Темно-вишневые перила призывно блестели. Через несколько дней слуги натрут их воском, но и сейчас по ним вполне неплохо скользить.
Платье на мне роскошное – небесно-голубое, с изумительным кружевом и вышивкой жемчугом. Я сама себе казалась куклой, настолько новый наряд изменил привычный облик. Горничная убрала мои волосы в замысловатую прическу и вплела в них несколько серебряных нитей.
Я прекрасно понимала, зачем мачеха сшила мне платье с декольте чуть глубже, чем полагалось юной девице, – хотела подчеркнуть, что я вышла из детского возраста и вполне подхожу для замужества. Семнадцать, ладно, почти восемнадцать лет… Какое замужество для магички? Особенно такой любопытной, как я.
Заклинанием «невидимой ленты» я прижала подол к ногам – надеюсь, платье не помнется и выдержит все мои издевательства. Ссориться с мачехой именно сегодня я не хотела, притом из-за какого-то наряда.
Сделав глубокий вдох, решительно уселась на перила и полетела вниз. Дух захватило от скорости!
Эге-гей! Я лечу! Лечу!..
К сожалению, лететь со второго этажа на первый недолго. Несколько мгновений абсолютной свободы завершились быстро. «Воздушная подушка», наколдованная загодя, спасла от ушибов. Я приземлилась успешно и в то же время крайне неудачно – прямо к ногам вышедших из библиотеки хозяев замка и их гостя, барона Алессандра Лескорэ.
Ой, влипла…
– Вердон, это что? Это что? – заикаясь, спросила леди Лоринда.
Проклятье, я мимоходом ответила ей в привычном стиле:
– Это… это я!
– Вердон! – завопила мачеха. – Ваша дочь опять мне грубит!
Я поднялась на ноги, деактивировала заклинание – платье распрямилось, но слегка утратило пышность. Помялось.
– Алессандр, дорогой! – Взволнованная леди обернулась к гостю, своему кузену: – Мне жаль, что вы увидели очередные чудачества моей несносной дочери!
Следующий жалобный взгляд она подарила отцу и грустно заявила:
– Вердон, девушка на выданье не должна себя так вести. Габриэль избалована сверх меры, пора что-то делать. Для начала пусть остается сегодня дома.
Я открыла рот, потрясенная ее словами. Да как она смеет! Отчитывает при постороннем, да еще запрещает что-то?! Она не вправе оставить меня дома, когда у бабушки день рождения!
– Отец, я должна поехать, мачеха преувеличивает.
В этот момент папа показался мне незнакомцем, который, недовольно поджав губы, смотрел на меня с непередаваемым разочарованием.
– Габриэль, как ты смеешь называть женщину, воспитавшую тебя, мачехой? Я неоднократно просил называть ее леди Лориндой, раз не можешь мамой.
– Папа, пожалуйста…
Он поднял руку, грубо обрывая на полуслове:
– Хватит! Леди Лоринда права: ты заигралась, Габриэль, в магичку, который позволено все. Ты наследница древнего рода, тринадцатая в очереди на престол нашего славного королевства – пусть боги хранят его величество и продлят его дни на земле!
Отец благочестиво возвел очи горе́. Мачеха сделала то же самое, сложив руки под грудью – делала она так не из-за того, что почитала богиню Мать, а чтобы подчеркнуть свой пышный бюст, который грозился выскочить из низкого декольте сливового платья, расшитого аметистами.
– Отец, я больше не буду, клянусь.
Но он снова махнул рукой и посмотрел на молчаливого барона Лескорэ. Брюнет – приверженец одежды темных цветов, и в модном черном с синим отливом камзоле и таких же брюках, он как никогда напоминал ворона. Не люблю этих птиц, угрюмых вестников смерти.
– Видите, Алессандр, она не готова к замужеству – перечит отцу, вбила себе в голову глупости. Нет, ей не замуж следует идти, а в обитель богини, учиться смирению и тому, как должна вести себя благородная девица.
Я не верила своим ушам, это не отец говорил, это речи мачехи, которые она внушила ему, подластившись. Нет, нет, он не отправит меня в глухомань к жрецам богини!
Прокашлявшись, кандидат в женихи мягко возразил:
– Габриэль – прекрасная юная девушка, ей хочется развлечений, новых впечатлений, в конце концов, веселья. Все это она может получить, став моей женой.
