В седьмой год правления «Кайюань»[25] даосский монах по имени Люй, постигший тайну бессмертия, по дороге в Ханьдань остановился в маленькой харчевне. Сняв шапку, распустив пояс и опершись на мешок, он сидел и отдыхал, как вдруг к нему подошел молодой человек по имени Лу, одетый в платье из грубой ткани. Верхом на вороном коне он ехал в деревню и остановился в этой же харчевне. Усевшись на одной циновке с монахом, юноша стал шутить и болтать. Потом, взглянув на свою ветхую одежду, он с глубоким вздохом сказал:
– Не везет мне в этой жизни: видно, такова уж моя судьба!
– Посмотреть на вас – вы здоровы, не знаете ни горя, ни печали. Вам бы радоваться, а вы вздыхаете о неудачах. В чем дело? – сказал монах.
– Какая это жизнь! – вздохнул Лу. – Жалкое прозябание!
– Если это не жизнь, то что вы называете жизнью? – спросил монах.
– Мужчина рождается, чтобы совершать подвиги и прославлять свое имя, – отвечал юноша, – быть полководцем или министром, задавать пиры, слушать любимую музыку, вести свой род к процветанию, а семью – к богатству, – вот что я называю жизнью! Я стремился к знаниям, совершенствовал их в странствиях, мечтал сдать экзамены. И вот, полный сил, я занимаюсь земледелием, – разве это не несчастье?
Лу замолк, и его стало клонить ко сну. В это время хозяин только что поставил варить просо. Монах достал из своего мешка подушку и передал ее молодому человеку со словами:
– Положи голову на мою подушку, и твои желания исполнятся.
Подушка была из зеленого фарфора[26], с двух сторон в ней имелось по отверстию. Только было Лу склонил к ней голову, как отверстия эти стали постепенно увеличиваться и озарились светом. Он поднялся, вошел в отверстие и очутился в своем доме.
Прошло несколько месяцев, и он взял в жены красивую девушку из богатой семьи Цуй, из Цинхэ. Лу был счастлив, каждый день он менял одежды и коней.
На другой год он сдал экзамен на степень цзиньши[27], получил должность в секретариате и облачился в одежды чиновника. Затем его сделали военачальником в Вэйнани, оттуда неожиданно перевели на должность цензора, а потом он получил более высокое назначение – стал секретарем по составлению важных указов. Через некоторое время он стал служить в Тунчжоу, потом был назначен наместником провинции Шэньси. Здесь он построил канал длиною в восемьдесят ли, который принес населению столько пользы, что жители поставили камень и выбили на нем перечень заслуг Лу. Затем он был правителем Бяньчжоу, надзирателем за общественным порядком в Хэнаньдао и наконец был назначен наместником столичного округа.
В этот год император начал войну с варварскими племенами Жун и Ди, чтобы вернуть свои земли. Воспользовавшись этим, туфаньский военачальник Симоло и чжулунский Манбучжи захватили Гуачжоу и Шачжоу; как раз в это же время был убит наместник Ван Цзюнь-хуан. Все это потрясло империю.
Император вспомнил о полководческих талантах Лу и назначил его старшим цензором и наместником Хэсидао. В смертельной битве Лу уничтожил семь тысяч варваров, отвоевал у них девятьсот ли земель, возвел три большие стены для охраны границ. Жители этих мест поставили на горе Цзюйяньшань камень в честь его подвигов.
Лу вернулся ко двору, заслуги его были занесены в анналы, а сам он удостоился самых высоких почестей. Его назначили в управление по гражданским делам, затем начальником управления по сбору налогов и одновременно летописцем императора. При дворе его уважали, народ любил его.
Завистники распустили о нем вздорные слухи, и Лу был назначен правителем в Дуаньчжоу. Через три года его вернули ко двору и назначили советником императора. Вскоре Лу стал во главе императорского совета и в течение десяти с лишним лет вершил государственные дела совместно с секретарем совета Сяо и советниками Сун Бэем и Гуан Тином. Случалось, что в один день он получал по три секретных приказа от императора, всегда помогал ему мудрым советом и был назначен главным советником.
