Утром наше хрупкое перемирие опять затрещало по швам. И – кто бы подумал! – из-за того, что Марина решит извиниться.
Беря как всегда утром мое белье, она произнесла:
– Прости, с гинекологом я вчера перегнула. Как-то не подумала, что Илья без всяких проверок может сказать, был у тебя кто-то или нет.
– Ты подсунешь ему мои трусы?! – опешила я, уязвленная ее недоверием.
– А что тебя так смущает? Раньше же я в них на встречи с ним ходила. Пусть проверит, не изменился ли запах, а то я не пойму, почему от меня Арман шарахается.
– Нет у меня никого! А если не веришь, отдай, – попыталась отобрать у нее свое белье, но Марина оказалась быстрее, спрятав их в карман.
– Нет так нет. Ты чего так напряглась? Или рыльце все же в пушку, тихоня?
– Да иди ты!
– Куда?
– Да хоть куда проверять! – процедила я и, быстро одевшись, ушла на работу, хлопнув дверью.
В последние дни мы ездили вместе на ее машине, она отправлялась в офис пораньше, но сегодня я лучше в метро потрясусь, зато без Марины.
Пока ехала, было время подумать, и пришла к выводу, что нужно что-то менять. Не могу так больше! Противно и унизительно.
Я помогла Марине, она заняла желанную должность, и мы с ней в расчете, что бы подруга там себе ни думала. Нужно теперь действительно заняться личной жизнью, если не хочу и дальше бельем меняться и бояться лишний раз высунуть нос на улицу.
Было наивно предполагать, что Марина поймет, если я начну с кем-то встречаться. Она ведет себя со мной, словно я ее собственность! Довольно, мне мачехи хватило! Как бы ни сложилось, обратно в деревню ни за что не вернусь и здесь такого отношения к себе терпеть больше не стану. Дома наелась досыта.
Хорошо, что мне удалось немного отложить, комнату сниму или койко-место в хостеле, если с Мариной жить станет невыносимо. Можно и новую работу поискать, не обязательно курьером. Единственное только, при мысли о Максиме сжималось сердце. Мы ведь даже телефонами не обменялись!
Строя планы на будущее, я и не предполагала, что в жизни уже грядут изменения, и быстрее, чем мне бы хотелось. А пока ничто не предвещало беды. Утром, как обычно, получила задания. В коридоре столкнулась с Максимом и задержалась поболтать. Прежде чем уйти, договорились с ним сегодня обязательно пообедать вместе. Все складывалось лучше, чем я могла желать.
Неладное почувствовала, когда вернулась в офис. На посту нашей охраны меня задержали. По внутренней связи доложили, что я вернулась, после чего сказали зайти к шефу.
– Хорошо, только документы в бухгалтерию занесу.
– Немедленно! Давайте нам, мы передадим, – шагнул ко мне незнакомый охранник.
– Хорошо, – пожала я плечами.
Отдала пакет и направилась туда, куда велели. Было такое чувство, что сверни я в сторону – и меня отведут под конвоем. Вспомнились слова Максима о проверке и что меня обязательно вызовут. Ну и ладно, если им что-то не понравилось, пусть увольняют! Нужно помнить: я ни в чем не виновата и бояться мне нечего.
Думала в приемной у Марины хоть что-то узнать, но когда зашла туда, увидела Мари-Энн, помощницу нового шефа, что-то ей диктующую. Подруга посмотрела на меня холодно, как на чужую. По селектору сообщила, что я прибыла, и мне разрешили зайти. Ну и ладно! Я решительно открыла дверь в святая святых. Правда, знай я, что меня там ждет, бежала бы без оглядки. Да вообще бы на работу не вышла!
Первое, что бросилось в глаза, – большое пространство и много света. Ну правильно, модифицированные не любят тесноту, им подавай простор. Я в кабинете у шефа раньше ни разу не была и сейчас исподволь с любопытством стреляла глазами, разглядывая окружающую роскошь. Дорогая массивная мебель из темного дерева, стеллажи с книгами вдоль стен. У панорамного окна круглый стол с мягкими креслами вокруг него…
– Что же вы застыли, Екатерина Степановна? Проходите.
Я вздрогнула и повернула голову на голос с легким иностранным акцентом. У стены был еще один стол, за которым сидел новый шеф. Словно тигр в засаде, честное слово!
Невольно поежившись от такой ассоциации, я под его взглядом подошла ближе и застыла. Что примечательно, возле его стола не было никаких кресел и стульев. Приходилось стоять. Интересно, это такой психологический ход? Для дорогих гостей мягкая мебель, а остальные пусть почувствуют свою ущербность, стоя навытяжку перед начальством?
