– Ну, привет, академия моих кошмаров, – проговорила я, выходя из магоби́ля и бросая быстрый взгляд на высокое здание административного корпуса.
Такое же серое и унылое, как и семь лет назад. Тогда пришлось отсюда бежать, а сегодня меня снова ждали.
Поправив светлое пальто, я осторожно переступила лужу и включила сигнализацию магобиля. Почти все места на парковке оказались заняты. Оно и понятно: конец ноября, разгар рабочего дня… И я снова новенькая. Хорошо, что на этот раз приехала преподавать, а не учиться.
Ветер ударил в лицо, безуспешно попытался растрепать прическу и даже пробрался под юбку.
Я лишь усмехнулась, радуясь собственной предусмотрительности: ничто не могло испортить моего образа сегодня. Светло-русые волосы я собрала в тугой классический узел, выпустив две витые пряди по вискам и зафиксировав их магией. Слегка подкрасила серо-зеленые глаза тушью, отчего и без того густые длинные ресницы сделали взгляд особенно выразительным. Губы подмахнула блеском прямо перед выходом из магобиля. Надела любимое красное платье длиной до колен, с рукавами в обтяжку и вырезом в форме лодочки. Закрытое, но отлично подчеркивающее достоинства фигуры «песочные часы». Сегодня как никогда было важно чувствовать себя красивой и уверенной.
Ведь я понимала, сколько сил отнимет новая встреча с этим местом.
Раньше в академию Ти́риандра Серого набирали либо чрезвычайно талантливых бедняков, либо – за отдельную плату – детей из очень богатых семей. Учебное заведение было на высоком счету. Но это было семь лет назад. Теперь, насколько слышала, академия пришла в упадок.
Сунув в рот мятную конфетку, я ненадолго прикрыла глаза, отдаваясь воспоминаниям. Нелегко возвращаться туда, где совершила главную ошибку, перевернувшую жизнь с ног на голову. Здесь я доверилась не тому парню, за что моя семья расплачивалась и по сей день.
Открыв глаза, передернула плечами, отгоняя ненужные мысли, и направилась к воротам. На них была изображена неприметная выцветшая руна, которую я подпитала магическим импульсом. Орнамент засветился зеленым. Уже через пару минут к стоянке вышел полный лысый мужчина в форме охранника.
– Здесь нельзя парковаться, – строго сказал он, указывая на место декана факультета некромантии.
Там стоял мой магобиль.
Охранник оказался ниже меня на голову, смотрел очень недовольно. Говорил он с одышкой:
– Уберите магобиль. Никак нельзя. Это место гера Налсу́ра Ардо́. Он – декан некромантского факультета. Понимаете вы? Или что?
– Понимаю. – Я взглянула в глаза охраннику и улыбнулась, добавляя: – Уверена, декан будет не против уступить. Ведь он лично пообещал создать для меня наилучшие условия.
Судя по лицу мужчины, моя фирменная надменная улыбка возымела правильное действие. На полных щеках появились багровые пятна, а в глазах отразился испуг.
– Гера Эффит? – догадался охранник, глядя на меня, как жертва на удава.
– Абсолютно верно, – кивнула я.
Он шумно сглотнул, сделал шаг назад.
Я продолжала растягивать губы в улыбке. Хотелось быстрее завершить разговор.
– Вас ждали, – хрипло сказал охранник. Затем, опомнившись, затараторил: – Очень рад знакомству. Всего вам светло… ой! Доброго дня вам. То есть здравствуйте, гера.
Его рука потянулась вперед, дрогнула и опала плетью вдоль туловища.
Охранник нервничал, я чувствовала себя все более утомленной. Общение с новыми людьми никогда не доставляло мне удовольствия. Им – тем более.
– И вам не хворать, – кивнула я, прекращая улыбаться. – Давайте поговорим о деле.
Охранник быстро закивал.
– Будьте любезны, помогите мне с багажом, – попросила я, протягивая мужчине рун-ключ от магобиля. – Гер Ардо обещал дом для проживания. Он ведь готов? Попросите крепких надежных студентов отнести мои чемоданы туда. Буду весьма за это признательна.
Охранник принял рун-ключ со священным ужасом в глазах.
