Ник спустился и отправился к реке, хотя стоило позаботиться об укрытии: тучи заволокли небо. Навигатор тупил, видимо, из-за местного интернета, поэтому пришлось спрашивать прохожих. Вскоре Ник вышел к воде, справа виднелись ступеньки и небольшой причал, возле которого покачивался катер. Мужчина лет сорока активно зазывал людей на борт, Ник решительно направился к нему.
Вскоре Ник сидел на борту катера возле окна. Повезло, что катер был крытый: как раз начался дождь, Ник наблюдал, как дождинки по одной падают на стекло, скользят вниз, оставляя влажную дорожку, сливаются друг с другом, образуя широкие потеки. Минут через десять вернулся мужчина в сопровождении парня – ровесника Ника. Парень сел напротив, а мужчина прошел вперед: он оказался гидом.
– Рад приветствовать всех на борту «Веселой надежды», – объявил гид. – Справа перед нами откроется вид на университет Темногорья.
Катер тронулся, и скоро Ник разглядел величественное здание возле набережной. Мраморные ступени спускались к воде, их охраняли два каменных льва. На ступеньках разместилась компания студентов, они что-то весело обсуждали под зонтами. Катер проплыл мимо, и Ник вывернул шею, чтобы рассмотреть здание получше. Надо будет зайти и узнать, какие там факультеты. Город Нику понравился: вполне себе вариант замены столице.
– Слева мы видим краеведческий музей. Он посвящен истории Темногорья, которая уходит в глубь веков. Ведь всем известно: наш город – исконная столица.
Ник послушно повернул голову и уставился на вытянутое по фасаду здание с розовыми колоннами, а еще на розовевшее ухо парня, который явился последним. Парень был высокий, астенического телосложения. Его темно-рыжие волосы подсвечивались садящимся солнцем, словно на макушке тлел огонь. Парень дернул головой и встретился взглядом с Ником, тот отметил, что у незнакомца ярко-зеленые глаза, подобного цвета он ни у кого не видел.
Парень коротко кивнул, Ник тоже – вроде как познакомились. Наверное, парень так же рассматривал Ника, когда гид повествовал о достопримечательностях по правому борту. Что в нем можно разглядывать, Ник особо не понимал: обычная внешность – все как у людей. Хотя сам он с интересом разглядывал собственное отражение, когда оставался один. Правда, случалось такое редко.
Через полчаса экскурсия завершилась, как и дождь. Ник по трапу сошел на берег, парень последовал за ним.
– Эй, – окликнул парень, – ты здесь впервые?
У него был такой вид, что он мыслями далеко отсюда, и с трудом нашел пару мгновений, чтобы снизойти до окружающей действительности. Его взгляд скользил поверх голов людей, благо рост позволял.
– Да, случайно вышло, – ответил Ник.
– Я тоже случайно, – парень протянул руку и наконец-то посмотрел на Ника: – Дафф.
Ник пожал руку:
– Николас. Можно Ник.
Неподалеку виднелось заведение с тем же названием, где остановился Ник. Парни направились туда. Обстановка здесь тоже напоминала деревенский трактир, в грубо сколоченных рамах висели портреты существ: нечто среднее между фавном и хоббитом.
– А чьи это изображения? – спросил Дафф женщину, хлопотавшую за прилавком.
– Мохноноги. Гильдия дорожников, – ответила та.
– А-а, – с умным видом протянул Дафф. – Ну кто же еще!
Они переглянулись с Ником и прыснули со смеху. Ник почувствовал, что Дафф ему нравится: прикольный, а еще возникло чувство братства – они вдвоем против незнакомого мира.
Пока запекалась рыба, Ник и Дафф заказали холодную закуску из тонкого, как блин, хлеба с какими-то травами и кучей острых паст к нему.
– Огонь, – выдохнул Дафф, после того как намазал «блин» начинкой цвета своих волос.
Они запили еду напитком из кувшина: по вкусу тот был чем-то средним между пивом и квасом. Пиво Ник попробовал еще в детстве, случайно: хлебнул из папиной кружки в полной уверенности, что там чай. Пиво не понравилось, но вкус запомнился, в напитке из заведения ощущался вкус хмеля и ржаных сухарей.
Затем на двух чугунных вытянутых сковородках принесли запеченную рыбу с картошкой. При виде блюда Ник мысленно заурчал, как голодный кот: разваристая с золотистой корочкой картошка, сметанный соус к ней, сочная рыбка… Внутренний гурман сглотнул слюни: сейчас отведет душу. Минут десять парни молча расправлялись с едой.
– А как ты случайно сюда попал? – спросил Дафф.
Он откинулся на спинку стула и с деланным безразличием разглядывал помещение, заполнявшееся людьми.
– Перепутал билеты, – признался Ник. – Схватил не свой, не проверил… В общем, я здесь. А ты?
– Авария, – коротко объяснил Дафф. – Навигатор глюкнулся, и я тоже здесь.
– Давно? – Ник раздумывал: не взять ли еще десерт? С одной стороны, наелся, с другой, хотелось дополнить ужин чем-то еще.
– Три дня, – Дафф притянул к себе меню. – Полгорода уже облазил.
– И что тут интересного? – Ник последовал его примеру.
Дафф пожал плечами:
– Тут не интересное, тут странное.
Ник заинтересовался:
– Что именно?
Дафф ответил, продолжая листать меню:
– Сложно ответить. Мелочи царапают. Словно город только притворяется, что он из моего мира.