Я отстраненно оценила впечатляющую внешность нового руководителя. Теперь понятно, почему о нем женщины говорили с придыханием. Эффектный мужчина, действительно очень красивый. Загорелый – или с отдыха приехал, или любит бывать на солнце. В светлых волосах выгоревшие до белого цвета пряди. А может, это постарался мастер, который делал ему стильную стрижку. Правильные черты лица, квадратный подбородок, глаза небесно-голубые. Радужка намного больше, чем у людей, и словно подсвечена чем-то изнутри. Красиво, но свет холодный, тепла в этих глазах ни на йоту. Да и смотрел он колюче, не по-доброму, еще и желваки заиграли на скулах при моем приближении, будто стискивал с силой зубы. И крылья носа затрепетали, словно принюхивался.
Или старался избавиться от запаха, если судить по тому, как он неуловимо морщится. Сразу захотелось под мышками себя понюхать. Ну извините, пришлось побегать сегодня, могла и вспотеть!
Меня тоже довольно пристально разглядывали, оценивая и потрепанные джинсы, и рубашку навыпуск под кардиганом.
– Вызывали? – спросила я, чтобы нарушить повисшее молчание. Как назло еще и имя его забыла, понятия не имею, как к нему обращаться.
– Вы издеваетесь! – рассерженно рыкнул новоиспеченный шеф. – Это у вас принято – афродизиаками на работе обливаться?
– Чем-чем?! – опешила я.
В раздражении он встал с места и направился ко мне. Я внутренне сжалась. Вроде выглядит как прилизанный бизнесмен с обложки журнала, но от всей его фигуры исходит такая мощь, что не возникает сомнений: под этой дорогой упаковкой скрывается настоящий хищник, который даже не прячет свою звериную суть. Она проявляется в мягкой кошачьей походке, во взгляде, придавившем меня и не позволяющем сдвинуться с места… В том, как он откровенно принюхивается, подходя ближе.
– Что это? Говори!
– Я вас не понимаю!
Мужчина обошел меня по дуге и остановился за спиной. Почувствовала, как он сдвинул мне волосы и наклонился, сунув нос к основанию шеи.
– Вы ч-т-т-то делаете? – Я отшатнулась. Но меня поймали за волосы, сжав их в горсть, и развернули к себе.
Не обращая внимания на мои округлившиеся глаза, шеф стал обнюхивать лицо, шею, пощекотал дыханием ухо и тут же сунул нос в вырез рубашки, беспардонно расстегнув две верхние пуговицы.
Тут оторопь у меня прошла, и с воплем: «Вы с ума сошли?!», я рванулась всем телом от него, отталкивая и вырываясь из захвата, чувствуя, как трещат мои волосы. Каким-то чудом удалось освободиться. Осознавая, что генеральный не в себе, я бросилась к дверям. Может, на людях он хотя бы придет в себя.
Не успела даже ухватиться за ручку. До вожделенной двери оставался какой-то метр, когда меня снесло, впечатывая в нее.
– Р-решила поигр-рать в недотр-рогу? – процедили рассерженно над ухом, порыкивая.
Я охнула. Ручка двери больно врезалась под ребра, а навалившееся сзади тело едва не вышибло дух.
– Не трудись, я все о тебе знаю!
Ну хоть отстранился немного…
Но радоваться было рано. Ухватив рукой за шею, он вздернул меня вверх и потащил обратно, вглубь кабинета, заставляя перебирать ногами почти на цыпочках. Его рабочий стол остановил продвижение. По инерции я распласталась по нему, успев повернуть лицо вбок. Горящую щеку холодила гладкая поверхность стола.
– Я не понимаю… – простонала я и тут же завопила, когда его рука забралась под свободную рубашку и нырнула под пояс джинсов: – Вы что делаете!!!
Рука убралась. Кажется, именно ее он шумно обнюхивал и ругался на непонятном языке. Это точно были ругательства, слова вырывались отрывисто и зло. Чувствуя, что давление на шею ослабло, я дернулась вверх всем корпусом, ударяясь о мужчину головой, но зато отвоевывая себе пространство. Выскользнув из-под него, обежала стол и почувствовала себя немного спокойнее. Хорошо, что между нами хоть какая-то мебель, раз дорогу к выходу он мне перекрывает.
– Тебе повезло, детка, – обходя стол и подкрадываясь ко мне, с презрением произнес он. – Кажется, ты моя пара. Иначе бы я, не задумываясь, сдал тебя полиции за твои делишки!