– Все сделаю в лучшем виде, гера, – заверил он, вновь отступая. – Можете не волноваться.
– Спасибо, – кивнула я, – волноваться и правда не хотелось бы. Поэтому объясните студентам, что в чемоданах есть хрупкие предметы. А у их хозяйки – черная тетрадь для записи имен будущих жертв. Шучу.
Охранник нервно рассмеялся. Я снова улыбнулась – поддержать его, но он моментально затих. Вздохнув, озвучила последнюю просьбу:
– Ключ от магобиля пусть оставят на вещах.
Завершив речь, я развернулась и направилась к административному зданию. Пора пообщаться с будущим работодателем.
В академии имелось всего четыре основных факультета: боевой магии, артефакторики, лекарей и некромантии. Семь лет назад мой отец был здесь уважаемым человеком. Деканом некромантского факультета. А я училась на третьем курсе артефакторного. Подавала большие надежды, как будущий специалист. Пока все не закончилось всплеском темной магии и причинением вреда здоровью другого студента…
Конрад. При воспоминании о нем, я сбилась с шага.
Каждый раз, когда думала о Конраде Экхане, словно оказывалась на стыке прошлого и будущего, на пороге самого сильного из своих страхов.
Тряхнув головой, прошла дальше – в огромный холл, отделанный белым мрамором. Шла как в тумане. Не покидало чувство нереальности, ведь это место часто мне снилось. В кошмарах.
Но настало время перебороть себя. В оглушительной тишине, разбавляемой лишь стуком моих каблуков, я поднялась к приемной декана некромантского факультета. Коридоры словно вели меня в прошлое, где все было по-прежнему: широкие каменные подоконники, портреты великих магов на серых стенах, поскрипывающий паркет на полу, даже запах… Пахло старым деревом, свежей краской и немного благовониями – для отпугивания злых духов.
Мой отец работал здесь больше двадцати лет. Еще до моего поступления ему часто приходилось приводить меня с собой.
Я любила это место. Мечтала учиться здесь. В его стенах я встретила первую любовь. И возненавидела настолько, что пробудила спящую годами тьму.
Подняв руку, быстро постучала.
– Войдите, – раздалось с той стороны.
Я обхватила рукой кованую ручку в виде кобры, потянула вниз и толкнула дверь от себя.
Маленькая прямоугольная приемная тоже не изменилась. Слева – дверь в кладовую, переделанную под кухню, массивный стол секретаря и напольная вешалка для одежды. Справа – комната с архивом и черный кожаный диван под широким окном. Прямо – кабинет декана некромантского факультета.
– Добрый день, – раздалось из-за стола секретаря. – Я могу вам чем-то помочь?
Я взглянула на худенькую брюнетку с большими черными глазами. Ее личику-сердечку очень шла короткая стрижка под каре – по последней столичной моде. Пухлые губы она накрасила красной помадой. Девушка была красива и очень молода. Младше меня лет на пять, а ведь мне всего двадцать четыре…
В общем, выбор Налсура меня удивил. Почему-то казалось, что он возьмет в помощницы более зрелую женщину – с опытом в канцелярском деле, а не милашку для утех.
– Мне нужен гер Налсу́р Ардо́, – сказала я, прекращая осмотр незнакомки.
– Вам назначено? – уточнила девушка. Она чуть улыбнулась, и на щеках появились очаровательные ямочки.
– Назначено, – кивнув, тоже позволила себе легкий оскал. – Я – гера Василиа́ра Э́ффит. Меня просили приехать к полудню.
– О, к-конечно. – Секретарь словно заново меня увидела. Вскочив, она принялась нервно разглаживать юбку-карандаш, а затем поправлять манжет на кремовой блузке. Опомнившись, указала мне на диван, предлагая: – П-прошу вас, присядьте. Гер Ардо вот-вот будет. М-может быть, чаю?
После нашей короткой беседы, бедняжка начала слегка заикаться. «Трепетная какая», – подумала я и ответила отрицательно. Пить чай из рук незнакомки? Нет уж, увольте.
– Т-тогда к-кофе? – Девушка заикалась все сильнее.
Ее выделяли яркая внешность и точеная фигурка, но в глазах светилась уйма наивности, а в движениях сквозила явная неуверенность.