Ага, сейчас… Я получу это, если, наоборот, не стану твоей женой, а поступлю в Квартенский университет магии. Интересные лекции, лабораторные работы, беззаботные друзья, приключения… Ах! Как же я мечтаю об этом!
– Дорогой мой друг, я очень сомневаюсь, что Габриэль нужны развлечения, – вздохнул отец. – Веселясь, она чуть не сломала шею.
Почему окружающие думают, что знают лучше, что мне нужно? Злит, как же меня злит подобная уверенность! Семнадцать лет – ты не умеешь думать своей головой, но можешь идти замуж. Боги, разве это не отдает лицемерием?
– Милый, я настаиваю, чтобы обе наши девочки задумывались о последствиях своего поведения. Габриэль должна остаться дома.
Я с неприязнью посмотрела на мачеху, странная она сегодня. То сама подталкивает к своему кузену, то оставляет дома, мешая ему ухаживать за мной. Не иначе у нее женские дни, раз сама не знает, чего хочет.
А мне важно увидеть бабушку! Она обещала, что на приеме будет столичный целитель, который поможет уговорить отца отпустить меня в КУМ.
Поколебавшись, я решилась на давний шутливый шантаж:
– Отец! Если вы оставите меня дома, я буду практиковаться в некромантии и в этот раз подниму семейный склеп!
– Габриэль, прекрати!
– Видите, дорогой, к чему привело ваше попустительство? – Всхлипнув, мачеха прикрыла рот рукой, затянутой в темно-фиолетовую перчатку.
Отец, к моему превеликому удивлению, кивнул.
– Габриэль, поднимись к себе и жди нашего возвращения, поговорим потом.
Я открыла рот, чтобы возмутиться, но вдруг осознала странное: в голосе папы затаился страх. Что-то случилось? Чего он боялся? Эта внезапная строгость, намеки на то, что замуж мне рано, потому что не научилась смирению, наталкивали на определенные мысли: кандидат в зятья разонравился, таким образом он пытался отказать родственнику своей дражайшей супруги. И она, как ни странно, почему-то поддержала решение.
– Как скажете, отец.
Я покорно поклонилась, пожелала хорошо провести время и поднялась в семейное крыло. Пока шла по лестнице, спиной ощущала холодный внимательный взгляд. Алессандр Лескорэ. С первого дня, как нас представили друг другу, он присматривается, словно оценивая и взвешивая. Брр, неприятное ощущение.
Дождавшись помощи служанки, я переоделась в ночную рубашку и халат. Вынимая шпильки и серебряные нити из моей прически, Росси щебетала о том, как обаятелен барон, как красив и статен.
– Ах, леди Габриэль, вы такая счастливая! Стать женой подобного мужчины мечтает каждая девушка. Скажите, ведь он вам нравится?
– Росси, мне нравится думать, что я поеду учиться в столицу, а не о том, сколько детей у меня появится в ближайшие пять лет.
– Ох, леди, зачем вы так… Зачем вам богомерзкое занятие некромантией?
Росси служила в нашем доме меньше года, но позволяла себе несколько больше, чем иной доверенный слуга. Почему ее дерзости терпела мачеха, для меня оставалось загадкой.
– Простите, вы такая красивая… Я не понимаю, зачем вам магия?
Я вздохнула, не собираясь спорить еще и со слугами, отстаивая свои мечты, и промолчала. Горничная воспользовалась, как она посчитала, молчаливым разрешением и продолжала расхваливать лорда Алессандра.
– Росси, если ты закончила, оставь меня, хочу побыть в одиночестве.
– Леди Габриэль, вы будете пить молоко с медовым печеньем перед сном?
Я покачала головой:
– Благодарю, не сегодня.
Росси, неподдельно расстроившись, нервно ухватилась за край белого передника.
– Леди, вы заморите себя голодом – вы же такая худенькая! Печенье приготовили в обед, а оно до сих пор пахнет на всю кухню. Теплое молоко поможет вам поскорее уснуть.
– Ладно, неси.
Я не успела выбрать книгу из тех, что недавно выписал отец из столицы, как запыхавшаяся горничная вернулась с подносом. Назойливая, она не отстала, пока я не выпила чашку молока и не съела три песочных кольца, которые, действительно, получились изумительными – рассыпчатыми и ароматными.
