подальше, сторонились, но в то же время ощущался и взаимный интерес. Всё же отряд Энио помог отогнать от школы Ткача.
Теперь сильфы не воспринимались лютыми врагами, но и до дружеских отношений было ещё далеко. Хотя, узнав о том, что Буф Такес, которого безоговорочно уважали все студенты, создал добровольный союз с сильфийской королевой, некоторые всё же пересмотрели свои взгляды и даже перебросились с сильфами парой слов.
Ближе к утру мы обнаружили и вытащили из-под завалов всех убитых и раненых. Потери среди четырёх Факультетов были чудовищные.
После битвы в доме братьев Скендеров оставалось девяносто шесть студентов, а после сражения за Трон-Стронг – семьдесят два. В рядах преподавателей тоже имелись потери: погибла Парнилла Грид, профессор по Теории уровней, и ещё трое её коллег. Учителей и без того было немного, а теперь осталось всего одиннадцать.
Но и это было не всё.
Погиб вахтёр Эмиль.
Мне рассказали, как он до последнего вздоха защищал студентов в своём общежитии – в нём он и погиб, так и не сдав поста. Когда мёртвое тело отставного солдата вытащили из-под порушенной стены, студенты рыдали и падали рядом с ним на колени. Среди них было много тех, кого он спас.
Разрушенный Трон-Стронг окунулся в скорбь.
Казалось, всё кончено, но так только казалось.
Оставшиеся в живых сдаваться не собирались, никто не винил директора в том, что случилось – его вины тут не было, однако одному Богу было известно, что он сейчас чувствовал.
Альмагор Стронг вместе со всеми разгребал завалы, вытаскивал мёртвых и раненых. Тех, кто ещё дышал, быстро уносили в больничный чертог, а погибших директор укладывал на землю и прикрывал покрывалами сам, бережно, будто живых.
Он не говорил ни слова, лишь проводил ладонью по холодным лицам павших и целовал их в лоб. Каждого из них. И продолжал молчать.
Люче тоже была здесь.
Она успокаивала выживших, обнимала и беззвучно что-то им шептала, будто забирала себе чужую боль. Её глаза из синих превращались в белёсые, а лицо всё больше бледнело. В итоге она не удержалась на ногах, повалилась на землю и потеряла сознание, и её саму унесли в общежитие Квартала Кэрулим.
Именно там теперь сосредоточилась жизнь всей школы.
Единственный неразрушенный Квартал.
Места там хватило всем, потому что людей осталось не так уж много, меньше сотни. Сильф тоже разместили там же, они заняли отдельное общежитие, а Энио поселилась в одном из преподавательских домиков.
Ближе к полудню усталые и измученные маги разошлись по комнатам. Стронг, профессор Спиро, Буф и охотник Волькири перенесли в портал мёртвые тела, чтобы доставить их в Дион.
Перед отправкой портала я успел передать директору информацию о списке врагов королевы Калесты. Перечислил все десять фамилий, которые запомнил точно, хоть слышал их всего один раз.
Стронг слушал и молчал.
На последних фамилиях его лоб покрылся испариной, а рот искривился в презрительной и злой гримасе.
– Возможно, это и есть те, кто связан с Нимандом и крутит императором, как хочет, – добавил я. – Тем более, в список входит Атрей Мориц, а это и есть ратник Ткач.
Он взял меня за плечо и сжал его до боли.
– Сегодня же организуем захват каждого. У меня есть ещё союзники в армии, верные друзья генерала Лавана.
Когда портал отбыл, я не удержался и снова отправился к Сьюн, только Фонтей не пустил меня на порог. Да он даже дверь мне не открыл! Всё это время он находился у Белой Совы, и через дверь я слышал, как он читает заклинания, то громко, то тихо. Из-под двери порой вырывался свет и вылетали клубы белой пыли.
– Не торчи у двери, Киро! – выкрикнул Фонтей, когда я в очередной раз пришёл к комнате восемнадцать. – Ты мне мешаешь! От тебя нервные вибрации на всё общежитие!
– Дайте мне её увидеть!
– Терпение, адами! Лучше возьми успокоительных леденцов у Бакчо Барбара!
Я поморщился, уставившись на закрытую дверь.
Ещё один со своими леденцами!
Так я и метался между больничным чертогом, где без сознания лежал Броннан, и общежитием, где находилась Сьюн. Наконец, чтобы унять нервы, я уселся на ступени у входа в общежитие и уставился в одну точку перед собой.
Вместо того, чтобы обжираться успокоительными конфетами, нужно было действовать, и скорбь не имела права этому помешать. Время неумолимо утекало.
Я вскочил, как будто меня пнули, и понёсся к домам, где жили преподаватели.