«Как Налсур мог выбрать себе ЭТО? – негодовала я. – Неужели просто решил использовать дурочку? Для работы она вряд ли годится. Наверняка падает в обморок от каждого его ледяного взгляда. А уж если Налсур не в настроении, то его аура точно вызывает мигрени…»
– Ничего не нужно, – ответила я, на этот раз присаживаясь на диван и прикрывая глаза.
Внутри закипала злость на Налсура. Он всегда действовал максимально правильно и принципиально, чем невольно добился моего расположения. И вдруг эта девица…
Вспомнилось любимое изречение дяди: «В любом яблочке найдется червоточинка».
Разочарованно вздохнув, я попыталась восстановить состояние покоя. И тут раздался резкий стук. Секретарша уронила на пол пресс-папье и испуганно уставилась на меня.
– П-простите, – прошептала она, – я не хотела вас отвлекать. С-спите, п-пожалуйста.
Ответить я не успела. В этот момент открылась дверь.
Сначала я ощутила подавляющую энергию, а потом услышала «приветствие» от дорогого друга:
– Какого гадства ты припарковалась на моем месте, Лиара? – бросил Налсур на ходу. – Чего ты добивалась?
– Очевидного. Хотела задеть тебя, – улыбнулась я декану Ардо.
Налсур – высокий, широкоплечий, с черными волосами, затянутыми в хвост на затылке и выбритыми на висках – явился в приемную. К слову, бритые виски – не дань моды, а необходимость. Именно в этом месте были нанесены рисунки, способные защитить от проникновения в его голову менталистов. Татуировки предупреждали любителей покопаться в чужих секретах, что хорошим это не кончится.
Налсур был одним из тех, кто знал слишком много и не мог себе позволить делиться информацией.
На сгибе локтя он нес черное пальто. Темно-серый костюм-тройка подчеркивал подтянутую фигуру. В глазах декана зияла сама тьма.
– Из-за твоей шалости мне пришлось слушать причитания гера Вида́ка почти четыре минуты, – зло сообщил он, встав напротив меня. – Как ему жаль, как он старался изменить ситуацию; как уговаривал темную геру поступить правильно, но ты была непреклонна; как ему тяжело от мысли, что мне придется испытывать неудобства из-за тебя…
– Чудно́, – улыбнулась я, припоминая толстячка. – Какой милый подхалим. Значит, гер Вида́к?
– Не вздумай причинить ему вред, – тут же приказал Налсур. – Никому здесь. Что бы они ни сделали, Лиара, ты должна…
– Всех понять и каждого простить? – рассмеялась я. – Милый, иногда ты очень забавно шутишь.
В Икоре все знали: темные всегда отдают долги. Как за хорошее, так и за плохое. Таков наш непреложный закон. А еще отличались удивительно хорошей памятью…
Секретарша снова что-то уронила. Налсур же, явно сделав правильные выводы из моих слов, попросил уже мягче:
– Забудь о Видаке. Он не стоит внимания. Есть гораздо более важные кандидатуры.
Мы скрестились взглядами. В приемной повисла напряженная тишина, прерванная секретарем. Девушка чихнула. Налсур нахмурился, посмотрел на нее, и та испуганно пролепетала:
– П-простите.
Я не стала сдерживаться – прикрыла глаза ладонью и произнесла громкое «М-да!». Скрывать собственного отношения к столь вопиющей ситуации не собиралась. Зачем бы такому, как декан некромантов, брать на работу вечно трясущуюся и заикающуюся студентку? Вывод лежал на поверхности. Вернее – на красивом личике с милым вздернутым носиком и пухлыми губками.
– Не х-хотела вам м-мешать, – залепетала девица.
И Налсур изменился, как по щелчку пальцев: принялся заверять помощницу, что все хорошо. А в конце речи совсем меня поразил – широко улыбнулся. Я сначала подумала, показалось. Стоял-то он в профиль. Но, пройдя чуть в сторону и присмотревшись, поняла: точно! Его губы растянулись, обнажая зубы. Не для того, чтобы напугать оппонента многообещающим оскалом, как это делала я, а чтобы понравиться.
Он очаровывал свою секретаршу!
– Хо! – недовольно выдала я.