Другие советники из зависти оклеветали его. Был издан приказ о заточении Лу в тюрьму. Стражники уже были у ворот, чтобы схватить его. В отчаянии Лу сказал жене и сыновьям:
– У нашей семьи в Шаньдуне было пять цин[28] хорошей земли, и этого было достаточно. И зачем мне нужны были почести, принесшие мне столько горя? Как бы я хотел ехать на вороном коне, в простом платье в Хань-дань. Увы, это невозможно!
Выхватив меч, он хотел заколоть себя, но жена не дала ему сделать это.
Все сторонники Лу были казнены, только он избежал казни благодаря заступничеству одного из евнухов и был лишь сослан в Хуаньчжоу.
Через несколько лет император, узнав, что Лу невиновен, вернул его из ссылки, назначил начальником правительственного совета, пожаловал ему в удел княжество Янь, не забыл оделить его и другими милостями.
У Лу было пять сыновей: Цзянь, Чуань, И, Вэй и Ци. Это были одаренные люди. Старший, Цзянь, получил степень цзиньши и служил в управлении наград; Чуань стал цензором; Вэй ведал храмом предков императора; Ци был правителем в Ваньнянь; И – самый смышленый – в двадцать восемь лет стал доверенным советником императора. Все они взяли в жены девушек самых знатных родов. И было у него более десяти внучат. Дважды Лу ссылали в пограничные местности и снова призывали ко двору. Он жил то в столице, то на окраинах; в течение пятидесяти с лишним лет он то подвергался опале, то получал награды. Лу был расточителен и предавался удовольствиям. Его внутренние покои были полны певиц и танцовщиц удивительной красоты. Тучные земли, усадьбы, красивые женщины, быстрые кони – все было к его услугам. В последние годы Лу одряхлел, несколько раз просил разрешения уйти в отставку, но каждый раз получал отказ императора. Он заболел – и посланцы императора один за другим спешили узнать о его здоровье. Его лечили знаменитые врачи, но все было напрасно. Чувствуя, что смерть близка, Лу просил передать императору:
– Я родился в Шаньдуне, я познал радость, владея полями и садами. Случай выдвинул меня в ряды высших сановников. Я изведал опалу и милости, я был военачальником на чужбине и возвращался ко двору советником. В этом круговороте жизни я не замечал, как бежали годы. Но несмотря на милости императора, я не стал бессмертным. Живя в вечных тревогах, я не заметил, как подкралась старость. В этом году мне исполнилось восемьдесят лет, я занимаю высокий пост, но конец мой уже близок – я дряхл, болезни одолевают меня, и я жду смерти. Никакой пользы я не приношу – явите высочайшую милость, отпустите меня на покой, и я навсегда уйду из вашей священной эпохи. Безгранично благодарный и преданный, прошу этой милости.
В государственном рескрипте говорилось:
«Благодаря своим добродетелям вы удостоились звания первого советника. Вы доблестно воевали, блюли порядок и мир при дворе, благодаря вам в течение сорока лет в империи царили благоденствие и покой. Как дитя, заболевшее корью, вы через некоторое время оправитесь от болезни. Стоит ли так сильно печалиться и горевать? Сей день был отдан приказ военачальнику Гао Ли-ши скакать и справиться о вашем здоровье. Он везет иглу и камень, которыми мы сами пользовались. Без сомнения, вы скоро поправитесь».
В ту же ночь Лу умер.
…Молодой человек потянулся и пробудился от сна. Перед ним – все та же харчевня, рядом сидит монах, и просо еще не доварилось. Юноша поднялся и сказал:
– Неужели все это сон?
– Такова жизнь человеческая, – отвечал монах.
Лу долго размышлял в тишине и потом с благодарностью сказал:
– Наконец-то я познал пути чести и позора, рок нищеты и богатства, закономерность приобретений и утрат, тайны жизни и смерти. Вы, учитель, показали мне тщету моих желаний. Я не забуду ваших наставлений.
Он низко поклонился монаху и удалился.
Жэнь была необыкновенная женщина.
Бывший наместник провинции Вэй Инь был девятым ребенком в семье и приходился по материнской линии внуком князю Синьаню. Юноша не отличался почтительностью и любил выпить. Был у него и приятель, женатый на его двоюродной сестре; звали его Чжэн, а фамилии его я не помню. В юности этот Чжэн изучал военное искусство и тоже любил вино и женщин. Разорившись, он поселился в семье своей жены. С Инем они были друзьями и почти всегда проводили время вместе.
