Куда, черт возьми, запропастился Сид?
Финальные аккорды песни зазвучали медленнее, диджей не дремал.
«Ну что», разве не здорово? В соответствии с программой через минуту появится инспектор по делам несовершеннолетних Уильямс; она расскажет о своей последней книге «Констебль Монро и кот отравителя», но прежде появится Стаей со сводкой одиннадцатичасовых новостей и прогнозом погоды. Стаей?»
Логан отвернул крышку термоса, положил ее поверх приборной доски, потом обхватил руками пластмассовый корпус. Тепло согревало его пальцы примерно также, как если бы вместо термоса он держал в руках замороженные кости. Тонкие завитки пара смешивались с его дыханием, затуманивая лобовое стекло.
«…Спасибо», Билл. Поиски пропавшего бизнесмена из Фрей-зерборо Мартина Мила продолжаются…»
Он изогнулся на своем сиденье, пытаясь, как черепаха под панцирем, поглубже спрятаться под защитным жилетом. Согнутые колени слегка трутся о ткань, зуд от черных форменных брюк скоро будет нестерпимым. Сделал долгий глоток из крышки.
Чай: горячий и с молоком. Манна небесная. Правда, не с неба, а из буфета в участке, но это почти то же самое.
«…беспокоится за свою безопасность после того, как его машина была найдена брошенной на площадке для съезда с трассы за выездом из Портсоя…»
Логан протер стекло на пассажирской дверце.
Голые стволы деревьев по обеим сторонам грязной дороги. Выбоины с неровными, зазубренными краями превратились в темно-серые лужи. Стебли старой крапивы выглядывают из желтой травы, словно пики давно побежденной армии. Кажется, что вся увядшая растительность заключена в скучные серые объятия февральской измороси.
Что-то яркое и блестящее движется в отдалении – там, где дубы и березы уступают место ровным рядам сосен, – желтое, фосфоресцирующее, хорошо заметное пятно. Вскоре лес проглатывает его.
«…любую информацию сообщайте по телефону один-ноль-один. У водителя-подростка, въехавшего в витрину супермаркета “Паундланд” в Петерхеде, содержание алкоголя в крови было в шесть раз выше предельно допустимой нормы…»
Мобильный телефон, лежащий рядом с термосом, звякнул и, завибрировав, быстро отполз на дюйм вправо. Логан схватил его, прежде чем трубка приблизилась к опасному краю приборной доски. Нажал большим пальцем на иконку текстовых сообщений.
«Лаз, позвони мне как можно скорее! Не расспрашивай зачем – это срочно! Куда ты пропал, черт возьми?!»
Долбаный старший инспектор. Долбаная Стил. Сегодня звонит в третий раз.
– Отстань от меня. Я работаю, тебе понятно? Ты-то сама в порядке? – пробормотал он и уничтожил сообщение. Уставился сердитым взглядом в пустой экран.
«…восемь пинт сидра на вечеринку по случаю восемнадцатилетия одного из друзей…»
Пара лучей от фар вспыхнула в зеркале заднего вида: прибыла кавалерия. Возможно, Сид прихватил с собой сухое печенье.
«…Теломолодой женщины, обнаруженное десять дней назад в лесу за Инверури, было формально идентифицировано».
Логан сделал очередной глоток чаю, затем, когда обшарпанный зеленый «фиат» подкатил ближе, распахнул дверцу и вылез наружу. Стеклоочистители со скрипом ползали по лобовому стеклу. Кругом пахло землей, плесенью и зеленью.
«…Эмили Бентон, девятнадцатилетняя студентка философского факультета из Абердиншира…»
Дверца «фиата» со скрежетом открылась, и из машины вылез мужчина, одетый в потрепанные форменные брюки и стеганную черную куртку. Короткие седые волосы широкой полосой окружали блестящий розовый скальп. Добродушная улыбка. Вместе с дыханием из его рта вырывался пар, едва заметный в мелкой утренней мороси.
– Ну и денек, как раз для наших дел.
Из заднего кармана брюк он вытащил бейсболку с надписью «ПОЛИЦИЯ», вышитой на клетчатой черно-белой ленте. Натянул ее, защищая от дождя лысину.
Логан приветствовал Сида, подняв чашку от термоса с таким видом, будто собирался произнести тост.
«В последний раз Эмили видели вечером в субботу на выходе из отеля “Формартин Хаус”…»
Сид снова сунулся в машину, вытащил кобуру, продел ее подмышками и застегнул зажим на спине, подобно связующей скрепе, купленной в магазине «Сделай сам».
«…необходимо найти водителя красного автомобиля “форда-фиеста”, которого видели поблизости».
– Спасибо, что приехал.
– Ерунда, – махнул рукой Сид. – Важно то, сколько раз ты можешь смотреть «Властелина колец».
Он обошел машину и рывком открыл багажник. На дорогу выбрался золотистого окраса ретривер. Размахивая хвостом и встав на задние лапы, передними пес принялся выбивать дробь на теле хозяина.
– Ты готов снова пустить свой нос в работу, Луссо? Верно? Ну, конечно, верно. Верно. – Сид потрепал пса за ушами. – Хорошо бы тебе сбросить немного жирка со своего зада, а для этого надо поработать, ах ты толстяк.
«…обращение к свидетелям. Так вы уже готовы к Дню святого Валентина? Ну так вот, один предприимчивый подросток устраивает аукцион для продажи забронированного им романтического ужина для двоих в ресторане “Сильвер Дарлинг”, назначенного…»
Логан щелчком выключил радио и допил остатки чая. Натянул поверх защитного жилета простроченную светоотражающую куртку, затем сунулся в рюкзак, стоявший на полу перед задним сиденьем. Извлек из него коричневый бумажный пакет для вещдоков.
– Здесь то, что тебе надо.
– Носки?
– Кое-что получше.
Раскрыв пакет, Логан достал из него красную футболку. Название компании – «ГЕЙРОД. ОРГАНИЗАЦИЯ КОНТЕЙНЕРНЫХ ПЕРЕВОЗОК. ДОСТАВКА ГРУЗОВ» – было заляпано краской.
– Да… ты так и не понял, как тебе везет. После выхода на пенсию нюху Луссо стал не лучше, чем у других собак, сующих носы под хвост друг другу. – Сид развернул небольшой флуоресцирующий жилетик и аккуратно натянул на ретривера, охватив тесемками передние лапы. После этого взял футболку и, туго свернув ее, сформовал что-то вроде мяча. Присев на корточки, он поднес «мяч» к черному носу Луссо. – Нюхай как следует, изо всех сил.
Логан натянул на руки утепленные кожаные перчатки.
– Мы готовы?
– Как и должно быть. – Сид встал и указал в сторону леса. – Ну давай, Луссо: ищи.
Пес дважды обежал вокруг них, а затем, опустив нос, с сопением взялся за работу.
Ступая по устилающим землю сырым гниющим листьям, они пошли вслед за ним, нагибая головы и подныривая под ветви, с хрустом пробираясь сквозь заросли увядших папоротников.
Логан кивком указал на собаку:
– Ты на что-то рассчитываешь?
– Честно говоря, надежды практически никакой. – Сид засунул руки в карманы и втянул воздух между сжатых зубов. – Тут уж как повезет.
Тяжелый мускусный дух почвы, подобно одеялу, нависал над землей, делаясь еще более пронзительным от присутствия хвойных нот. Прошли поляну, заросшую вереском и густыми кустами ежевики. Выбрались из леска; голая земля была черно-серой, но углубления и ямы были видны вполне отчетливо.
Ниже был небольшой овраг. В стороне лежало поваленное дерево, его корни, переплетаясь в воздухе, создавали некое подобие укрытия.
Пусто.
После подъема на вершину крутого холма оба с трудом отдышались. Вид открывался так себе: вдаль тянулись ряды черных стволов, скрываясь в тумане.
– Вся проблема в том, что прошло слишком много времени с того момента, когда Луссо должен был это проделать, а теперь он может подумать, что его просто выпустили погулять.
Похоже, так и есть.
– Но мы, по крайней мере… – Мобильник Логана громко возвестил о звонке. Номер был скрыт.
Следуя за собакой, Сид двинулся вниз с холма.
– Макрей.
Ответил женский голос:
– Логан? Это Луиз из «Санни Глен».
Плечи Логана снова обвисли.
Треск и хруст, с которыми Сид прокладывал путь сквозь заросли сухого розмарина и иван-чая, становились глуше из-за увеличивающегося между ними расстояния. Где-то вдалеке ворковал голубь.
– Логан? Привет.
– Луиз…
В телефоне послышался вздох.
– Логан, я понимаю, как это нелегко, это страшная вещь, но ничего другого мы не можем для нее сделать. Пришло именно ее время. – Еще один вздох. – Мне так жаль, Логан. Поверь, я говорю правду.
– Согласен. Да. Я понимаю.
Еще один мазок флуоресцирующего желтого промелькнул на дороге вдали и скрылся за подлеском.
Из-под двусторонней светоотражающей куртки раздалось четыре сигнальных гудка, после чего раздался приглушенный голос:
– Сотрудник номер семь Центрального графства. Можете говорить?
Логан расстегнул куртку, просунул руку внутрь, нащупал переговорник. Не снимая с зажима, нажал на клавишу.
– Подожди минуту, Тафти.
Снова прижал к уху мобильник.
Луиз все еще была на линии:
– …договорились? Логан? Ты где?
– Прости. Вроде я во что-то вляпался.
– Ты не должен принимать решение сгоряча. Мы не пытаемся втянуть тебя во что-то. У тебя есть время.
– Да, я понимаю. – Жилет благодаря застежкам на липучке плотно прилегал к телу, сжимая внутренности. – Пятница. Мы сделаем это в пятницу.
– Ты в этом уверен? Ведь я только что сказала: ты не должен…
– Нет. Пятница тринадцатого. Саманте это понравилось бы.
– Мне жаль, Логан.
– Да… И мне тоже.
Он отключился и опустил телефон во внутренний карман. Запрокинув голову пристально посмотрел в тяжелое серое небо.
Пятница.
Когда он выдохнул, ему показалось, что кто-то прицепил грузы к его легким и желудку, и вот теперь эти грузы тянут внутренности вниз.
Еще один вдох.
Затем еще один.
И еще один.
Ну давай…
Он заморгал. Провел рукавом поперек лица, стирая с него холодную влагу. Затем снова нажал кнопку вызова на переговорнике:
– Тафти, я могу говорить.
– Серж[2], мы тут думаем… Этот Мил. Ну который пропал. Как по-вашему стоит посмотреть в реке?
– А почему нет.
Вода, падающая с неба на лесную почву, выбивала тремоло[3] на литаврах.
– Серж?
– Что?
– Мы можем пораньше уйти домой? От нас только что ушла Каламити в голубом и пурпурном… В таких цветах я уж и не помню, кого видел. Как правило, на погребальных плитах, истекающих кровью и замерзающих. Вот уж кто своему прозвищу отвечает на все сто[4].
– Нет, констебль, пораньше – это точно нет.
Логан стал спускаться с холма, стараясь идти между деревьев по следам Сида.
Молчание окутало лес, иглы под ногами и ветви над головой поглощали все звуки, кроме тех, что он производил при ходьбе. Облака над головой спустились еще ниже. Полдень еще не наступил, но уже начало темнеть. Похоже, погода поменяется: после затрудняющего дыхание мелкого холодного дождя хлынет ливень. Может, будет лучше вернуться к работе завтра?
Но тогда это будет проблемой для кого-то другого.
Жужжание, раздавшееся словно из грудной клетки, известило его о том, что на мобильник пришло текстовое сообщение. Не стоило проверять, кто его послал: и так ясно – Стил. Постоянно эта Стил.
Ой, ой, ой, почему ты мне не перезвонил? То, что мне нужно, намного более важно, чем любое из твоих дел. Ой, ой, ой…
Он оставил телефон в кармане и продолжил путь.
Идти по следу Сида было нетрудно. Сид шаркал, и его ступни оставили хорошо заметный след на слое иголок. Проложенная собачником тропка извивалась между деревьев, образуя зигзагообразную линию, направленную влево. Туда…
Это был крик?
Да. Он донесся откуда-то издали, но определенно…
Логан остановился, сложил ладони рупором вокруг рта.
– Сид?
Еще один крик. Какие-то слова.
Он не имел ни малейшего представления, что Сид хочет ему сообщить.
Иглы скользили под ногами Логана, когда он торопливо спускался по склону и поднимался на другой холм.
– Сид?