Налсур резко посмотрел на меня. И указал на дверь в свой кабинет, приказывая:
– Пойдем!
Я пожала плечами и проследовала куда отправили.
– Ни́ла, сделай мне чай и что-нибудь перекусить, – попросил Налсур снова мягким низким голосом. Почти мурлыкающим.
Я даже с шага сбилась.
– А вашей гостье? – тихо уточнила девушка.
– Она параноик, – ответил Налсур, – не пьет и не ест из незнакомых рук. Предлагать бесполезно. Пусть умирает от жажды. Не сочувствуй – Лиара не заслужила.
Озадаченная таким уровнем гостеприимства и откровений обо мне, я задержалась на пороге кабинета и поспешила поддержать беседу:
– Все темные так или иначе параноики, уважаемая Нила. Каждый в своем, – пояснила я секретарше, добавляя дальше громким шепотом: – Например, гер Ардо никогда не поцелует женщину с помадой на губах. Боится, что его СНОВА попытаются приворожить и затащить в постель. Так что все, кто красят губки в расчете на привлечение внимания нашего декана, идут…
– Лиар-ра! – зарычал Налсур. – А не пошла бы и ты… в мой кабинет?
– С удовольствием, – улыбнулась я. – А ты пока можешь сделать для меня чай. Мы ведь не чужие, дорогой. Твоим рукам я доверяю. Они умеют невероятное.
Щеки Нилы вспыхнули алым, под цвет помады. Налсур слегка опустил голову, глядя на меня исподлобья и словно готовясь к магической атаке. Энергетика тьмы в помещении стала настолько ощутимой, что любой светлый немедленно лишился бы чувств. И мне вдруг стало очевидно: мои слова действительно разозлили дорогого друга! Бесстрастный декан факультета некромантии был в бешенстве. Не каждый такое вынесет.
Я присмотрелась к смущенной, но по-прежнему пышущей здоровьем секретарше, кусающей алые губы, и сделала новое открытие: она – сильная темная. Хотя ауры не ощущалось, как у совсем слабой магички. Загадка, однако…
Таинственности добавляло еще и то, как бережно к ней относился Налсур. Не помню, чтобы раньше он так волновался из-за посторонних. Значит, милашка Нила для него не чужая. Она для него – своя?!
Ледяная тьма, неужели и Налсур способен на чувства?!
Отметив изумление на моем лице, Налсур прочистил горло, как бы напоминая, куда меня послал. Я развернулась и послушно вошла в кабинет, ощущая, как разгорается внутри нехилое любопытство.
– Лиара, ты заставляешь меня сомневаться в правильности принятого решения, – сказал Налсур, ворвавшись следом и закрыв дверь. – Возможно, я действительно погорячился, позвав тебя на работу.
Мне хотелось согласиться с ним и уйти. Тем более он знал, при каких обстоятельствах нам с отцом пришлось покинуть академию семь лет назад. Тогда, не сумев сдержать эмоции из-за предательства, я дала волю магии и не смогла себя контролировать. И из меня вырвалась тьма. Потом… Потом были последствия.
Казалось, давно пришло время все забыть, но я не могла. До сих пор видела кошмары о тех временах, хотя теперь гораздо реже.
Работать в академии – совершенно не то, о чем я мечтала. Мне хотелось бежать отсюда без оглядки. Но ответить отказом на приглашение Налсура я не могла. Сюда меня привели вовсе не его просьбы, а обстоятельства. И имя им – дядя Нильс.
Родной брат отца давил на меня, напоминая о долгах прошлого. Когда-то дядюшка очень нам помог, и теперь меня обязали узнать нечто важное об одном из студентов. Сделать это получилось бы, лишь находясь здесь.
– Хочешь уйти? – с прищуром спросил Налсур. – Вперед.
Он указал на дверь.
Я усмехнулась. Очень хотелось, чтобы Налсур выгнал меня сам. Тогда было бы, чем оправдаться перед дядей. Но Нильс – тот еще темный. Оставаться его должниками навечно мы с отцом совсем не хотели.
– Молчишь, – усмехнулся друг, расценив мое молчание, как своеобразное признание вины. – Тогда поговорим о вакансии. Как ты знаешь, академию покинули сразу два преподавателя. Так что я вынужден просить о помощи. Ты ведь приехала по доброте душевной, так?