По спине Ника пробежал холодок: Дафф сформулировал его опасения, еще не созревшие, старательно припрятанные под ворохом правдоподобных объяснений.
– Hy-y, – протянул он, – что-то такое есть. Да.
Ник ожидал, что Дафф продолжит, но тот заказал трехслойное пирожное с какао, и Ник не нашел ничего лучшего, как поступить так же. Потом они наслаждались десертом. Нижний слой был бисквитным и пропитан ромовой эссенцией, второй – хрустящий, третий – нежный крем, почти невесомый. Сверху десерт был полит золотистой карамелью.
– Оно вроде как обычно, только немного не так. Те же мохноноги… – неожиданно продолжил Дафф.
Ник едва не подавился:
– Но это же из фильма.
– Уверен? – Дафф приподнял бровь. – Тогда из какого?
Ник задумался: ничего в голову не приходило.
– Ну или из книги, – предположил он. – Владелец – поклонник, сделал кафе для фанатов.
– Надо заглянуть в краеведческий музей, – Дафф доел пирожное и встал из-за стола.
– Я завтра уже еду на экскурсию, – Ник пожалел, что поторопился и купил билет.
– И куда? – спросил Дафф, как бы между прочим.
– В Яблоневую долину.
Подошла хозяйка, Ник и Дафф рассчитались с ней.
– Понял, – Дафф пожал руку Нику и направился к выходу.
Тот растерянно смотрел ему вслед: вот и все? Возле двери Дафф обернулся:
– Завтра увидимся.
Ник вырубился сразу, как только лег. Большую часть ночи он спал спокойно, но под утро приснился кошмар. Будто Ник стоит посреди Темногорья совсем один: пропали люди, кошки, собаки, затем исчезли запахи и звуки, а под конец растворились и цвета. Город обернулся наброском на альбомном листе, и сам Ник сделался плоским – схематичным рисунком. Он пытался дернуть ногой, сказать хоть слово – ничего не выходило. Он забился всем телом и только тогда проснулся, до конца не поверив, что выбрался из кошмара.
Ник совсем не удивился, лицезрев Даффа на остановке на центральной площади города. Они обменялись рукопожатием и принялись ждать экскурсионный автобус. Собирался народ: такие же туристы, как они, и две молодые девушки – местные. Судя по разговору, они планировали устроить фотосессию. Ник скользнул по ним взглядом: симпатичные. Но те были слишком заняты обсуждением предстоящих съемок, поэтому не обратили на парней никакого внимания.
Не сказать, что у Ника с девушками не складывалось. Просто он поставил цель: поступление в университет. Это значило, что большую часть времени следовало потратить на учебу, а не на пустяки. Да и смысл заводить отношения, если уедешь из родного города? Чтобы потом страдать? Дома Ник не собирался оставаться, хотя родители всячески намекали, что нуждаются в помощи. Но его никто не спрашивал, когда они решили родить четвертого ребенка. И если ты старший в семье, то не обязан автоматически становиться нянькой для остальных.
…Пятнадцать месяцев назад родители продали квартиру и купили побольше в другом районе – новом жилом комплексе, так что Нику приходилось добираться до школы больше часа. Менять школу смысла не было: хотелось доучиться в своей. К тому же предстояли экзамены за девять классов, после которых Ник собирался поступать в колледж.
Работа у отца осталась около старого дома, поэтому он ночевал у друга, появляясь в семье только на выходных, – ездить на работу из нового дома было тяжело. И вся забота о младших братьях и сестрах свалилась на Ника. Пришлось совмещать учебу, подготовку к экзаменам и домашние хлопоты. Особенно трудно давались ранние побудки, порой Ник еле отлеплял голову от подушки.
Три экзамена Ник, несмотря на все сложности, сдал хорошо. Оставался четвертый, в котором Ник был уверен, а дальше поступление в колледж на сварщика. Ник все просчитал: выучится, начнет работать, встанет на ноги и отделится от семьи. А после заработает на вуз: он мечтал стать инженером. Планами с родителями Ник не делился: все равно им плевать. Значит, полагаться можно лишь на себя.
И когда до исполнения желания было рукой подать, случилось непредвиденное: в день последнего экзамена Ник проспал. Мать даже не чухнулась: умаялась с двухлеткой. Она и про экзамен не вспомнила, пока Ник ей не сказал. В принципе, все было поправимо: существовали запасные дни для пересдачи. Но Ник будто запустил цепь злых случайностей: во время пересдачи Ника привезли не в тот пункт сдачи экзамена. Тетка из школы, сопровождавшая его, вместо того чтобы исправлять ошибку, уткнулась в телефон и что-то увлеченно выискивала в нем.
Неясно, чем все бы это закончилось, если бы не посторонняя учительница. Она сперва расспросила Ника, а потом подняла скандал. Наехала на сопровождающую, стала звонить куда-то, с кем-то договариваться. И Ника проняло: нашелся человек, которому Ник небезразличен. Учительница даже такси оплатила, чтобы Ника отвезли на нужный пункт пересдачи. Когда он садился в машину, то заметил, что она плачет.
Тот день многое переменил в жизни Ника: он решил идти в десятый класс поближе к дому, а затем – в институт. Заявил родителям, что младшие дети не его обязанность, а потому помогать Ник будет по необходимому минимуму. После нашел подработку и начал копить деньги. Отцу пришлось переехать к остальным членам семьи и найти работу возле дома. Мать была недовольна поступком старшего сына: она рассчитывала на его помощь и деньги, но Ник твердо стоял на своем: это его выбор, и от своего Ник не отступится.