Я абсолютно ничего не понимала, продолжая огибать стол и держать между нами расстояние. Почему-то в голову лезло мое единственное прегрешение: наш с Мариной обмен бельем. Но разве за это сажают?!
– Вы не в себе? Сошли с ума?
– Сейчас я действительно схожу с ума. Тебе ли не знать.
Я вот как раз понятия не имела, о чем он.
Думала, что стол меня хоть как-то защитит? Напрасно! Он просто перепрыгнул через него, возникая прямо передо мной. Я развернулась бежать в обратную сторону, но меня опять схватили и повалили на столешницу. Одновременно ощутила, как спереди дернули молнию джинсов вниз, а потом стащили их вместе с бельем.
Вспомнились слова Марины: он так же набросился и на нее, перегнув через стол и врываясь в тело…
– Не надо! Я девствен…
Закончить фразу я не успела. Внутренности буквально взорвались от боли. Такое чувство, что меня разрывали надвое изнутри. Забыла все, что хотела сказать. Из горла пронзительно и протяжно вырвалось:
– А-а-а!!!
Я с интересом рассматривал отчет службы безопасности. Кажется, крот в издательстве найден. Или правильнее сказать – пронырливая мышка? Открыл личное дело, изучая фотографию не так давно работающей курьерши. Ничего выдающегося. Миловидное личико, без грамма косметики. Рыжеватые вьющиеся волосы, широко распахнутые серые глаза, вид невинный и неискушенный.
К сожалению, только вид. Из отчета службы безопасности следовало, что она буквально с первых дней стала любовницей прежнего руководителя издательства. Втершись в доверие и пользуясь тем, что снимает квартиру вместе с секретаршей генерального, стала брать документы будто бы по ее просьбе. Их связь и степень сотрудничества еще следует проверить, но из видеосъемки следует, что курьерша приносила их в приемную частенько тогда, когда секретаря не было на месте. Жаль, что видеофиксации нет в приемной, иначе бы я имел железобетонные доказательства против нее, пока же только косвенные улики.
Сама же секретарша все отрицает. Признает, что иногда просила принести необходимые документы, но девушка частенько путала и приносила не то, что нужно. Да, иногда оставляла ее одну в приемной, если отлучалась. Но что в этом такого?
В тесных отношениях с прежним шефом не возникало сомнений: стоит только посмотреть последнюю запись, как мило они общаются возле лифта в день его ухода. Да и запах близости говорил сам за себя, местные охранники из волков как один подтвердили это.
Я испытывал огромное желание познакомиться с мерзавкой, но ее не было на месте. Посмотрев данные с поста охраны и сравнив их с прежними днями, отметил, что после моего приезда эта мышка старалась держаться подальше от офиса, пребывая почти все время в разъездах. Приказал привести ее ко мне сразу, как только появится. Хорошо, что ждать пришлось не долго. Когда доложили о ней, я внутренне подготовился вывести обманщицу на чистую воду.
Подготовился, но не был готов к тому, что меня самого нокаутирует волна ее аромата. Вожделение прокатилось по венам наравне с волной раскаленной ярости. Они издеваются надо мной?! Словно мало мне благоухающей секретарши! Не разобрался пока, в чем дело, но похоже на афродизиак. Я поддался один раз искушению, и то лишь потому, что не выветрившийся полностью из офиса запах валерианы оказал свое действие – я попросту был не в себе. Тогда этот сладкий аромат, исходящий от секретарши бывшего генерального, тоже сбил с ног. Хотелось его вдыхать и вдыхать, а девица, облившаяся афродизиаком, буквально подставлялась под меня. Оставалось лишь взять то, что так откровенно предлагали.
Но только один раз! Ее собственный запах вошел в диссонанс с возбуждающим ароматом, перебивая его и гася мой сексуальный интерес. Я быстро довел дело до логического конца и выставил ее восвояси. С тех пор держал себя в руках, никак не реагируя на томные взгляды, намеки и откровенные провокации секретарши. Даже не потребовал прекратить обливаться цепляющим меня афродизиаком, чтобы не показать свою слабость перед ним. Просто игнорировал.
Но сегодня мои внутренние бастионы затрещали по швам от волны яркого запаха, заполнившего кабинет с приходом курьерши. И главное, она строила непонимающий вид, словно понятия не имеет, в чем я ее обвиняю.
