На следующий день в восемь утра я уже стояла перед входом в наш городской морг, как лист перед травой.
Андрюша не обманул: о моем появлении там уже знали и без всяких лишних препон допустили меня к осмотру трупа антиквара.
Не без внутреннего содрогания я взглянула на человека, которого совсем недавно видела живым. Но на этот раз ничего особенно страшного мне увидеть не довелось. Учитывая способ убийства, внешность антиквара почти не изменилась, только лицо покрылось характерными пятнами, какие бывают при смерти от удушения. Все остальное было в порядке, на теле не имелось никаких дополнительных следов или отпечатков, которые могли бы указывать на борьбу или сопротивление, из чего я сделала вывод, что нападение для антиквара явилось полной неожиданностью и смерть наступила достаточно быстро.
Я приступила к осмотру шрама. Узкая багрово-фиолетовая полоса, пересекавшая шею, красноречиво свидетельствовала о том, что удавка, как и говорил Мельников, была очень тонкая и, разумеется, крепкая, если, испытывая такое напряжение, не порвалась. Багровая линия, проходившая в середине фиолетовой, говорила о том, что в процессе удушения веревка настолько врезалась в шею антиквара, что разрезала кожу, и именно этим объясняется багровый след. Очевидно, это была кровь, выступившая в месте пореза.