Достигнув вершины холма, поросшей шотландскими соснами, он увидел провал: пологий склон, утыканный валунами, среди утесника торчат из земли ряды круглых пней. У подножия холма вилась грунтовая дорога, а дальше снова утесник.
У дороги стоял Сид, размахивая руками так, словно указывал снижающемуся самолету место, где тот должен приземлиться. Луссо лежал на грязной земле у его ног, помахивая из стороны в сторону пышный хвостом.
– В чем дело? – крикнул Логан.
То, что Сид прокричал в ответ, было заглушено ветром и дождем.
– Вот же проклятье…
Ничего другого не оставалось. Логан стал быстро спускаться. Ноги разъезжались на влажной земле, усыпанной иглами утесника, вдогонку ему летели шматы грязи.
Он почувствовал непреодолимое желание передохнуть, но вместо этого почти побежал к дренажной канаве, наполненной водой цвета ржавчины.
Сид засопел.
– Тебя никто не гонит.
– Что?
Подняв руку, собачник указал пальцем на небольшую полянку:
– Это там.
Логан зачем-то провел ладонями по куртке в районе груди, затем переступил через дренажную канаву. Осмотревшись, сказал:
– Ничего не вижу…
– Пошли.
Несколько шагов вперед и… Ну вот.
Углубление в земле: полукруглое, с краю – поросший лишайником гранит. Сухие стебли каких-то растений. В углублении – тело человека, обнаженное. Труп лежал на спине, руки стянуты за спиной. Одна нога согнута в колене, ступня прижата к голени другой ноги.
На торсе – пурпурно-голубые и желтые кровоподтеки. Или это трупные пятна?
Из-за кустов донесся голос Сида:
– Это он?
– Трудно сказать… – тяжело вздохнув, ответил Логан.
Голова закрыта черным полиэтиленом – похоже, мешок для мусора; шею стягивает серебристая липкая лента. Чувствовался какой-то странный запах. Отбеливатель?
Волосы на лобке были неестественного желто-белого цвета, так что это мог быть отбеливатель.
Убийца или убийцы сделали все, чтобы не оставить никакого биологического материала для анализа ДНК и никаких улик, которые можно идентифицировать. Ну что ж, блажен, кто верует. Что-то все равно остается.
Через запах отбеливателя пробивался другой: сладкий, мясной, вызывающий отвращение и тошноту.
Без сомнения, запах мертвеца.
Логан расстегнул куртку и достал радиопереговорное устройство. Вызвал дежурного инспектора:
– Браво Индия, говорит сотрудник номер семь Центрального графства.
Из динамика тут же послышался крякающий голос инспектора Мак-Грегор; сейчас он звучал так, словно инспектор жевала что-то.
– Ну давай, не тяни, Логан.
– Вы слушаете, шеф? Мы, похоже, нашли Мартина Мила…
– Серж? – Тафти сдвинул брови; водянистые голубые глаза стали непропорционально большими, как у щенка. При недовольной гримасе брыли свисли еще ниже. – Между прочим, кто-то планирует сюрприз в понедельник, верно? Мы все хотели собраться…
Капли, проникавшие между ветвей деревьев, стучали по верху его кепки, вызывали рябь на поверхности луж у них под ногами.
– В понедельник? – Логан нырнул под сосну, чтобы хоть как-то спрятаться от дождя. Дохлый номер. Между ветками было видно небо, почти касающееся верхушек деревьев. Тяжелое и темное.
– Вообще-то во вторник утром. После ночного дежурства мы освободимся где-то в семь. Большинство мест будет закрыто, но ведь кто-то что-то организовывает, верно?
Логан набрал номер Каламити на клавиатуре переговорника:
– Констебль Николсон, можете говорить?
Треск, через который вскоре пробился ее голос:
– На обратном пути, серж, буквально сейчас я заблокировала дорогу на перекрестке.
Тафти приник к нему одним плечом, чтобы быть поближе к его уху.
– Ведь это же серьезное дело, верно? Не каждый день ты из стажера переходишь в статус полноправного сотрудника, – продолжил он развивать тему.
– Каламити, водонепроницаемое покрывало при тебе?
– А какое это имеет значение? Разумеется, я взяла такое покрывало.
– Отлично, тогда прибавь ходу. У Тафти Куэррла может внезапно наступить приступ, вызванный перегрузкой толстого кишечника несъедобной пищей. Кто бы подумал обо мне в этом положении.
Тафти обиженно надул губы, но затем придвинулся еще ближе.
– Забавно, я согласен. Когда вы так заботитесь о людях, вы делаете их менее… значимыми. Ну, они совсем уже не выглядят личностями.
– Нет, личность всегда личность. – Логан вставил переговорник в зажим, поднес сложенные чашкой руки ко рту, выдохнул теплый воздух и потер ладонь о ладонь. – Интересно, сколько времени он лежит там?
Тафти прижался спиной к стволу.
– Я помню, в самом начале моего стажерства разбилась молодая женщина, по сути еще девочка. Не справилась с мотоциклом на повороте и прямиком врезалась в изгородь из колючей проволоки. Она ехала без шлема.
– Хочешь, угадаю? Наверняка на ее теле было не так много следов. Из-за дождя, да?
– Голову срезало напрочь, – вздохнул Тафти.
А ведь там был отбеливатель… Если кто-то плеснул сверху отбеливатель, вряд ли они переворачивали тело. Может, на спине удастся найти ДНК.
– Короче, искал я эту голову до посинения. А нашел на куче опавших иголок. Смотрела на меня широко раскрытыми глазами… И, представьте, со смущенным выражением лица. Нереально…
На этой гребаной дороге нет следов шин. Вероятно, тащили тело от того места, где парковались. Странно, конечно. Зачем предпринимать такие усилия, когда можно просто вытащить его из багажника?
А может, дорога была перекрыта?
Или жертва была еще жива, когда они пришли сюда? Может быть, его заставили идти сюда? О господи… что он испытывал. Голый, со связанными за спиной руками шел по лесной дороге, зная, что будет убит. Или все было не так?
– Как бы то ни было, голова нашлась, и все сложилось. Бац, и она, ну, эта девица, вновь стала личностью. – Тафти поежился и выдохнул облачко пара. – Вы видели? Похоже, температура за минус.
– Не стесняйся: ты можешь заткнуться, когда захочешь, – поморщился Логан.
Из-за деревьев появился Сид, держа руки глубоко в карманах. Золотистый ретривер ленивым шагом описывал круги вокруг хозяина.
– Ничего, – уныло сообщил он.
Логан пожал плечами:
– Ладно, хоть прогулялись. Спасибо, что тело нашли.
– Мечтаю сейчас об одном, – сказал Сид. – Выбраться отсюда и заняться чем-нибудь другим. Пенсия – это еще не разбитая вдребезги жизнь. Золотое время, чтобы следить за домом и садом. Ну, и пользоваться магазином «Сделай сам». – Он повел плечами. – Полезный магазин, я раньше не знал.
Луссо подбежал к Тафти и ткнулся носом ему в пах.
– Э-э-э… – отпрянул Тафти. – Он ведь не кусается… или все-таки кусается?
– Ладно, если я вам больше не нужен, то, пожалуй, пойду. Моей старухе тоже приспичило съездить в B&Q[5]. В комнате для гостей хочет поменять обои.
– Мы дадим тебе знать, когда выйдет официальный отчет.
– Отлично, только не забудь про пинту, которую ты мне должен. – Сид хлопнул в ладоши, подзывая собаку. – Пошли, Луссо, оставим этих несчастных маленьких моллюсков одних в лесу. А мы домой.
Тафти вздрогнул от громкого лая. Обогнав Сида, ретривер радостно потрусил вверх по склону. Констебль провел ладонью по передней стороне брюк, словно желая убедиться в том, что Луссо не причинил ему вреда, затем кинул взгляд на тяжелое серое небо.
– Холодина такая… Наверное, снег пойдет.
Очень может быть.
Но шел дождь.
И продолжал идти.
Проклятие.
Логан набрал номер Магги на переговорнике:
– Магги, можешь говорить? Слушай, сколько можно ждать?
– Насколько мне известно, группа еще в пути, сержант Макрей.
– Хорошо… если ты что-то услышишь, дай нам знать, договорились? Нам уже до чертиков надоело торчать тут.
Вернув переговорник на место, он обтер ладони, проведя ими по куртке, и запустил руки в проймы защитного жилета.
Тафти издал звук, который бывает, когда сильно нажмешь на резиновую подушку и из нее выходит воздух.
– Впервые в жизни я действительно с нетерпением жду прибытия Основной следственной группы[6]. Когда они наконец появятся здесь и возьмут дело в свои руки. Пусть помокнут вместо нас под этим дождем. – Переступив с ноги на ногу, он выругался: —Черт, они что, прогулочным шагом сюда добираются? Будто не из Абердина едут, а с Луны летят.
– Заткнулся бы уже, – не выдержал Логан. – Вспомни, что я говорил о перегрузке толстого кишечника.
А дождь все шел.
– Подними немного свой край… – Логан потянул водонепроницаемое покрывало на себя. – Нормально, давай закрепляй.
Каламити положила булыжник на край куска голубого пластика. Затем еще один. И еще один. Черные пряди волос прилипли к мокрым от дождя щекам, сделав ее похожей на мокрую ворону. Она посопела, затем провела одетой в перчатку рукой под острым носом. Всякий раз, стоило ей наклонить голову, как вода стекала с загнутых полей ее форменного котелка, растекаясь по стеганной светоотражающей куртке.
– У меня пальцы уже ничего не чувствуют, – сказала она.
– Ты помнишь, мы собираемся после работы утром во вторник? По случаю ухода Тафти из нашей группы.
Каламити положила еще один булыжник на край покрывала.
– Кажется, Айла что-то организовывала…
– На всякий случай проверь, хорошо? Он не меньше года будет дуться на нас, если мы не отметим.
Каламити встала и потянулась, уперев руки в поясницу, затем внимательно посмотрела на пластик.
– Как вы думаете, сержант, это действительно Мартин Мил?
– Надеюсь, что он.
– А что, если не он?
Логан поднырнул под дерево, махнул рукой Каламити и достал телефон.
Стоя рядом, она наблюдала, как он прокручивает фотографии обнаженного мужчины, лежащего на спине. На голове – черный полиэтиленовый пакет, закрепленный липкой лентой.
– Вот одна отличительная особенность. – Логан увеличил левое плечо – на фоне радужного многоцветья кровоподтеков стала видна татуировка. – Ты видишь здесь дельфина?
Напрягая глаза, она всматривалась в экран.
– А может, это кит? Нет, посмотрите, у него один рог… Это нарвал[7].
– Ты уверена? – Он взял у нее телефон. – Возможно, ты права. У Мартина Мила была татуировка?
– Знаете, что я думаю? – Каламити кивнула на укрытое тело. – Серийный убийца.
Логан убрал телефон.
– Не смешно.
– Разве это не так? Посмотрите: место преступления непонятно где, трупак с полиэтиленовым мешком на голове.
– Каламити…
– К тому же это не первый случай. Что вы скажете по поводу этой студентки… Эмили… как там ее… случайно обнаруженной мертвой в лесу возле Инверури полторы недели назад? – Каламити кивнула, словно подтверждая сказанное. – Я так думаю, можно отыскать десятки трупов, скрытых в лесах по всему северо-востоку.
– Ты снова смотришь скандинавские криминальные сериалы?
– Ставлю пять фунтов на то, что вскрытие определит сексуальную активность до и после смерти. Вот для этого и нужен пакет: преступник дегуманизировал жертву, закрыв лицо. Он не хочет, чтобы на него смотрели, пока он делает свое дело.
– И ты про то же? Дегуманизация… личность… Тафти тут уже развивал эту тему.
– А как без этого? Жертва убийцы… – Она сделала паузу. – Жертва убийцы – чей-то брат, отец, сын, муж. Человек со своими надеждами и мечтами, как вы и я. А мы стоим здесь и трындим о вечеринке в честь Тафти. Похоже, мы тоже дегуманизированы.
– Ой-й….
– Еще пять фунтов ставлю на то, что раньше, чем через две недели, мы найдем следующее тело.
– Пока не нашли, соединись с Айлой и выясни, есть ли среди людей, которых мы разыскиваем, мужчина с татуировкой нарвала на левом плече. – Он нахмурился. – Хотя нет. Достаточно спросить о любой татуировке. Не уточняй, что это за татуировка: дельфин, слон, нарвал или Сэнди Токсвиг[8] на велосипеде. Если среди разыскиваемых есть человек с татуировкой, я хочу об этом знать.
– Да, серж.
