5 лет назад
Холод наступающей смерти сравним с ледниками. Провалиться в пучины ледяной бездны – достаточно мягкое сравнение для того, чтобы кто-то имел хотя бы отдаленное представление о его погибели. Слишком мелкое, но какое уж есть.
Первым ощущением, пронзившим его тело, после того, как дух испустил себя, стало легкостью. Он словно выдохнул всю тяжесть, свалившуюся на него, и теперь мог сделать, последующим за этим делом, логический вдох, но не смог. Холод объял его со всех сторон, и он бы трепыхнулся, будь в его теле достаточно силы. Ни писка, ни шевеления пальцев – ничего. Только всепоглощающая острая боль, вонзившаяся в плоть ледяными иглами равнодушия.
– …-рон… И ты уверена в этом?
– Нет, но у нас нет времени! Они сейчас вс-…
Ропот чьи-то перешептываний отвлекал. Он вслушивался в посторонние голоса, хватаясь за них, точно за спасительную соломинку, и медленно, как тонкую нить, тянул к себе, пытаясь не забыться.
Честно говоря, выходило достаточно скверно. Или даже бесполезно.
Неожиданно веко приподняли – в глаз ударил резкий холодный свет, но он не дрогнул, стараясь увернуться, и взгляд лениво упирался в ответ.
–…-час или выбрось эту идею. Ис…!
Волны прохлады, омывающие его тело, сменились чем-то знакомым и мягким, пока тепло не пронзило его в основание темечка.
Хватит спать, придурок!
Он сделал долгожданный вдох, испуская наружу стон, полный отчаяния и боли. Дрожь опустилась до кончиков пальцев, и он разлепил тяжелые веки самостоятельно, видя перед собой серую дымку. В воздухе витал запах гари.
Поднимайся сейчас же!
Когда туман рассеялся, он уставился на светодиодную операционную лампу.
Где он вообще?
Последнее, что он помнил…
Помнил…
Разве у него есть воспоминания?
Женский смех застрял в ушах, и серые глаза ярким кадром всплыли в его памяти. Он зажмурился, и картинка сменилась – собственные руки потряхивало, а на футболке расползалось темное пятно крови, ноги подкосились, он завалился на бок, видя перед собой две пары черных берц. Странно…
"Почему в голове такая каша? "
Рот резко стянуло от жажды, и парень медленно поднял дрожащую руку, вяло утыкаясь в сухие потресканные губы пальцами. Свет загородила тень чьей-то головы, и перед ним возникло взволнованное лицо. Расплывчатые синие глаза и рука, опустившаяся на его лоб. Он дернулся в сторону, но этот рывок стоил ему всех сил, и парень, точно тряпичная кукла, размяк на твердом столе.
– Тише, успокойся, тебе никто не причинит вреда, – тут же выдал незнакомец, удерживая его на месте за плечо, – Тебе плохо? Чувствуешь жажду?
Его голос скрежетал, отдавая невыносимыми импульсами, бьющими по барабанным перепонкам.
Он поморщился, тихо выдыхая:
– Не шуми…
– Речь не пострадала – это хорошо, – игнорируя его просьбу, продолжил парень, – Твои повреждения были фатальными, мы едва успели. Возможно, ты испытываешь тошноту, но это скоро пройдет. Ты можешь сказать кто ты?
– Мое имя…
Тебе не нужно имя. Забудь его. Не вспоминай.
Незнакомец поднял верхнее веко, внимательно осматривая его, после чего отошел немного в сторону и протянул руку, загибая все пальцы, кроме указательного.
– Сколько?
– Один…
– А так? – он показал три пальца.
– Три…
– Хорошо, а теперь следи за моим пальцем, – он вновь оставил только указательный, и глаза лениво провожали след, по которому следовала рука его странного мучителя, – Помнишь, что с тобой произошло?
– Имя… Не помню… Шумно…
Важно только Мое имя. Ты – никто.
– Да, как тебя зовут?
– Мое имя…
– Можешь не спешить, все в порядке, – он попытался приободрить его, но от чего-то лицо это человека вызывало внутри странное и противоречивое чувство. Он медленно повел головой, когда тошнота подступила во второй раз.
– Кажется… Не знаю… Дани-…, – он прикусил язык и поморщился.
"Нет, это что-то другое…".
– Дэсм-… Нет…
Замолчи. Ты – ничтожество.
– Дэсмонд? – догадался парень, – Тебя зовут Дэсмонд?
– Не то… Нет… Д-… Дие-… Диего…, – он попробовал это имя на языке – оно казалось правильным. Полным. Имеющим вес, – Кажется, меня зовут Диего.
– Ты не уверен? Диего? Посмотри на меня внимательно. Кто я, можешь сказать?
Он склонился, заслоняя собой яркий свет лампы, и Диего, силясь над собой, поднял тяжелые веки самостоятельно. Он ощущал злость от того, что ему докучали чередой нелепых вопросов.
Зачем?
Зачем он мучает его, если видит, в каком состоянии лежит тело перед ним?
Мышцы ныли, и каждая клетка в организме отдавала такой болью, как будто ее пропустили через пресс – машину. Ему хотелось не смотреть в эти глаза, нет. Ему хотелось их выколоть, чтоб синие кляксы его радужек окрасились в багровый.
Нравится так думать? Я заставлю тебя купаться в ненависти и злости. Исчезни, пока не поздно.
Странно, но почему-то имя этого парня пришло ему в голову многим быстрее его собственного, словно кто-то нашептывал ему на ухо. Мармонт прочистил горло и на выдохе выбросил короткое:
– Исаак.
– Да, все правильно.
"Почему оно мне так знакомо? "
Не вспоминай. Не цепляйся за прошлое. Стань прошлым.
Он зажмурился от резкой боли, возникшей в голове ярким пятном. Уши заложило, оставляя его один на один с противным писком.
Что это?
– Исаак…
– Диего! Диего, успокойся, тебе нельзя конфликтовать с телом – это сведет тебя с ума, – хватая его за голову, громко отдал команду Исаак, но Мармонт его уже не слышал.
– Исаак… Исаак,– в бреду повторял он заезженной пластинкой. Серая пелена застелила ему глаза – Диего ослеп в своем беспамятстве, и отдаленная картина всего, что происходило когда-то с ним, закрасила недостающие участки выпавших воспоминаний.
"– Он прикрыл собой наркоторговца, когда я спустил курок, Майк!
– Почему он так поступил? Согласно Кодексу…
– У нас нет времени, чтоб я распинался! "
– Исаак…
"– Кровь не останавливается!
– Отойди от него, Алекс.
– Блядь, пожалуйста, Майк!
– Росс, я сейчас с тобой не как друг разговариваю.
– Б-Бэдэр…
– Нет, Алекс, это даже не обсуждается.
– Он мой лучший друг… "
Мармонт распахнул глаза, широко раскрыв рот – память сжалась в маленький клубок и неожиданно взорвалась, ошметками разлетаясь во все стороны. Тело выгнулось дугой, будто в позвоночник врезались металлические пластины, и он заорал от боли нечеловеческим голосом. Острая игла появилась в поле зрения Мармонта. Рык вырвался из его груди:
– Н-не… Эт-то ты… Теб-б-бя ищ-щет наш-… -а… г-группа… Не трог-гай меня…
– Не могу, тебя необходимо стабилизировать, чтоб тело поддалось слиянию. Диего, это опасно, ты можешь п-… Диего!
Диего выкрутил кисть, сбрасывая цепкие пальцы Исаака, и сжал челюсти, заставляя тело перевернуться. Он с грохотом упал на пол, тележка, рядом с ним откатилась в сторону, и парень взвыл, отдирая свое лицо от холодного кафеля. В отражении на него глядел совершенно незнакомый парень. Мармонт сглотнул, и его растерянность отпечаталась таким же испугом в чужих глазах. Пальцы нашли порез на щеке, щиплющий и пощипывающий кожу, – отражение ответило аналогичным действием.
– Чт-… Кто я?… Что т-ты с-с-со мной сдел-лал? – дрожащим голосом спросил он Исаака. Игла вошла под кожу, и скользкий холод обуял Диего, подталкивая парня к безвольности. Мышцы медленно расслаблялись, шея не могла удерживать голову долгое время, и он шмякнулся лицом в пол, беззвучно шевеля губами.
Это мое тело. Исчезни. Исчезни. Исчезни.
– Спас тебе жизнь, как смог.
Глаза закатились назад. И в этот раз он подумал, что пропал навсегда.
***
Настоящее время
Мелкий моросящий дождь достаточно быстро воспрял, обращаясь в полноценный ливень. Его темная копна волос теперь лезла в глаза, но даже так – бездонные ямы глядели в ответ, не проигрывая в их глупом состязании.
Он не знал его. Не знал этого парня, но знал наверняка, что именно этот ублюдок побывал в их доме накануне, да и к тому же посмел воспользоваться чем-то, что Алекс считал достаточно личным – памятью об ушедшем друге.
– Кто ты? – громко спросил Росс, направляясь в его сторону, – И как у тебя получилось проникнуть в мою квартиру? Что тебе нужно?
Звонкое прицокивание отбивало искры. Незнакомец покачал головой. Словно потешался над ним всем своим видом, натягивая маску напускной грусти.