Но даже самое вкусное печенье в мире не сможет заменить вечер в доме бабушки. Мачеха…
Как же порой я ее ненавижу! Мне исполнилось шесть лет, когда отец женился на Лоринде, выдержав всего лишь год траура. Леди честно пыталась найти общий язык со мной, но я не хотела себе другой матери и изводила ее с недетской фантазией. Я совсем не походила на бедняжку из сказки, которой помыкала мачеха. Еще бы! Меня любил отец, обожали слуги, а к одиннадцати годам открылся дар и обещал быть сильным: кто-то из родственников даже пустил слух, что во мне проснулась кровь некромантов, тех, кто стоял у истоков рода. Я же хотела быть целительницей, пусть и с вредным характером – говорят, так даже лучше, пациенты на шею не сядут.
Через год после замужества леди Лоринда подарила моему отцу дочь, Мартину, и я так и осталась наследницей, что радовало некоторых слуг, невзлюбивших вторую госпожу.
Когда мне исполнилось пятнадцать, у нас появились новые соседи – родственники леди Лоринды. И почему-то они решили, что должны опять породниться с нашим родом, заключив еще один брачный союз. В этот раз их целью стала я. Мне не нравился кандидат в мужья: старше лет на десять, он смотрел на меня, как на капризного ребенка. Я хотела учиться в университете магии, а навязанный женишок утверждал, что благородной девушке там делать нечего, хватит и приглашенных учителей. Вдобавок было в Алессандре что-то неуловимо-скользкое. Хитрый змей, маскирующийся под мрачного ворона.
Интересный учебник по основам магии и легкий перекус помогли справиться с беспокойством, которое нарастало, не имея на то никакой причины.
Строчки расплывались – и я отложила книгу. Голова потяжелела, глаза слипались, по всему телу разлилась усталость. Взрослею – раньше ссора меня бодрила, теперь же серьезно изматывала.
Я легла спать, решив не ждать отца, который, бесспорно, меня любил и желал только счастья. Уверена, у него есть объяснение, почему он себя так странно ведет, наказав за обычную шалость.
– Леди Габриэль… Леди Габриэль… Проснитесь!
Сквозь сон донеслись визгливые крики.
Как же плохо… Голова кружилась, я смогла подняться с кровати лишь со второго раза – меня трясло как в лихорадке. Я заболела? Только чем? Я засыпала абсолютно здоровой.
Уловить смутную мысль-догадку не получилось – в дверь ломились со страшной силой, мешая сосредоточиться. Даже отец так не стучал, когда я разгромила столовую, испытывая новое заклинание.
Когда открыла, меня чуть не сбили с ног – в спальню влетел лорд Алессандр. За ним неслась горничная Росси. Именно ее истерические крики и разбудили меня.
– Габриэль! Собирайтесь, пока они не ворвались в дом!
Как же мне дурно… И то, что в спальню попал посторонний мужчина, вызвало лишь смутное беспокойство и легкое раздражение. Как же хочется спать…
– Кто ворвется? Что случилось?
Но вместо ответов меня ожидало иное.
– Вы колдовали, Габриэль? – Лорд Алессандр позволил себе схватить меня за локоть. Грубость его испугала и взбодрила. – В этот вечер, после отъезда отца и мачехи, колдовали?
Вырвав руку из неласковых пальцев, я резко ответила:
– Нет. Я захотела спать.
Почему я отвечаю невежливому, попирающему правила приличия аристократу? Не знаю. Голова раскалывается…
– Кто-то был с вами из слуг после того, как уехали родители?
Я посмотрела на испуганную служанку.
– Росси помогла переодеться. Что произошло? Почему у меня такое ощущение, что мне нужно алиби? – Я слабо улыбнулась.
Лорд Алессандр остался серьезен.
– Именно так, вам необходимыв алиби и защита. Городское кладбище восстало! Ваши родители погибли, Габриэль. Примите мои соболезнования.
Пол качнулся, выскальзывая у меня из-под ног, и ударил по затылку, оглушая.
– Леди Габриэль! Леди!.. Очнитесь, нам нужно ехать.
Я открыла глаза, все еще чувствуя раздражающий запах нюхательных солей.
С помощью Росси встав на ноги, я честно призналась:
– Я не поднимала кладбище. О даре некроманта – давняя семейная шутка, я хочу учиться на целителя.
Лорд был прямолинеен и суров:
– Ваше желание не отменяет того факта, что у вас есть задатки некроманта.
– Нет, нет… Это шутка, чтобы позлить мачеху.
Я подняла кладбище, чтобы убить своих родных? О боги, страшнее клеветы не придумаешь!