В шестой месяц девятого года правления «Тяньбао»[29] друзья ехали по улицам Чанъаня, направляясь в квартал Синьчанли на пирушку. Когда они достигли южной части квартала Сюаньпин, Чжэн вспомнил, что у него есть неотложное дело, извинился перед Инем и обещал присоединиться к нему позднее, на пирушке. Инь поскакал на своем белом коне на восток, а Чжэн верхом на осле свернул к югу. Миновав северные ворота Шэнпин, он увидел трех женщин, которые шли по улице; одна из них, в белой одежде, была очень хороша собой. Покоренный ее красотой, Чжэн последовал за женщинами, то обгоняя их, то заставляя осла замедлять шаг, однако заговорить не осмеливался. Женщина в белом не сводила с него глаз, и он решил обратиться к ней с вопросом:
– Почему вы, такая красивая женщина, ходите по городу пешком?
– Что же делать, – смеясь, ответила та, – если никто не предлагает коня?
– Это несчастное животное недостойно носить на себе такую красавицу, но я с радостью отдам его вам, а сам пойду сзади.
Женщины переглянулись и громко рассмеялись; они держались довольно непринужденно. Чжэн последовал за ними, и, когда они достигли веселого квартала Лэюсань, уже стемнело. Возле красивого дома, окруженного глинобитной стеной с воротами, женщины остановились. Красавица в белом сказала Чжэну: «Подождите немного здесь», – и скрылась. Одна из ее спутниц, оказавшаяся служанкой-рабыней, осталась вместе с Чжэном у ворот. Она спросила его, кто он и где живет. Чжэн ответил и в свою очередь спросил о красавице в белом.
– Зовут ее Жэнь, она двадцатая в семье, – ответила служанка.
Через некоторое время Чжэна пригласили войти. Он привязал осла у ворот, а шапку положил на седло. Женщина лет тридцати вышла приветствовать его. Он решил, что это старшая сестра Жэнь.
Светильники ярко горели, начался пир. Когда было выпито несколько чаш вина, Жэнь переоделась и всячески старалась развлечь гостя. Было выпито много вина, все развеселились. Глубокой ночью Чжэн и Жэнь уединились, и он имел возможность убедиться в том, что Жэнь божественно сложена, а песни ее и смех опьяняют, как вино. Не верилось, что всеми этими прелестями обладает смертная женщина. Перед рассветом Жэнь сказала:
– Тебе пора уходить. А мне и моей сестре надо с самого утра быть в цзяотан[30].
Условившись о следующей встрече, Чжэн удалился.
Ворота квартала были еще закрыты. Поблизости находилась харчевня, хозяин которой, родом с севера, с помощью светильника разводил огонь в очаге. Чжэн вошел в харчевню, чтобы поболтать с хозяином, пока не откроют ворота.
– Кто живет в том здании, к востоку отсюда? – спросил Чжэн, указывая на дом, где он недавно был.
– Этот дом необитаем, в нем никого нет, – ответил хозяин.
– Но я только что проходил мимо него и видел, что там живут, – настаивал Чжэн.
Тогда хозяин, о чем-то вспомнив, воскликнул:
– А, знаю! Там есть лиса, которая завлекает мужчин. Ее видели раза три. Уж не она ли попалась вам на глаза?
– Нет, – сказал Чжэн, покраснев, и поспешно вышел.
Он вернулся и снова осмотрел дом, глинобитную стену и ворота, – все было по-прежнему. Он заглянул внутрь и увидел буйно растущую траву, заглушившую цветники.
Когда Чжэн вернулся домой, Инь пожурил его за то, что он не сдержал своего обещания. Чжэн извинился, но ничего не сказал о странной встрече. Между тем он не мог забыть красавицу, мечтал о ней и, несмотря ни на что, жаждал видеть ее снова.