– Хорошо бы решить этот вопрос до того, как сюда нагрянет ОСГ и все здесь вытопчет.
Каламити вытащила переговорник:
– Констебль Николсон вызывает констебля Андерсон, можете говорить?
Из потрескивающего динамика раздался тоненький голосок, звучавший так, словно в микрофон на другом конце линии говорила совсем маленькая девочка:
– Переходи к делу; Каламити.
– Айла, нужно поискать кое-что в базе данных людей, находящихся в розыске…
Внезапно со стороны холма раздался пронзительный свист. Обернувшись, они увидели махавшего им рукой Тафти. Рядом с ним стоял какой-то человек в пальто, чуть поодаль – еще двое.
Помяни черта, и он тут как тут…
Полицейские из следственной группы осторожно спускались с холма, помогая друг другу. Ну что за глупость, подумал Логан, стоит одному из них поскользнуться и загреметь, как упадут все трое. У Тафти, по крайней мере, хватило здравого смысла спускаться отдельно от них.
Констебль спустился первым и, указав в сторону прибывших, сказал:
– Эта компания шаталась в лесу, серж. Может, возьмем их в дело?
Самый высокий из них уже стоял рядом, поглядывая на заляпанные грязью брюки.
– Мы не шатались. – Вода капала с полей его фетровой шляпы, нечто другое капало с кончика покрасневшего носа. Втянув сопли, мужчина приподнял шляпу, демонстрируя обильно смазанную гелем копну светлых волос.
– Логан Макрей. – Для приветствия достаточно.
– Очень, очень рад. Сержант криминальной полиции Саймон Ренни. Под этим именем я и живу, и дышу.
Логан улыбнулся, затем тоже посмотрел на брюки сержанта.
– Вы что, купались в лужах?
– Это чертово место… болото какое-то. – Он натянул шляпу. – Стил на пути сюда. Знакомьтесь. Детектив-констебль Оуэн…
Широкоплечий крепыш с седоватыми мокрыми кудрями. Вежливый кивок:
– Серж.
Его зубы выглядели так, будто предназначались для рта втрое большего, чем имелся, к тому же они торчали под разными углами.
– …а это детектив-констебль Энтони «Бобер» Фрейзер.
Нос Фрейзера подошел бы к тому же крупноразмерному лицу, что и зубы Оуэна.
Он жестом показал на голубое покрывало:
– Это наше тело?
– Пока еще нет. – Логан протянул руку Тафту. – Констебль Куэррл, передайте мне священную деревянную трость, символизирующую владение телом.
Наступила пауза, во время которой Тафти, часто моргая, смотрел на него. Затем он все же сообразил, что от него требуется.
– Прошу вас, сэр. – В руку Логана легла небольшая – примерно два фута в длину – ветка в виде рогатки.
Логан протянул ветку Ренни:
– Вы принимаете эту священную трость?
Рот полицейского скривился в улыбке. Приняв ветку, он поднял ее вверх с таким видом, будто это был Экскалибур[9]. Встав в театральную позу, сержант возгласил:
– Считаю себя обязанным передать труп и место преступления старшему инспектору Роберте Тибериус Стил, во славу Сонтаранской империи[10].
– То, что надо. – Логан стряхнул кусочки коры с ладони. – Тело белого мужчины, татуировка на верхней части левой руки. Кровоподтеки на торсе, голова закрыта пакетом для мусора. Дежурный врач, прокурор, патологоанатом и научно-исследовательский отдел получили соответствующую информацию. – Он повернулся к своим людям. – Тафти, Николсон, собирайтесь, мы уходим.
Каламити переместила трубку радиопереговорного устройства к другому уху и кивнула.
Ренни нахмурил брови:
– А как насчет охраны места преступления. Вы же не собираетесь…
– А оно уже не наше. Вы же получили священную трость, сэр.
Брови сержанта взметнулись вверх, образуя в промежутке между ними морщинки.
– Но…
– Тело, вернее всего, было спрятано: расчет на глухую лесную дорогу. Пошлите кого-нибудь на поиски следов протектора. И не стойте здесь, раскрыв свою хлеборезку, вы выглядите, как карась.
Щелчок – это Ренни закрыл рот.
– А мы можем просто…
– Вернее всего – нет. Но обязательно проложите тропу к телу до того, как здесь побывают прокурор и патологоанатом, иначе они заставят вас съесть собственную шляпу. – Логан потрепал его по плечу. – Да, и я хочу получить назад мое непромокаемое покрывало после того, как закончите здесь свои дела.
При восхождении холм был намного круче, чем при спуске, и к тому моменту, когда они достигли вершины, пот тонкой струйкой тек между лопаток, проникая в брюки. Остановившись, Логан оглянулся: сверху хорошо просматривалось голубое пятно, рядом суетились полицейские. Он вдохнул смешанного с туманом воздуха.
Лицо Каламити утратило веселость.
– У меня дурное предчувствие, когда я думаю об этом.
– Они же прежде расследовали убийства.
– Фетровые шляпы, сержант, носят только два типа людей: старые няни-мужчины и онанисты.
– Ты серьезно? – Тафти расстегнул куртку и похлопал себя по бокам. От защитного жилета шел пар. – Я думал, они так вырядились, чтобы выглядеть круче.
– Да хоть бы и так, это подтверждает то, что я сказала. – Она сняла с головы котелок и стряхнула с него капли. – Спрашивается, ради чего он схватил эту дурацкую палку?
– Вероятно, подумал, что это делает его крутым руководителем. Ты поговорила с Магги?
– Странно все это… Трость… фетровая шляпа… – Гримаса на лице Каламити стала заметнее. – Он онанист, согласны?
– Сержант криминальной полиции Саймон Ренни не онанист, – стараясь сохранить серьезность, ответил Логан и снова посмотрел вниз.
Ренни, видимо, объяснял своим констеблям, как огородить место преступления. Стоя на пне, он размахивал рогаткой, как дирижер палочкой.
Все-таки улыбку было трудно удержать.
– Вообще-то, он немного онанист, да. Но…
Ренни поскользнулся и упал с пня на спину.
– И они сделали из него сержанта криминальной полиции, – со вздохом произнесла Каламити. – Айла сказала, что в журналах регистрации пропавших можно насчитать с полдюжины татуированных. Это за последние три года и с учетом нераскрытых убийств.
– С полдюжины? – переспросил Тафти, перестав хлопать себя по бокам. – А сколько без татуировок?
– Сто двенадцать, – ответила она, пожимая плечами. – Половина тех, кто не осмелится побеспокоить нас, чтобы сообщить о благополучном возвращении Дяди Вонькиса[11] домой. А другая половина… – Она снова пожала плечами.
Один из детективов-констеблей – вроде бы Оуэн – поставил Ренни на ноги, поднял рогатку и вручил ему.
Да-а… это свидетельствовало о том, что их идея была хорошей.
– Ладно, это не наш случай, а их. – Логан сунул руки в карманы. – Но мы можем поинтересоваться. Разве проявление интереса причинило кому-либо вред, вы согласны? – Он прочистил горло. – Может, у кого-либо из татуированных был наколот на левом плече нарвал?
– Вы думаете, это метка? Нет. Таких там точно нет. – Сложив руки, Каламити продолжала смотреть вниз. – Подумать только… Серийный или какой там убийца на свободе, и наша единственная надежда на то, чтобы его поймать, – это Твидл-Ди, Твидл-Дум и их босс Твидл-Думбер[12].
С этим, пожалуй, не поспоришь.
– Пошли отсюда, пока остальные не понаехали.
Повернувшись спиной к спутникам, Логан направился к машине.
– А ну ко мне, ты, мелкий хлюст!
Но Лампи Патрик и не думал послушаться. Длинные сальные пряди волос хлопали парня по черепу, как мокрые веревки. Из карманов грязной коричневой толстовки торчали ворованные упаковки бекона и сыра. Костлявые руки этого недоумка сгребали все, что имело хоть какую-то ценность.
Логан сдернул с головы форменный котелок и бросился за Лампи под дождем. Они бежали вниз по Хай-стрит с ее странным смешением добротных каменных зданий и покрытых галечной штукатуркой уродливых домишек. Стены и покрытые шифером крыши выглядели скользкими от дождя.
Резкий поворот влево у неприметной библиотеки, и Лампи метнулся через дорогу. Ржавый «воксхол нова» заскрипел тормозами, водитель раздраженно нажал на клаксон, машина взвыла, как рассерженный барсук. Не снижая скорости, Логан обогнул ее со стороны багажника, а Лампи уже мчался по другой стороне. Стоп-кадр: промокшая женщина на автобусной остановке. Сигарета в одной руке, банка с энергетическим напитком в другой; скулящий малыш в коляске.
Лампи свернул за угол, на Скен-стрит, направляясь к центру Макдаффа. Две пачки бекона с прослойками жира и кусок чеддера вылетели на тротуар.
Логан преследовал воришку, в ушах у него стучало. Пробежал мимо рядов безликих серых домов, мимо магазина, где торговали горячей пищей навынос, миновал отель «Плуг», машинально отметив, что пара курильщиков в дверном проеме оторвались от своих недокуренных сигарет, чтобы поприветствовать Лампи.
Расстояние между ними сокращалось, Логан прибавил ходу, тяжело дыша открытым ртом. Вдох-выдох, вдох-выдох, руки двигаются в такт шагам. Ботинки промокли до стелек из-за этого дождя.
Куда, черт возьми, подевалась Каламити?
Логан снова крикнул, приказывая Лампи остановиться. Куда там… Примерно на двенадцать футов ниже была парковка для жителей четырехэтажного многоквартирного дома. Ребристые шиферные крыш.
Ах-х…
Глубокий вдох. Снова глубокий вдох. Логан решился и прыгнул вниз. Гаражная крыша словно приготовилась к встрече с ним – бах! – он с грохотом пробил шифер. Бетонный пол оказался намного менее приветливым.
Ой-й…
Логан лежал на спине, уставившись на дыру в потолке, через которую капал дождь.
Все болело. Руки, ноги, спина, голова. Даже зубы ломило.
Возможно, кроме крыши, он что-то сломал при падении.
Возможно, из-за пробитого легкого ему грозит смерть здесь, на гаражном полу, и об этом никто не узнает, пока владелец этой конуры не обнаружит тело.
Ой-й…
И тут раздался сигнал радиопереговорного устройства. Он услышал задыхающийся голос Каламити:
– Центральное графство… Седьмой… можете говорить?
Давай, ну давай.
Логан оторвал голову на дюйм от пола. Гараж выглядел так, словно подвергся погрому: все было усыпано кусками шифера. Вдоль стен стояли штабеля картонных коробок, замотанных упаковочной лентой.
Выше!
Никак…
Голова снова падает на пол.
Здесь, между подшивками старых журналов «Нэйшенел Джеографик» и тем фондю, которое нам подарила тетушка Кристина и которым мы никогда не пользовались, покоятся останки Логана Балморала Макрея. Пропавший сын. Верный бойфренд. Донор спермы и отец двух маленьких монстров… Он, Логан Макрей, оставит после себя безутешную герлфренд, пушистого котенка по кличке Ктулху и громадный долг на кредитной карте.
Переговорник снова засигналил:
– Центральное графство… Седьмой. Серж? Вы в порядке?
– Нет.
Он с трудом повернулся на бок. Потом встал на колени. Нажал клавишу включения микрофона.
– Где ты была?
– Мы его взяли, серж. Лампи полным ходом несся к Нижнему берегу и мы появились точно перед ним. – Смех из динамика. – Вы должны были это видеть, он растянулся у нас на капоте: руки, ноги и упаковки эдамского сыра.
Потянувшись, Логан сел прямо, слегка раскачиваясь из стороны в сторону. Прислонился к стене.
– Приди и вытащи меня.
За окном, серое и унылое, лишенное красок бесконечным дождем, проплывало побережье. «Дворники» с шипением и скрипом выписывали дугу по лобовому стеклу, завершая каждый проход сильным и звучным ударом. Воздуходувки работали на полную мощность, но все равно проигрывали сражение против уникального запаха Лампи Патрика.
Прогоркшие лук и чеснок, несвежий сыр и еще что-то пронзительно едкое.
– Ради бога… – Каламити опустила свое окно на дюйм, впустив в салон дорожный шум и шелест дождя. – Ты что, купался в септик-танке[13], Лампи?
Воришка сидел, согнувшись на заднем сиденье, руки в наручниках за спиной; лицо под грязными прядями в зеркале заднего вида не разглядеть.
