Механический охранник поднял шлагбаум, стоило показать ему наручные часы. Зай смял фантик, оставшийся от проглоченной конфеты, и сунул его в карман кожаной куртки. После, шаркнув подошвами берцев, направился к огромному зданию, уходившему одинаково далеко вверх и в стороны могучими крыльями. Шум громкоговорителя, доносивший с улицы прилипчивую мелодию, исчез. В арочных стенах Депо звук дробился и растворялся в глубине полутемных этажей, постоянно вращавшихся шестеренок и лесенок. Зай задержался на полушаге, преградив дорогу шедшему следом работнику. Из-за спины донеслось деликатное гудение.
– Виноват.
Зай отсалютовал ладонью, обернувшись через плечо. Кукла-охранник вытянул в сторону блестящую медную ладонь, призвав двигаться вперед. Этот славный малый отлично справлялся со своей работой.
Клетка лифта обнаружилась за поворотом. Зай отодвинул узорную складную дверь, ступил в кабинку и нажал красную кнопку минус первого этажа. Со скрежетом провернулись пружины, доставив вниз. Здесь было жарче, широкие паровые трубы нагревались, раскаляя воздух. Зай стянул куртку на одно плечо и подошел к приемной, за которой располагался кукла-секретарь, ему что-то упорно пыталась втолковать невысокая бойкая блондинка, активно жестикулируя. Цвет ее волос был значительно желтее, чем у самого Зая – тот был просто седым, тогда как девушка обладала мягким песочным оттенком с рождения. То же самое и с глазами – у девушки они были ярко-синие, когда у самого Зая – бледно-серые и словно выцветшие под всегда царивший в Лунном городе смог. Кукла смотрел на девушку и слабо помигивал бледно-желтыми глазами.
– Тебе идет.
Девушка замерла, Зай прошел мимо, поприветствовав ее коротким кивком. Даже не оборачиваясь, он мог с уверенностью сказать, что щеки Викки покраснели, а пальцы принялись нервно накручивать локон аккуратно состриженного каре. Кажется, еще в понедельник она приходила на смену с длинными косичками. Викки была хорошей. Слишком хорошей, чтобы близко подходить к ней.
Двинувшись по узкому коридору, Зай уткнулся в папку, которую успел забрать у секретаря. Тонкий профайл содержал всего одну страницу с фотографией подопечного (черноволосый парень с черными глазами), приблизительным возрастом (семнадцать лет) и описанием совершенного проступка (убил человека). Несмотря на юность, он без сомнения получил по заслугам, Аркус не ошибался. Оставалось вздохнуть, захлопнуть папку и провернуть замок, открыв дверь в дальнюю камеру.
– Привет.
Камера представляла собой клетушку без окна, здесь негде было размять ноги. Парень сидел на кушетке, притянув колени к груди, серая туника доходила ему до пят, открытые части рук и ног отливали бледностью с небольшими покраснениями, возможно, от пара: трубы висели прямо под низким потолком. При скрипе двери подопечный повернул голову, оглядел вошедшего мутным взглядом и сильнее вжался в стену. Зай присел на одинокий стул напротив кушетки, отложив папку на стол.
– Ты не из разговорчивых, да? – ноль реакции. – Имя есть?
Парень сгорбился, сквозь тунику проступили острые лопатки. Зай зевнул, прикрыв рот ладонью и следя за ним одним глазом. С ними всегда все шло по одному сценарию. Лучше не привязываться.
– У тебя два варианта: ты отвечаешь на мои вопросы или тебя отправляют на препарацию. Поверь мне, второго варианта ты не захочешь. Спрошу еще раз. Имя?
– Не знаю.
Слабый голос выдавал звериный голод, кормили задержанных из рук вон плохо. Зачем тратить ресурсы на тех, кого скоро не станет?
– Возраст?
– Не знаю.
Тяжелый случай, парню еще и память отшибло. Такое случалось, но обычно к моменту попадания в Аркус они знали хотя бы возраст. Здесь даже его не вспомнил.
– Как ты убил человека?
Он помедлил с ответом, сжав руку в кулак, но все же глухо проговорил:
– Словом.
Зай моргнул, недовольно щелкнув пальцами. Подопечный, похоже, еще и головой стукнулся. Аркус подогнал отличную задачку, ничего не скажешь. А ведь только неделю назад Зай получил награду как лучший охотник года. Лучший, смешно. Больше похоже на билет в один конец к сумасшедшим напарникам. Если так пойдет дальше, проще будет дать первой же сомбре его сожрать.