Дней через десять, случайно оказавшись на западном рынке, Чжэн неожиданно столкнулся с ней около торговца платьем. Знакомая девушка-рабыня сопровождала красавицу. Чжэн окликнул ее, но Жэнь скрылась в толпе и пыталась ускользнуть. Продолжая окликать ее, он последовал за Жэнь. Только когда Чжэн нагнал ее, она остановилась и, закрыв лицо веером, сказала:
– Ты ведь знаешь, кто я, зачем же ищешь встречи?
– Что за беда, если даже я знаю это? – ответил Чжэн.
– Мне стыдно, – призналась Жэнь, – и тяжело встречаться с тобой.
– Как же ты могла отвергнуть меня; ведь я так тоскую!
– Почему я решила избегать тебя? Только потому, что боялась возненавидеть тебя, – отвечала Жэнь.
Чжэн клялся в любви и становился все более настойчивым. Тогда Жэнь повернулась к нему, опустила веер и предстала пред ним во всей своей красоте.
– Есть много женщин таких же, как я, – сказала она, – только ты их еще не встретил. Не смущай меня словами о том, что я – единственная.
На просьбы Чжэна о новой встрече она ответила:
– Подобных мне люди ненавидят, потому что мы не такие, как они, и якобы приносим вред. Но я не злая. Если ты не презираешь меня, я готова до конца дней быть твоей служанкой.
Чжэн очень обрадовался и выразил желание нанять дом.
– К востоку отсюда, – сказала Жэнь, – на тихой улице есть свободный дом; его легко узнать по большому дереву, возвышающемуся над оградой. Это жилище подойдет для нас. В день нашей первой встречи тебя сопровождал мужчина на белом коне, который, простившись, поскакал к востоку; это брат твоей жены? У них дом полон мебели, и ты у него можешь кое-что взять на время.
Случилось так, что дядя Иня, уехавший надолго по делам службы, отдал ему все вещи на сохранение. Чжэн нашел дом, о котором говорила Жэнь, и обратился с просьбой к своему другу одолжить ему кое-что из мебели. Тот спросил, зачем ему понадобились эти вещи.
– Недавно я обрел красавицу, – отвечал Чжэн, – арендовал дом для нее, и теперь нужна мебель.
– Судя по выражению твоего лица, тут какая-то тайна. Как тебе удалось овладеть такой красивой женщиной? – смеясь, сказал Инь.
Он послал одного из своих преданных слуг отвезти постели, занавеси и другие вещи по указанному адресу, наказав ему все высмотреть. Вскоре слуга прибежал обратно, запыхавшись и обливаясь потом.
– Есть там женщина? Какая она? – спросил Инь.
– Необыкновенная! – отвечал слуга. – Я никогда не видел подобной красавицы!
Среди своих многочисленных родственниц и во время беспутных похождений Инь встречал многих красивых женщин.
– С кем же ее можно сравнить? – спросил он.
– Ни с кем! – отвечал слуга.
Инь назвал имена четырех или пяти самых красивых женщин, но слуга твердил, что никто не может сравниться с Жэнь.
В то время первой красавицей считалась шестая дочь князя У, приходившаяся двоюродной сестрой жене Иня.
– А с шестой дочерью князя У можно ее сравнить? – спросил Инь.
– Ни с кем! – отвечал слуга.
– Неужели в Поднебесной может быть такая красавица? – воскликнул Инь, в изумлении всплескивая руками.
Он приказал принести воды, чтобы омыть шею, надел новую шапку, подкрасил губы и направился к Чжэну. Того не оказалось дома. Войдя в ворота, Инь увидел молодого слугу, подметавшего двор, и служанку, стоявшую в дверях; больше никого не было видно. Он спросил слугу, где хозяин. Юноша улыбнулся и ответил:
– Дома никого нет.
Инь бросил взгляд внутрь дома и увидел в одной из дверей красную юбку: это Жэнь пряталась за ширмами. Инь вытащил ее на свет и оглядел. Красавица оказалась еще прекраснее, чем он слышал о ней. Обезумев от любви, он набросился на нее. Жэнь сопротивлялась, Инь крепко прижимал ее к себе. Наконец она сказала:
– Я покорюсь вам. Только дайте мне вздохнуть.
Тем не менее, когда Инь снова привлек Жэнь к себе, она оборонялась по-прежнему; так повторилось раза четыре. Наконец Инь, собрав все свои силы, сломил ее сопротивление. Жэнь ослабела, вся покрылась потом. Она знала, что ей не спастись, тело ее обмякло, лицо исказила мука.