Логан, отвернувшись, уставился в окно сбоку. Синевато-серые волны Северного моря долбили скалы грязно-коричневого цвета. Точнее, это залив. Мори-Ферт. Впрочем, какая разница.
Каламити била дрожь.
– Серж, а вы уверены, что мы сумеем поставить голубую и двойные[14]?
– Делить замкнутое пространство с Лампи Патриком – разве это не чрезвычайная ситуация? Полиция Шотландии должна принять все меры.
Ответом ему было обиженное сопение с заднего сиденья.
– Я тут ни при чем. Это мои сальные железы.
– Скажи еще, что у тебя аллергия на мыло и воду.
Дождь усилился. Увеличилось и число скал вдоль берега.
После поворота море осталось позади.
Сзади снова донеслось сопение.
– Я о магазинных кражах. У вас только одно на уме: «браслеты» на запястье, и что? Могу раскрыть кое-какие тонкости.
И обещаю в будущем быть хорошим мальчиком. Небескорыстно, конечно.
Каламити рассмеялась:
– Ты нас разыгрываешь, мальчуган. За один только сегодняшний день успел всем глаза намозолить. Ох, Лампи, шерифу без тебя никак не изловить наркоманов, тырящих бекон и сыры в Банфе и Макдаффе.
– А я и не тырил. Я был… Это… Я это нашел. Ну да, нашел. Я это нашел.
– Ну разумеется, дружок.
Логан вытянул ноги вперед, устраиваясь поудобнее. Внезапно левую лодыжку кольнуло так, словно в нее воткнули острый кусочек льда. Какой смысл строить гараж, если крыша такая хлипкая?
– А ты знаешь, Лампи? – Каламити посмотрела сердитым взглядом в зеркало заднего вида. – Я вчера пыталась раздобыть копченый бекон с прослойками жира, но не нашла ни в «Теско», ни в «Корей». Ни одной упаковки! Ты и твои дружки-наркоманы здорово поживись, пользуясь пятипальцевой скидкой[15].
Еще больше осколков льда впилось в лодыжку, когда Логан повертел ею слева направо. Возможно, нужно было перетянуть ее ремнем и приложить пачку замороженного гороха. К тому времени, когда они доберутся до участка во Фрейзерборо, наверное, распухнет до размера дыни…
– Как ты думаешь, серж? Четыре месяца? И выпустят через два за хорошее поведение? – снова подал голос Лампи.
А им – писанина, необходимая для компенсации убытков владельцу гаража.
– Ты сядешь прочно, малыш. – Каламити довольно улыбнулась. – Но ведь у этой медали есть и другая сторона: по крайней мере, сможешь регулярно принимать душ в тюрьме. Это перенесет тебя в мир добра: от тебя не будет вонять, как от дохлого барана.
Машина въехала в Нью-Абердур, и Каламити сбавила скорость. Как только городишко остался позади, снова нажала на газ и еще немного опустила окно.
– Не верится, что мы обречены на эти мучения в течение всего пути до Фрейзерборо.
Чайник громыхал все время, пока не закипел. Противный запах цветной капусты, заполнивший столовую, был каким-то больничным. Само помещение – раза в четыре больше, чем в участке в Банфе, и здесь стояли два торговых автомата, а не один. Если б не запах, вполне уютно: венецианские окна, удобные диванчики, большой телевизор с плоским экраном, ряд пластиковых ведер для мусора… Достаточно места для устройства вечеринки с разумным числом приглашенных, если сдвинуть к стенам четыре столика.
Торговый автомат номер два – тот, что выплевывал шоколад, – издавал слабое гудение, соперничая с бессмысленным бубнением, доносившимся из телевизора: «…сделка за наличные. Не проворонь. Скупой платит дважды. На блошином рынке…»
Логан разыскал пульт и выключил ящик, убив этого крикливого идиота на полуслове. С чувством выполненного долга положил пульт на место. Тихо…
Голос за его спиной спросил:
– А что у вас с лицом?
Не оборачиваясь, Логан ответил:
– Просто задумался.
Чайник наконец выключился. Логан положил пакетик в розовую, как небо на восходе, кружку с надписью «Самый главный в мире сержант». Налил кипятка.
– Хочешь чаю?
– Не могу. Обостренный апаллический синдром[16], если помните.
– Да-а… помню. – Поболтал пакетиком, и вода в кружке стала коричневой. – А как ты думаешь, ты почувствуешь что-нибудь? Ну, когда тебя…
Он почувствовал на своем плече ее теплую руку.
– Когда они меня отключат?
Логан взял ложку и прижал пакетик к стенке кружки, добавляя густоты.
– Это тебе повредит?
– Мне? Ты что, перепугался и хочешь свалить все на меня?
Надо добавить молока.
– Не заставляй меня…
– Логан. – Пауза. Затем ее рука сжала его плечо. – Логан, посмотри на меня.
Он шумно выдохнул. Поставил бутылку с пастеризованным молоком обратно на стол. Повернулся к ней.
Ее волосы казались пурпурными в свете люминесцентных ламп. Рукава футболки, украшенной черепом с перекрещенными костями, не закрывали татуировок: черепа и сердца на заостренных зубцах, между ними водовороты. Но чернила были не яркими – скорее выцветшими, как многократная копия сделанного однажды рисунка. В ноздре – золотое кольцо, вдоль ушной раковины – мелкие полудрагоценные камни. Она улыбнулась ему, и маленький шарик из нержавеющей стали на нижней губе опустился в ямку на подбородке.
– Я не собираюсь ничего чувствовать, ты понял? – Саманта, обхватив руками его плечи, приникла к нему. – Я умерла пять лет назад. А сейчас я вроде как во вспомогательной команде.
– Так вот почему я не… Я ведь и вправду ничего не чувствую?
– Хмм… Смотря что ты имеешь в виду. Нынешнее утро, это тело в лесу… Раньше тебя такое трогало. Ты жалел их, сопереживал. Что произошло?
Дождь снаружи, за венецианскими окнами, и не думал прекращаться. Барабанил по крышам припаркованных автомобилей, подгонял старика под зонтиком, бежавшего через дорогу.
Логан нахмурился. Пожал плечами:
– Я ведь просто делал свою работу. Ты слышала, что сказала Каламити: закрытое лицо дегуманизирует тело. Лишает его свойств личности. Это не значит, что мне все равно.
Старик не удержал зонтик в руках, и тот, делая пируэты и кружась, понесся по улице. Да тут еще маленький красный хетчбэк окатил бедолагу стеной воды. Старик застыл на месте; он даже не ругался, а просто смотрел вслед удаляющемуся автомобилю.
– Логан? – Саманта повернула его лицо к своему. – Я волнуюсь за тебя.
– Он должен догнать водителя и засунуть свой зонт ему в задницу. А после этого открыть.
– Логан, я ведь не шучу.
Закрыв глаза он приник своим лбом к ее лбу.
– Я ведь делаю все, что от меня зависит.
– Я это знаю. Но, если ты поручишь кому-то другому выключить меня в пятницу, клянусь святым божественным банджо, я восстану из могилы и вышибу из тебя дух…
– Серж?
Логан заморгал. Прочистил горло.
– Да, Каламити.
– Этот Лампи Патрик никак не угомонится. Говорит, что адвокат ему не нужен, это первое. В любом случае мы не можем бросить его, и у нас не получится добраться в Банф до половины третьего. – Она посмотрела налево, затем направо, проверяя, не подслушивает ли их кто-либо. – Если вы на мели в смысле денег, мы могли бы немного раскрутиться за счет сверхурочных.
Шумный долгий выдох.
– Хорошо. Да. Нет. Давай-ка домой.
– Вы в порядке, серж?
На его лице появилась натянутая улыбка:
– В автомате закончился шоколад.
Каламити нахмурилась:
– Вы уверены, что с вами все хорошо? Это адское падение… Может, нам позвать дежурного врача?
– Все нормально. Лучше я никогда себя не чувствовал. Теперь не… – Его телефон включился. «Имперский марш» из «Звездных войн», мрачный, предупреждающий о неприятностях. Он вздохнул и нажал на паузу. Кивнул Каламити. – Помести Лампи во вторую допросную, только не забудь открыть окно. Я приду туда через минуту. – Как только она вышла, он ответил: – Что?
Голос Стил зашелестел из трубки, как сыплющийся из мешка гравий.
– Ты не считаешь нужным поговорить со старшим инспектором? Ты, мелкий, нахальный пидор. – Она фыркнула. – И о чем ты, черт побери, думаешь? Случайно натолкнулся на тело непонятно где, в грязи и под дождем. Башмаки небосъуже превратились в хлюпающие лапти?
– Для этого звонка есть причина, или вы звоните потому, что вам захотелось постонать? Моя смена заканчивается в десять, а у меня есть клиент, которого надо допросить. Так что…
– Как всегда? И что твой клиент говорит? Ты получил сведения о жертве, которыми не хочешь делиться со мной?
– Ну все, я вешаю трубку.
– Ой, да не будь ты такой девочкой-недотрогой, Лаз. – Из трубки донесся неприятный звук, затем вздох. – Звоню, чтобы сделать тебе приятное. Наш любимый директор Нэпиер, он же Избранный Ниндзя, он же Носатый Вампир[17], он же Угрозы Финансового Кризиса, он же Батарейка Дюраселл, проводит рекогносцировку будущего объекта грабежа. Так что будь осторожен. Смотри в оба.
Саманта подняла брови. Показала на телефон. Сделала рукой универсальный жест, обозначающий онанизм.
– Продолжим? Я хочу надлежащих проводов. Черный гроб, красная шелковая обивка внутри, все мои мелочи и вещицы… Разве это плохо? Такое законченное батальное полотно. И да, кожаный корсет. Я не собираюсь встречаться с червями одетой так, как наряжают чью-то маму.
– Что-либо еще, ваша светлость?
– Да. Ради бога, закажи чего-нибудь, чтобы взбодриться. У тебя лицо, как только что выпоротая задница…
И снова голос Стил в трубке:
– Клянусь, я повешу этого идиота Ренни еще до конца дня, – произнесла она довольно громко, потом фыркнула. – Так, на чем мы остановились? А, Нэпиер. Этот липкий мерзавец через двамесяцауходит в отставку и онхочетуйти, хлопнув дверью. Это значит – вывести на чистую воду парочку бедолаг. А как тебе известно, его пенис всегда был в состоянии эрекции против тебя и меня. Так давай не позволим ему этого. Как ты?
– Мне плевать. Пусть копает, я ничем не запятнан.
Да, это похоже на…
Саманта:
– Если ты не берешь в расчет полное фиаско с продажей квартиры, чем твой Нэпиер, наиболее вероятно, воспользуется, если узнает об этом.
Логан провел ладонью по лицу. Он не узнает. Никогда.
У него нет никакой возможности, чтобы узнать.
– Лаз, ты еще на телефоне?
Логан прочистил горло.
– Все будет в порядке.
Или все произойдет до ужаса плохо.
– Ну все, мне давно надо было идти: клиент ждет. Передай Жасмин и Наоми мои приветы, о’кей?
Он отключился до того, как она успела ответить.
Затем выключил свой телефон. Так, на всякий случай.
Несмотря на открытое окно, во второй допросной воняло. Задержанный, тревожно ерзая, сидел на низкой скамье у маленького белого стола.
Руки Лампи Патрика, торчавшие из рукавов футболки, походили на щетки для чистки труб. Обтянутые кожей кости, жилы, как натянутые струны, готовые зазвучать при прикосновении. Кожа усыпана черными крапинками шрамов, отмечавших точки, в которые втыкались иглы. И цвет – коричнево-серый цвет, смесь грязного и… еще более грязного. Впалые щеки и глаза цвета табаско, окаймленные желтой бахромой ресниц. Когда он открывал рот, казалось, допросную заполняли вонью тысячи туалетов с забитыми стоками.
– Мое пожелание такое. Я не хочу, чтобы вы допрашивали меня по поводу воровства из магазинов.
Логан, насколько это было возможно, отклонился назад. Дышал, набирая воздух в щелку между уголками губ.
– А почему мы вообще будем обсуждать какие-то глупые вещи?
– Да потому, что это всего лишь бекон и сыр, верно? А не что-то важное.
Логан взял мешок с вещдоками и поднес его к лицу Лампи.
– Эта часть разговора записывается: я показываю мистеру Хею[18] два пакетика с героином, найденных в его карманах при аресте. – Он положил мешок на место. – Прежде чем ты начнешь отрицать, что это героин, учти, мы проверили содержимое пакетиков.
