Глава 6. Бар «Рагнарек»

– Ну, чего ты там застрял?! – Послышался голос Альвы за спиной. – Что с тобой? На тебя лица нет.

– А? Как лица нет? – Спросил Грэй, схватившись обеими руками за лицо. – Я видел кого-то. Мертвую девочку.

– Поймём отсюда.

– Куда? Зачем?

– В бар. Тебе нужно выпить чего-нибудь бодрящего и попробовать наш фирменный десерт из земляники, черники и брусники со взбитыми сливками. Ягодный коктейль. Сладкое хорошо снимает стресс.

– Так ты расскажешь мне?

– Возможно. Пойдём. У тебя действительно есть дар. Это я могу сказать точно, но и я не ясновидящая и не могу всё знать наперёд.

– О чём это ты? Какой ещё дар? Видеть мертвых?

– Давай сейчас не будем об этом. Тебе нужно успокоиться. Когда ты будешь готов здраво мыслить, я тебе всё расскажу, а сейчас пойдём в бар.

– Ладно. Я понял.

Бар находился у подножия лестницы в двухэтажном домике, буквально слепленным из глины. Вывеска тоже была сделана из глины, и на ней выдолблены древние руны, значения которых Грэй разумеется не понял бы и прошёл бы мимо этого заведения, если бы даже ему нарисовали местонахождение бара на бумаге – уж больно не похоже был этот домик Питера Пэна на бар. Альва объяснила, что руны на вывеске над входам значат «Рагнарек» или – апокалипсис на русский лад.

Художник открыл дверь перед девушкой, и они вошли внутрь, окунувшись в эпоху викингов. Интерьер и оформление бара были оформлены под старинные времена, когда вместо ружей использовали метательные топорики, а вместо столового серебра – деревянные кружки и красивые деревянные ложки с резными ручками, изображающими разных животных, вроде змеи – полосатой гадюки или рыла кабана – бородавочника. Едва они вошли в бар, голоса посетителей смолкли, и все присутствующие впились в их спины взглядами, пока они шли до барной стойки.

– Чего это они так смотрят на нас? – Спросил смущенно Грэй, не привыкший к такому количеству народа, обратившему на него всё своё внимание. – Со мной что-то не так? У меня что – страусовое яйцо к спине приросло? Или крылья летучей мыши заметны под пальто?

– Нет. Дело нет в тебе. Расслабься. Они смотрят на меня.

– Почему? Всё – ваши местные предрассудки?

– Вроде того. Не будем об этом. Они скоро забудут о нас. Ты что заказывать будешь?

– Я есть не хочу.

– Тогда два коктейля «Сеньорита» и ягодный коктейль со взбитыми сливками – две порции.

– Хорошо. Заказ принят. Время ожидания – пять минут. – ответил бармен.

Бармену на вид было лет восемьсот, в белой рубашке и жилетке с узорчатой вышивкой, отливающей серебром. Грэй ещё удивился тому, что на приготовление их коктейлей и десертов старик, действительно потратил всего четыре минуты. Всё это время он смотрел на часы, тикавшие над головой Альвы на стене. Под косыми взглядами окружающих Грэй чувствовал себя не в своей тарелке. Ему так и хотелось крикнуть «Чего уставились?! Никогда колдунов и колдуний не видели?!».

Заказ принесла миловидная девушка в коротком старомодном платьице служанки – по всей видимости, сильно укороченный вариант женского народного платья Норвегии. Между тем, посетители бара опасливо поглядывали на них перешептывались, пока один верзила, в кожаной куртке и круглых темных очках на лбу, похожий на байкера, не понялся во весь рост. Громила подошёл к столику, за которым они сидели, и несколько секунд стоял молча, уставившись куда-то в деревянную столешницу, а потом произошло нечто необъяснимое.

Громила с размаху ударился каской мотогонщика, которая крепилась у него на голове ремешком под подбородком, о стол. Грэй только и успел что подхватить свой бокал с коктейлем «Сеньорита», чтобы тот не упал и не расплескался по столу и его одежде. Альва же, казалось, совершенно не удивилась странному поведению байкера. Она, как ни в чём не бывало продолжала сосать через трубочку свой коктейль, а после второго удара каски о столешницу, поставила его на стол.

