Они напоминали повзрослевших Гензеля и Грету. Только вместо хлебных крошек оставляли за собой крошки манчего[19]. Почему-то Джулиана не удивил такой поворот событий. Конечно, он наткнулся на эту очаровательную сумасшедшую женщину, спровоцировавшую его устроить телефонный розыгрыш, когда она воровала из местного заведения сыр. Чем еще она могла заниматься?
Однако он никак не мог найти в себе силы разозлиться на нее. Да и кто смог бы расстраиваться, если она улыбалась? Только не он. Особенно когда две очень заметные эмоции затмевали все остальное.
Первая? Он был чертовски зол. Ему хотелось вернуться в «Откупоренный» и выбить менеджеру парочку зубов, что было на него не похоже во всех отношениях. Он не был жестоким человеком. Подростком попал в несколько переделок, но никогда раньше не испытывал такой горячей волны гнева, как тогда, когда увидел через окно, как кричат на Хэлли. Как можно кричать на эту… женщину-подсолнух? «Это меня не касается», – попытался сказать его разум. Но внутреннее чутье заставило его ворваться внутрь и встать между ней и любым видом негатива. Только не при мне.
Вторая? Подступающее чувство страха сильнее стиснуло его руку, сжимающую пакет с продуктами. Пыльные задницы. Эти слова перекатывались из одного уголка его мозга в другой, туда и обратно, такие непохожие на формулировки, которые он привык слышать при описании виноградников Воса.
Воплощение самой сути виноградарства. Легенда. Краеугольный камень отрасли.
Они остановились у мусорного бака, где Хэлли избавилась от остатков сыра, хотя продолжала упрямо держаться за пармезан.
– Прежде чем я тебе что-нибудь скажу, – начала она, расправляя плечи и делая глубокий вдох, который совсем не успокоил его нервы, – я хочу, чтобы ты знал, что лично я не разделяю негативных мнений о винограднике твоей семьи. В качестве примера, я только что напала на этот возмутительный винный ночной клуб, потому что он наступает на пятки моим любимым старым местам отдыха. Я ценю традиции и историю – эти слова я бы использовала для описания Восов. Это часть Святой Елены. Но, хм… ну, в последние годы, некоторые могли бы сказать…
Ужас усилился.
– Не щади меня, Хэлли. Скажи это.
Она коротко кивнула.
– Пожар стал ударом по многим традиционным винодельням. Они пытались восстановиться, но пришла пандемия и вырубила их. Сейчас наблюдается острая конкуренция со стороны покупателей этих виноделен. Они приходят, модернизируют свои операции, находят новые способы привлечь публику. И Вос… – Она облизнула губы. – Согласно тому, что я слышала, он все еще находится в режиме восстановления, в то время как все новые фирмы расширяются, привлекают знаменитостей и завоевывают социальные сети.
У него как тисками перехватило горло. Просьба матери посетить винный фестиваль в Напе ему показалась немного странной, но такого он не ожидал. Дела настолько плохи? Он до сих пор настолько нежеланен в семейном бизнесе, что она даже в отчаянной ситуации не просит его о помощи? Да, отец ясно дал понять, что не хочет, чтобы Джулиан занимался виноградником. Но мать? Возможно, она верит в него еще меньше, чем он предполагал. Мог ли он винить ее в этом, учитывая свое унизительное поведение после пожара?
– Мама ничего такого не упоминала, – выдавил он.
– Мне жаль. – Хэлли предложила ему пармезан и убрала его назад, когда он отказался, коротко покачав головой.
– Мне больше нравится козий сыр.
Она пристально посмотрела на него.
– Хорошо, сатана. – Она ткнула его локтем в ребра, чтобы дать ему понять, что шутит, и он едва удержался, чтобы не схватить ее за запястье, удерживая руку. Рядом. – Если тебе от этого станет легче, прошлым вечером я сильно напилась… выпила бутылку «Вос Совиньон Блан».
Она замолчала, ее лицо немного побледнело.
– Что не так? – обеспокоенно спросил он. Насколько сильно этот тощий менеджер расстроил ее? – Я возвращаюсь, – прорычал он, разворачиваясь обратно к магазину.
– Нет! – Она схватила его за локоть, останавливая. – Я… я в порядке.
Очевидно, это было неправдой.
– Слишком много пармезана?
– Нет, я просто… – Она, казалось, не могла смотреть ему в глаза. – Я только что вспомнила, что забыла вчера вечером оставить таксисту чаевые. А он был действительно хорош. Даже подождал меня, пока я делала остановку.
Почему она почти задыхалась от этой оплошности?
– Можно оставить чаевые постфактум.
– Да. – Она смотрела сквозь него остекленевшими глазами, ее румянец был таким ярким. – Да. Можно. Я так и сделаю.
– Твое похмелье имеет какое-то отношение к твоему решению съесть сыр?
– Нет. – Она заметно взбодрилась, но цвет лица возвращался медленно, голос звучал немного неестественно. – Может быть, немного. Но это не помогло делу, когда Твидовый Придурок вошел в «Закупоренный», как титулованный тролль, и удрал с двумя дюжинами бокалов для вина, заявив, что «Откупоренному» они нужнее.
– Вот как. – Его снова охватило раздражение. – Я очень рад, что не дал им сделать селфи.
– Кстати. – Пока они шли по тротуару, Хэлли безуспешно пыталась засунуть сырный брусочек в передний карман джинсов. Честно говоря, она была воплощенной неразберихой. И тем не менее он, кажется, не мог отвести от нее чертов взгляд. – Что за документальный фильм об инопланетянах?