– Да ладно тебе, я даже приветственную открытку отправил. Неужели ты ее не получил? – последовал ответ. Алекс собрал ладонь правой руки в кулак, и Душа его отозвалась – предупреждающее свечение пока еще мягкого персикового оттенка поблескивало, оповещая его о том, что стоит сбавить обороты, если он не желает учинить драку здесь и сейчас.
– Приветственную? – издал Росс смешок, – Ты находишь это забавным? Отвечай сейчас же на поставленный вопрос!
Его оппонент сделал несколько ленивых шагов вперед.
"Черт, где же он ее прячет? Я ни черта не могу понять, о чем он думает", – глаза лихорадочно метались по телу парня, выискивая Душу, но все, что попадалось в поле зрения – оставалось чистым, – "Под одеждами? Или сзади?"
– Не кипятись, ладно? – он поднял перед собой ладони, ухмыляясь, – Или ты предпочел бы цветы?
Злость бурлила, поглощая клетки крови, и ударила потоком в голову, сжигая все самообладание, оставшееся на затворках. Ноги не слушались – они сами сорвались на бег, сокращая оставшееся расстояние до нуля, и Алекс схватил несопротивляющегося за шею, вколачивая тело незнакомца в стену. Ладонь опалило невыносимым жаром, исходящим от парня, и Росс отдернул руку, тут же оглядываясь на нее – не остался ли ожог. Он неверяще обернулся назад, встречаясь с глазами брюнета – тот посмеивался, стоя на своем месте, и это завело сильнее, вынуждая ударить кулаком в считанных сантиметрах от головы парня. Кирпич под его костяшками покрошился, мелкой трухой осыпаясь вниз.
– Ты – ублюдок!
– Тише-тише, не хватало ещё и того, чтоб Заместителя Надзирателя списали со счетов за мелкую заварушку, – как ни в чем не бывало отозвался брюнет. Алекс хватил его за жилет, отрывая ноги остряка от земли, и встряхнул его, прикладывая к стене головой во второй раз.
– Как ты посмел пробраться в мой дом, используя чужую Душу, мразь?
– Чужую Душу? Мразь? Кажется, ты что-то не так понял. Я вошел туда, потому что могвойти.
Создавалось впечатление, словно тому все не по чем. Как это было возможно? Он не дорожил своим телом? Оттенок его кожи выглядел нездоровым, телосложение далеко не крепким, – так почему он не сопротивлялся? Изначально понимал, что не сможет выстоять против него?
– Что ты несёшь? – отчеканил Алекс, удерживая парня на месте. Тот вздохнул, и впервые дрогнул, поднимая свои руки. Надзиратель зарычал, готовясь к любой выходке, которую тот мог предпринять, но все, что сделал его ночной гость – это накрыл кулаки Алекса своими холодными пальцами.
– Разве ты не рад нашей встрече? – спросил он, рассматривая его в ответ.
– Да я тебя знать не знаю, придурок, – рявкнул Росс, отдергивая от него свои руки, как от проказы – брезгливо, – Кто тебе позволил следить за моей сестрой и проникать в мой дом?
Парень поправил свою одежду, не разрывая зрительного контакта. И было в его глазах что-то помимо хитрого взгляда и насмешки, но он не мог его разгадать. Пока в Алексе всплеск эмоций зашкаливал, в этом парне он не видел ничего, чтобы вывело его из состояния, равносильного безразличию. Словно он был неживой и вовсе.
И почему тогда его шея так горела огнем? Может…
Он потянулся к нему, но брюнет увильнул от выброшенной руки, и теперь это походило на игры в кошки-мышки. Какого черта?
– Кто тебе позволил…
– Согласно твоей домовой книге – ты, – пожал плечами брюнет, уворачиваясь из раза в раз, – О, и если я правильно помню, то запрещать видеться с ней ты вроде как не говорил. Что же изменилось за это время?
– Все, я не намерен слушать этот бред – Алекс перехватил его запястье и потянулся к Дисциплинарному Браслету. Это не скрылось от зоркого взгляда незнакомца, и он усмехнулся, застывая на месте.
– Серьезно? И что ты сделаешь?
Дождь все еще разбивался об их плечи, Росс тяжело дышал, обдумывая следующий шаг.
– Отведу тебя к Совету, – окончательно решив, объявил он, – Чтоб они видели, какой ты невменяемый и отправили тебя в санчасть, уж там тебе мозги вправят на раз два.
Он взмахнул рукой, и в тот момент, когда Браслет защелкнулся на первом запястье, а следом и на втором, тонкий писк известил их об активации, и мягкий голос Дэниз зачитанным скриптом начал выливаться наружу.
"Дисциплинарный Браслет 1869: Активирован…".
– Ты же знаешь, – упрямо заворчал брюнет, – Эти трюки на мне не работают, мы сами раньше убивали время за тем, кто быстрее освободится от них без прошения об освобождении, без Надзирателя.
Он выкрутил руки несколько раз, резко смахивая их в сторону, и металлические путы слетели, тут же возвращаясь на законное место – пристегнутые к поясу Алекса. Он вновь предпринял попытку схватить его, и все повторилось по новой, с одной лишь разницей – они встретились лбами, когда Браслеты защелкнулись на запястьях парня, и Росс вцепился в него мертвой хваткой, удерживая от новых фокусов.
– Что ты несешь? Мы?Я с тобой ни в какие игры не иг-…, – Алекс прикусил язык, хмуро глядя на парня.
– Что? Неужели дошло?
"Дисциплинарный Браслет 1869: Активирован…".
– Откуда ты знаешь? – севший голос ошарашил его самого.
– Или не дошло, – закатил глаза незнакомец. Он остановился и протянул руки вперед, – Ну, хорошо, слушай внимательно.
"Носитель: Диего Мармонт. Надзиратель: Алекс Росс. Статьи, нарушаемые Чистильщиком… Ошибка. Ошибка. Обратитесь в Центр для выяснения нарушения".
Росс разжал пальцы и отошел от него на шаг, внимательно рассматривая парня перед собой.
– Слушай, мне уже становится скучно, – прерывая отчет Дэниз, отмахнулся Мармонт. Он выкрутил руки, освобождаясь от Браслетов, и теперь лениво потирал запястья, – Лучше расскажи мне, как ты довел до того, что Сэм теперь участвует в распределении "Свежей Крови". Она же никогда не интересовалась подобным. Как ты мог это допустить, а? Заботливый брат.
Черные волосы, острые скулы и темные глаза. Ни намека на рыжину, скрывающуюся за лохмами. Прямой нос вместо вздернутого. Тонкие губы вместо полных.
– Кто ты такой? – без устали требовал Алекс. Это возымело свой результат, и теперь Диего сжал челюсти, брови нахмурились.
– У тебя пластинку заело? – с издевкой спросил он, – Ты же сам все видел и только что слышал. И наверняка снимал записи с камер. Я зашел туда, потому что ты не потрудился скинуть устаревшую информацию, заменив ее новой.
– Ты выкрал его данные?
Мармонт рассмеялся, не веря своим ушам.
– Как нелепо, ты ведёшь себя в точности так же трусливо, как и тогда. Неужели настолько тяжело смотреть правде в глаза? А я думал, ты будешь рад знать, что мне удалось выжить. Ты…
Алекс налетел на него сбоку, сбивая Мармонта с ног, и они оба свалились в грязь. Он тут же подорвался, забираясь сверху Диего, и заломил руки парня за спиной. Воротник его куртки и мокрые волосы, липнущие с коже скрывали то, что Росс искал так долго, но теперь он четко видел: Душа этого парня бесновалась, сгоняя червоточину из одного края в другой, пытаясь поглотить ее, но ничего не выходило. Мармонт лежал в луже, прижатый щекой к земле, и вздохнул.
– У тебя странное понимание проявления радости, Алекс.
"Так вот почему система безопасности без проблем пропустила его"– смахивая волосы в сторону, мелькнуло в его голове. Широкая улыбка Диего, старого Диего, пронеслась перед его глазами. Его крохотные обрывки дыхания в тот день, когда он умирал на его руках, и несчастное лицо сестры, когда она узнала, что ее парень погиб на самом пустяковом задании, ее горькие слезы…
– Что ты…с собой сделал…, – растерянно прошептал Алекс, сползая с него.
– Выжил? – поднимаясь, оглянулся Диего. Он скривил лицо, брезгливо оттряхивая одежду от песка и грязи, – На зло вашему излюбленному Совету.
– Что?
– А что? Теперь ты смотришь на меня по-другому, да? – Алекс отвел взгляд, подтверждая его догадки, – Конечно. Конечно. Куда мне до твоей "святой"Советницы.
– Она здесь не причем! – вступился Росс, вскакивая на ноги, – Ты пошел против меня – заслонил собой того парня и тепе-…
– Это в прошлом! – рассвирепел брюнет, толкая его в грудь, – Что тогда, что сейчас – ты встаешь на защиту тех, кого даже не знаешь! И твоя кукла тому подтверждение, но ты будто ослеп, когда решил повестись на ее мимолетный взгляд, Алекс! А теперь еще и Сэм!
– Закрой свой рот! – кулак встретился с лицом Диего, и парень сплюнул кровь, стирая ее с уголка губ, – Не тебе решать, какой будет ее жизнь! Если ты подойдешь к ней…
– А кому – тебе? – перебил его брюнет, – Можешь держать карман шире, раз решил, что твои угрозы чего-то стоят! Она – моя и всегда ею была! – терял самообладание Мармонт. Он стал находить на парня, и Алекс вытащил пистолет из кобуры, выставляя его вперед. Живая плоть уперлась в дуло.