Налсур говорил и смотрел так, словно знал все мои секреты и давал возможность признаться сейчас. Покаяться заранее. Потому что потом могло стать поздно – он, как все темные маги, не любил ложь. Недоговоренности относил туда же.
Меня ждала расплата за обман. Но не сейчас, а значит, оставалось время выкрутиться.
Я улыбнулась и кивнула:
– Помочь тебе в сложные времена – единственная цель моего визита.
Налсур прошел за свой стол и жестом предложил занять место напротив.
– Даже не думал, что в тебе есть та самая душевность, – поделился он, вынимая из выдвижного ящика папки. – Но раз уж ты здесь, дорогая подруга, поверю тебе, как никому другому. Как себе.
Налсур посмотрел на меня и улыбнулся. Совсем не так, как делал это в приемной. Теперь в его глазах поселилась неприкрытая угроза. И я почти уверилась: он знал о моих делах с дядей!
Тьма витала в его взгляде. Я лишь пожала плечами и присела на предложенное место.
– Лиара, – проговорил Налсур почти ласково, – прежде чем подписать с тобой договор, скажу как есть: я отвечаю за всех, кто учится на моем факультете. За каждого. Сделаешь больно им – считай обидела меня.
– Ты молодец, – похвалила я, стараясь внешне оставаться расслабленной. – Так держать.
«Спокойно. Он не может знать о моем долге», – подумала про себя.
– Значит, настаиваешь, что приехала только ради обучения студентов, – вздохнул Налсур.
– Да, – припечатала я.
– Жаль, – в тон мне сказал он. И, посмотрев, сообщил ледяным тоном: – Тогда я буду предельно откровенным за нас двоих, дорогая Лиара. На этом моменте игры кончились. Запомни: если, преследуя цели дяди, ты навредишь моим подопечным, я сделаю тебе больно. Не пощажу. Несмотря на дружбу.
«Знает!»
Я замерла, с ужасом обдумывая услышанное.
Если Налсур знал, что я соглашусь на предложение работать из-за требования дяди, то почему позвал меня? Проверял, пройду ли я проверку? Что ж, это провал. И что теперь?
Будь у меня хоть какой-то выбор, я бы уже бежала. Делать из гера Ардо врага – все равно что на спор совать голову в пасть голодного тигра. Пощады ждать не стоило. Но и тропинок для отступления мне не оставили.
А значит, предстояло рискнуть.
– Так что там за подопечные? – спросила я, закинув ногу на ногу и изобразив заинтересованность. – Рассказывай уже, не томи.
Налсур не ответил. Какое-то время он продолжал смотреть на меня, давя на остатки совести, припрятанные очень глубоко внутри. Не знаю, смог бы он что-то найти или нет, но ему помешал стук в дверь. Милая секретарша принесла декану бутерброды, овощной салат и чайник с двумя чашечками.
Упрямая. Решила напоить и меня.
– Все, что вы просили, гер Ардо, – сказала она без заикания.
И складки на лбу Налсура волшебным образом разгладились, а губ – клянусь ледяной тьмой! – коснулась очередная милая улыбочка.
– Спасибо, Нила, – ответил он бархатным голосом, – этого сейчас очень не хватало. Ставь все туда. – Он указал на журнальный стол у окна. – Мы закончим с герой Эффит, и я наконец перекушу. Ты – мое спасение.
По мере его долгого нудного монолога мое лицо все больше вытягивалось от удивления. А на последнем слове я вовсе забыла о своих несчастьях. Любопытство затмило все, даже самые жуткие страхи.
Спасение? Серьезно? Налсур, которого я знала много лет, был предельно серьезен, собран и максимально следил за словами. Каждое было по делу. И вдруг такая расточительность… И вдруг такая нежность во взгляде и в голосе!
Нила поставила поднос, мягко улыбнулась Налсуру и вышла, тихо прикрыв за собой дверь. Я внимательно следила за каждым ее действием, а потом посмотрела на друга, собираясь все же спросить, что вообще происходит?
– Она – не твоего ума дело, – тут же обломал все Налсур.
– Но ты…
– Не. Твоего. Ума, – процедил он, выделяя каждое слово.
