– Это все ты! Ты виновата!
Альба не собиралась церемониться с кузиной. Но куда там!
Эрнесто Риалон тоже не собирался бросать без помощи любимую девушку. Пусть даже она и не знает о его любви.
– Язык придержите, ритана.
И сказано было таким тоном, что Альба мигом заткнулась. Некроманты – они убедительные.
– Я ни в чем не виновата, – спокойно произнесла Тони. – Если ты про Валерансу.
– А полиция почему пришла?!
– Насколько я понимаю, полицию в ваш дом привел ваш же дед, ритана? Так почему вы предъявляете претензии к Антонии?
Эрнесто смотрел ледяными темными глазами. Как уж у него это получалось, но Тони иногда казалось, что у некроманта не зрачки, а две зимних проруби. Тяжелые, холодные, затянутые льдом… и звезды поблескивают в монолитной парящей воде.
Жутковатой…
Альба хлюпнула носом и разрыдалась. Тони почувствовала себя дура дурой. Вот что тут сделаешь? Утешать?
А не хочется…
И все же девушка присела рядом с Альбой, на диван.
– Я тебе так завидовала, Альба. Вы были такой красивой парой…
– 3-завидоввала… т-ты на Джен-нрио смотрела, к-как кошк-ка…
Тони медленно кивнула, признавая правоту девушки.
– Смотрела. Но даже кошка имеет право смотреть на короля. Разве нет?
– Нет! Он…
Альба хлюпнула носом. Уже – не ее.
И вообще, неизвестно где. Лже-Валерансу так и не поймали.
– Он сейчас разыскивается по подозрению в убийстве моей супруги, – Эрнесто выглядел абсолютно спокойным.
– Вашей супруги?
– Любовником которой он был.
Тони незаметно вздохнула.
Дура? А и плевать! Вот до сих пор ей было больно. Понимаете? До сих пор! Любви ведь не прикажешь…
Можно полюбить дурака, пьяницу, лжеца, убийцу… да кого угодно любят! Вот и произошло, собственно… Это Карраско не мог поверить, что Тони может любить – такое. Эрнесто сложно было с этим смириться.
Как вообще можно любить жиголо? Как можно любить того, кто слова-то такого не знает и торгует собой направо и налево?
Как?!
Можно, как оказалось. И Тони отчетливо понимала – пройдет не один месяц, пока она забудет свою первую любовь. Вырвет ее из сердца, поделит душу на части… и даже тогда – оно не пройдет до конца.
Такие вещи даром не проходят. Никогда.
Утешало лишь одно. Ничего между ней и Дженио не было. Вообще ничего, Альба стерегла свое сокровище не хуже мифического дракона.
А если бы случилось?
Тони подумала об этом на долю секунды – и тут же сморщилась, словно гнилой лимон надкусила.
Бедная Альба…
– Знаешь, все пройдет. И ты еще встретишь хорошего человека, с которым захочешь связать свою жизнь, – тихо шепнула ей Тони. – Я уверена.
– После скандала?
– И что? Я же сказала – хорошего. И человека. А не всякую дрянь, которой сплетни дороже правды.
Альба поежилась.
– Если бы.
– Просто поверь мне.
Альба уткнулась в плечо кузины – и разревелась еще пуще. Поплакать ей давно хотелось, а тут и случай представился. А кому еще жаловаться?
Паулине?
Вот уж малявка точно ничего не поймет, куда ей! Еще и позлорадствует…
Маме самой сейчас кому бы пожаловаться, ее в больницу увезли. А больше-то и некому. Подруг у Альбы как таковых не было. Просто – не было. У красивых девушек это частенько случается. Есть прилипалы, есть завистницы, а вот подруг – нет.
Так что Альба всласть наплакалась на плече у кузины и почувствовала себя намного лучше.
И только потом поняла, что куда-то исчез из гостиной тан Риалон.
Раз уж так сложилось…
Раз уж он у Араконов…
Почему бы не поговорить? И Эрнесто уверенно поднялся наверх, к Пауле, даже и не подумав сказать что-то слугам. А зачем? Некроманты соблюдают этикет исключительно по собственному желанию. Постучал в дверь, стучать пришлось достаточно долго, но ему ответили.
– Кто?!
– Ритана Паулина, здравствуйте. Это тан Риалон. Я могу с вами поговорить?
– Одну минуту, – ахнула Паулина. – Я не одета…
И зашуршала за дверью.
С призраком они проговорили чуть ли не до четырех часов утра. Эрнесто привез Антонию к десяти утра, вот и получается… поспала Паула решительно мало. Но чувствовала себя великолепно! Стоило только вспомнить Игнасио, и ей хотелось петь и танцевать.
Неврозы? Страхи? Кошмары?
Влюбитесь – и вы забудете об этих мелочах!