– Шутка перестала быть смешной. Одевайтесь, Габриэль!
– Зачем?.. – Я не понимала, чего добивается от меня барон Лескорэ.
– В доме вашей бабушки гостит маг-дознаватель, который славится самыми быстрыми расследованиями. Когда раненый кучер вернулся с сообщением о кровожадных упырях, нашлись гости, которые вспомнили о вашем некромантском даре и о конфликтах с мачехой. Толпа жаждет вершить самосуд, Габриэль! Вам нужно скрыться!
Пришибленная страшной новостью, я заплакала.
– Я не некромант и не убийца! И я любила отца и терпела мачеху, наше противостояние велось из-за ее попыток контролировать мою жизнь.
– Габриэль, дознаватель запечатает вам дар, если не покинете дом, а то и похуже…
Где-то гневно закричали люди.
Застонав с досадой, Алессандр бросился в коридор, велев мне не покидать комнату. Жалобно хнычущая служанка поспешила за ним.
Боги… Неужели я убила отца? Я стала некромантом, пройдя во сне инициацию?
Нет. Не верю. Нужно разобраться самой. Убедиться.
Я произнесла слова заклинания, снимающего похмелье, которое выучила специально для поступления в университет. Приключенческие романы утверждали, что это очень нужное умение – всегда сохранять ясную голову.
Боль, тисками сдавливающая виски, отступила. Помогло… Значит, это не последствия стихийной инициации, меня чем-то опоили. Кто и зачем? Обязательно узнаю, но позже. Сейчас важно другое – уйти из особняка. Барон Лескорэ не тот человек, которому я могу довериться.
В голове прояснилось, но принять факт, что папы больше нет, я не могла.
Холщовая котомка с необходимыми в дороге вещами давно лежала под кроватью. Я допускала, что мне не разрешат поступить в КУМ, и готовилась к побегу.
В итоге я оказалась права: отец не разрешил, потому что уже не сможет ничего – ни разрешать, ни запрещать.
Богиня! О чем я только думаю? Надо верить, что Алессандр соврал! Что мои близкие живы! Но лучше подготовиться к самому плохому…
Переодевшись в мужские штаны, рубаху и легкую куртку, я закинула котомку за плечи и открыла окно, стараясь не шуметь.
Выбравшись на узкий карниз, я застыла. До земли далековато – если свалюсь, меня и судить не надо будет.
В памяти смутно сохранилось, как шла по карнизу к ветке старой яблони, как спускалась по шершавому, потрескавшемуся стволу. Расплывчато помню, как бежала через парк. Перелезла через ограду – магическая защита выпустила беспрекословно, опознав дочь владельца поместья.
У главного въезда собралась толпа с факелами и магсветильниками. Здесь были разозленные мужчины с вилами, топорами и косами. Жители ближайшей деревни требовали выдать черную ведьму.
Зычный голос Алессандра Лескорэ, взывающего к разуму напуганных селян, помог сбросить оцепенение. И я побежала в лес, подальше от дороги. Не представляю, сколько до поместья бабушки пешком, но я доберусь. Обязательно доберусь.
Хрип справа. Я сбилась с шага и повернулась к темным зарослям орешника. Затрещали ветки, пропуская высокую костлявую фигуру.
Я застыла, с ужасом чувствуя, как холодеет тело и отнимаются ноги. От страха я не могла сдвинуться с места, даже пошевелиться не сумела. Все боевые заклинания, которые выучила с репетиторами, вылетели из головы.
Существо нестерпимо воняло – ветер дул мне в лицо, и я едва дышала. Только бы не упасть в обморок от невыносимого смрада!
Я не двигалась. Неподвижно стояло и костлявое, в истлевшем саване существо. Может, оно меня не видит? Это ведь серый могильщик, а у него плохое зрение…
Я не успела додумать мысль – словно огнем обожгло щеку. Боль в плече.
Я отшатнулась, уходя в сторону из-под следующего удара. Порождение некромантской магии прыгнуло, метя мне в грудь когтями – длинными, белесыми. Я закричала, услышав треск материи.
Когти не задели тело. Это не я такая ловкая – в последнюю минуту сдержался могильщик. И жалобно взвыл. Опустившись на корточки, он пополз в мою сторону.
– Про… сти, про… сти… – перемежаемые мычанием, вырвались глухие слова из слюнявой пасти.
Прости? Он извиняется? За что?