Двое ребят, что сидели за столиком вместе с громилой, подскочили, подбежали к стоявшему на коленях и качающемуся мужчине, подхватили его под руки и поволокли прочь из бара. Большая часть посетителей тоже поспешила ретироваться вслед за ними. Остались только двое молодых парней и несколько девушек, вероятно ещё не достигших совершеннолетия, в дальнем углу зала. Они ничуть не испугались, скорее наоборот их позабавило поведение спятившего великана.

– Что это было? – Спросил изумленный художник. – Ты знаешь этого толстяка?

– Не особо. Виделись пару раз. На фестивале и на рынке, кажется, не помню. Он – заезжий, гостит у родственников здесь.

– А почему он так…?

– Слышал бы о чем он думает. У него в голове – полнейший бардак. Все мозги пропил. Идиот.

– Так это – ты его так?

– Может быть.

– Что значит может быть? Ты что и вправду ведьма?

– Думай, что хочешь.

– Ладно. Извини. Я сам уже начинаю всякую ерунду говорить. Ведьма. Хы. Вкусный коктейль, кстати. Спасибо.

– Да, не за что. Только платишь – ты. У меня денег нет.

– Конечно. Я заплачу. Не проблема. Так, а что за дар, о котором ты говорила? У меня есть какие-то особые способности видеть мертвых?

– Придёт время, и ты сам обо всём узнаешь. Всё равно ты сейчас не поверишь ни единому моему слову. Я долго тебя ждала. Очень долго. И вот этот момент настал. Для меня большая честь находится рядом с тобой и помогать тебе в твоём нелегком и опасном деле.

– Не думаю, что мои художества так уж опасны.

Чтобы разрядить накалившуюся в баре обстановку, бармен, видимо, он же – хозяин этого заведения, включил радио, настроился на музыкальную волну, и в баре стало как-то светлее, то ли солнце клонилось к закату, а лучи заходящего солнца устремились прямо в ряд окон, расположенных в стене справа, то ли это дополнительное какое-то освещение, которого Грэй не заметил.

Если бы он сейчас был один в баре, то непременно взялся бы за карандаш и сделал набросок сказочного убранства заведения и редких клиентов, довольно экстравагантно одетых – в войлочных шляпках и накидках с норковым мехом, но в присутствии девушки это было бы невежливо. Он сюда заглянет как-нибудь в другой раз, один. В баре стало как-то душно.

Покончив с десертом, они вышли из бара. Солнце действительно уже клонилось к закату, а воздух над лесом как будто плавился в закатном освещении. Оказавшись на улице, Грэй почувствовал себя лучше. К вечеру заметно похолодало. Тучи медленно катили со стороны моря, а воздух снова стал холодным и сырым. А ему ещё предстоит колоть дрова и топить камин.

– Тебя проводить до дому? – Спросила Альва.

– Нет. Что ты. Это я должен был предложить.

– Ха-ха. Да, ладно. Ты ведь впервые здесь. Запомнил дорогу?

– Да. Конечно.

– К моему дому ведёт из деревни другая дорога. Если мы поторопимся, то будем дома до наступления темноты.

– А что происходит при наступлении темноты? Из леса выходят чудовища на охоту?

– Нет. Просто ночью можно запросто потерять тропинку и заблудиться.

– Тогда поймём быстрее. Мне не хотелось бы заблудиться в лесу и стать ужином для волков, как те девочки из монастыря.

И, словно в подтверждение его слов, со стороны гор раздался резкий и пронзительный вой. Его услышали даже посетители бара и выбежали на улицу посмотреть. Вой доносился с окраины деревни, где находилось небольшое кладбище. Грэй видел покосившиеся черные кресты, огражденные низким деревянным частоколом, выкрашенным во все цвета радуги.

– Вернулась. – Тяжело вздохнув, сказала Альва. – Всё-таки я тебя провожу.