– Как?
– Словом! – громче и злее огрызнулся подопечный, резко повернувшись. – Я сказал сдохнуть, он сдох! Не знаю, почему! Что надо? Хочешь убить – убей и иди на…
– Ругаться не будем, я тебя услышал.
Парень замолк на полуслове и злобно осклабился, его лицо ощутимо заострилось. Зай нащупал в кармане пару леденцов.
– Будешь?
Подопечный скосился на него как на умалишенного, Зай невозмутимо развернул конфету и закинул в рот.
– Надо решить, как мне тебя называть.
– Плевать.
– Это я понял.
Повисла неловкая пауза. Зай откинулся назад, упершись пятками в пол, в уме он прикидывал, сколько парень протянет на охоте. По общему состоянию выходило, что не больше двух недель. В таком случае, имя следовало подобрать нейтральное, чтобы считать его вещью. Зай смерил долгим взглядом подопечного, достал из кармана аккуратный кругляш позолоченных часов, подбросил в ладони, чтобы привлечь внимание, после чего неспешно поднялся, сделав пару шагов вперед.
Быстрое движение неопытный глаз мог не заметить, но Зай был слишком хорошо подкован в драках. Он отклонился назад, пропустив выпад кулаком над лицом, перехватил парня за локоть и вывернул руку, заставив прогнуться в спине. Подопечный глухо зарычал, попытавшись пнуть в ответ, но на его запястье припечатали вспыхнувшие красным часы. От вспышки боли парень вскрикнул, рухнув на колени. Зай отпустил его, выпрямившись и посмотрев сверху вниз на встрепанную макушку. Все заключенные одинаковы, зачем возиться с ними, если все равно скоро сдохнут? Иногда Зай категорически не понимал логики начальства.
Паучьи металлические лапы оплели запястье парня, плотно прижавшись циферблатом к коже, запахло паленым. Подопечный утянул руку к груди, принявшись баюкать ее, будто израненную лапу. Он напоминал бродячего пса, которого пнули под дых, но жалко его не было. Зай присел на корточки, заглянув парню в глаза, тот испуганно отстранился.
– Ты будешь Восьмой.
– Что за имя?
Пожав плечами, Зай оценил остывшие часы: крепко прилипли, не отодрать. Если парень решит сбежать, его вернут обратно, задумает напасть на старшего – сильно пожалеет.
– Ты не понял, – медленно по слогам продолжил Зай. – Ты будешь восьмой труп на моем счету. Мертвецам имя не нужно.
Подопечный опустил взор, уставившись на нежеланное приобретение, ставшее продолжением тела. Кажется, он начал понимать суть происходящего.
– Сколько у меня времени?
Зай поднялся, размяв ноги, подхватил профайл с края стола.
– Зависит, – уклончиво отозвался он, – от того, будешь ли ты слушаться. Лучший результат до тебя – десять месяцев. Наверное, я не слишком хороший наставник. – Непродолжительное молчание. – У двери в коробке старая одежда, хватай и пойдем. Нас ждут великие дела.
Он развернулся, не оглянувшись на парня, мысленно Зай выписал ему приговор. Аркус подослал его к трупу для проверки, как справится их лучший охотник. Или им очень нужен этот мальчишка, или очень не нужен Зай.
– Интересно, продержишься ли ты хотя бы неделю?.. Не думаю.
Восьмой промолчал. По крайней мере, он усвоил этот урок. Они вышли за двери камеры, где парень подхватил одежду и начал быстро переодеваться. Когда он закончил, обнаружилось, что на худых плечах рабочий костюм болтался, как на вешалке. Зай недовольно цокнул языком, решив после найти Восьмому что-то поприличнее, не шататься же по улицам с парнем, одетым как старьевщик. На первом этаже Депо их встретил очередной кукла-секретарь и, скрипя соединительными звеньями, передал конверт с поручением. Зай нахмурился, бросив долгий взгляд через плечо на своего нового помощника.
– Из тюрьмы сразу в пекло, – негромко проговорил он, вздохнув, после чего распечатал конверт.