– Ты умер для нее! – ненавидя себя за то, что говорит, выпалил Росс, цепляясь за последний козырь, оставшийся в его рукаве, – Там! На заводе, сгорев дотла! Ты ей не нужен!
Несколько Чистильщиков сбежались на шум, вываливаясь из ближайшего мотеля. Они с криками неслись к ним навстречу, и Алекс толкнул оружием брюнета в грудь. Вэндал вырос сбоку от Мармонта, хватаясь за свое оружие, но рука Диего опустила его пистолет. Холодный дождь, казалось, никак не мог потушить вспыхнувшее напряжение, зависшее между ними.
– Росс, опусти свою пушку сейчас же, – потребовал Паркс, когда оставшиеся из группы присоединились к ним. Среди них была и Гретта, с недоумением смотрящая на него:
– Алекс, что ты здесь делаешь?
– Не шумите, – приходя в себя, попросил Диего, – Мы просто обменялись любезностями с Заместителем и мило побеседовали. Верно? – он глядел на Алекса в упор, ожидая ответа, и уголок его губ пополз вверх в нахальной ухмылке.
"Ублюдок".
– И правда, – отрывая оружие от него, небрежно бросил в ответ брат Сэм. Вэндал вскинул бровь, подозревая неладное, и склонился над головой Мармонта.
– Босс?
– Мы уже закончили, – объявил он, круто разворачиваясь в сторону мотеля, из которого показалась его группа, – Здесь нечего делать, возвращаемся назад.
Он прошел мимо своих ребят, медленно отдаляясь от Алекса, и замер, когда Росс окликнул его:
– Она – "не то, что по праву принадлежит тебе", Диего, я предупреждаю тебя в последний раз!
Чистильщики синхронно повернули голову в сторону своего Главы, лишь гадая, о чем толковал Алекс, но тот молча следовал своим путем, оставив последнее слово за Надзирателем.
***
– Нет, – журнал полетел на стол, – Не бывать этому.
– Да почему сразу "нет"? – Сэм хлопнула по коленкам ладонями, негодуя в ответ.
– Это даже не обсуждается, детка, – отрицательно замотал головой ее брат, – Нет – это "нет", без пояснений. Четкий отказ.
– Во имя всего святого, ты даже слова мне не даешь сказать!
Прошлой ночью Росс ворвался в дом, подобно урагану, сметая на своем пути все, что попадалось под его ноги. Она выскочила из комнаты, услышав шум, но Алекс захлопнул дверь перед ее лицом, грубо попросив не беспокоить его до самого утра. И, если она думала, что после сна его настроение улучшится хоть на толику, то сильно ошибалась.
Он вообще не спал.
Когда его будильник пропищал, Саманта лениво подтянулась следом, наблюдая за ним с безопасного расстояния – за столом. Он вытащил сковороду из комода, швырнул ее на плиту и разбил парочку яиц, готовя глазунью на завтрак, совершенно выбросив из головы добавить масло. Подгоревшая черная кучка стояла напротив нее, и шатенка сглотнула, мужаясь попробовать его "шедевр"и не умереть к обеду.
Его темные круги под глазами были слишком очевидны. Может, он так взъелся из-за того, что Тони мог рассказать ему о ее вчерашнем свидании с Рэйдом? Но она и раньше гуляла с типами, которые не нравились ее брату – вряд ли это тянуло на то, чтоб так взбелениться. И когда он первым затронул тему ее решения по поводу возможного Распределения и пункта, в котором Гражданское лицо опрашивают о предпочтении к Группе, Алекс вышел из себя, и его настроение передалось ей – они вскочили со своих мест, рыча друг на друга.
– А какие аргументы ты можешь мне привести, чтоб я хоть на секунду усомнился в том, что это не отстойная идея? – он вел себя, как полный засранец.
– А-а, ты серьезно хочешь услышать мои аргументы? Скажи, это новый вид подтрунивания надо мной, да?
– Если это на самом деле что-то существенное, то да, я готов, – Алекс сел обратно, вальяжно раскинувшись на кресле, и жестом предложил ей вернуть свою задницу на горизонтальную поверхность, – Давай, я даю тебе шанс высказаться, ты же об этом меня просила.
– Если ты решил приколоться – я надеру твой зад, Алекс, – предупредила она брата. Он хмыкнул, насмехаясь над ее угрозами.
– Время, Сэмми.
– Ну, хорошо, – плюхаясь на место, Сэм скрестила руки на груди, чувствуя себя незащищенной под тяжелым взглядом Росса, – Ты сам прекрасно знаешь, что у них многим больше свободы и прав в своих действиях. Им не приходится выслуживать и махать хвостом только тогда, когда позволят, Алекс, – парень фыркнул, закатывая глаза, и шатенка цокнула, – И чем это не аргумент? Если бы тогда у тебя была возможность действовать, исходя из личного решения…
– Нет, Сэм, ты не понимаешь, – он прервал ее бормотания, наклоняясь корпусом вперед, – Я бы поступил точно так же, вне зависимости от того, что сказал Майк.
Сэм подавилась кислородом, выкатывая глаза вперед. Какая муха его укусила?
– И это я слышу от человека, который расквасил морду старшему на следующий же день? – не поверила она ему и всплеснула руками, – Серьезно? Ты бы позволил ему умереть? Он был твоим лучшим другом, если ты не забыл.
– И от того тяжесть на сердце не стала легче, детка, – заверил Алекс, протягивая свою руку через стол, чтоб накрыть ее ладонь, – Но я сказал и повторю еще раз – это было единственным верным решением, и я не жалею о нем. Ты бы поняла меня, если бы-…
Сэм отмахнулась от него, сбрасывая теплую ладонь брата, и поспешила вон из-за стола, желая закончить этот разговор как можно скорее. Его слова причиняли ей боль, терзая Душу многим сильнее всего, чем бы он мог ее обидеть. Да как он мог?
– Нет, это не ты, – отрицала она, проходя мимо Алекса, – Ты выжил из ума. Ты бы никогда так не сказал.
Росс схватил ее за запястье, и Сэм обернулась, метая в него гневный взгляд:
– Отпусти меня, Алекс!
– Он мертв! – срывая голос, заорал парень. Осколок его Души резко вспыхнул рубиновым цветом, предупреждающе мерцая, чем не слабо напугал девушку. Он сжал ее руку сильнее, – Навсегда, тебе ясно?! Смирись с этим! И, если ты ду-…
– Ты делаешь мне больно, Алекс! – отпираясь от него, закричала она, но он словно обезумел в своей ярости, выплевывая оскорбления в ее лицо:
– Нужно быть дурой, чтоб потратить четыре года своей жизни на то, за что никто "спасибо"не скажет! – Росс вскочил, опрокидывая стул позади себя, и вцепился в плечи шатенки, подталкивая ее к стене. Его высокая фигура угрожающе нависла над ней, и Сэм сжалась – горькая влага застелила ей глаза, – Кого ты собралась спасать, ну, скажи мне?!
– Прекрати!
– У тебя могла быть семья, Сэм!
– Хватит!
– Не в воображаемом будущем, а сейчас, понимаешь?!
Алекс встряхнул ее, требуя ответ, и она заскулила как побитая собака, чувствуя в груди дыру размером с огромный булыжник. Громкие рыдания обрушились на него, как самый ледяной дождь, приводя парня в чувство. Он пришел в себя, в испуге глядя на сестру.
– Дет-…, – Сэм оттолкнула его, чувствуя, как его пальцы ослабли, и выбежала из кухни, скрываясь за дверьми своей комнаты. Она схватила первые попавшиеся вещи в шкафу, запихивая их в рюкзак, нашла кошелек, телефон и выскочила в коридор, на ходу скидывая тапочки. Быстрые шаги Алекса, направленные в ее сторону, вызвали дрожь. Ее Душа сейчас отдавала блеклым мерцанием грязного серого оттенка, выдавая разбитое моральное равновесие и разбитое сердце. Ноги почти залезли в ее старенькие потертые кеды, и она замерла, настороженно слыша шаги позади себя.
"Не оборачивайся. Не оборачивайся. Не оборачивайся! "– скороговоркой повторяла она сама себе.
– Пожалуйста, давай поговорим, я…Сэм, я-…
– Это только твоя вина. Он умер из-за тебя, Алекс.
Она бросилась к двери, оставив свои ключи в замочной скважине, и, смахивая слезы, поспешила к лестнице, на ходу набирая номер хоть кого-то, кто мог бы ей помочь.
***
– Вы оба выглядите, как мешки с дерьмом, – Руби вытянула руки вверх и потянулась, слыша, как позвонки хрустят, вставая на место, – Похоже, время на передышку идет на пользу только избранным.
Парни окинули ее мрачным взглядом, в один голос попросив заткнуться, и знакомый смех позади троицы привлек к себе внимание:
– Рад видеть, что ничего не поменялось за время моего отсутствия. Вы такие же придурки.
Они обернулись, задерживая дыхание от неожиданности. Серые глаза дружелюбно обвели небольшую кучку Надзирателей. Он остался ровно таким, каким его запомнил Тони, провожая в одну из ночей перед очередной вылазкой за пределы города, к Окраинам. Его пшеничные волосы были взъерошены, он поднял ладонь, чтоб стянуть очки на подобии тех, которые с собой носил Алекс, когда ему приходилось связываться с Дэниз или зафиксировать на камеру найденные улики. Его потрепанная форма говорила о том, что в месте, где ему приходилось бывать, – туго с водой, поэтому грязь и пыль липли к нему, как к родному. Он почесал подбородок – рыжая щетина немного проглядывала, а рот расстягивался в зубастой улыбке.