– Остынь. Не моего? Ну и ладно, – солгала я. – Забыли. Так что там с работой?
Налсур смотрел оценивающе, внимательно. Явно взвешивал мои слова, решая, так ли я прониклась его требованием отвалить?
Я ждала, мирно сложив руки на коленях и глядя в ответ со всей преданностью человека, обожающего изображать наивность.
В итоге Налсур покачал головой, потер переносицу, и… мы вернулись к самой насущной теме.
– Если ты все же примешь мое приглашение работать здесь, то предстоит много дел, – вздохнув, начал он. – Ты будешь вести начертательную некромантию у второго и третьего курсов. Здесь их имена и краткие характеристики. – Он выложил на стол стопку бумажных папок. – Также на тебе проектирование магических схем у пятого. Проблема, как сама понимаешь, с последними. Из пятнадцати человек с первого курса их осталось семеро. Остальные отсеялись или перевелись в процессе обучения. Требования к выпускникам-некромантам становятся все жестче, многие предпочитают более легкий путь. Перед тобой характеристики на каждого из семерки.
На стол легли новые папки, а Налсур все говорил:
– Так случилось, что все они – сильные маги, и все еще с трудом контролируют эманации тьмы. Необычный набор, Лиара, нетипичный для выпускников нашей академии. Иногда эмоции управляют ими, а не наоборот. И тогда тьма берет верх. Тебе ли не знать, каково это… В общем, находиться рядом с семеркой пятикурсников чрезвычайно тяжело. Во время практических заданий эманации тьмы такие, что светлым рядом даже делать нечего. В этом году студенты на пике силы, и от них отказалась преподавательница. Также ушел куратор, ведущий практические занятия.
– Все так плохо? – удивилась я.
– У бедолаг сдали нервы, – кивнул Налсур. – Начались постоянные кошмары, беспричинная тревожность, страхи преследования и другое. По нарастающей.
– Эти преподаватели не были темными магами? – уточнила я.
– Были. Но со слабым даром, – ответил Налсур. – Обычно их способностей вполне хватало для ведения уроков даже у пятого курса. Но эти ребята – все как на подбор сильные. Мало того, что темные, так еще почти в каждом есть шокрилийская кровь, которая усиливает их дар.
Шокрилийская кровь! Я подобралась: вот она, важная информация, от которой зависела моя свобода от долга.
– Им нужен рядом кто-то покрепче, – продолжил Налсур. – Преподавателей по всем остальным предметам я подобрал как следует. Только с проектированием магических схем вышла промашка.
Я кивнула, забирая стопку дел пятикурсников. Быстро пересмотрела и нахмурилась. Пересчитала дела и, прищурившись, посмотрела на Налсура.
– Я не великий математик, но здесь несовпадение, – сообщила, заломив бровь. – Ты говорил о семерых студентах.
– Это – сюрприз, – с каменным лицом невозмутимо сообщил Налсур. – Видишь ли, восьмой – «мертвая душа». Его отец хорошо платит за то, что сын числится здесь, а на самом деле занимается на дому. Академии нужны деньги, потому мы не стали отказываться. Зовут парня Гоме́р До́рах. Находиться здесь он не может – слишком опасно.
– Он чистокровный шокрили́ец? – поняла я.
Налсур кивнул, наблюдая за моей реакцией.
Я опустила взгляд на папки, делая вид, что снова пересматриваю дела.
На самом деле я думала о задании дяди. Среди будущих учеников был парень – чистокровный потомок драконов, выходец из королевства, в котором восемь лет назад случилась попытка переворота, и с тех пор происходят регулярные кровопролитные конфликты.
– Сомнения гера Дораха обоснованы. За шокрили́йцами, в которых силен зов крови, идет охота, – снова заговорил Налсур, устав ждать моей реакции. – Их отлавливают наемники. Одни – чтобы убить, другие – чтобы насильно вернуть на родину и обязать завести там семью. Чистокровным шокрилийцам не позавидуешь. Вот и прячутся, стараясь ничем себя не выдать.
Я уже слышала все это раньше от дяди: в день, когда он пришел и потребовал принять предложение Налсура о работе.
Дело было «с душком» – это стало очевидно по восторженному сиянию в глазах Нильса Эффита.