Девушке было не то чтобы любопытно… скорее, она испугалась.
Ночью – призрак. Утром – некромант.
А не связаны ли два этих фактора?
Долго ждать Эрнесто не пришлось, Паулина мигом набросила платье, а волосы и расчесывать не стала – все одно они были заплетены в косу. И распахнула дверь.
– Доброе утро, тан.
– Доброе утро, Паулина. Как вы себя чувствуете?
– Спасибо, неплохо…
– Мы поговорим здесь – или вы позволите сопроводить вас вниз? – предложил Эрнесто, отмечая и румянец на щеках, и невольную улыбку в уголках рта… девушка оправилась от ситуации в пещере. И это хорошо.
А Валерансу надо было хоть проклясть, что ли?
Кстати…
Он ведь здесь жил, ел, пил, спал… Эрнесто задумчиво улыбнулся. Сделаем!
– Сопроводите, – согласилась Паула. – Тан Риалон, а что случилось?
– Паулина, вы слышали, что именно произошло с моим сыном?
– Н-нет…
– Позвольте, я вкратце расскажу вам…
Паула кивнула.
Если речь идет не об Игнасио… да пусть ей хоть про короля рассказывают! Это неинтересно!
Эрнесто уложился в десять минут. Рассказал кратенько о похищении, об исчезновении Барбары, о том, что Амадо сейчас в лечебнице. И серьезно поглядел Паулине в глаза.
– Паула, я вижу, что вы девушка серьезная и умная. И буду с вами откровенен. Я бы хотел пристроить сына в надежные руки. Здесь и сейчас вы можете прийти к нему в гости, проявить участие, вытереть слезы и сопли…
– И ваш сын свалится мне в руки, словно спелое яблоко?
Раньше Паулина не рискнула бы так говорить. Но смерть отлично учит жизни. Даже та, которую можно пережить.
Паулина почти умерла там, в пещере. И родилась новая. Которую она и сама еще плоховато знала. Но очень хотела узнать.
Амадо?
Вот Амадо решительно не вписывался в ее мировоззрение. Она помнила и свои взгляды в сторону парня, и свою робость, и…
Не нужен!
Ей просто не нужен Амадо. Ей нужен другой мужчина, и плевать, что Игнасио призрак! Даже в таком виде он намного более настоящий, чем Амадо всей его тушкой!
– Тан Риалон, – Паулина вздохнула, собираясь с мужеством. – Я… я… мне не нравится Амадо. И я не хочу связывать с ним жизнь. Простите.
Эрнесто развел руками.
– Жаль, Паулина. Очень жаль. Вы умная и красивая девушка, я был бы рад, стань вы моей невесткой. Но если не судьба… приказать подать вам кофе?
– Лучше настой шиповника, – попросила Паулина. – И вообще – завтрак.
В гостиной Антония продолжала утешать Альбу. Так что Эрнесто провел Паулину сразу в столовую – и ретировался на кухню. Распоряжаться.
Сеньор Фарра выслушал пожелания – и поклонился.
– Сейчас сделаем. Рита, накрой пока на стол!
Рита поклонилась – и выскользнула из кухни. Следом вышел Эрнесто. Достаточно быстро, чтобы перехватить девушку в коридоре.
– Стоять!
Бедная Рита замерла, как кролик перед удавом.
Мужчина! Некромант! Агрессия!
Ей и одного бы фактора с лихвой хватило, а уж в сочетании…
– Быстро ответь мне, где комната Эудженио Валеранса?
– Левое крыло, второй этаж, третья спальня от входа, – тут же ответила Рита. – А…
– Там не убирали? Его вещи пока еще на месте?
– Да, тан Риалон.
Рита поняла, что кушать ее живьем здесь и сейчас не будут, и чуточку расслабилась.
– Иди – и никому ни слова. Поняла?
Рита поняла.
И даже улыбнуться попробовала. А чего ей в некромантские дела лезть? Ей и так весьма неплохо… а если Валерансу… да пусть его хоть на корм для рыб пустят! Слугам он вообще никогда не нравился!
Эрнесто поднялся на второй этаж, огляделся – и скользнул в незапертую комнату.
М-да…
Именно оно.
Валерансу попытались арестовать внезапно, он ничего не успел взять с собой. Вот и в шкафу… одежда, мундир, а что у нас в ванной комнате?
А вот это куда как интереснее!
Эрнесто спрятал в конверт зубную щетку. Подумал – и прибавил к ней гребень, в зубьях которого запутались несколько золотых волосков. Взял носовой платок.
Жаль, крови нет. Но и так неплохо… постельное белье? Проверим?
Нет, если и было что, так не тут. Видимо, он к Альбе приходил. Не она к нему. Но это и классика. Мужчины по дамским спальням – да, бегают. А вот дамы по мужским – никогда! Не принято это.