На плотном листе светились золотые буквы, отпечатанные косой вязью Аркуса. Сообщение гласило, что для расследования есть три часа, а также содержало несколько чисел, разбитых точками. Восьмой, заглянувший через плечо, удостоился отпугивающего шика, отчего мигом втянул несуразную голову в плечи.
– Цифры?
– Координаты цели, – нехотя пояснил Зай.
Он сложил бумагу и спрятал в нагрудный карман, мельком глянув на наручные часы, такие же, как у Восьмого. По сути, они мало чем отличались друг от друга, он и этот раб, разве что сроком службы. Зай работал на Аркус семь лет.
Много времени утекло с той поры, как он впервые увидел Депо. Гротескная зала с платформами-циферблатами в тот день казалась зловещей, из углов неустанно тикало, отовсюду скрежетали механизмы, перемещавшие стены и лестницы. Отчетливо пахло машинным маслом. Депо было сердцем Лунного города, остановится оно – умрет все живое. Поэтому главное здание Аркуса никогда не замирало, всегда пребывая в движении: с наружных стен дымили трубы, испуская белые клубы пара, ворочались огромные колеса внутри и с гулким стуком раскачивались маятники-противовесы, поднимавшие бесчисленные лифты. Зай ни разу не был на верхних этажах Депо, но то, что он успел повидать на нижних, наполняло его слепым благоговением.
– Обучать тебя некогда, так что просто не отставай. Работа не ждет.
Они покинули здание, перешли косую улицу и свернули направо от площади, после чего поднялись по винтовой лестнице к огороженной веранде. Зай ступил на решетчатую пластину, привычно сунув ладони в карманы джинсов. Восьмой с опаской последовал за ним, крепко вцепившись в перила, когда платформа двинулась по железной канатной дороге. То тут, то там встречались такие же пластины, плывшие по воздуху в разные стороны, заботливо окруженные перилами и проводами. С высоты открывался вид на рыночные ряды, укрытые пестрыми палатками; шумные улицы, полные спешащих по своим делам людей и кукол; изредка встречавшиеся заброшенные здания с забитыми окнами первых этажей.
За новым поворотом четыре шпиля кафедрального собора пронзили небо. Когда-то там проводили службы, Зай слышал про это, но ни разу не видел своими глазами. В его памяти собор всегда был безжизненным и пустым, подернутым паутиной. Его не любили и сторонились, потому здесь находили приют бродяги и мелкие воришки. Поговаривали, что в соборе водились призраки, глупости, конечно. Все-таки Зай не раз проводил ночь среди монументальных расписанных под мозаику стен, согреваясь огнем керосиновой лампы под боком. В той прошлой жизни он не работал на Аркус, а был простым попрошайкой, готовым загрызть за кусок хлеба любого.
– Что это?
Восьмой прервал размышления неуместным вопросом. Встрепенувшись, Зай достал листок из кармана и сверился с координатами, цель оказалась совсем близко.
– Собор с привидениями, – он ловко соскочил на ближайшую веранду. – Сходим.
Восьмой, нелепо взмахнув руками, спрыгнул следом, чуть не перевалившись через перила. Заю пришлось подхватить его за шкварник, чтобы удержать на месте.
– Бесполезный мертвяк.
Убедившись, что тот твердо стоит на ногах, Зай бодро спустился, дождавшись, пока Восьмой медленно доковыляет следом. Пришлось прикрикнуть, чтобы двигался быстрее.
Ответвлением от улицы растянулся торговый ряд бедняков. Зазывалы в лавках предлагали всякий товар от машинного масла до откровенного тряпья, воздух пропах горячими булками и ржавыми деталями. Зай сощурился, внимательно всмотревшись в разношерстную толпу, теперь он держал листок в руках, не выпуская, и шел по следу, стремясь слиться с людским потоком.
– Мы… – неуверенно заикнулся Восьмой, когда они остановились у одной из палаток.
– Тихо, – Зай кивнул в сторону, сложив бумагу в карман. – Видишь вон того? Наш клиент.
Указанный человек постоянно оглядывался, его голову покрывал капюшон просторного плаща, под которым терялось лицо, словно срасталось с тенью. Временами на его плотных перчатках поблескивали металлические бляшки. Передвигался он странно, кособоко и рвано, будто механически, а также прихрамывал на левую ногу.
– Он кукла?
– Даже это не знаешь?.. Не путайся под ногами.