– Ахренеть, ты здесь – удивленно выдохнул Алекс.
– Майк! – радостно завизжала Кэпман, отпихивая парней в сторону. Он поймал ее хрупкое тело, отвечая на объятия.
– Речевые настройки Дэниз почти стерлись, пока она перечисляла все твои нарушения в отчете за квартал, Руби, – хохотал блондин, похлопывая ее по спине, – Я никогда еще столько не краснел.
– Я старалась! – воодушевленно пропела она, прижимая его сильнее к себе, – Наконец-то ты оторвал свою жопу и вылез наружу, твою мать! Твой брат почти довел меня до сердечного приступа!
– Ха-ха, я почему-то уверен в обратном.
– Ну, Майк!
– Ты знал, что он сегодня возвращается? – сравнявшись с Тони, спросил Алекс. Они медленно направлялись к главному зданию Совета, где сегодня оглашались решения по отбору поисковых групп и их дальнейшие задания.
– Если бы знал – успел бы утопиться до полудня, – бухтел младший Бэдэр. Он устремил глаза к брату, шедшему неподалеку от них. Руби продолжала висеть на нем, и Тони вздохнул, заведомо чувствуя поражение, – Теперь их снова двое. Я этого не выдержу.
– Точно, совсем забыл, что ты едва переносишь их по отдельности.
– Я уже всерьез подумываю присоединиться к Джесси, – блондин начал загибать пальцы, считая состав группы вслух, – Да, у них как раз не хватает одного.
– Я тогда сам тебя утоплю, – прорычал Росс.
– В очередь встань, – пошутил Тони.
– А у меня преимуществ больше, чтоб быть впереди.
– Хах.
Брюнет навалился сбоку, толкая его в плечо.
– А серьезно? Что с тобой? – глаза друга внимательно глядели в его собственные. Бэдэр отвернулся, избегая его прямого взгляда. Он до конца еще не осознал на что подписался, согласившись на условия Норы. Понимание того, что теперь придется скрывать свое задание от группы, постоянно врать, отлучаясь по делам – припирало его к стенке, лишая кислорода. Он еще ничего не сделал, а уже чувствовал себя так, словно над ним надругались.
– Не хочу говорить об этом – это сводит меня с ума, – честно признался Тони, – А у тебя?
– Поругался с Сэм, – выпалил, как на духу Росс, словно с самого начала готовился к этому вопросу. Услышав ее имя, фигурирующее в последнее время практически везде, он обернулся и вскинул бровь в недоумении:
– Обычно это заглаживается ее любимыми пирожными.
– Ага, да, если бы я не довел ее до того, чтоб она сбежала из дома. Уверен, эти пирожные побывали бы не в месте, предназначенном им изначально, а в моей заднице, – саркастично закончил он.
– Сбежала?
Брюнет кивнул, глядя куда-то вперед, в спины галдящих Чистильщиков.
– И судя по тому, что Руби еще не оторвала мне голову – она прячется не у нее. Лайла тоже не знает где она может быть, Тони, я места себе все утро не мог найти.
– Что ты сделал? – спросил Бэдэр.
– Наговорил ей всякого, – Алекс накрыл лицо ладонями, издавая стон, – Я был слишком возбужден и шокирован, чтоб контролировать поток дерьма, льющегося из моего рта, – оправдывался он, после чего резко отнял руки от лица, поворачиваясь к Тони, – Твоя ванная достаточно широкая, чтоб в ней утопились двое?
Он выглядел измученным, и Бэдэр перекинул руку через его плечо, притягивая друга к себе:
– Я всегда могу подвинуться для тебя, – улыбнулся он.
– Это пока единственная хорошая новость за сегодня, чувак, – невесело рассмеялся брат Сэм.
– Обращайся.
– И чего вы шепчитесь, как подружки? – защебетал Майк, обнимая их сзади. Его короткие светлые волосы щекотали ухо Тони, и он отпихнул его лицо от себя.
– Говорили, как было классно, пока ты не решил притащить свою задницу обратно, – ворчливо выдал Тони. Майк ткнул его указательным пальцем в щеку и надул губы. Кэмпан на заднем фоне захихикала, не скрывая своего веселья.
– Это так ты рад возвращению любимого старшего брата? Ты задеваешь мои чувства, смотри, – он раскрыл пятерню, показывая ему свою Душу – та мерцала мягким золотистым светом, но Тони был неумолим. Он знал, что брат с легкостью перескакивал от тревоги к спокойствию, подбрасывая свое настроение, точно игральные кости. Он манипулировал не только другими, но и самим собой. Вот и сейчас дымка золота рассеялась, переливаясь серебром.
– Отцепись от меня! – увиливая от брата, шикнул блондин. Он смахнул длинную челку назад и прибавил шага. Высокие двери в здание Совета стояли распахнутыми. Они вошли внутрь, направляясь к лестнице на третий этаж, и игривое щебетание Майка с Кэпман подталкивало Тони к тому, чтоб он как можно скорее пересек выросшую преграду в девяносто ступеней, чтоб они, наконец, заткнулись при виде всех Старейшин.
Огромная зала наполнялась достаточно быстро. Они встали в центральной части, дожидаясь остальных участников Совета. Резкий звук набата эхом пронесся по помещению, призывая всех к молчанию. Тони напрягся, выглядывая поверх голов, чтоб рассмотреть подиум.
– Произошло что-то плохое? – перешептывались между собой парни, стоящие позади него.
– Почему они ударили в колокол?
– Слышал, сформировали группы против Отверженных. В этот раз Старейшины превзошли самих себя, – хохотнул Джесси.
– Надеюсь, там не фигурирует наша группа, мое плечо все еще ноет, – шелест шепота его товарища заставил Тони поджать губы. Значит, информация уже просочилась в другие группы. Блондин сделал шаг вперед, стараясь освободить свою голову от лишних мыслей. Он итак знал, о чем их сейчас уведомят, смолчав о дополнительной задаче для участника их группы.
– Да не ссы ты, Эрик, мы слишком мелковаты для этого. Эй, лучше глянь-ка, Майк тоже здесь.
– Может, вы, наконец, заткнетесь? – гаркнул на них Алекс. Он пропустил брата Тони вперед и дернул Руби за жилет, указывая на Старейшин, выглянувших из-за угла, – Это серьезно, оторвись хоть на минуту, Руби!
В последний раз Тони слышал набат почти пять лет назад, когда Отверженные пробрались к границе Окраин, намереваясь взять штурмом близлежащие территории. Это закончилось настоящей бойней, и часть Западной Окраины действительно перешла во владение Отверженных. Совету пришлось пожертвовать землей в целях сохранения жизни беззащитных Граждан. Зачинщиком был объявлен тот, за кем велась охота все эти годы – Исаак предстал перед ним безжалостным, как и говорила Нора, но тогда он еще не знал его имени. А если быть откровенным – только сдавал свой экзамен, дожидаясь дня распределения "Свежей Крови".
Микаэль присел на краю подиума, свесив ноги, и опустил голову, перелистывая материалы в своих руках.
– Для тех групп, кто еще не сталкивался лоб в лоб с Отверженными, это Собрание может быть окончено прямо сейчас. Вам следует обратиться к Главам, чтоб они нашли Вам достойное занятие в их отсутствие, а пока прошу покинуть зал и спасибо, что почтили нас своим присутствием.
Гул возмущенных голосов поднялся в воздухе.
– Что за херня? – возмутился громко Эрик, привлекая к себе ненужное внимание. Он прошел мимо Тони, задевая его плечом, и схватил Майка за локоть, – Что ты знаешь об этом, Майк?
Бэдэр-младший подошел к парню сзади и нагнулся над ухом Надзирателя.
– Бирс, я советую тебе прислушаться к словам Советника и незамедлительно убраться нахрен отсюда, пока ты не нарвался на неприятности.
– Что-то не припомню, чтоб нуждался в твоих советах, Тони, – огрызнулся Эрик, – Майк, объяснись.
– Ты все слышал, Эрик, покинь зал. Я свяжусь с Джесси, как только буду знать больше.
– Меня не устраивает это дерьмо! – с пеной у рта орал Надзиратель, одергивая Майка. Блондин резко развернулся, хлопая Бирса по лбу ладонью, касаясь осколка его Души своей:
– Дениз, перемещение для Эрика Бирса в санчасть.
– Да пошел-…, – Надзиратели разошлись в стороны, уворачиваясь от искр.
– Кто еще хочет сегодня отлежаться в счет выходного дня? – окидывая взглядом толпу, спросил Майк.
Надзиратели спешно попятились к выходу, не смея искушать судьбу и терпение их Главы.
– Конструктивно и действенно, – прокомментировал Микаэль, насмехаясь над ситуацией. Сибэл бесстрастно наблюдала за происходящим.
– Не пристало Старейшине вести себя так незрело, Микаэль,– упрекнула она его, – Ты не можешь сидеть на полу, как какой-то беспризорник.
– Будет тебе, я люблю быть ближе к тем, кто защищает наш тыл. Мы славимся милосердием и пониманием, а не строгостью и высокомерием.