«Найдешь для меня скрывающегося шокрилийца, и все, – говорил дядя, пожимая плечами. – Просто скажешь имя. И забудешь об этом. Пустяк, который освободит вас с отцом от долга. И, предвидя твои вопросы, сразу скажу: найденный шокрилиец не пострадает. Я лично стану его хранителем; доставлю на родину живым и невредимым. Могу принести клятву, дорогая, что ты не станешь сообщницей убийства. Закон никто из нас не нарушит. От тебя требуется самая малость: начни работу в академии, проверь каждого пятикурсника-некроманта, найди «моего» и освободись. Разве это не лучшее предложение в твоей жизни?»
Определенно, я не считала это предложение лучшим, но пожала дядину руку, скрепив договор магией. Потому что на кону стояла наша с отцом свобода. С тех пор я убеждала себя, что не сделала ничего плохого. Да и с дяди взяла клятву о непричинении вреда. Что могло пойти не так?
Оказалось, многое.
Например, этот Гомер, которого и вовсе спрятали где-то вдали от академии. Если он – моя цель, то все дальнейшие старания окажутся бесполезными, а время будет потрачено зря. Но и дядя не сможет придраться. И никто не пострадает.
– Лиара, есть проблема? – Налсур пощелкал передо мной пальцами, привлекая внимание.
– Пока не знаю, – опомнилась я. – Пойму, когда приступлю к работе. Кстати, считаю, что Дорах все же должен появиться здесь. Мне никогда не приходилось отчитываться за успехи студентов, отсутствующих на моих занятиях. А я – человек принципов.
Налсур смотрел на меня пару секунд и вдруг, растянув губы в широкой улыбке, засмеялся, качая головой:
– Лиара, ты – это что-то. – Он подмигнул. – Знаю я твои принципы. Они очень гибкие. Настолько, что их даже не стоит называть такими громкими словами.
– И все же…
– Гомер не приедет, а у тебя будет новый опыт, – все еще посмеиваясь, припечатал Налсур. И тон его, несмотря на внешнюю веселость, не оставлял сомнений: этот спор я не выиграю.
– Посмотрим, – не стала сдаваться я.
Налсур усмехнулся и вновь выдвинул ящик в столе. Вынув оттуда связку ключей, он протянул ее мне со словами:
– Аудитория шестьдесят шесть – твоя вотчина. Принимай сразу. Ни́ла внесет твои предметы в расписание уже завтра. Дом тебе тоже выделили. Вещи уже отнесли туда. Среди папок пятикурсников есть адрес и карта местности, если вдруг ты что-то забыла.
– Как насчет новых сюрпризов? – хмуро уточнила я. – Будет еще что-то, о чем лучше знать заранее?
– Угу, – кивнул Налсур. – Тебе придется не только преподавать, но и курировать пятый курс. Это не слишком обременительно.
– Не слишком обременительно курировать семерых некромантов, которые с трудом контролируют собственную силу? – уточнила я, чувствуя, как закипаю. – Мы о таком не договаривались.
– Дядя не говорил тебе, что придется принять все мои условия? – Налсур уставился на меня удивленно-наивным взглядом.
Он напоминал, что я в зависимом положении. И это жалило хуже змеи. Мне захотелось гордо уйти. Нахамить. Больно уколоть. Сделать хотя бы маленькую гадость этому ужасному человеку. Но да, дядя весьма доходчиво объяснил мне, что я должна получить работу любой ценой.
– Ты втянешься, – пообещал Налсур, глядя мне в глаза. – Со временем. Кроме того, вы с группой очень сплотитесь, пока будете выезжать на практику…
– Мы… что? – Я до последнего надеялась, что ослышалась.
– Практика. Это обязательно, – невозмутимо ответил Налсур. – Без выездной практики курс не будет считаться пройденным. Министерство образования ужесточило некоторые правила. Уверен, твой дядя приложил к этому руку, подергав за ниточки. Так что пятый курс обязан побывать на двух практиках за год. Пока не было ни одной. В целях обеспечения безопасности я выделил вам в сопровождение сильного боевого мага. Во время выездов он будет числиться под именем Дораха.
– Та-а-ак, – протянула я, уже понимая, что сюрпризов меня ждет намного больше, чем было заявлено. – И зачем необходимо обеспечивать безопасность во время рядовой практики? Студенты настолько плохо себя контролируют?