– Ага… – Кивок взметнул вверх пучки жирных волос. – Пусть так, но предположим, я скажу вам, где можно разжиться целой кучей этой дряни? А, ну что? – Бледный язык, просунувшийся в щель между обветренными губами, казалось, заблестел. Лампи наклонился вперед, окутывая Логана облаком вони. – Могу сказать, что Мамаша Кемпбелл получила партию товара, присланного из Вигитауна. Ну как? – Подняв вверх грязные руки, он развел их в стороны. – Крупная партия. Вам такое нравится?
Каламити сидела у открытого окна, прислонившись спиной к стене.
– А кто поставщик партии?
– Ну нет. Сначала наши дела, вы не против? Я рассказываю вам об этой дряни, а вы забываете о кражах из магазина. Договорились?
– Это будет зависеть от того, говоришь ты нам правду или нет.
Логан достал ручку и положил ее на стол.
– Так кто это?
При взгляде на улыбку, в которой расплылось лицо Лампи, показалось, что перед ним куча гнилья; в глаза бросились серые десны, в которых почти не осталось зубов.
– Вы знаете Рикки Уэлча?
Каламити невольно застонала:
– О господи…Только не Рикки и Лора…
– Ну да. Крупная партия приходит из Глазго. Но все проходит через Виги.
Логан поднес ручку к блокноту.
– Не вздумай шутить, Лампи, и, кстати, ты понимаешь, что по-серьезному закладываешь Рикки и Лору Уэлш? После того что произошло с Абби Ричи…
Когда Лампи пожимал плечами, все его тело резко наклонялось вперед, настолько, что концы грязных волос оставляли масляные пятна на столешнице.
– Это мой гражданский долг, разве не так? Я не могу допустить, чтобы поступление товара из Виги разрушило дело местных бизнесменов. Это несправедливо.
Судя по этому высказыванию, можно было бы подумать, что Лампи Патрик – поистине достойный член Торговой палаты Банфа и Макдаффа.
Щелкнув ручкой, Логан отложил ее в сторону.
– Когда и где?
– Ну уж нет. Сперва мы поговорим о вознаграждении моей гражданской позиции. Я хочу… – Он склонил голову; на столешницу упало еще больше сальных лохматых прядей. – Три сотни фунтов и вы снимаете с меня кражу в магазине и то, что оказалось у меня при аресте. Идет?
По улице, ворча мотором, проехала машина. Дождь с шипением поливал мир; этот звук беспрепятственно проникал через окно, когда легкие порывы бриза приподнимали занавески.
Где-то в глубине участка звонил телефон.
Каламити первая издала негромкий, хриплый смешок, почти сразу перешедший в громкий смех.
Логан присоединился к ней, с гиканьем откинувшись на спинку своего стула.
Лампи молча смотрел на них.
Внезапно смех прекратился.
Логан вздохнул. Вытер глаза.
– Бесценно.
– Три штуки фунтов, Лампи? – Каламити, продолжая улыбаться, покачала головой. – Да ты будешь считать, что тебе повезло, если мы не закроем тебя за потраченное впустую время полиции. Ты помнишь последние злобные выпады твоих дружков?
Он завертелся на своей скамейке.
– Тогда я был не при делах.
– Ты хоть представляешь, сколько преступлений могло быть раскрыто за то время, когда мы впустую слонялись по окрестностям, пытаясь выйти на придуманного тобой несуществующего наркодилера из Ньюкасла?
– Это не моя вина.
– И теперь ты впариваешь нам этот бред о Мамаше Кемпбелл и Уэлшах?
Логан скова раскрыл блокнот.
– Кому ты должен эти три штуки.
Никакого ответа.
– Ну давай, Лампи, говори. Ты ведь упомянул эту сумму не просто так, ты должен, верно? Позволь мне сделать предположение… – Логан замолчал, закусив на мгновение нижнюю губу. – Во всяком случае, это не Рикки Уэлш, верно? Это могло бы быть только совпадением. Ваша компашка задолжала ему кучу бабла, и ты пробуешь расплатиться с ним вскладчину.
Каламита сделала вдох, втянув воздух между стиснутых зубов.
– Лампи, Лампи, Лампи. Рассчитаться с теми, кому ты должен деньги, проще всего, отправив этих людей в тюрьму, тогда и платить им не придется. Но ведь ты будешь стыдиться самого себя.
– Нет! – Нижняя губа Лампи слегка затряслась. Затем он опустил голову так, что его щека легла на шершавую белую поверхность. – Гражданский долг…
– Ну ладно. Вот что мы сделаем сейчас. – Логан встал. – Нам повезло, что мы разобрались с Уэлшами. Я уверен, Лора сделает правильные выводы, когда узнает, что ты, стараясь выгородить их, сообщил нам кое-какую информацию об этой паре. Она наверняка испечет тебе пирог. Она может прислать его тебе в Гремпиан, в тюрьму ее величества, где ты будешь пребывать следующие четыре или шесть месяцев.
– Не-ет… – Тонкие руки взметнулись над головой.
– Офицер Николсон проводит тебя в твою камеру. Может быть, мы сможем попросить сержанта охраны помыть тебя из шланга до того, как ты ляжешь бай-бай?
– Стойте, стойте! Я вам расскажу.
– Что ты думаешь? – Логан снова сел на гостевой стул.
Темно-синий ковер, расстеленный в комнате, выглядел слегка потертым возле двери. Большие панели из пробкового дерева покрывали две стены, между которыми стоял письменный стол. На одной висела карта Фрейзерборо, утыканная красными, зелеными и желтыми булавками; на второй стене карту района «В» окружали служебные записки, официальные сообщения, и там же висел плакат, на котором из старого башмака выглядывал котенок.
– И ты уверен, что это Мамаша Кемпбелл? – Инспектор Мак-Грегор, сидя на своем стуле, раскачивалась из стороны в сторону, посасывая дужку очков. – Хмм… – Ее сердцевидное лицо хмурилось, отчего кожа вокруг глаз покрылась морщинками. Густые пряди седых волос, закрывая уши, лежали на спине, завершая прическу в форме большой витой булочки. Она была в черной футболке шотландской полиции с двумя крупными серебряными звездочками на погонах. Внезапно Мак-Грегор перестала раскачиваться и ткнула очками в сторону еще одного человека, находившегося в ее комнате. – Так что ты думаешь, Хьюго?
– Что я думаю? – Инспектор Феттес пожал плечами. Свет ламп дневного света, падавший сверху, придавал его огненным кудрям нечто театральное. Словно маленькая сиротка Энни[19] поменяла пол и поступила на службу в полицейское управление. Он сложил руки, пряча огромные кисти, усыпанные веснушками; точно такие же веснушки прилепились к его носу и щекам. – Сказать по-честному? – Он скривился. – Я думаю, что Логану надо сесть на диету. Пробить насквозь гаражную крышу? Слишком много пирогов, и в этом все дело.
Протянув руку вниз, Логан потер распухшую лодыжку.
– Яне разжирел.
Уголок рта Мак-Грегор дернулся в улыбке.
– Я хочу узнать, что с Патриком Хеем?
Феттес посмотрел на часы, стоящие на письменном столе.
– Понимаю, что ты еще и дежурный инспектор. Но уж задержись еще чуть больше, чем на пять минут.
– Буду рад. – Особой радости в его голосе не слышалось.
– Хмм… – Она встала и подошла к столу, на котором лежали бумаги. Вернулась, взяла еще один листок со своего стола. – Настоящее имя Мамаши Кемпбелл – Джессика Кирпатрик Кемпбелл. Руководит всеми наркодилерами, проституцией, рэкетирами от Пейсли до Восточного Килбрида. – Бумага легла обратно на стол. – Я и без этой женщины могу получить свой интерес в Банфе и Макдаффе. Полагаю, Лампи Патрик предпочел не рассказывать о своем мелко зазубренном анальном отверстии?
Логан лишь плечами пожал.
– Потребуется много денег и сил для того, чтобы проникнуть в дом Уэлшев, а бюджет, как вам известно, весьма не велик. Если мы не достигнем результата…
Инспектор Феттес примостился на краю стола.
– Ну, если вас интересует мое мнение, то любое, что сметет Рикки Уэлша и его жену-убийцу с улицы, должно считаться хорошим делом. Это стоит пари.
– Согласна. – Мак-Грегор посмотрела на часы. – Две минуты. Логан, что-нибудь еще, что мне необходимо знать?
– В торговом автомате в столовой закончился шоколад.
Глаза Феттеса расширились.
– Отлично, что я должна немедленно предпринять?
– Принять умное решение.
Она придвинула к себе клавиатуру компьютера и стала тыкать по ней.
– Когда ты закончишь свои дела, будь другом, возьми несколько свободных ребят и привлеки Союз операционной поддержки. Тогда мы сможем нанести визит Рикки Уэлшу, договорились? Ида, Логан, ты можешь сказать что-нибудь насчет даты?
– Не может быть и речи о том, что мы разберемся со всем этим завтра, а также с Основной следственной группой, наблюдающей за всеми местами, – они высасывают все наши ресурсы. В пятницу и в субботу у нас выходные дни, поэтому… Воскресная ночная смена. Мы выходим примерно в половине одиннадцатого или в одиннадцать, ну, что-то вроде этого. Так что нам хватит времени на то, чтобы обшарить это место.
Мак-Грегор кивнула:
– Согласна. – Еще один взгляд на часы. – Мы назначили день. Браво Индия идет за покупками, да здравствует Браво Индия. – Она встала, взяла с письменного стола помещенные в рамки фотографии двух мальчиков, девочки и джек-рассел-терьера. Сунула фотографии в рюкзак, а инспектор Феттес уселся тем временем на освободившийся стул.
– Мм, еще теплый. – Подняв брови, он посмотрел на Логана. – Ну все, сержант Макрей, давай выпускай своего придурка. У меня есть одно важное дельце, и мое присутствие обязательно. – Он взял телефонную трубку и нажал на клавишу. – Софи? Скажи мне телефон этих парней, которые обслуживают торговые автоматы…
Дождь хлестал по-прежнему, вода стекала потоками по стеклу дверей, затуманивая вид на автопарковку, расположенную позади участка. Отсюда был вход в ту часть здания, где располагались камеры. Под лестницей в кучу были свалены различные приспособления и экипировка – малогабаритные стенобитные тараны, химбалахоны с капюшонами, защитные повязки для рук, голеней и коленей, до ужаса неудобные шлемы с прикрывающими шею козырьками; от этих шлемов воняло так, словно в них кто-то помочился. Надо всем этим, словно в насмешку, висела табличка: «Не загромождать ничем это место!!!».
Инспектор Мак-Грегор натянула перчатки.
– Не нравится мне все это, Логан. Не сказать, чтобы совсем уж, но не нравится.
Он пожал плечами:
– Я знаю. Но что, по-вашему, мы должны делать, – игнорировать это?
Она повернулась к нему и нахмурилась:
– Игнорировать что?
– Информацию Лампи Патрика.
– Да нет, я не о Лампи. Я о том теле в лесу.
Ах вот что…
Логан указал большим пальцем на верх лестницы.
– Каламити думает, что это дело рук серийного убийцы.
– Вот это как раз то, что необходимо. Если это так, то нам никогда не избавиться от Основной следственной группы. – Она повела плечами. – Не люблю я эту структуру. Вечно суют нос в дела нашего подразделения и причиняют неприятности. Они как саранча.
Понятно…
– Возможно, у Каламити есть основания думать так, – пожал плечами Логан. – Что там насчет молодой женщины, которую нашли рядом с Инверури десять дней назад?
– Ничего, что подтверждало бы общую версию. – Инспектор Мак-Грегор покачала головой. – Эмили Бентон умерла от ударов разводным ключом. У нее на голове не было мешка. И она не была обнажена.
Логан взглянул на часы. Все еще никаких известий от Каламити.
– Мы с Каламити слегка удивились, увидев вас здесь.
– А вы думаете, что я приварена к своему столу в Банфе, верно? Конторская крыса? Ну нет, эта работа мне подходит больше, чем учет расхода скрепок для бумаг. Так что, сержант, от души благодарю вас, что держите в тонусе.
– Хорошо… Хорошо… – Логан поднял вверх руки. – Уделите мне еще несколько минут, пожалуйста. И все-таки, как вы сюда попали.
Она вздохнула:
– Я была здесь на конференции Межведомственной общественной организации защиты[20]. Эта организация – просто бальзам для души. По мне, так она больше похожа на контроль полиции за поведением умственно неполноценных людей. – Мак-Грегор достала ключи от машины. – На конференции присутствовали представители четырех агентств, и вы знаете, к какому удивительному способу подчеркнуть собственное психическое нездоровье мы пришли? Несомненно, Чарльз Ричардсон[21] все еще представляет реальную опасность для низкорослых пожилых дам, которые не желают быть изнасилованными. Нам потребовалось два часа на то, чтобы прийти к такому выводу.