Около одного из домов стояла сильфийская охрана. Увидев меня, стражницы поклонились, одна из служанок кинулась внутрь дома, и через минуту оттуда вышла сама Энио.
– Киро Нобу. Ты никогда не приходишь просто так.
Девушка сошла с крыльца и направилась по дорожке вдоль домов. Она посмотрела на разрушенные Кварталы вдалеке и вздохнула.
– Жаль, теперь и не увидеть, как здесь было красиво.
Мне сейчас было не до грустных рассуждений и разглядывания видов.
– Королева, вы обмолвились как-то, ещё в Гнездовье, что проводили много времени в библиотеке Бар-Сабба. Возможно, вы что-то читали о древних чудовищах? Ваша мать говорила, что записи о чёрном драконе там точно были. О нём знали ещё маги Кронода, его видел сам вождь Абелайо сто лет назад. Вы что-то об этом знаете?
Энио продолжала идти и оглядывать руины школы, за своей королевой бесшумно следовала охрана.
– Решил убить его и получить великий духовный опыт для шестого ранга? – Она не ждала ответа, поэтому сразу добавила: – Я знаю о древних чудовищах немного, потому что все записи и научные труды магов Кронода были украдены. А те, что остались, совсем скудны.
– Украдены? Когда? Кем?
Сильфа пожала плечами.
– Не знаю. Никто не знает. В библиотеку мог проникнуть, кто угодно из служащих дворца Дуивеля. Но то, что я читала, поможет тебе немного. Маги Кронода считали, что древних чудовищ перенесли сюда из другого мира, чтобы породить здесь магию. Они стали прародителями первого духовного опыта.
Пока ничего нового.
Об этом мне говорила Селена Тимо.
– Этих чудовищ было немного, всего несколько, и каждое уникально, разумно и мудро, – продолжила Энио. – Среди них был и чёрный дракон, которого когда-то увидел вождь полумагов Абелайо. Он так восхитился красотой и могуществом того существа, что выбрал его символом своего рода. Вождь лично нарисовал тот герб и приказал своим подданным нанести его на одежды, дома и оружие.
Я кивнул.
Герб полумагов действительно внушал трепет – дракон, сидящий на вершине горы и поджигающий небо пламенем из пасти.
– Ещё был золотистый волк, – добавила сильфа. – Возможно, именно он изображён на корпусе корабля «Марианна», который вы увели у Дуивеля прямо из-под носа.
– Волк, пожирающий солнце? – Я вскинул брови, вспомнив про герб императорского рода Атласа.
– Пожирающий солнце? – удивилась Энио. – Нет. Это волк, рождающий солнце. Великое создание, дарующее свет магии. Так писали учёные Кронода. Ещё была серая рыба, прозванная веверой. Её упоминал в своих записях юный маг Кронода из королевского рода Хибэй, сын правителя Бар-Сабба, жившего ещё сто лет назад. Юношу звали Кербази. Он писал, что веверу ещё маленькой подарил ему один человек. Он открыл для Кербази красивую магию и хотел сделать его своим поверенным магом. Он предлагал ему силу и могущество. Говорил, что есть магия более сильная, чем словесная. А потом он подарил Кербази веверу. Сказал, что её нужно убить и забрать у неё духовный опыт, но Кербази не смог этого сделать. Он тайно отпустил веверу в озеро Уомор, чем очень разозлил дарителя. После чего даритель вручил юному Кербази его же портрет…
Девушка вдруг остановилась, от её лица отхлынула кровь.
– О великая сильфийская мать… Киро, это же он! – Энио схватила меня за руку и забормотала: – Я тогда не обратила внимания, посчитав это странной блажью… но сейчас я вспомнила, что видела те отрезки ткани с вышитыми портретами в твоих руках… о, Киро… в записях того юного мага было сказано, что даритель преподнёс ему удивительно точный портрет, вышитый на белой ткани чёрными нитками!
Я смотрел на бледное лицо Энио, а сам соображал.
Неужели этим загадочным дарителем и был Ниманд? Ведь привычка вышивать портреты имелась только у него, и если те записи королевского сына из Бар-Сабба правдивы, то Ниманду, как минимум, сто лет. Похоже, уже тогда он искал себе поверенного мага.
Я сразу вспомнил и слова самой веверы.
Она рассказывала мне, что в озеро Уомор её принёс юный маг, внутри которого она узрела ту же магию, что видела в профессоре Зойте. Магию множественных материй.
«Разгадав его тайну, ты познаешь и тайну того, кто тебе противостоит», – так сказала тогда вевера.
Сомнений быть не могло.
Тому королевскому сыну из Кронода встретился именно Ниманд. Встретился ещё сто лет назад. Правда, это не особо укладывалось в голове. Кто же он такой, чёрт возьми?.. Кто такой Ниманд?