В голове, точно вспышка молнии, мелькнуло заклинание.
– Орхо-молэ!
Могильщик осыпался пеплом, жирным, черным пеплом.
Я тоже упала. Боль была настолько сильной, что я ничего вокруг не видела.
Темнота. Далекие огни. Шепот, который будто прорастал в моих ушах.
…Я плыву на теплых волнах. Нежные, чуточку прохладные руки. Женщина склоняется надо мной и гладит по голове. Я не вижу ее лица, но слышу ласковый голос, который обещает, что все будет хорошо. Не будет… не верю…
Пробуждение. Как же больно! Тело ломило, чесалась щека, я хотела пить.
– Воды…
Думала, что проговорила просьбу в пустоту, но нет – раздались шаркающие шаги.
Я с трудом открыла глаза. Деревянные толстые балки, к которым подвешены сотни пучков трав.
Пожилая женщина с седыми, коротко обрезанными волосами принесла мне кружку прохладной воды. Нет, есть какой-то привкус, значит, лекарственный отвар.
– Уходи, девонька. Скоро тебя здесь найдут. Найдут и не пощадят. – Старуха шептала, как будто боялась, что ее услышат.
– Кто?
– Сама узришь, если останешься. – Она страшно захихикала.
И я узнала ее – это же Вельма, старая, выжившая из ума знахарка. Она не лечила людей, сторонились их, собирала в лесу и на болоте травы, которые потом продавала в городских лавках зельеварам, и на вырученные деньги жила.
Домик Вельмы стоял на землях моей семьи, но отец не требовал с нее арендной платы, даже не знаю почему. Теперь эта нелюдимая женщина помогала мне.
Я коснулась щеки – пальцы нащупали повязку.
– Я подлечила тебя, выложилась до дна, теперь не скоро восстановлюсь. Заживают раны быстро и хорошо, но шрамы останутся. Потом попросишь целителей вернуть тебе красоту. – Знахарка снова хихикнула: – Сейчас тебя слуги не узнают. Если обрежешь волосы, не узнают и близкие.
В свете магического светильника я увидела, как лихорадочно блестят темные глаза Вельмы. Странно… Я помню, что у нее были голубые глаза, настолько яркие, что смотрелись неестественно на морщинистом загорелом лице. Память дырявая? Впрочем, я и видела ее раза два.
Я смутно распознавала, чем поила меня Вельма. Какие-то отвары ужасно воняли, какие-то были гадкими на вкус, но они действовали: я ощущала, как возвращались силы, боли почти не было. Точнее, травы уняли физическую боль, оставив душевную.
Я думала о том, что произошло этой ночью, и не понимала, как получилось, что я уцелела? Серый могильщик – трупоед, которому некоторые некроманты предпочитают скармливать отходы своей профессиональной деятельности. И это существо очень предано хозяину. Получается, если оно просило у меня прощения, значит, приняло за хозяйку?
Эта мысль сводила с ума. Неужели могильщик напал на меня, потому что сразу не узнал? Ведь ветер дул ему в спину, а зрение у твари плохое.
Но если это мой могильщик, это я подняла кладбище и натравила его обитателей на своих близких! Я – некромант?..
Разбудив ранним утром, знахарка посоветовала уходить, пока не проверили ее домик.
– Иди и не оглядывайся, – напутствовала Вельма, осеняя мой путь священным знаком богини Матери, только немного не таким, как жрецы. Пальцы на старости сводить стало? Похоже, Вельма сдает.
– Благодарю за все, госпожа, примите в знак признательности за вашу помощь… – Я достала из котомки кошелек, но распустить его завязки не успела.
Знахарка возмущенно замахала руками:
– Иди, иди отсюда! Тебе самой мало, подработку брать придется.
– Спасибо…
Я не ожидала помощи и поддержки от сумасшедшей бабки и растрогалась до слез. Вдобавок ныла рана на щеке.
Пройдя шагов сто, я остановилась.
Что я творю? Вельме нужны деньги! Если она вычерпала силу до дна, то несколько дней будет лежать пластом, не сможет собирать травы, а значит, потерпит серьезные убытки, ведь некоторые растения входят в силу всего на несколько дней или недель, потом за них и ломаного лэта не дадут.
Я решительно направилась обратно к домику знахарки, ворчливой, но в душе доброй. Оставлю деньги под дверью и сбегу.