Сверху донесся шум шагов, а затем, расстегивая на ходу стеганную куртку, появилась Каламити.
– Прошу прощения, серж.
– Мы уж думали, куда ты провалилась?
Инспектор натянула на голову шляпу и толчком открыла дверь; дождь пока и не думал прекращаться.
– У вас есть какие-либо предположения в отношении того, кем является жертва? Ну, тот, что с мешком на голове?
– Никаких. – Логан вышел за ней под дождь. – Прокурор не разрешает снимать мешок до вскрытия. Стил настаивала, чтобы снять мешок там, на месте, но вы же знаете, с прокуратурой шутки плохи.
Мак-Грегор остановилась возле серой BMW с заляпанной грязью «юбкой».
– Предположим, что все именно так. Предположим, что нет причин скрывать с помощью мешка… даже не знаю, что. – Она вытянула руку с ключами, и сигнальные огни машины вспыхнули. – Вы не считаете, что у нас есть хоть малейшие шансы самим разобраться во всей этой истории? Причем не позднее завтрашнего дня? Как-то не хочется выходить на работу в воскресенье вечером, зная, что ОСГ вцепилась в нас, словно клещи в собаку.
– Сперва, как я помню, они были саранчой, а теперь стали клещами?
– И пиявками, и тараканами, и блохами. – Мак-Грегор со щелчком открыла дверь и пролезла на водительское сиденье. – Логан, я не желаю, чтобы мой участок был заражен паразитами. Мне это ненавистно.
Дверь захлопнулась, и машина плавно отъехала.
Каламити втянула голову в плечи, дождевые капли отскакивали от полей ее котелка.
– Дело только во мне, или у руководства более широкий охват?
– Возможно. – Логан похромал к большой машине. – Ну давай, пора домой.
– Доброй ночи, Маги. Доброй ночи, Гектор. – Логан застегнул молнию и вышел под дождь.
Раздвижная голубая дверь со стуком закрылась за ним. Он протиснулся между двумя патрульными машинами, стоящими возле входа, – у одной было спущено колесо, у другой разбито лобовое стекло, – и вышел на дорогу.
Полицейский участок в Банфе, казалось, был освещен оранжевым призрачным светом; три этажа мокрого камня под причудливым фронтоном, на узком балконе, выступающим над главным входом, приютилось мелкое деревце. Свет струился лишь из окон левого крыла первого этажа, остальная часть здания была темной. Четыре часа по полудни, а весь город уже погружен по мрак. Банфский залив отсюда смотрелся, как сплав олова со свинцом, волны с шипением и свистом атаковали берег.
Пригнув плечи, Логан захромал вдоль старых домов, чьи выкрашенные в пастельные тона фасады выглядели скользкими под дождем. Каждый шаг отдавался в лодыжке так, будто в нее разом вонзались тысячи иголок. Да будь они прокляты, эти хлипкие гаражные крыши…
Улицы были пустыми. Какая-то пожилая женщина одной рукой боролась со своим зонтом, другой она пыталась удержать на поводке добермана. И пес, и его хозяйка, кажется, собирались идти в разные стороны.
Он прошел магазин уцененных товаров, через витрину которого было видно, что на вешалки с куртками капает с потолка. На городской площади, к которой вела Лоу-стрит, стоял неуклюжий фонтан из песчаника, увенчанный сверху чем-то похожим на корону. У фонтана сиротливо стояло три сигнальных дорожных конуса, поставленные здесь, непонятно для чего.
Телефон Логана снова просигналил «Имперский марш». Отлично. Вот бы никогда не включать эту чертову штуку.
Согнувшись, он вошел в дверь кафе и вытащил мобильник. Нажал на клавишу.
– Бога ради, что еще?
– Мы вам звоним целую вечность, серж. Где, черт возьми, вас носит?
– Работал на своей работе. Как-нибудь попробуйте, что это такое.
– Вы думаете, ваша работа такая трудная? Вовлечь Основную группу в расследование вашего дурацкого убийства, при том что ваш идиотский патологоанатом и гнусный следак из прокуратуры не позволяют снять этот поганый мешок с набитой дерьмом головы жертвы! – Голос Стил зазвучал еще громче, словно она выступала перед аудиторией. – Как я, по-вашему; могу идентифицировать кого-то, не видя лица? – Она засопела. – Мне холодно, я промокла, и мне необходимо выпить. Я хочу секса. Но лучше бутылку.
– Вы закончили?
– Этот ленивый кретин не произведет вскрытия до десяти часов завтрашнего дня.
– По крайней мере вы можете получить отпечатки пальцев. – Он переложил телефон к другому уху. – Послушайте, я сейчас занят, поэтому, если вы не против…
– Мы уже наделали чертову тучу хороших отпечатков. Пропустили их через новый навороченный ручной сканер, и знаете, что мы получили на выходе? Кучу дерьма.
Из трубки донесся звук выдоха, затем в голосе Стил послышались жалобные нотки:
– Ты ведь очень хочешь присоединиться к нашей команде, верно? Если бы мне пришлось терпеть Ренни дольше, он бы пел партии сопрано всю оставшуюся жизнь. Да и Бекки не намного лучше: она выглядит так, словно кто-то засунул сигнальный конус ей в задницу.
– Нет, это не реально. – Логан отключился и сунул телефон в карман.
Тяжело ступая, снова вышел под дождь, завернул за угол и побрел вверх по крутому склону. Каждый шаг причинял такую боль, словно в ботинок насыпали битого стекла. Миновав ряд мелких магазинчиков в безликих домах, вышел на Касл-стрит.
Телефон вновь засигналил, и он рывком вытащил его из кармана.
– Поймите, я не собираюсь присоединяться к вашей долбаной группе. Оставьте меня в покое.
В телефоне наступила пауза, за время которой Логан прошел контору адвоката и лавку мясника. И тут прозвучал голос с ясно различимым абердинским акцентом:
– Мистер Макрей. Долго же мы не общались.
Пройдя мимо торгового центра «Ко-оп», Логан замедлил шаг, затем остановился у дома, в который собирался войти, и, взявшись за ручку двери, спросил:
– Чем могу быть вам полезным?
– Да это же я – Джон.
Нет. Имя не вызвало в его голове ни одной мысли.
– Джон Эркарт. Я купил вашу квартиру. Вспомнили?
Логан вздрогнул. Отдернул руку от ручки, словно обжегся. Провел языком по пересохшим губам.
– Откуда у вас мой номер телефона, мистер Эркарт?
– Зовите меня Джон, хорошо? Ведь мы знаем друг друга то ли шесть, то ли семь лет, верно? Просто Джон.
– Что-нибудь не так с квартирой?
Если бы с квартирой, он мог бы приехать туда по первому слову. Без сомнения, заплатил бы за все, что требовалось уладить. Но похоже, дела обстоят хреново, и квартира тут ни при чем.
– Я звоню от имени мистера Мауата. Он хочет с вами повидаться.
Логан понял, что в действительности дела обстоят значительно хуже.
Закрыв глаза, он прислонился к двери.
– Я не могу…
– Он действительно хочет увидеться с вами, мистер Макрей. – После шумного вздоха Эркарт продолжил: – Он ведь уже старик. И он умирает.
– Он не умирает. Небольшой рачок… он только на пользу Малышу Хамишу Мауату… – Он не осмелится. Он…
– Врач говорит, что, возможно, он проживет неделю, от силы полторы, если повезет.
– Понимаю, – со вздохом сказал Логан.
– Ну пожалуйста?
Логан открыл дверь. Похоронное агентство. Уютная приемная. По обе стороны стеклянного кофейного столика два кожаных канапе. Комнату украшают подобранные со вкусом цветы. По стенам развешаны благодарственные отзывы в рамках. Столик еще меньшего размера, на нем – медные автомобильные часы. Ни компьютера, ни брошюр, ни деловых бумаг. Письменный стол, за ним портьера. И ни одного человека.
– Я офицер полиции, и я не могу…
Если они обнаружат, что он, Логан, сидит во время дежурства с Малышом Хамишем…
– Он умирает и хочет увидеть вас. Для него это важно.
– Я… – Грудь Логана пронзили тысячи ножей. – Я ничего не могу обещать. Но я постараюсь, хорошо? Если смогу…
– Спасибо. Он с нетерпением ждет встречи с вами.
Эркарт закончил разговор, и Логан наблюдал, как темнеет экран телефона.
Да, Нэпиер пришел бы от этого в восторг… Почему именно сейчас? Что мешало Малышу Хамишу подождать со своей смертью месяц или два до тех пор, пока все не утрясется?
Или так. Задержись Мауат на этом свете, Логан, возможно, лежал бы мертвым вниз лицом где-нибудь в канаве и не испытывал бы никаких волнений из-за необходимости предстать перед Комиссией, занимающейся коррупционными делами.
Да, вот так обстояло бы дело: если, конечно, смотреть на вещи оптимистически.
Логан отложил в сторону телефон. Потер лицо рукой.
О господи…
Когда он убрал руку от лица, перед ним, склонив голову и скрестив руки на груди, стоял сухощавый мужчина в черном костюме.
– Я могу помочь вам, сэр? – Его брови взлетели вверх. – Сержант Макрей? Какой приятный сюрприз! – Он протянул руку для пожатия. – Видеть вас у нас…
Логан стряхнул с себя оцепенение.
– Энди.
– Пошли, пошли. – Энди кивком пригласил Логана следовать за ним. Отдернул портьеру в сторону – за ней оказалась простая деревянная дверь. – Чаю? А то у нас есть довольно хорошая кофемашина. Новая. Думаю, смогу предложить тебе еще и печенье.
Они прошли в комнату с голыми шлакобетонными стенами, в углу стоял небольшой металлический столик с чайником на нем. Холодильник, раковина, микроволновая печь и огромная, сверкающая хромом кофемашина. Стены были завешаны плакатами, демонстрирующими различные виды гробов, и прочими предметами, связанными с обрядом погребения.
– Присаживайся. – Энди указал на пластиковые стулья. – Так что, чай или кофе?
Логан сел. Густая струя воздуха, смешанного с ароматом сосны, заполнила комнату. Специфический запах.
– Мне надо заказать похороны.
– Понимаю. Я думаю, в этом случае подойдет капучино. – Энди встал и склонился над хромированным монстром. – Могу я спросить имя покойного и узнать, когда состоятся похороны?
– Саманта Маки. А похороны состоятся послезавтра. Она еще не умерла.
Брови Энди полезли на лоб.
– Сержант Макрей, «Битон и Макбет» считает себя очень прогрессивной фирмой, но мы, однако, не являемся сторонниками предания земле живых.
– Это моя девушка. Ну, скорее, даже партнер. В общем, что-то вроде этого. Она три года пребывает в коме, и они… мы отключаем ее в пятницу от систем жизнеобеспечения. Самостоятельно дышать она не может… Да. В пятницу.
– Мне очень жаль… – Пальцы Энди сжались и хрустнули один за другим. – Это было ошибкой, что я привел тебя сюда. Извини, сержант, давай перейдем в приемную, и я смогу…
– Да нет. Все нормально. – Логан глубоко вздохнул. – Мне нужен черный гроб с обивкой из красного шелка внутри. Да, и есть ли у тебя что-либо типа покрывала с нарисованными на нем черепом и перекрещенными костями?
Дом, где он жил, возвышался на углу, напротив и немного наискосок от полицейского участка, и выглядел он не впечатляюще. Большие заплаты в грубой каменной кладке, выкрошившийся нижний слой штукатурки на торцевой стене, одно окно забито досками. С этим надо было что-то делать. Фасад выглядел немного лучше. А может, это только казалось.
Логан перебросил пакеты с продуктами в другую руку и достал ключи. Вошел. Поставил на пол пакеты.
– Ктулху? Папа уже дома. – Щелкнув выключателем, он зажег свет в холле, снял с себя промокшую одежду и пошел к лестнице. – Где же папин любимый котик?
Ни звука в ответ. Пушистые лапки не отбивают шажки вниз по ступенькам. Ни мяу, ни мур.
– Ктулху?
Ленивый маленький нахал, вероятнее всего, спит.
Логан собрал с ковра почту, бегло пролистал ее, идя на кухню. Счет. Счет. Счет. Может, вы уже выиграли!!! Жертвуйте на благотворительность сейчас! Покупайте слуховые аппараты! Вам нужны новые окна и двери?