Она промолчала, упираясь бедром в подлокотник своего кресла.
– Спешу не согласиться с тобой, – вмешался Ноэль, закидывая ногу на ногу, – Однако мы можем обсудить твое поведение позже.
Тони огляделся, не замечая среди Старейшин Норы. Это заметил и Алекс, но их поиски прервал тот, чей голос они оба не хотели бы слышать больше никогда.
– Вы же не думаете, что кучка из двадцати человек имеет вес против того, что вызвало в Вас необходимость использовать набат? – Мармонт подкинул монету, перехватывая ее в воздухе.
– Все верно, – согласился Ноэль, – Нам хватит и восьми человек.
– О чем он говорит? – шепотом спросила Майка Кэпман.
– Без понятия, куколка.
– Оставшиеся двенадцать будут охранять Западную Окраину от возможного вторжения, тогда как другие группы сформируются для распределения на оставшейся незащищенной территории. Центр станет уязвим только в том случае, если какая-то группа сдаст позиции. Нашу цель Вы знаете.
– И кто они? Эти восемь человек?
– Сейчас я попрошу выйти вперед тех, чьи имена озвучу, – пояснил Микаэль, – Руби Кэпман…
– Я? – пискнула синевласка. Тони пихнул ее в спину, выталкивая вперед.
– Шагай, идиотка, – шикнул на нее блондин.
– Алекс Росс, Натаниэль Бэдэр и Глава Надзирателей – Майк Бэдэр, – они последовали за девушкой, разворачиваясь к небольшой толпе.
– У тебя дергается глаз, – усмехнулся Алекс.
– Ненавижу, когда они называют меня полным именем.
– Следующая группа: Гретта Марк, Томас Рэйд, Вэндал Паркс и их Глава – Диего Мармонт.
– Мне это не нравится, – озвучил свое мнение Майк.
– Вы были выбраны Советом для объединения в одну группу, чтоб-… Да, Майк?
Старший брат Тони поднял руку, разворачиваясь лицом к Микаэлю. Они находились практически на одном уровне.
– Я против того, чтоб наши группы сосуществовали в одной компании, Советник. Это неприемлемо. У нас разные взгляды на одни и те же вещи, и в случае, если ситуация выйдет из-под контроля – нет никаких гарантий, что мы не схлестнемся.
– Мы прекрасно осведомлены Вашими многолетними распрями, возникшими на почве природы, к которой каждый из вас отнесен, – Сибэл смахнула темные пряди назад и ленивой походкой направилась к краю подиума, – Создание нами классов, групп для защиты или же борьбы вели к тому, что когда-нибудь Вам будет сложно сосуществовать на одной территории, потому Вы долгое время используете нашу систему распределения времени и четкое разграничение земли, во избежание конфликтов. Но это не значит, что мы поддерживаем Ваше недоверие друг к другу.
– Вам придетсясмириться с решением Совета, – добавил Ноэль, улыбаясь Майку. Бэдэр сжал кулаки.
– Видишь, какая прекрасная возможность выпадает для нас, – хриплый баритон Вэндала и его дыхание обдали лицо Тони, стоящего напротив Чистильщика. Он ухмыльнулся, растягивая разбитую губу в насмешке, и сквозь маленькую трещину выглянула капля крови. Он провел языком по нижней губе, слизывая ее, – Мы еще подружимся.
– По-дружески могу только познакомить твою тупую башку с асфальтом, – он показал брюнету средний палец.
– Невозможно! – стоял на своем Майк, – Кто тогда будет нести ответственность за решения? Мы не найдем общего языка – это выльется в бойню!
– Мы запрещаем Вам конфликтовать. Решение будет оставаться за большинством. В случае возможной стычки – голосуйте.
– Каждый выступит за свою группу, – вмешался Алекс, поддерживая товарища, – Некоторые решения требуют незамедлительных действий, а Вы предлагаете нам решать все на камень-ножницы-бумагу?
– Если того требует ситуация, – согласилась Сибэл, – Почему нет?
– Я бы сыграл с тобой и в другие игры, – Паркс стрелял глазами в сторону Руби, и она прикусила нижнюю губу, отвечая на его взгляд.
– Да Вы просто смеетесь над нами! – развел руки в сторону Алекс, – Так нельзя!
– Алекс, успокойся, – придержал его Тони. Тело под его руками стало каменным, он обеспокоенно окинул его взглядом, замечая встревоженное состояние Души Алекса, и еще раз отдернул его, уводя в сторону, – Держи свои эмоции под контролем, ты уже им показал свой страх.
– Да как ты не понимаешь?
– Я все понимаю и тоже не согласен с этим, но у нас нет выбора.
– Я требую пересмотра решения! – заявил Майк.
– Оно окончательно, – подвел черту Микаэль, – Решение нельзя оспорить, Майк, и у Вас нет права отказаться, потому как это прямое нарушение Кодекса по первому пункту о несоблюдении приказа. Для нас это равносильно измене.
– Для насэто равносильно смерти, Микаэль! – опустив всякое уважение, сорвался на крик Бэдэр, – Уподобляться этим, – он махнул рукой в сторону Мармонта, с отвращением глядя на всю его группу, – Головорезам? Чтоб мои ребята сидели с ними за одним столом, обливаясь двуличием и делали вид, что рады находиться под од-…
– Майк, этот вопрос не обсуждается! – прогремел грозный голос Ноэля. Он подорвался , впиваясь в плетеные подлокотники пальцами. Радужка его глаза вспыхнула кровавым заревом, обнажая перед другими ярость, буйствующую в Советнике. Блондин неосознанно сделал шаг назад, врезаясь спиной в грудь Кэпман. Его сожрал страх, наброшенный сверху тонкой вуалью, и он в ужасе уставился на Ноэля, не понимая причин такой злости.
– Так, давайте успокоимся, а то складывается впечатление, что Вас покусали ребята из соседней группы, – попытался пошутить брат Норы, хлопнув в ладони, – Они сейчас ведут себя дружелюбнее нас всех, вместе взятых. Достаточно зрело, верно, Сибэл?
Она промолчала, стоя на своем месте.
– Нам тоже пришлось непросто при принятии этого решения, поймите, но группа Мармонта чаще бывала за пределами Окраин, а ты, Майк, участвовал при последней зачистке и имеешь опыт боя с Отверженными.
– И это обязательно требует нашего сотрудничества? – угрюмо спросил Бэдэр.
– Конечно, – кивнул парень, – Твои ребята постепенно выходили на след, который постоянно менял свой курс, а сейчас есть реальная возможность все закончить за один заход. Такого шанса может не представиться больше никогда, и нам необходимо подключить своих лучших людей, чтоб каждый из Вас, ваших семей и всех Граждан спали спокойно.
– Отверженные пробираются в дома, – Майк дернулся, слыша голос Ноэля, и посмотрел на него, – Их Души уже не поддаются точному анализу, и они без проблем пересекают границу, имея за собой Червоточину. Мы не можем этого допустить. Сколько, по-вашему, еще должно лечь своих, чтоб мы наконец смогли дать отпор?
– Ясно, – только и ответил блондин. Он взъерошил свои волосы, чувствуя острую необходимость зарыться пальцами под кожу головы, словно по ней бегали табуны плешивых, – И как Вы себе это представляете?
Брат Норы хмыкнул, довольный заданному вопросу.
***
– Держи, малышка, – на колени свалилась гора разноцветных вещей, – Здесь теплый плед, полотенце и, если ты не против, моя пижамка. Оторвала самую сладкую для тебя.
– Черт, не знаю как тебя только благодарить, Эдита, – прикусила губу Сэм, не находя себе места.
Она ввалилась к Джо, давясь слезами, пару часов назад. В любом случае, его бар открывался ближе к закату солнца, а тогда едва ли перевалило за девять утра. Он моментально разлепил сонные веки, окончательно просыпаясь, и бросился к ней. Эдита тогда как раз спускалась с чердака, выпуская полный поднос стекла из рук от неожиданности. Она накинулась на старшего брата, сбитая с толку состоянием Росс, и Сэм пришлось оттягивать их друг от друга, уверяя, что с ней все в порядке.
– Ноль проблем, дорогая, наша нора всегда в твоём распоряжении, – Карл прицелился и запульнул бумажку от шоколадного батончика в ведро, лежа на диване. Она отрикошетила от края, падая на пол.
– Твою мать, Карл, не разводи срач. Где твои манеры? Мы не ведем себя так при леди, – отвесив подзатыльник, возмутилась его сестра. Она протянула Саманте кружку с горячим чаем, и та с радостью приняла напиток.
– Тысяча извинений, мэм, – отшутился он. Его карие глаза смеялись.
– Спасибо, – поблагодарила шатенка, чувствуя соблазнительное тепло и мягкий аромат чего-то фруктового.
– Детка, твой язык скоро отсохнет повторять одно и то же, прекращай. Может, наконец, поделишься? Что стряслось? Нет, если не хочешь говорить – мы тебя не принуждаем, но я впервые вижу тебя в таком ужасе.
– Семейная драма, если не вдаваться в подробности,– расплывчато ответила она, отхлебывая чай, и скисла, – Хочу забыть об этом.
– Ну, тогда ты не по адресу обратилась, – фыркнул парень, – Тебе следовало с самого начала идти ко мне, а не к моей ванильной сестре, задабривающей тебя сладкой водичкой,– Карл закурил в комнате, делая пару затяжек, и протянул свое "угощение"сестре Алекса. Рука зависла в воздухе, и Эдита зло перехватила косяк:
– Дебил! Не все проблемы решаются выкуриванием косяка по кругу. Ещё полдень не наступил, а ты уже обхапан в слюни!