Они шли по следу медленно, часто останавливаясь у лавок, и держались на безопасном расстоянии. Зай то и дело брал в руки разномастный товар, тщательно его рассматривал. Даже приобрел сомнительного вида кусок пирога с мясом, который, впрочем, Восьмой жадно сожрал, только крошки посыпались на воротник рабочей куртки. В тюрьме кормили откровенно плохо. Зай тоже провел там пару месяцев, когда притащили с улицы. Чудом выжил, повезло с наставницей. Она была очень хороша.
– Уходит, – чуть не подавившись последним куском, заикнулся Восьмой.
Человек в капюшоне скрылся за углом. Зай бросился за ним, толкнув плечом неповоротливую торговку цветами. Он понесся вперед, не обращая внимания на то, поспевает ли за ним Восьмой, висевший на шее мертвым грузом. В письме, помимо координат, была пометка, что дело нужно закрыть за пару часов. Значит, слияние началось.
– Вот же, – выдохнул Зай, подобравшись и перепрыгнув через лоток с помидорами, что вызвало возмущенный гул толпы. – За мной.
Зай выбежал на узкую улицу, чуть не впечатавшись в пристройку дома, в последний момент спружинил о нее ладонями и бросился в сторону, чтобы через пару шагов исступленно уставиться в тупик. Проход перегородила высокая стена с наваленными рядом ящиками. Зай подпрыгнул, ухватившись за край стены, резво подтянулся, упершись ступнями в выступающие валуны кладки, и перемахнул на другую сторону забора, приземлившись на смятые листы картона и доски.
Острая боль противно прошлась от пяток к загривку, вынудив поморщиться. На дав себе передохнуть, Зай взбежал по лестнице на второй этаж дома напротив. Ничуть не смутившись, он нырнул в открытое окно, вызвав испуганный писк прихорашивавшейся перед зеркалом девушки. Подмигнув ей, чем заслужил порцию проклятий на свою голову, Зай выскользнул за дверь, упершись в деревянные перила.
Дом оказался таверной с комнатами наверху и длинными деревянными столами внизу, где из высоких кружек распивали пенистое пиво редкие посетители. К вечеру таверна наверняка наполнится ими как рыбами в бочке, но пока зал пустовал. Зай выпрыгнул в окно на противоположной стороне и словил лицом развешанные простыни. Вместе с ними он перелез на соседний балкон. Закинув ноги внутрь, Зай чуть не получил половником от разгневанного куклы-повара, но вовремя увернулся и выбежал в общий подъезд, а через него – на чердак.
С черепичной крыши открывался неплохой вид на городские трущобы. На соседнем здании мелькнула тень. С разбега и с негромким вскриком Зай перепрыгнул пару метров между домами, приземлившись перекатом на спину. Сердце забилось учащенно, а плечо досадно заныло. Зай подскочил на ноги и съехал по ржавой лестнице, оказавшись на пыльном чердаке с громким чихом. По углам расцвела паутина, в углах скопилась вековая грязь. Зай устало выдохнул и приложил ладонь к носу. Поймал.
– Здесь, значит?
Мужчина снял капюшон. Это был не человек, скорее, то, что от него осталось. Медные пластины, привинченные толстыми болтами, пересекали лицо, левый глаз горел алым.
– Ты еще можешь остановиться.
Мужчина неестественно склонил голову к плечу, его человеческий глаз сузился, а мышцы у рта перекосило.
– Поздно, – хриплый голос напоминал механический, лишь изредка в нем проскальзывали человеческие нотки. – Я уже… – Он поднял вверх руку, полностью обитую металлическими листами, пальцы согнулись по очереди, когда на них упал луч дневного света. – Мертв для них. Теперь я… Сомбра.
Последнее слово – и от затылка блестящая чешуя скользнула по коже, покрыв лицо. Второй глаз зажегся алым, а щели между сочленениями залила непроглядная чернота. Полное обращение. Зай выхватил спрятанный в наплечной кобуре пистолет, прицелившись и пальнув два раза в тварь, упавшую на четвереньки. Из-под плаща вынырнул длинный и гибкий металлический хвост, отразив пули, ушедшие рикошетом в стены. Сомбра просунула черный язык между острыми зубами и перебрала лапами, кинувшись на Зая.