Он бросил на стол бумажную кипу, поставил чайник и доковылял до гостиной. Автоответчик уставил на него сердитый красный глаз. Логан нажал на клавишу, и безразличный электронный голос прорычал из динамика: «Сообщение первое», после чего заговорила Элен; каждое ее слово как будто вырубало кусок живой плоти из груди.
«Привет?.. Логан, ты дома?.. Пожалуйста, сними трубку если ты там… Мне очень жаль. Я никогда не предполагала, что все может закончиться подобным образом. Я… – Вздох. – Послушай, это была ошибка. Я просто… Я хотела снова услышать твой голос».
Его палец завис над клавишей «стирание», но он так и не нажал на нее.
«Сообщение второе».
В комнате зазвучал хриплый, прокуренный голос, словно гравий, высыпаемый из мешка. Стил.
«Лаз? Где, черт подери, тебя носит? И почему ты мне не звонишь…»
Стирание. Пи-ип.
«Сообщение третье».
«Мистер Макрей? Это Шейла из компании стекольных работ».
Из-за двери за спиной донеслось слабое мяуканье, и вот уже крошечное пушистое тельце приникло к его ноге. К влажным форменным брюкам тут же прилипли коричневые, серые и черные шерстинки. Котенок обвил его ногу большим пушистым хвостом, добавив на брючины еще шерстинок.
– Где же ты был все это время?
«…позвольте известить вас о том, что новые окна уже доставлены».
– Боюсь, вам придется подождать шесть недель, – пробормотал Логан, согнулся и, подхватив Ктулху, поднял его. Теперь котенок лежал на спинке на его руках, показывая свой пушистый животик. Он погладил малыша, и тот ответит громким урчанием.
«…если вы зайдете в любое время, допустим, на следующей неделе, мы подготовим вам счет».
Пи-ип.
– Вы не поверишь, Ктулху, сколько денег папа потратил сегодня на обычный гроб.
«Сообщение четвертое».
«Логан, это мама. Тебе известно, что я не люблю говорить с этой адской машиной. Почему, черт возьми, ТВ не можешь просто…»
Стирание.
– Придется на два года перейти на чечевичный суп и дешевый кошачий корм. Очень об этом сожалею.
«Сообщение пятое».
«Привет, меня зовут Дебора Мак-Линток, Луиз в “Санни Глен” дала мне номер вашего телефона. Я помогаю семьям, принявших решение закончить…»
Пи-ип.
«Больше сообщений у вас нет».
Он снова прослушал сообщение Элен. А затем стер большую его часть.
Саманта легла на кушетку, положив ноги Логану на колени. – И как?
Он оторвал взгляд от книги.
– «Констебль Монро и кот отравителя»? Ничего, но я бы сказал, это недобросовестная компиляция Хамиша Макбета мисс Битон[22]. – Логан засопел. – Инспектор по делам несовершеннолетних Уильямс только потому и обращает на себя внимание СМИ, что является местным автором. Если бы книга не вышла в Банфе, никто бы даже не дотронулся до нее.
– Так не читай ее! – Саманта провела растопыренными пальцами по волосам, собирая их в толстую пурпурную косу. – Или хотя бы перестань стонать по этому поводу.
– Для начала послушай хотя бы это: «Ох, да подумай ты своей головой, – пренебрежительным тоном произнес констебль Монро, – ясно, что парень был отравлен. Весь язык черный, а такое всегда бывает, когда кого-то угощают мышьяком». – Логан опустил книгу. – Вот уж полная чушь! Единственный способ определить, попал ли в организм мышьяк, это сделать анализ крови с помощью токсикологического экрана.
Его левая ступня покоилась на подушке, лежащей на кофейном столике; на лодыжке – мешок с замороженным горохом. Лодыжка слегка окоченела от холода, но это было лучше, чем пронизывающая боль. Да и отек стал спадать.
Саманта поелозила, устраиваясь удобнее.
– Знаешь, тебе не придется жить на чечевичном супе. Скоро, когда я умру, перестанут приходить счета за оплату моего содержания.
– И кто, черт возьми, травит людей мышьяком? Сейчас не девяностые годы восемнадцатого века: ты представляешь, как трудно раздобыть мышьяк в наше время?
– Крыс все еще травят. И это мог быть варфарин. Говорят, он содержит крысиный яд.
– Глупости все это. Слушай, ты ведь могла поехать отдыхать или еще куда-то?
Поехать в Испанию и встретиться с Элен.
Да, потому что в последний раз все сработало так хорошо.
Он снова обратился к книге.
– А муравьиный яд? – сказала Саманта. – Почему бы и нет?
– Перестань, а.
– Или средства для борьбы с сорняками?
Он раздраженно отбросил книгу.
– Я уже трижды прочел одно предложение.
– Послушай, Логан, все выглядит совсем не так, как если бы у тебя не было побудительных мотивов. Я посмотрела историю твоих интернет-браузеров и…
– Ты ведь не мертва, верно? Ты… Я не знаю, что ты собой представляешь. Я больше не знаю, кто мы. Ты лежишь на спине в палате, к тебе подключены все эти аппараты, а я сижу здесь, ругаясь с этой чертовой галлюцинацией!
– Логан…
Он взял книгу и через минуту снова ее захлопнул.
– Пять лет после пожара. Пять лет твоего лежания. Я знаю, что кома, в которой ты находишься, в три раза дольше реальной комы.
Она встала. Затем опустилась на колени перед кушеткой.
– Ты хочешь, чтобы я ушла?
– Если бы ты умерла пять лет назад, я, возможно, погоревал бы и занялся чем-то другим. Но это…
– Если ты хочешь, чтобы я ушла, я уйду.
Звякнул дверной звонок: бинг-бонг. Саманта, вздохнув, опустила голову.
– Звонок меня спас.
– Я не знаю, чего я хочу. – Он встал. – Но это не помогает.
Бинг-бонг.
– Сейчас, сейчас, иду. – Логан направился в холл, отомкнул «Йель»[23] и распахнул дверь.
Мужчина за дверью улыбался, отчего оспенные рубцы на его щеках принимали форму ямочек. Он держал в руке черный зонтик; черное пальто, черный костюм и черные туфли.
– Мистер Макрей. Вы готовы?
Логан, нахмурившись, смотрел на него. Почему он выглядит знакомым?
Ох.
Проклятие…
Где-то в глубине желудка возникла острая резь.
– Вы Джон Эркарт.
– Виновный по всем пунктам обвинения, – ответил Эркарт и после рукопожатия предложил: —Думаю, будет лучше всего, если я подвезу вас, согласны? Мистер Мауат действительно сгорает от желания повидаться с вами. Сколько времени прошло.
– Это просьба или приказ?
– Да нет, ну что вы… – Улыбка. – Никакой это не приказ. Бог свидетель, что нет. Будь это приказ, его выполняли бы три громилы с обрезами, клейкой лентой и фургоном. Нет-нет, машина – это просто на тот случай, если вы и мистер Мауат пожелаете принять по капельке спиртного. Вы же не хотите оказаться в неприятной ситуации, возникшей по причине езды в нетрезвом виде, верно? Это ведь не очень приятное дело. – Большой палец описал круг и уткнулся в грудь. – Мне поручено быть водителем, только и всего.
Выбор у него небольшой: или ехать с Эркартом, а потом пить с умирающим гангстером, или остаться дома и ждать визита трех громил на фургоне без номеров.
Даже если дело дойдет до липкой ленты и фургона без номеров, Нэпиер сделает стойку. А скажите-ка мне, сержант Макрей, вам не кажется подозрительным, что парни Малыша Хамиша Мауата выбрали именно вас для того, чтобы насильно похитить? Почему они похитили вас? Что делает вас столь привлекательным для человека, управляющего пригородом Абердина?
По крайней мере, ему придется держать язык за зубами. – Ладно. – Логан слегка расслабил и опустил плечи. – Подождите, пока я переобуюсь.
Урча мотором, черная «ауди» миновала Олдмелдрам. Проехали участки новостроя, освещенные уличными фонарями, старую церковь, гаражи, ряды старомодных шотландских домов, и дальше потянулись поля. Когда они превысили допустимую скорость, урчание мотора перешло в рык.
Логан наблюдал в зеркало со своей стороны, как город удаляется в темноту.
– Вам удобно? – спросил Эркарт, повернув к нему голову.
– Да, спасибо.
Стеклоочистители на лобовом стекле метались туда-сюда. Свист, шипение. Свист, шипение.
Эркарт постукивал пальцами по рулю в такт этим звукам.
– Не в обиду будет сказано, но дом, где вы сейчас живете, немножко… Вы не задумывались о том, чтобы привести в порядок наружный вид? Некоторые затраты, расшивка швов кирпичной кладки, покраска… Окна с деревянными рамами заменить на пластиковые… – Он нахмурился и слегка прикусил нижнюю губу. – Ну, потратите штук десять, максимум пятнадцать, и вы наверняка сможете быстро и без хлопот сбыть вашу недвижимость с довольно хорошей прибылью. Я мог бы вам помочь, если хотите. – Он сунул руку в карман и подал Логану визитку. – Здесь координаты двух парней, услугами которых я воспользовался в прошлом году. Хорошо контролируемые парни, не то что ваши ни на что не годные ковбои. За плату они всё сделают, вы же понимаете, ведь мы с вами давно знаем друг друга.
Логан повертел в руках визитку. Затем вернул ее.
– Этот дом принадлежит полиции Шотландии. Я всего лишь в нем живу.
– Ой. Ну, это не так страшно.
В сумерках мелькали редкие деревья. На встречной полосе образовалась небольшая пробка: несколько машин застряло позади большого зеленого трактора с мигающими сигнальными фонарями. Очистители продолжали выводить свои печальные мелодии.
Эркарт снова забарабанил пальцами по рулю, спросил:
– Вы не будете против, если я включу радио?
Впереди была ночь, обещавшая стать долгой.
Впереди замерцали огни Абердина, похожие на отражение звезд в темной воде озера. Наконец они доехали. Вопреки ожиданиям Логана, их попросили подождать.
Логан подошел к окну. В небе вспыхивали красные, белые и зеленые сигнальные огни самолета, заходящего на посадку в Дайсе[24].
Из-за двери доносились приглушенные голоса – похоже, там спорили, но разобрать, о чем шла речь, было невозможно.
Внезапно дверь открылась, и Джон Эркарт вышел к Логану.
– Прошу извинить за неувязку. Это все доктор. Сказал, что мистер Мауат настолько слаб, что ему можно только одно – спать. Но кое-кто предложил доктору выбрать, какую коленную чашечку ему удалят с помощью пилы. Без наркоза, разумеется. После этого доктор Килдэр сразу решил, что приезд гостей – это очень полезная вещь для больного.
– Да уж, это работает.
Эркарт встал рядом с Логаном у окна.
– Мистера Мауата навестил Рубен… Он и сейчас там. Впереди, похоже, нас ждет много интересного.
– Он что-то задумал? Рубен?
– Руби-Ру би-Рубен, Реубенатор, Рейбстер… Кто ж его знает. – Эркарт коротко хохотнул. – Однако пора заходить.
Он открыл дверь и, придерживая ее, впустил Логана.
В комнате царил полумрак, венецианские окна на двух стенах были закрыты жалюзи. Логан различил пару кожаных кресел, небольшой диван и кофейный столик. Посредине комнаты стояла больничная кровать. В светлое время суток больной мог смотреть с нее в сад и на город. Комнату заполнял запах свежей земли, создаваемый парой китайских курительных палочек.
Сама кровать была огромной, и казалось, что на ней лежит скелет, к которому тянулись провода аппаратуры. Кожа Малыша Хамиша была бледно-белой, как наполненная молоком бутылка. Сине-зеленая дорожная карта вен. Неизбежные в старости печеночные пятна, следы от капельниц. Прилипшие к черепу пучки седых волос. Скулы, выступающие, как ножи. Большой крючковатый нос выглядел крупнее обычного. Водянистые серые глаза, моргая, смотрели поверх пластикового края кислородной маски.
Похоже, доктор был прав: судя по виду, Малышу Хамишу не до гостей. Он выглядел так, как будто ему вообще ни до чего нет дела.
Логан выдавил из себя улыбку и прошел вперед; деревянный пол заскрипел под кроссовками.
– Хамиш, да ты смотришься молодцом.
Дрожащая рука потянулась вверх и сорвала кислородную маску.
– Логан… Ты пришел… – Голос был такой тонкий и хриплый, что слова едва можно было различить.