Я так и сделала, только вот сбегать не стала – застыла, услышав стон. Вельме плохо? Я ворвалась в дом, лихорадочно вспоминая хотя бы одно целительское заклинание.
– Ты кто? Что тут делаешь? Воруешь у меня?
Под градом колючих вопросов я сжалась.
Как же так? Она меня не узнала? Успела забыть? Но мы же только что расстались!
Старуха кричала, брызжа слюной, затем и вовсе схватила тяжелую ступку, которой дробила кости и орехи для декоктов.
– Вот я тебе щас, ворюга, задам!
Убегая из лесного домика, я обернулась – Вельма гналась за мной, потрясая своим оружием. И глаза ее были ярко-голубые…
Путь в Квартен дался нелегко, ночевала в лесу или в трактирах попроще. Я обрезала волосы и сплела энергетический «кокон» от поисковых заклинаний. Если возьмутся основательно, то найдут, безусловно, мне далеко до настоящего мага, хоть наставник и называл своей самой усердной ученицей.
К воротам Квартенского университета магии я добралась на закате двадцатого дня, считая с момента побега. Неделю назад закончился прием адептов, я опоздала, но пропускать год не собиралась – всегда есть исключение из правил, и я намеревалась им стать.
Мимо защиты на высоченной ограде и стражника я прошла, не испытывая особых трудностей – он отвлекся на долговязого блондина с серебряной серьгой-кольцом в левом ухе. Под прикрытием иллюзии я вбежала в открытые ворота. Магическая защита напряглась, но пропустила – у меня было право тут находиться, и я пришла с чистым сердцем, без враждебных мыслей.
Спиной почувствовав внимательный взгляд, обернулась. На меня смотрел долговязый – сильный дар у парня, раз заметил. Он увидел, но не сдал стражнику, запомню это и при случае верну долг.
Я шла по оживленным, несмотря на вечер, коридорам университета и порой ловила на себе любопытные взгляды. Да, я страшненькая сейчас: в запыленной, потрепанной мужской одежде, с криво обрезанными волосами до середины шеи и шрамом на пол-лица. Уродина, по меркам светских дам. Но в этих стенах собрались маги, и большинству было наплевать, как я выгляжу.
Все куда-то спешили, шли парами или группами по пять-шесть человек, и останавливать их почему-то не хотелось. А потом у статуи боевого мага в полный рост я увидела ее, рыжую девчонку. Красивая и спокойная, она привлекала внутренним светом и аурой силы, которая ее окутывала.
Перейдя на магическое зрение, я отметила количество амулетов на девушке – сдержанная, скрытая мощь, которую не всякий маг почувствует сразу. Какие интересные защитные амулеты, древние, видать.
Адептка в форменном зеленом платье читала книгу и беззвучно шевелила губами. И каменное лицо скульптуры ожило – удивленно изогнулись брови, острый серый нос наморщился, как будто его обладатель собирался чихнуть.
Иллюзия… Девушка – магичка грез.
– Здорово у вас выходит, – прокаркала я.
Рыжая испуганно подняла голову.
Ох, давно я не разговаривала, охрипла так, что людей стращаю.
Прокашлявшись, добавила:
– Добрый вечер. Меня… – Секундная заминка. Я чуть не представилась настоящим именем, хотя всю дорогу сживалась с иным. – Меня зовут Ядвига Томчин. Можете показать кабинет ректора?
– Привет. Я – Элеяра Кимстар. – Легкую паузу между именем и фамилией я отметила только потому, что сама сейчас скрывалась. – И я, разумеется, провожу вас к кабинету ректора.
Сунув книгу под мышку, рыжая повела меня по самому странному коридору, который когда-либо я видела. Иллюзии, до дрожи реальные и яркие, чередовались с жуткими экспонатами. И сложно определить, что страшнее: монстр, который, внезапно ожив, отлеплялся от картины и рычал, или законсервированные чарами головы, когти и прочие части чудищ, размещенные под стеклом.
В другое время я обязательно оценила бы боевые трофеи местных магов и иллюзии, созданные наверняка студентами с факультета грез. Но сегодня слишком устала, да и не могла я размениваться на что-то иное, требовалось концентрироваться, чтобы верно показать себя перед ректором.
Шли в молчании. И почему-то это не угнетало: с рыжей легко переносить тишину. Странная девушка – всего лишь магичка грез, но судя по моим ощущениям, сильная, такой бы учиться на боевика. Вдобавок пелена странной магии будто окутывала девушку. Видимо, на ней мощный семейный артефакт защиты.