Что ж, Эудженио. Того, что у меня есть, не на одно – на три проклятья хватит. Но накладывать я их пока подожду.
Противозаконно? Нет, что вы! Я сейчас не о законе. Просто – зачем? Если никто не оплатит?
А Тони…
Вот поймите правильно! Если бы был шанс, что проклятие вытравит Валерансу из мыслей и памяти девушки… да в тот же миг! Четыре раза!
А если она, как все женщины, пожалеет страдальца? Да еще проклятие снимать возьмется? Тони может, Эрнесто ее уже достаточно изучил. Она девочка благородная.
И зачем тогда проклинать? Цели не достигнешь, еще и девочка обидится, еще и проблемы будут… нет уж! Старый Карраско вон, допроклинался! Риалону такая судьба не нужна.
Пусть материал полежит – а мы подождем. Авось, и долго ждать не придется. Или негодяй сам нарвется, или у Эрнесто терпение закончится – там видно будет.
Выходя из дома Араконов, Тони чувствовала себя так, словно вагон кирпичей разгрузила. О чем и сказала Эрнесто.
– Жуть жуткая! Эти слезы, эти страдания… хоть ты сама волком завой.
Эрнесто подумал пару минут.
– Тони, а ты не хочешь просто развеяться?
– К-как? – удивилась девушка.
– А вот так. Погулять по парку, съесть мороженое, сидя на лавочке, купить воздушный шарик, покататься на колесе обозрения…
– Это же для детей?
– И поэтому тебе нельзя получить маленький кусочек счастья? Ты в детстве так развлекалась?
Тони криво усмехнулась.
Каталась, ага… Чего спрашиваешь, если знаешь ответ?
– Вот, – подвел итог Эрнесто. – Поехали!
Тони подумала секунду.
А что она теряет? Ехать в магазин – и вспоминать там горестные стенания Альбы? Каким замечательным, умным, тонким, понимающим, каким ласковым и нежным, какие слова говорил…
Разве это может оказаться обманом?
Точно – происки врагов!!!
А все дед… и полиция… ыыыыы….
Сидеть в магазине, гладить кота, ждать призрака, который нагло запропастился невесть куда – и опять размышлять. Нет, неохота.
– Я согласна! Поехали!
Сарита уселась в кресло сеньоры Агуэда.
– Покажите волосы, ритана… ох, ужас-то какой! Нельзя себя так запускать, совершенно нельзя…
Сеньора Анна Мария Агуэда, симпатичная толстушка лет сорока, по-доброму улыбалась. И Сарита почувствовала, как прочь отступают все невзгоды.
Хорошо, когда о тебе заботятся.
Когда расплетают изрядно поредевшую косу, когда причитают над посекшимися волосами, когда стригут, красят…
И – самое главное, разговаривают!
Рот у сеньоры Агуэда попросту не закрывался. Сарита узнала, где в городе варят лучший кофе и продают лучшие пирожки с малиной, где самые вкусные засахаренные апельсины, где…
А заодно и сама рассказывала.
Что ее прокляли. Вот и результат, сами видите.
А сюда она приехала в Лассара. Она была старой подругой еще Даэлис Лассара, ну и с ее дочкой знакома. Вот Антония и помогла, когда Сариту прокляли. Сняла проклятие, а потом пригласила Сариту пожить у себя, пока та не поправится.
Сеньора Агуэда только ахала.
– Вот ведь… негодяи!
– Не то слово, – поддержала Сарита. И еще раз вспомнила незлым словом супруга.
Негодяи.
И Освальдо, и дед его… ведь можно, можно же развестись! Просто это время, потому как церковь крайне неохотно разрешает разводы. Особенно если в браке есть дети.
Это силы, нервы, это репутация… да и деньги тоже. Проще убить. Нет человека – нет проблемы.
Сволочи!
Сарита почувствовала на своих волосах ласковые пальцы.
– Тихо-тихо, все плохое уже прошло, не нервничаем…
И откинула назад голову. Она жива, а остальное пока неважно. Разберемся по ходу жизни…
И кто бы сомневался, разговор зашел о Лассара.
Монахи? Да, монахи там живут. Антония Лассара очень благочестивая девочка, тесно сотрудничает с Храмом, предоставила им свой замок для проживания… жаль, что сейчас здесь никто не живет. Такие места красивые…
Анна Мария легко поддержала эту тему.
– Да, места у нас замечательные. Жаль, что последняя из Лассара здесь не живет.
– Ей надо как-то судьбу устраивать. Как Даэлис.
– Да уж, устроила судьбу бедная девочка! Это ж надо, так неудачно замуж выйти…
– Что вы! Муж ее любил до безумия! Они с Даэроном были замечательной парой! – Сарита в глаза того мужа не видела, равно, как и Даэлис. Но врать не запретишь!