– Конечно, пришел.
Логан стоял в ногах, не зная, что еще сказать.
Тяжело ступая, из темноты вышла какая-то фигура. Рубен, как его не узнать. Высокий, с большим брюхом. Бородатое лицо покрыто шрамами. Темные, глубоко сидящие глаза. Нос в мешанине косых хрящей. И – шикарный костюм, галстук, до блеска начищенные туфли.
Рубен улыбнулся, и на его лице сложилась гримаса, какая бывает у заходящегося от визга грудного младенца.
– Ну и ну… – Голос густой и невыразительный, гнусавый из-за сломанного носа. – Уж не сержант ли это Макрей?
Логан не ответил.
– Мальчики… – Бледная костлявая рука, поднятая над простынями, заметно дрожала.
Рубен повернулся к Малышу Хамишу, и его улыбка стала мягче.
– Не волнуйтесь, мистер Мауат, мы с сержантом придем к согласию. Так, сержант?
В ответ Логан слабо кивнул.
– Ну и хорошо. – Малыш Хамиш снова прильнул к кислородной маске и на несколько секунд закрыл глаза. – Джон… – попросил он, когда набрался сил. – Ты можешь принести… Логану стул?.. И… принеси виски… «Гленфиддиш»… и три стакана.
– Слушаюсь, мистер Мауат.
Эркарт поставил стул возле кровати, Логан сел так, чтобы постоянно держать Рубена в поле зрения.
– Как ты себя чувствуешь, Хамиш?
Долгий хриплый вздох:
– Я… умираю.
– Да брось, ты не…
– Прошу тебя, Логан. – Мауат положил руку на руку Логана – кость, завернутая в холодный пергамент. – Просто… помолчи… и послушай. – Три длинных бурлящих вдоха из маски. – У тебя есть… доверенность… Если я… в общем… скажи им… дать мне… умереть… Тебе понятно? – Ледяные пальцы сжали руку Логана. – Я не… хочу этих свар и резни… грабежей и присваивания награбленного… хаотических разборок… все это…чертовски надоело. – Края его губ растянулись в судорожной улыбке. – Обещай мне.
Логан поднял взгляд на Малыша. А почему нет? Можно подумать, он никогда раньше не принимал подобного решения. «Обещаю». Дважды за день.
Эркарт принес поднос с тремя хрустальными бокалами, бутылкой виски и тремя стаканами с водой. Поставил поднос на кровать, в ноги Хамиша, попятился и скрылся из поля зрения.
Малыш Хамиш дрожащим пальцем указал на поднос:
– Окажи честь… прошу тебя.
Логан налил в бокалы напиток цвета красного дерева. «Гленфиддиш» пах дорогой кожей и дубом. Один из бокалов он вложил в руку Малыша Хамиша. Зажатый в слабых узловых пальцах бокал дрожал, когда Малыш поднял его для тоста.
– Ну вот… за нас.
– За тех, кто похож на нас, – продолжил Логан.
Рубен взял свой бокал с подноса и речитативом произнес последние слова:
– Эй вы, и те, кто продает лед.
Это была старая присказка.
Они выпили.
По подбородку Малыша потекла струйка. Он не вытер ее – вместо этого натянул кислородную маску и сделал дюжину шумных вдохов.
Рубен стоял молча.
Приборы у кровати подавали короткие звуковые сигналы.
Наконец Малыш очнулся.
– Устал…
Сразу у его плеча возник какой-то человек, казалось, что его сверкающие очки были единственным источником света в комнате. Очкастый поиграл клавишами какого-то прибора и облизал языком губы. Контакта с глазами Рубена он избегал.
– Мне очень жаль, но мистеру Мауату действительно необходимо отдохнуть.
Рубен хрюкнул, резко взметнув вверх подбородок.
Малыш Хамиш сунул руку под простыни, достал оттуда конверт и протянул Логану. Конверт дрожал, словно раненая птица.
– Возьми… бутылку… с собой… Выпей… в память обо мне.
Логан сглотнул наполнившую рот слюну, затем взял конверт. Опустил его в карман куртки. Постоял. Похлопал Малыша Хамиша по руке.
– Прости.
– Прощай… Логан…
С черного холодного неба ярко светили звезды. Рубен шел позади Логана по гравийной дорожке.
– Он умирает.
Да неужели? Вот уж секрет из секретов.
Логан кивнул. Рот он предпочитал держать закрытым.
– Что будет потом? Ты ведь меня знаешь, сержант. Когда я говорю: «Прыгай», ты не спрашиваешь: «Зачем?», ты спрашиваешь: «На какую высоту?»
– Это другой мир, Рубен. Я не работаю в Управлении уголовных расследований. – Он переложил бутылку «Гленфиддиша» из одной руки в другую. – Я всего лишь сержант, сделавший карьеру на побережье.
– Мне все равно. По-любому ты будешь делать то, что тебе скажут.
Логан предпочел за лучшее не вздыхать, что он и сделал.
– Это вряд ли, Рубен
– Ну что ты, так будет. Потому что я сказал, что так будет. – Он подошел к Логану почти вплотную. – Твоя защита умрет вместе с Мауатом. Или мы вместе, или нам с тобой придется поговорить.
Бутылка в руке Логана была тяжелой и вполне могла сойти за оружие.
Рубен улыбнулся, затем сказал, понизив голос почти шепота:
– Не вздумай шутить, сержант.
Надо бы превратить мозги Рубена в жидкое тесто здесь и сейчас. Вероятно, так. Нанести удар… потом еще и еще, пока этот жирный идиот не прекратит дышать.
Логан пристально посмотрел на Рубена:
– Похоже, ты входишь в роль. Не перестарайся.
Шагнув вперед, Рубен схватил его за горло и прижал спиной к машине Эркарта. Из его рта воняло чесноком.
– Слушай внимательно, ты, ничтожное дерьмо. Я сдеру с тебя, живого, кожу, ты меня слышишь? И не думай, что я шучу!
Бутылка взлетела вверх, готовая опуститься на голову ублюдка. Но тут от двери раздался громогласный крик Эркарта:
– Стойте, здесь не место для разборок!
Он подошел и сказал уже спокойнее:
– Рубен, ты, кажется, забыл, что сказал мистер Мауат?
Толстяк с шипением выпустил кислый воздух между сжатых зубов. Затем, оттолкнув Логана, отступил. Взгляд его был свирепым.
Эркарт достал ключ и открыл машину.
– Надеюсь, вопрос улажен, джентльмены.
Волосатый палец Рубена ткнулся Логану в грудь.
– Наслаждайся виски, сержант. Будем в контакте.
Он повернулся и пошел к дому.
Логан сел в «ауди». Прижал бутылку к груди, к тому месту, куда Рубен его только что тыкал.
Зажглись фары, освещая дорогу.
– Итак… – Эркарт включил сцепление и поехал к воротам. – Что у вас с Ребстером?
– О чем он вообще думает? Угрожать офицеру полиции… – Логан потянул за ремень безопасности. Глядя прямо перед собой, произнес: – Редкостный болван.
Ворота со скрипом открылись, и «ауди» выехала за пределы особняка.
– Не буду держать в секрете, – сказал Эркарт, – Рубен теперь живет в одном из домов Мауата. Корчит из себя феодального лорда. Вы когда-нибудь видели его невесту?
Логан засмеялся:
– Неужели кто-то выходит замуж за такого?
– Дочка Большого Томми Слесаря.
– Да уж… Брак, достойный фильма ужасов…
– Точно. Мистер Мауат преподнес им дом в Грандхолме в качестве свадебного подарка. Авансом. А я собираюсь подарить им дюжину полотенец и фондю от Джона Льюиса. Просто класс.
Он свернул на дорогу, ведущую в Абердин. Свет фар отражался в лужах.
– А вы что бы им преподнесли?
«Как насчет неглубокой могилы?» – подумал Логан.
– Мне все-таки хотелось бы знать, не замышляет ли Рубен что-либо?
– Ну, вы знаете Рубена. Мистер Мауат еще не умер, а он уже с головой погрузился в стратегическое планирование.
Лучи фар осветили тугой узел перьев – фазан, нижнюю половину тела которого переехала машина. Эркарт тихо выругался.
– Вообще-то, меня это удивило… – сказал он немного погодя. – Я так подумал, что мистер Мауат был бы не прочь, чтобы вы стали во главе…
– Я офицер полиции.
– Верно, но он хотел бы видеть вас. Рубен? Ну нет, мистер Мауат и мысли не допускал о том, что Рубен достиг уровня, который требуется, чтобы руководить всем этим шоу. Ясно же, что все скатится к анархии и войне: все эти парни ринутся в Абердин, чтобы разодрать город на куски, которые они смогут удержать в зубах. – Пальцы забарабанили по рулю. – Малк-Нож из Эдинбурга, братья Хуссейны из Бирмингема, ливерпульский Верзила, Мамаша Кемпбелл из Глазго и Черный Макдональд с дорнохской мафией. – Эркарт нахмурился. – Я наверняка знаю, Хуссейны уже вынюхивают, что происходит.
Если бы только они… Конечно нет, и Лампи Патрик косвенно подтвердил это.
Лобовое стекло снова усеяли капли дождя, и Эркарт включил стеклоочистители.
– Во всяком случае, суть дела в том, что все они готовы ухватить свои куски. И как только Мауата не станет, моментально объявятся здесь. А это война.
– И Рубен не сможет предотвратить ее?
Эркарт улыбнулся:
– Хотите знать правду, сержант? Я думаю, он сам с нетерпением ждет эту войну.
Логан подождал, пока тормозные фонари «ауди» скрылись за углом, и после этого вошел в дом. Закрыл дверь и запер ее на замок. На всякий случай еще и на задвижку. Вообще-то, не повредило бы усилить крепление цепочки. Или поставить еще одну задвижку…
Но что помешает Рубену и его парням прийти к нему через окно.
И все-таки это не означало, что он должен облегчить им задачу.
Щелкнув выключателем, он зажег лампу, освещавшую холл.
– Ктулху?
Из гостиной высунулась голова Саманты.
– Так ты еще живой? Вау!
– Пока да, и Хамиш Мауат еще не умер.
– Хочешь чаю?
– Нет. – Логан выставил на стол бутылку. – Подарок.
Он сходил на кухню за бокалом и налил себе хорошую порцию «Гленфиддиша». Рука Саманты покоилась на его плече.
– Тебе нужен план, ведь ты же знаешь это, разве нет?
Он сделал небольшой глоток теплого, с запахом кожи виски.
– Я показал в «Битоне и Макбете» твои фото, сделанные на торжестве по случаю помолвки Ренни. Тебе они всегда нравились. Макияж можно скопировать.
– Логан, это не шутки. Рубен опасен, и ты это знаешь. Если ты не будешь делать то, что он хочет, он убьет тебя. А перед этим будет пытать.
– Знаешь, Энди довольно приятный парень, но я не могу представить, чтобы он вернул на прежнее место кольцо… Это я про сосок. А про более интимные места вообще молчу. Может, он поручит это Джорджу?
– Логан, тебе необходим план!
– У Джорджа громадные руки, но они не такие грубые, какими кажутся. Я говорил тебе, что он разводит шиншилл?
– Ради бога, Логан, да послушай же меня! Рубен схватит тебя, будет пытать, убьет, а затем скормит свиньям Малыша Хамиша. У него ведь своя свиноферма? Похоже, ты этого очень хочешь, да? Это тебя осчастливит?
Еще глоток виски. Напиток согрел желудок.
– Я офицер полиции, – склонил голову Логан.
– А мне плевать. – Она встала перед ним. – Ты должен убить Рубена. Если ты этого не сделаешь, считай себя свиным кормом.
– А может, и нет. – Логан покрутил бокал. – Может быть, он просто заглянет в отдел профессиональной подготовки и расскажет им, что я продал свою квартиру одному из подельников Малыша Мауата за двадцать штук сверх запрашиваемой цены.
– Да, но ты же не знал, что твой покупатель связан с Малышом.
– Ты думаешь, это будет иметь значение для Нэпиера? – Он посмотрел на нее с насмешливой гримасой. – Я смогу состряпать дело против Рубена. Как тебе? Засадить его за что-то. Убрать со своей дороги на восемь или двенадцать лет.
– Ну и что? Один телефонный звонок во внешний мир, чтобы пригласить кого-то в Банф и выполнить заказ. – Долгий вздох. – Ох, Логан… – Она подошла ближе, тепло ее тела согревало грудь. Подняла голову и поцеловала его. – Прости меня, но тебе необходимо убить Рубена.