– Нет. Не надо. Я не боюсь смерти. Есть даже такая русская народная поговорка «Волков бояться – в лес не ходить». Это ведь – волчий вой?

– Да. Это – волчица, и я чувствую, как ей плохо сейчас. В прошлом году её волка местные парни подстрелили. Так она повадилась скотину рвать и под окнами оставлять. Боюсь, как бы она на людей кидаться не начала. А вообще волки редко нападают на людей, если только они не бешеные или если с пропитанием совсем туго. Даже если проникнуть в их логово, они скорее убегут.

– Ты бывала в волчьем логове?!

– Нет, конечно. Я где-то читала об этом. Не помню где.

– Надеюсь, источник надежный. С противником проще совладать, если знаешь его привычки, повадки и маршруты. Я про волков вот почти ничего не знаю, хотя живу в России. Да, что там. Я их живьём-то никогда не видел, только в фильмах.

– А в зоопарке?

– Я не бывал никогда в зоопарке. Ты так говоришь, как будто каждый день с волками встречаешься.

– Ну, не каждый день, но было дело…

Они шли мимо плетёных из лозы и обмазанных глиной круглых домиков Крыши, покрытые торфом, обветшали и явно требовали ремонта. За прошедший век в этой деревне ничего толком не изменилось. Те же самые технологии строительства, те же самые суеверные люди, любящие выпить вечерком и рассказать друг другу страшные истории.

Альва помахала на прощание художнику и пошла через лес по тропинке к своему дому, а Грэй укутался плотнее в плащ, холодный северный ветер усилился и грозил перерасти в настоящий ураган, и пошёл по проселочной дороге к своему дому. Эта дорога, по которой он шёл, выходила на трассу, и по ней можно было добраться до ближайшего города, недели за две. Как только он остался один, мрачные мысли вновь нахлынули на него. Ещё и погода снова портилась.

Меланхолия возвращалась к нему, притупляя страх и тревогу. Хотелось только одного – вот так идти и идти бесконечно, чтобы эта дорога петляла и не заканчивалась. Ему вдруг стало всё равно дойдёт ли он вообще когда-нибудь до дому. Может быть, даже будет лучше, если он не дойдёт. Сколько ещё впереди страданий ему было уготовано судьбой. Жизнь – это вечная борьба. Чтобы выжить, нужно двигаться. Остановишься – умрёшь.

Только вот ему было уже как-то всё равно. Он не верил в то, что Альва – ведьма, в то, что он какой-то одарённый, в то, что волчица мстит людям, не верил в предсказания. Ему даже никогда не гадали на картах. Хотя как-то одна цыганка поймала его, схватила за руку и что-то бормотала с выпученными глазами. Грэй уже и не помнил, что она наплела о его судьбе. Люди рождались и умирали каждый день, каждую секунду где-то в далёком уголке планеты раздавался плачь новорождённого, а в другом уголке планеты звенели колокола в память усопшему.

Грей перекинул на другое плечо рюкзак со всеми рисовальными принадлежностями, остановился, чтобы немного отдышаться, и присел на поваленное дерево, перегородившее дорогу, заросшую полевым хвощём, тысячелистником и ромашкой. Немного отдохнув и нарвав ромашки для заварки чая, он пошёл дальше, и вот уже деревня скрылась за поворотом.

Художник всё брёл и брёл по чужой, холодной земле, ему казалось, будто до деревни он дошёл гораздо быстрее, нежели идёт обратно. Грэй читал в поезде историю Норвегии. Когда-то за эти девственные земли шла кровопролитная война, а сейчас все бегут отсюда в большие города и никто не хочет возделывать земли, заниматься ремёслами, разводить скот и строить парусно-вёсельные морские суда.

Время всё-таки изменило людей. Конечно, история зачастую приукрашивает прошлое, насыщает его колоритом, который складывается столетиями, но правду об обыденной жизни предков они уже никогда не узнают. Их тайны похоронены под землёй вместе с их прахом навеки.

Загрузка...