Пистолет выпал из руки, он был бесполезен. Зай отскочил в сторону, пропустив тварь мимо, и вытащил из поясных ножен узорную рукоять, большим пальцем провернув кольцо на гарде. Составные лезвия, спрятанные внутри, сформировали клинок, их плотно оплели скрепляющие цепи. Следующий выпад сомбры пришелся на меч, взметнулись белые искры, доски под ногами заходили ходуном. Зай еле сдержал напор, тягаться в чистой силе с тварью не следовало. Он поднырнул в сторону, уйдя от клацнувших близко зубов, увернулся от хлесткого удара хвостом, пробившего дыру в крыше. Посыпалась каменная крошка вперемешку с опилками, заставив закашляться и прикрыть лицо. В этот миг сомбра атаковала вновь.
Годы тренировок сделали свое дело – Зай успел увидеть атаку и уйти от нее вправо, перекатившись на спину. Эта сомбра была неопытна, она только обратилась, такие еще не знают, как управлять своим телом.
По лезвию проскочили искры. Скользящий удар хвостом пришелся на середину клинка, что дало возможность его парировать. Зай отступил на шаг, теснимый сомброй, пригнувшейся к полу. Теперь в существе напротив не осталось ничего человеческого, оно напоминало тигра, метавшегося в клетке. Сомбра оскалилась, продемонстрировав пасть, полную острых как иглы зубов, а потом утянула хвост назад, хлестнув им о стену и придав себе ускорение, и бросилась вперед.
Пространство чердака не давало спокойно разойтись, и в этот раз сомбра учла предыдущую ошибку: остававшееся место справа заполнил хвост, исключив возможность прыгнуть туда. Оставался лишь один путь избежать неминуемой гибели – вскочить наверх.
Перед самым носом сомбры Зай подпрыгнул, ухватившись одной рукой за край дыры, качнулся назад, и, когда тварь пронеслась внизу, не успев сменить направление, колюще ударил, вонзив меч в перешеек. Лезвие вошло гладко, словно теплый нож вспорол масло. Алькалиновое покрытие, разработанное специально против сомбр, не знало пощады. Следом за предсмертным хрипом из раны выплеснулась черная жижа, заляпав одежду.
Зай упал, распластавшись на блестящей металлом спине и вымазавшись в дурно пахнувшей крови. Дело было сделано, чистая работа. Аркус будет доволен, пока что их «лучший» справлялся хорошо, даже несмотря на наличие хвоста в виде новичка за собой. Честно говоря, окажись новый подопечный рядом во время боя, все могло бы окончиться гораздо хуже.
Тяжело дыша, Зай поднялся. Тело твари безжизненно опало, в судороге дернулась механическая ладонь.
– Спросил… Сказали, тут… Что это?
Дрогнувший голос принадлежал Восьмому, только добравшемуся до места. Видимо, оказался способен отследить путь наставника. Уже неплохо.
– Ты вовремя, вызови Аркус.
Зай отошел и хотел вытереть лицо, но только размазал черную кровь по щеке. Он устало деактивировал меч, подобрал пистолет и поставил на предохранитель, вернув его в кобуру. Только после пошатнулся, дав Восьмому себя подхватить.
– Ну ты… – невыносимо растянуто проговорил Зай, кивнув на наручные часы. – Вызови.
Отбросив протянутую руку, Зай сполз по стене, прижавшись к ней спиной. Восьмой судорожно постучал по часам.
– Кнопку, мертвяк.
Кое-как подопечный справился, найдя еле заметный выступ сбоку от циферблата. Дрожащим голосом он рассказал, что произошло, и счел координаты с полученного листка. Оставалось только дождаться бригаду уборщиков.
– Я…
– Заткнись, – беззлобно отозвался Зай, не желая выслушивать дурацкие вопросы.
Он ответит на них, когда чердак заполнит смердящий запах, а Восьмого наверняка вывернет в углу с непривычки. Потом приедут из Аркуса, заберут труп и затрут следы, а Зай отправится отдыхать, чтобы завтра вновь заступить на службу. Совсем скоро первое дело Восьмого будет закрыто. Оно получит безликий номер и отправится в тонкой папке на полку, обыденное, как серое небо, видное в прорезь обрушившегося потолка. Все это произойдет немного позже, не сейчас.
В ожидании Зай закрыл глаза, постаравшись отогнать воспоминания о том, что еще совсем недавно сомбра была человеком. Такие преступные мысли не приведут ни к чему хорошему. Аркус не прощает вольнодумства и требует не задавать лишних вопросов. А воля Аркуса есть закон.