– Нет-нет-нет, это ты-ы-ы ошибаешься, – парень поднялся и подошел к сестре, ловко выуживая свою добычу обратно. Его губы сомкнулись, и Карл вновь сделал глубокую тягу, – Как раз-таки все насущные проблемы, забивающие голову, решаются этим обрядом, – он ткнул косяком в ее сторону, продолжая поучительную лекцию. Пепел упал на мягкий бежевый ворс, и ее глаза опустились следом. Она хмуро окинула его взглядом, – Ты выдыхаешь тяжесть и ощущаешь лёгкость. Что ещё может избавить, если не добротно забитый косяк? Он мой фирменный. Называется "к черту ебаное дерьмо, Сэмми". Попробуй..
– Не слушай его, у него давно на месте извилин истертый полу-диск, барахлящий в моменты мозговой активности, – Тортон встала между ними, упирая руки в бока, – Вот только рискни, Карл.
Джо зашел в комнату, держа тарелку с несколькими сэндвичами, и сел рядом с шатенкой.
– Что они уже не поделили? – набивая рот, спросил владелец бара.
– По всей видимости, меня.
– Хах, это будет довольно занятно, – прокомментировал он, внимательно наблюдая за развернувшейся сценой, – О, – тут же добавил Джо, – Я понял.
Она не стала спрашивать, что именно, потому что все казалось итак ясно.
Карл сделал шаг в сторону, и сестра повторила за ним, заслонив ему путь. Росс улыбнулась, наблюдая за их шуточной ссорой.
– Не на ту напал, сопляк! – переходя в наступление, завопила Эдита.
– Это мы еще посмотрим, – пообещал ей он.
Парень резко ушел влево, запрыгивая на диван, и оттолкнулся от мягких подушек, перепрыгивая через него в сторону Саманты. Когда он оказался рядом, его рука уже передала косяк, и он потрепал ее по голове, громко хохоча.
– Один – ноль, съела? Соси, Эд-…,– развернувшись, заливался он и получил подушкой в лицо. Сэм протянула курево Карла Джо, получая взамен сэндвич, и накинулась на свой поздний завтрак с большим удовольствием.
– Какие же вы оба глупые юнцы, – гундел Джо, пока его родственники колотили друг друга, – Вам еще лет десять жить прежде чем понять, что ей просто необходимо время, чтоб прийти в себя и хорошая компания, чтоб поддержать. А вы тут развели, ай! – он махнул на них рукой.
– Да все в порядке, – заверила его Росс, но он вновь махнул рукой.
– Рассказывай это кому-нибудь другому, дорогая. Я уже догадался, что твой брат успел отличиться, стоило тебе так резко отреагировать на мою идею позвонить ему.
– Я не хотела кричать, мне очень жаль.
– Милая, тебе не за что извиняться. Оставайся здесь столько, сколько пожелаешь. И, если Алексу еще не пришло в голову отследить твой телефон, то советую поскорее его выключить, – Джо постучал пальцем по светящемуся дисплею телефона, лежащему у ее бедра, – Не стоит забывать о том, кем он является. Надзиратели дотошные в своем стремлении доводить все до идеала, и он использует любые преимущества, чтоб добиться своего. Если тебе наскучит сидеть здесь – поднимайся вечером в бар – повеселишься за наш счет.
Девушка ахнула, еда выскользнула из ее пальцев, шмякнувшись на тарелку, и она повернулась к нему:
– Это слишком! Я не могу так.
– Тебе это необходимо. В нашем доме не пристало испытывать грусть и тоску, Сэмми, – таков наш неписанный закон.
– Он абсолютно прав, – согласилась с ним Эдита. Она удерживала брата лицом в ковер, заломав руки за спиной, пока он брыкался, пытаясь сбросить ее с себя.
– Во имя Совета, ты долго еще будешь измываться над братом? – только сейчас обратив на нее внимание, возмутился старший Тортон. Девушка обнажила зубы, коварно улыбаясь.
– Пока он не сожрет этот ковер.
Она оторвала его голову, дергая вверх за серые патлы, и парень сделал судорожный вдох, хватая ртом драгоценный воздух.
– Я испытываю грусть от несправедливости, Джозеф! Это неприемлимо! – хрипло выпалил Карл, мотая головой. Сестра сильнее вцепилась в него, наклоняясь вперед, и ее бедра зажали его с двух сторон.
– Заткнись и признай поражение, сопляк! – потребовала она.
– Да хотя бы подыграй ей, бестолочь, – с догонку бросил Джо.
– Никогда! – воскликнул Крис, – Тортоны не сдаются перед лицом смерти!
– Тогда жри дерьмо!
Джо подавил смешок, решая не вмешиваться.
– Понимаешь, да? – наблюдая за ними, прошептал он Саманте, – Здесь тебе никогда не придется знать печали.
– Чего не скажешь о Карле, – хохотнула шатенка.
– Поделом ему, – отмахнулся Тортон. Она непонимающе уставилась на него, и он ткнул куда-то рядом с валяющейся парочкой, – Он прожег ее любимый ковер.
– Черт, – Сэм прикрыла рот ладонью, видя темное пятнышко гари.
– Ага. Сказал же – бестолочь.
Ее еда выглядела очень аппетитно, но вкуса, как такового, она не чувствовала. В одном Джо был прав – здесь ей вряд ли кто-то позволит скучать. Они поднялись в бар спустя час, когда Карл вспомнил о необходимости провести полную экскурсию. Пока никого не было, она могла себе позволить бродить, куда вздумается. Сначала это было небольшое подсобное помещение, в котором находился весь алкоголь. Карл рассказал ей о своих любимых напитках, и Сэм помогла ему с настойками, сгребая с полок водку. Запечатанные пакеты с ягодами сваливались на пол, едва умещаясь в ее руках, и Росс выругалась вслух, подхватывая пропажу.
– Ты там в порядке? – донесся его голос за дверью. Сам он громыхал посудой, отыскивая в горе железок воронку.
– Я иду!
В комнате Джо они совершили набег на его пачку сигарет и скрылись на крыше, где их ждала Эдита. Она подала руку Саманте, помогая ей осторожно выскользнуть, и теперь они втроем сидели, глядя куда-то вдаль, в полной тишине. Солнце напекало им головы, но это было терпимее той обиды, что возникла внутри.
Это только твоя вина. Он умер из-за тебя, Алекс.
Росс зажмурилась, боясь представить лицо брата.
Она не виновата. Алекс первым задел ее за живое. Он не имел права.
Он вынудил ее сказать ему жестокие вещи, потому что сам был не менее жесток..
Она обхватила колени руками и уткнулась в них подбородком, рассматривая свои потертые кеды. Ей хотелось забыться, стереть из воспоминаний это утро, чтоб больше никогда не чувствовать себя так паршиво.
– Хэй, леди? Кажется, твои глаза совсем слипаются.
– Да, – прошептала она, – Возможно, ты прав, и мне нужно поспать..
Она отключила мобильник, исчезая для Алекса и всех остальных, – пока это было лучшим решением.
***
– В этом?
– Да.
– Где?
– Это не столь важно. Он защищен от влаги. Сигнал поступает к нам каждые десять минут. Плотность материала достаточная, так что порвать его не сможешь, даже, если очень захочешь.
– Предусмотрительно.
Бэдэр стянул свою старую резинку, швырнул ее на стол, и его светлые волосы рассыпались по плечам. Он зацепил свой "подарочек", оставленный ему Норой, зубами, и начал старательно зачесывать пальцами волосы с висков, поднимая их вверх к затылку.
– Где она? – невнятно промычал Тони.
– Она просила оставить доступ к материалам, касательно дела, о котором вы говорили. Перемещения, а так же личная информация о Старейшине является Высшим Приоритетом, Тони, у тебя нет необ-…
– Я понял, Дэниз, спасибо.
У него было не так много времени. Через два дня их задание вступало в силу, а ему еще предстояло прошерстить всю информацию за последние пять лет, связанную с Отверженными и случаями, зафиксированными Дэниз в вопросе слияния. Он вздохнул, предчувствуя бессонную ночь, потраченную на одного только Мармонта. Информации по нему было не так уж и много, но одна ее часть была связана с небезызвестной беглянкой, а это сулило Тони не только головную боль, но и раздражение. Он испытывал его каждый раз, когда вспоминал ту ночь в доме Алекса.
Совету не ясно, по какой причине Диего решил показаться именно сейчас. Связано ли это с грядущим переворотом? Может, Отверженные хотели развязать новую войну, а он выступал от лица Исаака? Зачем тогда просить о главенстве в рядах Чистильщиков и выдавать своего союзника? Даже ему казалось, что в этом деле что-то не вяжется.
Дэниз передала блондину очки, и он надел их.
– Кто-нибудь еще это увидит? Вокруг нас стены из стекла, если ты не заметила.
– Сейчас любой, кто смотрит в сторону этого кабинета, видит только собственное отражение и все, что окружает его вокруг, не переживай. Ты готов?
– Д-…, – Бэдэр запнулся. Он нырнул рукой в нагрудный карман своего жилета, выуживая телефон, – Подожди секунду, – палец смахнул вправо, и он принял звонок, тут же прикладываясь ухом к динамику, – Что? Ты нашел ее?