– Мы на месте. – Элеяра Кимстар остановилась возле массивной двери. – Удачи, Ядвига!
– Благодарю, вам тоже удачи.
Бывает, что люди появляются в твоей судьбе на несколько мгновений, но ощущение такое, будто вы знакомы давно и близко. Люди, с которыми приятно находиться рядом, которые заряжают необходимой уверенностью и силой. Странно, но именно такой показалась мне эта студентка.
Постучав, я тут же нажала на ручку. Щелчок – и с небольшим сопротивлением дверь открылась. Я сделала шаг внутрь кабинета и тут же попятилась. Выскочить в коридор не успела – дверь захлопнулась по приказу бритоголового мужчины, сидящего за столом.
– Стоять! Вы кто такая, леди?
Я бросила на вопрошающего быстрый взгляд и тут же перевела его на шкаф, забитый книгами, а затем и вовсе на ковер – красно-черно-белый, с высоким ворсом и сложным орнаментом, его можно разглядывать долго. Но и это не помогло отвлечься, забыть увиденное, и щеки мои горели, решимость стребовать, чтобы меня приняли после начала учебного года, потускнела.
Рихард Александр Йохенссельский, ректор Квартенского университета магии и сильнейший некромант современности, оказался лысым, широкоплечим мужчиной в черной, безупречно сшитой одежде.
И перед этим франтом, прямо на дубовой столешнице, восседала русоволосая девушка. Одетая и даже обутая, но остро чувствовалось, что это ненадолго. Как же мне повезло, что я не пришла на пятнадцать минут позже!
– Леди, вы онемели от восторга, лицезрея мою персону? – с иронией поинтересовался Йохенссельский, потирая подбородок, заросший густой, короткой черной бородой.
Онемела, да, только не от восторга. Больше всего меня поразило, что ни девушка, ни тем более ректор не смутились вторжению в столь интимный момент, а он именно такой: все же ни в одном учебнике этикета не разрешено бесстыдно сидеть на столе перед мужчиной.
– Ядвига Томчин, прибыла учиться на факультете некромантов, – отчеканила я, пускай и без ожидаемого напора. – И я не леди.
Губы красавицы, сидящей на столе, растянулись в хитрой улыбке, во взгляде неподдельный интерес – так моя младшая сестра рассматривала очередного жука, вспоминая, есть ли он в ее огромной коллекции или стоит добавить.
– Госпожа Томчин, вы опоздали, – спокойно заявил ректор громоподобным голосом. – Подавайте документы в следующем году.
– Нет, я могу быть опасной для окружающих. Я должна учиться у вас!
– Опасны? – Черные глаза буравили меня несколько бесконечных секунд. – Хм, но я не вижу на вас артефакта с уршилем.
Блокираторы ставили на юных магов с нестабильным даром. Но у меня другой случай, оттого я и не красовалась с браслетом из алых с зеленой искрой камней.
– Пожалуйста, возьмите меня на факультет некромантов!
– Не могу! – Ректор развел руками. – У вас нет некромантского дара.
Как это нет?!
– А как же…
Я прикусила язык. Потрясение велико, но я сумела сохранить свою тайну.
– Силушки у вас немерено, госпожа Томчин, снесли сторожевое заклинание с моей двери и не заметили. – Ректор усмехнулся. – Вам дорога в боевики.
Сломала «сторожку» на двери? И практически не заметила невидимое препятствие! Похоже, она была самой простой, от слабеньких студентов.
Я еще обдумывала услышанное, как Йохенссельский добил следующим распоряжением:
– Криста, помоги нашей новой студентке обустроиться.
– С удовольствием, лорд Йохенссельский. – Девушка спрыгнула со стола и покинула кабинет.
Я поспешила за ней, подавляя желание уточнить, не ошибается ли самый сильный некромант страны? Вдруг у меня все-таки есть жуткий дар? К счастью, я сдержалась и не дала повода заинтересоваться, отчего это стремлюсь на другой факультет.
В коридоре добровольно-принудительная помощница с милой улыбкой голодного монстра дерзко объявила:
– А ректор занят, я – его невеста!
Демонстративно почесав щеку, рассеченную шрамом, тихо ответила:
– Не претендую, я пришла сюда учиться.
– Отлично. Значит, мы поладим.
И самоуверенная особа повела меня по коридору с иллюзорными чудовищами.