– Почему у тебя такой несчастный вид? – спросил Инь.
– Мне жаль Чжэна, – с глубоким вздохом отвечала Жэнь.
– Отчего ты так говоришь? – спросил Инь.
– Он шести чи росту, – был ответ, – а не может защитить женщину. Разве это мужчина! Вы же молоды и богаты, у вас много красивых наложниц, и таких, как я, вы встречали много. А Чжэн беден. Я – единственная, кого он любит. Как же вы, – у кого с избытком есть чем заполнить свое сердце, – как вы решаетесь отнимать у человека единственную радость? Он беден и не может быть самостоятельным, он носит ваше платье, ест вашу пищу, и поэтому он в вашей власти. Если бы он был богат, не случилось бы того, что произошло.
Инь был человек воспитанный, наделенный к тому же чувством справедливости; слушая ее, он отступил, овладел собой и, извиняясь, сказал:
– Не гневайтесь.
И когда Чжэн вернулся, Инь сердечно приветствовал его.
С этих пор Инь посылал Жэнь все необходимое. Красавица часто в носилках или верхом на коне отправлялась на прогулку. Инь всегда сопровождал ее, и оба были этому очень рады. Они стали друзьями, но никогда не переходили границ дозволенного. Инь любил и уважал ее, не докучая ей; ел он или пил – он не мог ее забыть.
Догадавшись о его любви, Жэнь однажды сказала ему:
– Я смущена проявлением ваших чувств. Я недостойна такой доброты, к тому же не хочу изменить Чжэну, поэтому не могу ответить на ваши желания. Я родом из провинции Шэньси, воспитывалась в столице; семья наша – потомственные артисты, все мои родственницы – наложницы богатых людей, которым хорошо известны в Чанъани все женщины. Если вам понравится какая-нибудь девушка и вы сами не сумеете добиться ее, я приведу ее вам. Быть может, я этим отплачу за вашу доброту.
– Прекрасно! – отвечал Инь.
Женщина по имени Чжан, торговавшая на рынке платьями, нравилась Иню цветом лица и тонкой фигурой. Поэтому он спросил Жэнь, знакома ли она с ней.
– Она моя двоюродная сестра, – отвечала Жэнь, – и получить ее будет легко.
Дней через десять она привела эту женщину к Иню. Прошло несколько месяцев, торговка наскучила Иню, и Жэнь сказала:
– Девушку с рынка заполучить легко. Если бы вам понравилась какая-нибудь очень красивая и труднодоступная женщина, я сделала бы для вас все, что в моих силах.
– Недавно, во время весеннего праздника, я отправился со своими друзьями в храм Цяньфо, – сказал Инь. – В зале нам удалось послушать музыкантов генерала Дяо. Среди них была девушка лет шестнадцати, искусно игравшая на свирели: локоны закрывали ее уши. Девушка эта была очень красива. Вы знаете ее?
– Она наложница генерала, – отвечала Жэнь, – ее мать моя двоюродная сестра. Вы получите эту девушку.
Инь почтительно поклонился.
Жэнь стала часто бывать в доме генерала Дяо. Прошел целый месяц, и Инь, полный нетерпения, осведомился о ее замыслах. Жэнь потребовала два куска шелка для подкупа, и он тут же выполнил ее просьбу. Через два дня, когда Жэнь и Инь вместе обедали, прибыл слуга с вороным конем, посланным генералом, который просил хозяйку дома пожаловать к нему. Жэнь, улыбаясь, сказала Иню:
– Дело идет на лад.
Оказалось, что наложница занемогла, и медицина не в силах побороть ее болезнь. Инь подумал, что все это подстроила Жэнь. Мать девушки и генерал обезумели от горя и решили позвать предсказателя. Жэнь, тайно подкупив предсказателя, велела, чтобы он посоветовал перенести девушку к ней в дом. Осмотрев больную, предсказатель молвил:
– Девушке нельзя оставаться здесь. Чтобы обрести исцеление, ей надо переселиться в дом, находящийся к юго-востоку отсюда.