– Ее сигнал оборвался у Джо, но он сказал, что она зашла буквально на несколько минут.
– Думаешь, врет?
– Тони, я хочу, чтоб ты забрал ее, – надломленный голос друга звучал ужасно, – Майк до сих пор торчит на Совете. Сомневаюсь, что Руби пойдет мне навстречу, если узнает, почему я наорал на нее.
– Подожди секунду, – он прикрыл динамик, и посмотрел в стеклянные глаза Дэниз, – Сколько это займет времени?
– Если ты приступишь сейчас – несколько часов, в зависимости от твоей собственной скорости.
– Ха-ха, очень умно сравнивать наши показатели, Дэниз, – он убрал руку, возвращаясь к разговору, – Это необходимо прямо сейчас?
– А ты сейчас чем-то занят? – удивился Росс, – Где ты?
– Если смотреть правде в глаза, Алекс, – решил увильнуть Тони от ответа, – Я вообще сомневаюсь, что она прислушается ко мне. Насколько ты помнишь, в последний раз я одел на нее Дисциплинарный Браслет, и она не упускала еще ни разу возможности сообщить мне о том, какой я козел.
На том конце молчали. Блондин сглотнул, чувствуя себя не в своей тарелке.
– Алекс?
– Тони, я не смогу отправиться туда с холодной головой, зная, как закончился наш последний разговор.
Бэдэр переваривал услышанное, закусывая щеку с внутренней стороны. Дэниз пялилась на него, молча ожидая команды.
– Когда ты давишь на жалость – ты худший из всех, – констатировал блондин.
– Просто я помню твою ванную, чувак. Она слишком узкая, – пошутил Росс, – Ну, ты же не позволишь другу умереть молодым, На-та-ни-....
– Ладно-ладно, заткнись, хорошо? – зарычал Тони в трубку, – Я попытаюсь. Жди звонка.
Не дожидаясь ответа, он отключился.
– Давай, начнем побыстрее, – обратился он к Дэниз. Пальцы замерли у металлической холодной оправы, и Бэдэр сделал вдох, готовясь к тому, что сейчас увидит. Два коротких постукивания пальцами, и перед его глазами открылась чужая жизнь.
Он просматривал статьи, документы, отмечал награды и пометки Совета, касательно службы, когда Диего еще находился в рядах Надзирателей. Кадры проносились один за другим, фотографии пестрели перед ним, и он детально разглядывал каждую, где мог заметить Майка, Алекса и, в редких случаях, Саманту.
Один раз Мармонт отделался выговором в подростковом возрасте.
Бэдэр засмеялся, видя перед собой лучезарное лицо Алекса, обхватывающего оторванную голову статуи. Они корчились, пока их снимали на камеру, и Диего развернул ее к себе, рассказывая о юношеской мести и разбитом сердце.
– И что ты говоришь дядюшке Бенди? – спросил он Алекса, приближая кадр. Росс подкинул мраморную голову вверх, тут же перехватывая ее, и обернулся.
– Я хочу сказать тебе, Бенджамин, – запыхавшийся, он посмотрел в высеченное лицо и ткнул пальцем свободной руки куда-то меж бровей, – Чтоб ты шел к черту со своим клятым распределением! Я ее любил, кусок ты дерьма! Только такому ублюдку, как ты, могла прийти в голову эта тупая идея, – Диего заржал.
– И поэтому ты решил ее оторвать? – спросил он его. Росс фыркнул и на его лице расцвела улыбка.
– Оторвать… Оторвать и, – он замахнулся, швыряя ее куда-то в сад, – Выбросить нахрен, раз она такая безмозглая!
Их смех наполнил помещение, и яркая дорожка, мерцающая светом, проскользнула через пальцы Тони. Он резко дернулся и испуганно посмотрел сквозь стекло очков на Дэниз.
– Что это такое?
– Это его состояние Души, поддающееся анализу, – ответила она на автомате.
– И что оно говорит?
– Он счастлив.
– Нас кто-то заметил! Алекс! Алекс, тащи свою задницу! – завопил Диего, – Мы прерываем наш репорта-а-аж!
Видео оборвалось, растворяя следом мерцание, и Тони вильнул рукой вправо на следующий слайд, ощущая осадок чего-то неясного внутри себя.
– Дэниз, почему я никогда и нигде не слышал о нем раньше? Он был другом не только ему, но и Майку.
– Это может нарушить один из Законов Кодекса о неразглашении. Согласно отчету о его последнем задании, его дело прикреплено и отнесено к Отверженным. Если бы тогда он остался каким-то образом жив и передан в Центр, вероятнее всего анализ выявил бы его действия и рассмотрел, как измену. В таком случае, все заканчивается в обоих решениях дурно, но он умер раньше, чем это могло произойти. Конечно, сейчас выяснилось, что это не так, но на то время, все свелось к полному изыманию любого упоминания о Диего, а каждый, кто его знал, оказался связан Законом, препятствующим упоминанию.
"Как жестоко"– подумал Бэдэр, слушая ее. Она смолкла, возвращаясь к своим делам, и Тони последовал ее примеру, пролистывая дальше.
Остальная часть включала в себя отчеты о проведенных заданиях, подписанные документы о его пройденных комиссиях, пояснительные записки. Блондин провел за этим еще пару часов, время от времени ерзая на кресле, чтоб устроиться поудобнее. Когда ему это надоело, он скинул берцы, завалившись на белый кожаный диван. Дэниз оставила на журнальном столике чашку кофе и несколько батончиков, но в тот момент он уже не хотел есть, насыщая свой голод информацией, которую его глаза никогда не должны были видеть. Сердце больно дернулось, вызывая спазм в грудной клетке, а во рту пересохло. Он вцепился в кисть Дэниз, принимая сидячее положение, и дернул ее на себя. Ее лицо оказалось напротив его, и волна гнева обрушилась на плечи парня, вбивая его в сидение. Тони выдернул очки, швыряя их на пол.
– Скажи мне, что это неправда!
Голограмма последнего материала развернулась перед ними. Ей не нужно было оборачиваться, чтоб посмотреть, что так сильно привело его в бешенство – все это итак было в ее базе. В ее голове. И Тони впервые захотел сделать с кем-то то же, что Алекс сделал с мраморной головой Бенджамина – оторвать и выбросить к черту.
– Это правда.
Он смахнул чашку со стола в стеклянную стену.
***
Джо не впустил его.
Впервые на ее памяти этот добрый мужичок, отстаивающий свободу всяк и каждого, сказал кому-то "нет". И этим кем-то оказался именно ее брат.
Сэм подпирала собой дверь в спальне Эдиты, скучающе листая ленту на телефоне Карла, одолженный им на некоторое время, пока его руки были заняты напитками и блокнотом для заказов. Она посмотрела вниз, оценивающе глядя на свой наряд. Короткие черные шортики и черная майка на бретельках – все это едва прикрывало ее кожу, но она успокоила себя тем, что сегодня никто не решится подняться на второй этаж. Джо дал ей пространство, ограничившись баром, и заверил, что проследит за тем, чтоб никто не прошмыгнул наверх. Она тихонько прикрыла дверь, слыша топот ног и цоканье шпилек. Обойти эту толпу напрямик стало бы верхом идиотизма.
Днем Карл показал ей еще один путь на крышу , и Сэм воспользовалась этим, бредя через запасной выход, о котором знали только они. Шатенка вцепилась в металлическую тетиву и задрала ногу, наступая на первую ступень. Так она и оказалась на крыше, где ее место нахальным образом занял парень, с которым они перекинулись несколькими фразами прошлой ночью.
Он лежал, закинув руки за голову, его волосы покачивались на ветру, а глаза смотрели в черное полотно неба.
"Что он здесь делает?"– сжимая в ладони мобильник, подумала Росс, – "Если я заору – меня никто не услышит, внизу слишком шумно. Если позвоню – он сбросит меня с крыши раньше, чем Джо успеет выйти из-за стойки. Черт. "
Она переступила с одной ноги на другую, шаркая кедами, и этот звук привлек его – он перевел взгляд на девушку, молча смотря Сэм в глаза.
– Ты занял мое место, – отбросив все варианты расправы, она вскинула брови, корча самую недовольную мордашку, на которую только была способна. Он не впечатлился ее актерским мастерством и согнул руку в локте, держа меж пальцев уже знакомую ей монету.
– Бенджамин или Сибэл? – бросил он в ответ. Она склонила голову, слабо видя очертания высеченного лица одного из Старейшин. Первый отличался мудростью и честностью, тогда как вторая – жестокостью и беспрекословностью. Она фыркнула, качнувшись взад и вперед. Этот парень что, серьезно?
– Бенджамин или Сибэл? Маленькая воришка, каков твой ответ? – повторил брюнет, улыбаясь. Сэм задохнулась от возмущения, услышав свое новое прозвище, и всплеснула руками:
– Бенджамин! – выпалила она, – И я ничего не крала!
Ее негодование, казалось, совершенно его не трогало. Он подкинул монету высоко вверх, и девушка сделала шаг вперед нетвердой ногой по профнастилу, намереваясь перехватить раздражающую вещицу. Скользкая поверхность крыши лишила ее равновесия, и она вскрикнула, понимая, что сейчас точно свалится, кубарем слетев вниз.