– А что стало с тем магом из королевского рода Кронода? – спросил я у Энио. – Может, он ещё что-то написал про того дарителя? Как он называл его?
Энио покачала головой.
– Никак не называл. Просто даритель. Больше никаких записей от Кербази Хибэя не было, но королевские писари указывали, что после того, как юноша сделал записи о дарителе, он исчез из Бар-Сабба и больше не появлялся. Никогда. Вместе с ним исчезла и реликвия королей Кронода. Книга заклинаний, грифельная доска и магический мел. Это был символ магии словесности, рождённой в Кроноде. Насколько я знаю, этот набор реликвий до сих пор не найден.
И про реликвию я тоже вспомнил.
Сначала я видел изображение книги, грифельной доски и мела в руках королевских особ на портретах во дворце Бар-Сабба, а потом о них же упоминали сами Творцы, когда рассказывали, как они одаривали людей этого мира магией.
Книгу, грифельную доску и мел Творцы вручили учёному О-Нулу из Кронода, одарив того словесной магией. И судя по тому, что реликвия оказалась у королевской семьи в Бар-Саббе, учёный О-Нул просто подарил её своим правителям, а те передавали дар из поколения в поколение, пока его не выкрал сын одного из королей и не исчез вместе с ним.
Я потёр вспотевший лоб.
Эта грёбанная загадка никак не желала разгадываться.
– А ещё что-нибудь известно о чудовище? – спросил я.
– Надеюсь, вы не обо мне говорите? – прозвучало за спиной.
Я обернулся и увидел приближающегося Буфа Такеса. Его суровая рожа никак не вязалась с попыткой пошутить и хоть немного разбавить мрачную обстановку.
– Адами Такес! – Энио, кажется, тут же забыла, что она королева. – Я так волновалась!
Сильфа не смогла сдержать влюблённой улыбки при виде него, а когда Буф подошёл, то сразу взяла его за руку и приникла к парню плечом, но, если честно, в Атласе такая пара из разных рас смотрелась необычно.
– Директор отправился обратно в Дион, – сказал Буф. – А вот тебя Волькири просит прийти на стадион Кэрулима.
У меня радостно заколотилось сердце.
Как же вовремя! Я как раз собирался его дождаться и расспросить про трофей. Про ту чешуйку дракона, которую он показывал тогда классу.
Я рванул к Волькири на стадион, добежав до него за минуту.
Стадион Кэрулима был точь-в-точь похож на стадион Рубрума: вырублен внутри скалы в виде арены с рядами кресел, а на поле покрыт толстым слоем песка.
Сначала я увидел охотничьи сапоги, шляпу и кожаный плащ Волькири – они лежали на краю поля. Сам же охотник Его Императорского Двора ждал меня на середине поля и стоял босиком, с подвёрнутыми до колен брюками.
Сплошная седина его волос и обожжённое правое ухо выдавали в нём человека, повидавшего не одного монстра.
Волькири стоял ко мне спиной, но будто имел глаза на затылке – стоило мне только зайти, как он развернулся, быстро прошептал заклинание и отправил в меня гигантскую воронку огня.
Я успел задействовать фантомный покров пятого ранга, а следом ещё и доспех – он-то меня и спас, иначе охотник сделал бы из меня кусок жареного мяса.
Воронка образовалась прямо в воздухе, раскалив всё вокруг себя, и даже через латы я почувствовал, насколько нагрелись воздух и песок. Масса огня накрыла меня с головой и опалила чудовищным уроном. Доспех загудел, завибрировал и будто завыл от такого неожиданного натиска.
– Это лишь малая часть того, что тебя ждёт! – выкрикнул мне Волькири.
Я не стал ждать, пока броня раскалится до предела и подпалит мне зад, а ударил в ответ.
Сначала погрузился во тьму, метнулся в сторону и двинул кулаком в поле, усыпанное песком. Удар гнева отправился под ноги противнику, только до него не добрался. Босые ноги Волькири неожиданно приподнялись над землёй, и охотник завис в воздухе, продолжая атаковать меня воронкой огня.
Та становилась всё мощнее и быстрее, трещала и обдувала пеклом. Ещё минуту такого жара – и стадион оплавится к чертям.
Песок раскалялся подо мной, ноги вязли в нём всё больше. Таким нехитрым способом охотник лишь прощупывал мою прочность, и только мощный Незримый плен смог остановить его атаку.
Руки Волькири медленно, но верно, раздвигались в стороны, а исполинская воронка затухала, пока не исчезла совсем. Волькири крутанулся в воздухе и высвободился из моего плена, опустившись на поле. Его покрасневшая кожа задымилась после сильнейшего заклинания огня.
Он выдохнул и кивнул.