Пришлось подойти и обнюхать кожу. Странно, создавалось впечатление, словно она вся натерлась им. Куда бы я ни сунул нос, везде получал дозу аромата, ломающего все стоп-барьеры в самоконтроле и выдержке. И не мог уловить за этим крышесносным благоуханием личный запах самой кожи девушки. А та как назло строила из себя перепуганную недотрогу, сделав даже попытку убежать, как будто не знала, что погоня еще сильнее обостряет животные инстинкты.
Едва владея собой, я оттащил ее подальше от двери, зафиксировал и засунул руку ей в джинсы. Девчонка брыкалась, что-то возмущенно пищала, но я пропускал мимо ушей, стремясь добраться до ее личного аромата. Чем бы она ни натерлась, невозможно избавиться от собственного запаха. Я поднес ладонь к лицу, и меня повело.
Вот же отродье и моя погибель, это ее запах!!! А значит, есть единственное объяснение, почему меня так скручивает: она моя чертова пара! Теперь стало понятно, чем пахла секретарша. Девочки, видимо, не только живут вместе и делят одного любовника на двоих, но и шалят в постели друг с дружкой, развратницы. Перед глазами заплясали картинки их обнаженных сплетенных тел.
Обычно мы ревностно относимся к паре, но другая женщина соперницей не воспринималась. Скорее, как подтверждение, что в пару мне досталась раскрепощенная, горячая девчонка. Да, сама по себе она мне не нужна, встреча с ней лишь ломает мои планы, чего я терпеть не могу. Но сейчас не мог думать ни о чем другом – только как добраться до ее тела.
А она как назло все не выходила из образа невинной добродетели, не понимающей, в чем дело. Пока я осознавал, как сильно попал, она умудрилась вырваться и спрятаться за стол, смотря на меня потрясенными глазищами. Желая прекратить ее игру, я объявил, что она моя пара: пусть знает, что теперь ей нечего бояться. Должна же понимать, как меня от нее сейчас ломает!
Но глупышка явно вошла в образ и решила еще побегать. Мне же было не до игр. Поймать и нагнуть на стол не составило труда. Я лопну, если не окажусь в ней немедленно! Стаскивал с нее штаны, уже не владея собой. Аристократические манеры, воспитание, мои убеждения – все исчезло, сойдя словно шелуха, освобождая звериную сущность, желающую взять свою самку. Оставить на ней свой запах, объявить всему миру, что она моя! Пусть забудет о тех, кто был в прошлом, теперь у нее буду лишь я.
И вломился в ее тело – одним махом, не жалея, подтверждая право и власть.
Мать твою, какая же она узкая! Меня словно сжало в тисках. Я ослеп и оглох в этот миг, от удовольствия перед глазами заплясали звездочки. Ее отчаянное «А-а-а-а!!!» мурашками прошло по коже. Будь я в форме зверя, шерсть бы встала дыбом от одного только звука, от того, как она произносит мое имя: «Арман».
Но кроме первой «А» девица ничего не кричала, а может, я просто не расслышал, утонув в ней. Не сорваться и окончательно не потерять себя помешал металлический запах крови. Он лез в ноздри, переплетаясь с ароматом пары, сигнализируя о том, что не все в порядке, возвращая рассудок.
В голове немного прояснилось и щелкнуло, складывая мозаику фактов: ее узость, то, с каким трудом я преодолел преграду, своим напором убирая ее с пути, и… запах крови. Все это сводилось к одному выводу: она девственница! Мать твою, подо мной девственница!!! Была…
И сжалась она вокруг меня, тихо поскуливая, вовсе не от удовольствия. А я понимал, что не могу прекратить. Держусь и не двигаюсь из последних сил, но все внутри тянет сорваться и не останавливаться много часов подряд.
– Тихо… тихо… – прошептал севшим голосом, уговаривая то ли ее, то ли себя. – Хочешь, чтобы это быстрее закончилось?
Она затихла, прислушиваясь.
– Скажи «Арман». Назови меня по имени.
Сейчас я сорвусь лишь оттого, что ее губы произнесут мое имя. Обмануться хоть на миг, поверить в ее порыв страсти, что она зовет меня за собой…
Время замерло, растягиваясь в бесконечность. Я дрожал внутри ее – или это дрожь ее тела передавалась мне? Сознание мутилось, ускользали последние крупицы контроля.
Тихое «Арман» стало моим спасением.
Я облегченно задвигался, быстро наращивая темп.
– Арман… Арман… Арман!!! – с каждым разом звучало все громче и громче, дойдя до крика, пронзившего меня молнией, прокатившейся по позвоночнику вниз.
Все… Я, казалось, на мгновение умер…