Она зажмурилась, ожидая удара и боли, пока не поняла, что две крепкие руки намертво пригвоздились к ее телу, прижимая к себе. Монета шлепнулась недалеко от них, оповещая их о своем приземлении. Под ее ухом грохотало чужое сердце, легкий аромат, исходящий от этого парня, щекотал ей нос, и она шевельнула пальцами, ища опору, но цеплялась за плотный материал толстовки, под которой чувствовался жилет Чистильщика.
– Отпусти меня, – похлопав его легонько ладонью по груди, попросила девушка. Она подняла голову, ощущая, как его рука крепче вцепилась в ее талию.
– Мы свалимся, не ерзай, – рявкнул он недовольно. Их взгляды вновь встретились, и она отвела глаза в сторону, роняя голову обратно.
Во имя Совета, что она здесь делает? Ей же спокойно сиделось в комнате Эдиты! Теперь телефон Карла точно лежал разбитым где-то внизу. И хотя он вряд ли на нее накричит, но счастлив точно не будет – это она знала наверняка.
– Ты же Чистильщик, – сказала Сэм, вспоминая, как Паркс окрестил этого парня боссом, – У вас тоже есть возможность скакать, куда заблагорассудится. Перемести нас.
– Нет.
– Почему?
– Ты не попросила.
– Пожалуйста?
– Это по-твоему просьба, маленькая воришка? – смешок сорвался с его уст.
– По-твоему нет, человек – монета? – огрызнулась Росс.
Он тихо засмеялся, стараясь не дергаться лишний раз, но она чувствовала вибрацию, исходящую от его тела.
– Человек – монета? Ничего лучше не могла при-…
– Я сейчас дернусь, понял? – угрожала она ему.
– Ноль претензий, молчу.
Его сердечный ритм продолжал бить в том же ключе. Она удивилась мысли, что он мог действительно бояться свалиться вниз, когда имел возможность в любую секунду прибегнуть к тому, чтоб воспользоваться перемещением и прекратить искушать судьбу.
Она устала. Весь этот день испытывал ее на прочность с первой секунды пробуждения до действующей. Ожидание распределения казалось ей чем-то очень далеким и невозможным, а бытовые неурядицы и ссоры с братом – обыденностью, пророчащей Сэм скверное и безрадостное будущее. Она прижалась щекой к чужой груди, съежившись от холода.
– Ты не такая, как вчера, – прервав молчание, тихо сказал брюнет, – Все в порядке?
Она кисло улыбнулась, зная, что он не видит этого. Да и какая ему разница? Ее дела его никаким боком не касались. Но обычно выворачиваться наизнанку перед незнакомым человеком гораздо легче, чем перед кем-то другим, верно?
– Нет, – призналась она, – Все плохо, – а потом добавила, – Просто ужасно.
Он замялся в ответе, и Сэм всерьез задумалась, говорила ли она что-либо вообще вслух или это было только в ее голове. Она разомкнула губы, чтоб еще раз повторить, но парень опередил ее:
– Поделишься?
Она вцепилась пальцами в ткань на его груди, сгребая ее в кулачок, и плечи ее задрожали. Сэм молча кивнула – ком подкатывал вверх, но она сглотнула его, мужаясь, и из ее рта вылетел только всхлип навстречу его просьбе.
– Человек – монета начинает нервничать, когда слышит звуки, похожие на плачь, маленькая воришка, – его рука осторожно поднялась вверх, опускаясь на ее затылок, и они оба вздрогнули, чувствуя, как соскальзывают немного вниз.
Саманта выдохнула и слабо улыбнулась. Человек-монета…
– Ты прав, твое прозвище звучит более нелепо, чем мое. Может, скажешь, как тебя зовут, чтоб я знала, перед кем буду в теории плакать, капая соплями на его грудь?
– Нет, – возразил он, – Мне нравятся наши ролевые игры – в этом есть какой-то шарм.
– Ты извращенец?
– Эй, – отдернул брюнет, – Мы уже выяснили тайные пристрастия друг друга, давай не углубляться.
Она рассмеялась и шмыгнула носом.
– Мой брат надавил на больную мозоль, – решилась Сэм, – С вашей работой, конечно, это может показаться пустяком, а не поводом для нытья.
– Ну, мы сейчас вроде как твои неурядицы разбираем.
– Точно.
– И что же он твой – воришка – побольше – брат? Что он сделал?
– Он сказал… Ха-а-а… Он сказал, что не жалеет об одном решении, которое ему пришлось в прошлом принять и подчиниться. А я не хочу верить в то, что его слова могут быть правдой.
– Почему?
– Потому что… Не знаю. Потому что он любил так же, как и я? – задумалась Росс, чертя пальцем незамысловатый узор на его груди, – Он рассказывал мне в детстве, что Душа отражает истину поступков и чувств. Я ведь видела это своими глазами. Такое не подделать.
– Но чувства могут измениться, – возразил парень, – Это реально.
– Кроме обиды от потери, ненависти из-за несправедливости и любви или тоски – не уверена, что можно изменить что-то из этого к мертвому человеку, – понуро ответила Сэм, – Смерть есть смерть.
– О, – протянул брюнет, ничего не поясняя.
– Что?
– Я просто подумал: раз ты считаешь, что чувства в прошлом не подделать, то, вполне вероятно, твой брат узнал о каких-то действиях этого человека, которые могли повлиять на его чувства сейчас? Вроде логично, нет? Кстати, – он щелкнул пальцами над ее головой, отвлекаясь на секунду от волос шатенки, – Я требую повышения в ранге от человека – монеты до человека – смекалки. Прошу принять к сведению.
Она усмехнулась, зная, что он все еще перебирает ее локоны.
– Нет, – не согласилась Сэм, – Он был лучше всех. И я вынуждена отказать тебе в повышении.
– Черт, эта так низко с твоей стороны, что я почти что зол.
– Перебесишься.
– Ты сильно его любила?
– Вопрос без ответа в студии, дамы и господа, – протянула она, решив, что итак сказала достаточно.
Он прыснул.
– Хорошо, – хмыкнул он, – Значит, Том займет его место.
Это прозвучало неуверенно, словно он не мог решиться – задать вопрос или высказать факт. Но девушка ответила:
– Это место никогда не будет занято кем-то другим. Оно только его, – серьезно и немного сердито сказала она, а после улыбнулась, – И ты только посмотри на меня. Вчера я позволила парню закружить меня, а сегодня я лежу на краю крыши поверх другого, цепляясь за него, как за спасательный круг. Веду себя, как настоящая засранка.
– Стыд присутствует?
– Пока не определилась.
– Хм.
Сэм слегка похлопала ладонью по его груди, как делала это в первый раз.
– Человек – монета.
– Что? Я пытаюсь мысленно придаться осуждению, – веселье промелькнуло в голосе брюнета.
– У тебя на это будет целая ночь, а мне уже очень холодно…
Он вздохнул.
– И куда желает отправиться маленькая воришка?
– О, подожди, я еще не сказала "пожалуйста ". Слушай внимательно, такое с тобой впервые.
– Ага.
– Пожалуйста.
– Нхах, принято. Итак?
– Что-то мне подсказывает, что ты знаешь этот дом вдоль и поперек, – догадалась она. Его рука опустилась ниже, касаясь лопаток, и приятная дрожь прошлась от макушки до пят.
– Согласен, человек – смекалка сегодня по праву наследования передается именно тебе.
– Я хочу в комнату Эдиты.
– Ничего не бойся, – четко сказал он, закидывая руку себе за голову и приложил ладонь к шее. Они соскользнули вниз, и Сэм вцепилась в него сильнее, обхватывая крепкое тело под собой двумя руками. Они падали, и девушка в испуге подняла на него глаза, видя, как он широко улыбается. В то мгновение, когда они перестали чувствовать опору под собой, она вскрикнула, и вспышка света озарила ее лицо.
Она сщурила глаза. Легкий звон засел в ушах, и теперь парень держал ее на руках, твердо стоя в комнате сестры Джо. Брюнет склонил голову.
– Ты в порядке?
– Я…, – неуверенно начала она, отвлекаясь на посторонний шум за дверьми, – Постой, что-то…
– Нет! Мы не впустили его, и ты сейчас добьешься того, что Твоей ноги тоже больше здесь не будет!
Несколько тяжелых ударов обрушились на дверь.
– Росс, я знаю, что ты здесь! Давай просто поговорим, я не стану силой вести тебя к Алексу!
Шатенка испуганно посмотрела в лицо Чистильщика. Он криво улыбнулся, поджимая губы.
– Вот как, – прошептал он, – Сторожевой пес пожаловал…
Парень опустил Саманту на мягкую кровать Эдиты, пока череда безостановочных ударов продолжалась.
– Тони, я в последний раз прошу тебя уйти по-хорошему!
– Тебе тоже стоит уйти, – тихо сказала она, оглядываясь по сторонам в панике. Комната Тортон находилась под баром, уходя глубоко под землю – было смешно искать окна. Брюнет присел на корточки перед ней. Он коснулся своей шеи и протянул руку, аккуратно смахивая волосы, упавшие на лицо Саманты.
– Я же говорил тебе, Сэм, – мягко прошептал он, – Ничего не бойся. Все в порядке. Я решу это.
Она в растерянности уставилась на него, и немой вопрос всплыл в ее глазах, но он оставил в ответ ей только искры, исчезая в неизвестном направлении.
Замок в двери затрещал, и преграда, разделяющая комнату Эдит с коридором, слетела с петель.