Генерал и мать девушки разузнали о месте, указанном предсказателем, – это был дом Жэнь. Генерал попросил у нее разрешения поместить в доме больную девушку. Сначала Жэнь отказывалась, ссылаясь на то, что в ее комнатах тесно, но потом, будто уступая настойчивым просьбам, согласилась. Тогда девушка в сопровождении матери была привезена в дом Жэнь со своими одеждами и безделушками, – и сразу же выздоровела. Через несколько дней Жэнь тайно привела Иня, и месяц спустя девушка забеременела. Ее мать испугалась и поспешно вернула дочь генералу. На этом все и кончилось.
Однажды Жэнь сказала Чжэну:
– Можешь ли ты достать тысяч шесть? Я помогла бы тебе кое-что приобрести.
– Достану, – отвечал Чжэн. И он занял шесть тысяч.
– Иди на рынок, – сказала Жэнь, – у одного торговца ты увидишь лошадь с черной отметиной на ноге, купи ее.
Чжэн отправился на рынок, купил эту лошадь и привел ее домой. Братья жены посмеялись над ним.
– Ну и кляча! Зачем ты ее купил? – удивлялись они.
Через некоторое время Жэнь сказала ему:
– Пришло время продать лошадь. Ты должен взять за нее тридцать тысяч.
Чжэн повел ее на рынок. Кто-то предложил ему двадцать тысяч. Чжэн отказался.
– Почему ему предлагают так много? – дивились люди вокруг. – И почему он отказывается продать?
Чжэн сел на лошадь и вернулся домой; покупатель следовал за ним до ворот, набавлял, набавлял цену и дошел до двадцати пяти тысяч. Чжэн наотрез отказался:
– Меньше чем за тридцать тысяч не продам.
Братья жены дружно ругали его. Но Чжэн был непреклонен и в конце концов выручил за лошадь тридцать тысяч. Позднее он узнал, почему покупатель согласился на такую высокую цену. Оказывается, он ведал императорскими конюшнями в уезде Шаоинь. Одна из вверенных ему лошадей, с черной отметиной, издохла три года назад, а ему вскоре предстояло передать должность другому. Если бы лошадь была жива и здорова, чиновник этот получил бы шестьдесят тысяч. Вот он и решил купить такую же лошадь за половину этой суммы, – тогда остальные тридцать тысяч достались бы ему. К тому же ему причитались деньги на корм лошади, которые он не расходовал три года. Вот почему он так настойчиво торговался и в конце концов купил эту лошадь.
Однажды Жэнь попросила у Иня новые одежды, так как старые износились. Инь предложил купить шелка, но Жэнь не пожелала, сказав:
– Мне нужны уже готовые платья.
Инь позвал купца по имени Чжан Да и послал его к Жэнь узнать, что она хочет. Увидев ее, купец был настолько поражен ее красотой, что позднее, встретясь с Инем, сказал ему:
– Эта женщина, без сомнения, либо из дворца императора, либо из дома знатного человека. Вы не имеете прав на нее, и я полагаю, что, вернув ее поскорее обратно, вы предотвратите несчастье.
Жэнь всегда покупала готовое платье и никогда не шила на себя, а почему – этого Чжэн и Инь не могли понять.
Прошло более года, и Чжэн был послан по военным делам в уезд Цзиньчэн округа Хуайли. С тех пор как Чжэн женился, он хоть и проводил весь день с Жэнь, но на ночь возвращался к своей жене и очень сожалел, что не может быть с Жэнь все время. Уезжая к месту своего назначения, Чжэн просил Жэнь поехать вместе с ним, но она отказалась.
– Мы будем вместе лишь около месяца, – сказала она, – невелика радость! Лучше обеспечьте меня необходимым и разрешите ждать вашего возвращения.
Никакие мольбы не помогли – Жэнь была непреклонна. Тогда Чжэн обратился за помощью к Иню. Тот начал уговаривать Жэнь и спросил о причине ее отказа. После продолжительного колебания красавица сказала:
– Предсказатель судьбы однажды говорил мне, что в этот год поездка на запад принесет мне несчастье, вот почему я и не хочу ехать.
Но Чжэну так хотелось, чтобы Жэнь поехала вместе с ним, что он ни о чем другом не мог и думать.
