Мелек стояла, не в силах отвести взгляд от фигуры, которая была одновременно реальной и иллюзорной. Каждое её слово эхом отзывалось в её сознании, заставляя сердце колотиться быстрее. Вся её жизнь – поиск ответов, стремление понять, что скрыто за поверхностью, – теперь столкнулись с ужасной истиной. Вопросы, на которые она искала ответы, начали растворяться, превращаясь в новые, неизведанные страхи.
Фигура её матери, стоявшая перед ней, не была просто отражением прошлого. Это было что-то большее, нечто, что контролировало все её попытки найти ответы. Она ощущала, как её реальность начинает рушиться, как её собственные воспоминания начали терять форму, как всё, что она когда-то знала, становилось пустотой. Эти стены – сама сущность этого места – поглощали её, вытягивая её изнутри.
– Ты не можешь избежать того, что предначертано, – продолжала фигура, её голос теперь был ровным и холодным, будто сама природа этого мира говорила с ними. – Ты искала ответы, но не осознавала, что всё это всегда было в тебе. Стамбул… Босфор… Вся эта тайна, все эти лабиринты… Это не просто древние загадки. Это твоя судьба.
Мелек попыталась сделать шаг назад, но её ноги словно приросли к каменному полу. Вся её жизнь казалась теперь просто частью неразрешённой головоломки. Она сжала кулаки, чтобы почувствовать, что всё это ещё возможно контролировать, но чем сильнее она пыталась бороться, тем больше ощущала, как её душа теряет связь с этим миром.
– Я… я не могу… – её голос срывался, но в её глазах был тот огонь, что раньше только разгорается перед решающим моментом. – Я не могу быть частью этого.
Фигура её матери тихо засмеялась, и смех этот был не тёплым, а холодным, безжалостным.
– Ты всегда была частью этого, Мелек. Всё, что ты ищешь, уже в тебе. Ты пыталась убежать от своего прошлого, но оно всегда тебя догоняет. Стамбул был не просто местом. Он был твоей связью с тем, что было, и тем, что должно быть.
Рашид, стоявший рядом, также ощущал нарастающее давление, как будто сам город, сам этот лабиринт времени и пространства, в который они забрели, сжимал их. Он почувствовал, как его разум почти растворяется в этом месте. Это не было обычным пространством. Это было место, где время и реальность становились зыбкими, где не существовало ни начала, ни конца.
Он повернулся к Мелек и, несмотря на собственные страхи, взял её за руку. В её глазах горел тот же огонь решимости, что и в его. Он знал, что они не могут сдаться. Несмотря на всё, что им открывалось, они были частью этого пути, и теперь не было пути назад.
– Мы не можем позволить этому победить, – сказал он, его голос был твёрдым. – Мы должны найти ответ, Мелек. Мы должны понять, почему мы здесь. Почему это нас выбрало.
Мелек посмотрела на него, и в её взгляде был тот же решительный огонь, что и у него. В её сердце снова загорелась искра надежды, несмотря на тёмные слова, которые произнесла фигура её матери. Возможно, они были созданы этим миром, чтобы нести в себе ответы, которых она так долго искала. Но, возможно, ответы скрывались в самой их душе, в тех местах, которые они боялись исследовать.
– Ты прав, – наконец сказала она, её голос стал твёрдым. – Мы пройдём через это. Мы откроем то, что скрыто.
И в тот момент, когда они решительно шагнули вперёд, пространство перед ними изменилось. Стены лабиринта расступились, и перед ними открылась огромная залитая светом площадка. В центре стоял древний круг, в котором был вырезан сложный символ – символ, который казался знакомым, но одновременно чужим.
Мелек сделала шаг вперёд и положила руку на этот символ. В тот момент воздух вокруг неё стал невероятно лёгким, но от этого чувства её тело напряглось, как натянутая струна. Она почувствовала, как что-то древнее и мощное просыпается внутри неё, как если бы сама сила времени начала реагировать на её действия.
Звуки туманного прошлого начали возникать вокруг них – шёпоты, голоса, старинные звуки, напоминающие битвы и переживания давно забытых людей. Всё вокруг них начинало трансформироваться, пространство исчезало, и они снова оказались в месте, где единственная реальность – это их собственное внутреннее восприятие.
– Это не конец, – прошептала Мелек. – Это начало.
Рашид посмотрел на неё, и в его глазах было понимание. Они стояли на пороге чего-то огромного, и, несмотря на страх, они были готовы встретить это лицо в лицо. Стамбул, с его древними тайнами, его невидимыми путями, его безбрежными водами, был готов открыть им ещё одну правду. Но эта правда не была тем, что они ожидали. Это была правда о себе.
И с каждым их шагом лабиринт изменялся. Тайны, которые скрывал этот город, теперь становились их собственными, а их судьба – неотвратимой.