Он поворачивается на бок, и кровь, ритмично пульсируя, вытекает из того места, где прежде был его нос. Она окрашивает зубы в густо-розовый цвет. В углу рта появляются пузырьки. Ярко-красная капель становится гуще, когда башмак с силой опускается на его голый живот. Снова. И снова.
А он всего лишь дергается от ударов, будучи не в состоянии даже защитить себя, – обе руки связаны за спиной. Он не может сделать ничего. Он лишь истекает кровью и стонет, лежа голым на сырой лесной почве.
Его губы шевелятся, но вместо слов слышатся обрывки глухих шипящих звуков, они с трудом проникают сквозь разбитые зубы.
– Гн-нф-фн… мм… н-нгн…
– Тебе ясно? – Башмак, опустившись на его голову, с силой припечатывает ее к земле. – Тебе ясно, что происходит?
Кровь капает на ковер из порыжевших сосновых игл, растекаясь по нему черными, блестящими под солнцем пятнами.
Другой голос, тихий, дрожащий:
– Пожалуйста. Пожалуйста. Я сделаю все, что вам надо. Ну пожалуйста.
– Конечно сделаешь. Кто бы сомневался.
Черный пластиковый мешок для мусора хрустит, как крыло гигантской летучей мыши. На мгновение он повисает в воздухе, а затем покрывает его голову. Скрежещущий звук скотча пронзает слух.
И тут, наконец, у него появляется дыхание, чтобы пронзительно закричать.