– Как может такая умница, как вы, быть столь суеверной? – смеялся он вместе с Инем и настойчиво уговаривал ее ехать.
– А если предсказатель говорил правду и я погибну, разве вы не будете горевать? – ответила Жэнь.
– Ничего не случится! – твердили оба и снова настойчиво упрашивали ее.
В конце концов Жэнь согласилась. Инь дал им коней, проводил до Линьгао и здесь простился с друзьями.
На другой день они прибыли в Мавэй. Жэнь верхом на коне гарцевала впереди, за ней следом на осле ехал Чжэн, а позади – рабыня госпожи и слуги. Случилось так, что у западных ворот, на берегу реки Лочуань, вот уже в течение десяти дней лесники натаскивали охотничьих собак. Когда Жэнь проезжала мимо, из зарослей вдруг выскочила свора собак. Чжэн увидел, как Жэнь упала на землю, превратилась в лису и побежала в южном направлении, преследуемая собаками. Чжэн бросился вслед, крича на собак, но не смог отвлечь их. Пробежав ли с небольшим, собаки настигли лису и растерзали ее. Проливая слезы, Чжэн достал деньги, выкупил у охотников останки любимой, похоронил их и рядом с могилкой срубил для памяти деревце. Потом оглянулся – конь Жэнь щипал траву у дороги, ее одежда лежала на седле, обувь и чулки свисали со стремян, как оболочка, сброшенная цикадой. Головные украшения рассыпались по земле, остальных вещей не было видно. Служанки тоже исчезли.
Дней через десять Чжэн вернулся в столицу. Инь был рад его видеть, вышел ему навстречу и спросил:
– Здорова ли Жэнь?
– Она умерла, – проливая слезы, отвечал Чжэн.
Инь опечалился, друзья обнялись и, удалившись в комнату, горько заплакали. Потом Инь стал расспрашивать о подробностях смерти.
– Ее разорвали собаки, – отвечал Чжэн.
– Как же собаки, даже свирепые, могут разорвать человека?
– Она не была человеком.
– Так кто же она? – спросил Инь, пораженный его словами.
И Чжэн рассказал ему всю историю с начала до конца. Инь удивлялся и тяжело вздыхал.
На другой день, приказав запрячь лошадей, Инь вместе с Чжэном отправился в Мавэй. Они разрыли могилу, посмотрели на останки Жэнь и в великой печали вернулись обратно. Позднее, вспоминая привычки Жэнь, друзья могли отметить только то, что лишь одним отличалась она от людей – никогда не шила себе платья.
Впоследствии Чжэн стал главным инспектором и разбогател. Одно время в его конюшнях было более десяти коней. Он умер шестидесяти лет от роду.
В годы правления «Дали» я, Шэнь Цзи-цзи, жил в Чжунлине, встречался с Инем, который нескольку раз рассказывал эту историю, поэтому я и запомнил ее во всех подробностях. Позднее Инь стал цензором и одновременно наместником в Лунчжоу, где и умер.
Эта история показывает, что и животным присуще человеческое! Не уступив силе, Жэнь хранила до самой смерти верность своему избраннику, в чем с нею не могут сравниться нынешние женщины. К сожалению, Чжэн был недалеким человеком, его привлекала только красота Жэнь, но он ничего не знал о ее характере. Будь он мудрым, он мог бы кое-что узнать о законах перевоплощения, о природе сверхъестественного и в изящных сочинениях поведать нам о необыкновенной любви, а не довольствовался бы только красотой своей возлюбленной. Очень жаль, что он не был мудрым!
Во второй год правления «Цзяньчжу»[31] я отправился в Цзиньу, где получил пост советника. Моими попутчиками были генерал Пэй Цзи, помощник правителя города по имени Сунь Чэн, советник по гражданским делам Цуй Сюй и советник Лу Чунь, которые ехали из провинции Шэньси в город Сучжоу. Вскоре к нам присоединился Чжу Фан, бывший советник, путешествующий ради своего удовольствия. Мы плыли вниз по рекам Ин и Хуай, днем пируя, а по ночам рассказывая разные истории. Мои спутники были глубоко изумлены и растроганы, когда услышали историю Жэнь. Они просили меня записать эти необыкновенные события, и я, Шэнь Цзи-цзи, исполнил их желание.