– Вот так мы и будем теперь тренироваться. С каждым ударом огня будет всё больше, пока мы не дойдём хотя бы до трети того, на что способен чёрный дракон.
Я убрал доспех и уставился на Волькири, затаив дыхание.
– Вы считаете, что он всё же существует и до сих пор жив?
Охотник многозначительно на меня посмотрел, тем же самым взглядом, каким однажды смотрел, когда показывал тот трофей. Волькири будто уже тогда догадывался, что мне придётся вернуться к вопросу о чёрном драконе и далеко не из праздного любопытства.
– Альмагор сказал, что другого варианта у тебя нет, – сказал охотник, – а если нет, значит, я расскажу тебе всё, что знаю об этом драконе. Я видел его семь лет назад, и эту встречу забыть невозможно.
– И та чешуйка…
– Помнишь её? – Волькири даже слегка улыбнулся, что было большой редкостью. – А помнишь, что я тогда сказал студентам?
Я кивнул.
– Что повстречать высшего дракона – большая удача. Но ещё больше удачи в том, чтобы уйти живым. Ещё говорили, что он хранит земли старого Ледана, как свои угодья, и эту тварь не убить ни снарядами, ни заклинаниями, ни ядами, ни истощением силы.
– Хм… отличная у тебя память.
– Такое сложно забыть, – я пожал плечами. – Не каждый день встречаешь драконью чешую и человека, который эту чешую добыл.
– А ещё что я говорил? Помнишь? Ещё я говорил, что эта тварь покорится лишь тому, кто так же силён, как он. Только нет на свете такого мага, и никогда не будет. Ни один человек не выбьет дракона из его угодий.
Он смолк, продолжая пристально смотреть мне в глаза.
– Только, возможно, я ошибся тогда. Такой маг есть, и, увы, это не я. – Охотник потёр ладони друг о друга. – Но зато я помогу тебе отыскать эту тварь. Если дракон жив, мы его отыщем, не будь я Браконьером его Величества. Ну а теперь продолжим закалять тебя огнём…
Я сжал кулаки, готовясь к новой атаке охотника Волькири, но тут на стадионе появились сёстры Нобу.
– Киро! – закричала Таби, махая рукой. – Киро! Она сделала это! Сделала!
Рин топталась рядом с сестрой и с извинением косилась на Волькири, понимая, что прервала важную тренировку двух магов пятой высоты.
– Прошу прощения, адами Волькири, – наконец произнесла она, – можно передать брату письмо?
При слове «письмо» во мне поднялась волна нетерпения.
– Да куда ж от вас денешься, забавное семейство? – вздохнул Волькири. – Вроде и мертвецы, но какие-то неубиваемые.
Он опять улыбнулся, а Рин и Таби кинулись ко мне прямо по песку. Я пошёл им навстречу.
В руке Рин держала листок бумаги, исписанные крупным старательным почерком отличницы.
– Вот… Киро… я вспомнила всё слово в слово. – Запыхавшаяся от волнения Рин сунула бумагу мне в руки. – Ты будешь рад прочитать отцовское письмо, правда? Ты же помнишь его почерк… он такой отрывистый и мелкий… но ты не обращай внимания. Представь, что это от отца.
От тревоги я закусил губу и принялся читать.
Послание было большим, его переполняло тепло к семье, но в то же время мне показалось, будто Тюдор Нобу очень торопился, сочиняя это письмо. Он писал о том, что «мама научилась выращивать помидоры», а «эвен Обри очень великодушна, но порой слишком много кудахчет, и от неё хочется сбежать, или, на крайний случай, запереть в курятнике».
Я просматривал строчку за строчкой.
Напряжение во мне росло.
«Мама немного захворала…
Мы вас очень любим…
Как дела у Киро…
Денег немного, но мы вышлем вам на следующей неделе…
Фрактат Сольвейг намного приятнее по климату, чем фрактат Армдор, и мы с мамой подумали, что неплохо было бы сюда перебраться…».
У меня заколотилось сердце, потому что следующая часть письма была такой:
«Мы присмотрели себе домик.
Он совсем небольшой, зато с плодовыми деревьями, есть загон для скота. Там мы могли бы держать свиней. Чистеньких, ухоженных свиней. И ничего, что ферма находится в заброшенном районе, на краю фрактата, зато не придётся терпеть вредных соседей.
Этот домик находится за Цветущей рекой, у западного склона горы Динсай. Ферма там одна, тихое прекрасное место. Вокруг роща и заброшенное поле. Как вам такая идея?..».
Я поднял глаза на Рин и Таби.
Пульс зашкаливал, ладони вспотели, а губу я вообще себе чуть до крови не прикусил.
Потом я обернулся на Волькири и сказал тихо, но настолько веско, что охотник сразу понял, что произошло что-то важное:
– У меня появились некоторые новости…