– А я не сказал? – Налсур снова сделал наивный взгляд. – Пятеро из семерых студентов имеют отношение к Шокрилии. Некоторые из них – прямые потомки высших драконов, другие связаны с высшими очень близким родством.
Я уперлась ладонями в стол и холодно уточнила:
– Иными словами, на них охотится оппозиция и наемники, нанятые Советом Шокрилии, чтобы насильно вернуть на родину драконов, судить за побег и заставить создать семью? – спросила я, поднимаясь со стула. – Не удивительно, что Дорах остался на домашнем обучении. Как же остальные осмелились приехать?
– У их родителей нет той суммы, за которую я готов прикрыть глаза на отсутствие студента в академии, – пожал плечами Налсур. – Но не переживай. Я очень стараюсь обеспечить нашим студентам безопасность. Самая большая угроза, по сути, появляется именно во время практики. Вне стен академии ребята особенно уязвимы. Поэтому пятый курс сопровождаешь ты и… дополнительная сила.
Я смотрела на Налсура, гадая, все ли сюрпризы он раскрыл. Наглец, который звал поработать в академию так, словно мне предстоял полугодичный санаторный отдых за чужой счет, явно оставил самое «вкусное» напоследок.
И нет, я не ошиблась в нем.
– Ты зря волнуешься, Лиара. – Налсур тоже поднялся и слегка оскалился, добавляя: – Вашу защиту я доверил лучшему. Магистр боевой магии, назначенный вам в сопровождение, – твой старый знакомый.
«Нет-нет-нет-нет! – мысленно провыла я. – Ледяная тьма, только не ОН!»
– Ко́нрад Э́кхан, – добил меня Налсур, победно сверкнув темными глазищами.
Мерзавец!
Я шумно вздохнула, старательно подавляя растущие волны гнева, хаотично сменяющиеся ужасом. Не лучшая гамма чувств для темной магички.
– Он работает с нами с этого учебного года, – продолжил Налсур так, словно не замечал моей реакции. – После вашей стычки семь лет назад Экхан уехал. Перевелся в другую академию. С тех пор я о нем не слышал, но теперь рад его появлению. Как ты знаешь, он из потомков драконов и достаточно спокойно переносит нашу тьму. Даже твой срыв не сильно сказался. Это важно с учетом нынешних обстоятельств. Пятый курс должен быть отлично обучен боевым заклинаниям, а Экхан, как ни странно, прекрасный учитель. И защитник превосходный. Я проверял его лично.
Налсур говорил непривычно много.
Я непривычно много молчала, гадая, понимал ли бывший друг, что делать врага из меня тоже чревато?
– Ты как? – закончил он.
– Хорошо, – солгала я, продолжая переваривать услышанное и пытаясь принять это.
У меня все еще был выбор. Плохой, но был. Дверь никто не запирал, меня не держали. И хотя дядя ясно дал понять, что неудачи не потерпит, я могла уйти и придумать себе оправдание. А потом смотреть, как дядя заставит отца снова уволиться, чтобы «помочь брату с более важными делами». Не-на-ви-жу!
Налсур молчал – ждал моего решения.
И я его приняла.
– Твой рунномер у меня есть, – проговорила отстраненно-холодно. – Если возникнут вопросы – свяжусь. И пусть вечером кто-нибудь занесет в дом расписание на завтра.
– Лиара, я озвучил условия. – Налсур вышел из-за стола, не сводя с меня взгляда. – Ты согласна со всем, что услышала? Я не потерплю здесь врагов. Все в стенах этой академии подчиняются правилам и находятся под моей защитой.
– Я понимаю, – ответила, едва двигая губами.
Громко вздохнув, Налсур попросил:
– Загляни завтра в отдел кадров – там контракт на полгода. А сегодня еще есть время подумать. Взвесь все услышанное.
Я не ответила. Выйдя из кабинета, пронеслась по приемной, даже не взглянув на секретаршу. В голове царил океан из мыслей и сомнений, а на кончиках пальцев проявилась тьма. Мне нужно было место, чтобы уединиться и успокоиться. Я никому не могла позволить стать свидетелями моей слабости.