– Так не в любви ж дело, в защите, – вздохнула Анна Мария. – Что с той любви, если любимого защитить не можешь?
– В защите? – насторожилась Сарита. – Даэлис кто-то угрожал?
Парикмахерша замялась. И Сарита подтолкнула.
– Вы поймите правильно, сеньора. Это не любопытство. Но если это коснется и Антонии? Девочка одна, в столице… это ведь не родственники? Которые Ара-коны?
– Нет, что вы!
Анна Мария Агуэда тоже хотела посплетничать об этом деле. Сколько уж лет, сколько зим… и все равно – не забылось! Только вот тогда сказать было некому. И слушать бы ее никто не стал. И…
– Мы с Даэлис не то чтобы дружили, семья у нее такая, сложная. Но ведь иногда и с девушками надо поболтать! Сами понимаете…
Сарита понимала.
Вот как ни крути – нельзя без подруг. И посплетничать, и пошептаться, и платье обсудить, и мужчин, и косметику…
Хочется!
А если не с кем?
Тогда в роли подруги может выступить и симпатичная девочка-парикмахерша. Как раз тогда молоденькая Анна начинала работать вместе с матерью. То есть работала-то она с детства. Подать, принести, убрать, помыть… потом начала смешивать краску, потом… так и до клиентов ее допустили. А в тот день…
Так получилось.
Мама Анны Марии, которая и работала в парикмахерской, покушала несвежей рыбки и сильно маялась животом. Анна Мария работала самостоятельно. Вот и села к ней в кресло Даэлис Лассара.
– Какая ж она была хорошенькая, – вздыхала Анна Мария. – Волосы что шелк, глаза громадные, сама вся точеная… словно дорогая фарфоровая куколка. И добрая такая, никогда не скажешь, что Лассара.
Не то чтобы девушки сплетничали о мужчинах. Скорее, Даэлис делилась наболевшим, а Анна Мария – своими переживаниями. Так уж получилось, парень, который нравился Анне Марии, ухаживал за другой девушкой. А он ведь нравился…
У Даэлис была своя беда. Ей не нравился никто.
А род-то продолжать надо?
И как тут выбрать достойного? Чтобы и умный, и красивый, и самое главное, чтобы согласился стать Лассара? Чтобы некромантов не боялся? Это ж тоже серьезно…
А если она полюбит того, кто будет женат? Или будет любить другую? Такое тоже реально.
Потом Даэлис уехала в столицу. Вернулась с мужем. Жила, родила детей…
И… умерла.
Казалось бы, что удивительного? А вот то! Некромант, который помер от болезни, это не некромант, а дрянь! Уж что-что, а со смертью эти друзья договариваются очень быстро. И Даэлис тоже могла. Но ничего не сделала. Ни для себя, ни для малыша – почему?
Она в жизни не болела. Ничем и никогда. Антония, кстати, тоже. Не то б не выжила малявка…
Если бы лесная ведьма девочку к себе не взяла, Анна Мария бы точно помогла. Не смогла бы отвернуться. Но дело-то не в том.
Почему умерла Даэлис?
Ответа у Анны Марии не было. Но было…
– Даэлис заходила ко мне, незадолго до болезни. Дней за десять…
– Вот даже как?
– Она очень за собой следила. Очень… а в тот раз она была в гневе. Я даже не могла спокойно ее волосами заниматься.
– Что такого случилось?
Анна Мария Агуэда прикрыла глаза, вспоминая тот давний день. Такой обычный. Такой запомнившийся…
Даэлис пришла в парикмахерскую не с утра. Ближе к обеду. Почти упала в кресло, швырнула шляпку и сумочку на диван, порвала ленту на шляпке.
– Сволочи!
– Даэлис?
– Сволочи, сказала!
Анна Мария решила, что женщина скоро дополнит свои слова, и принялась за ее волосы. И не ошиблась.
– Как они могли…. Как он посмел мне такое предложить… Грррр! Прокляну!!!
Дословно Анна Мария уже не помнила. Но по рассказу Даэлис, ей сделали предложение. Серьезное. Именно для некромантки. И для ее сына, да…
Не для мужа, не для дочери, Антония пока этих неизвестных не интересовала. Дар у девочки проявился позднее…
Анна Мария не знала, что дар-то проявился с детства. Но Даэлис старательно прятала его. И дочь учила. Люди неприязненно относятся к детям, которые могут поднимать мертвых. А ей хотелось, чтобы у дочки было счастливое детство. Да и муж…
Он стал Лассара. Но зачем ему слишком многое взваливать на плечи?
Вот и считали все, что Антония Лассара – слабосилок. Неспособная. А потом и Долорес это заблуждение поддерживала, и амулеты для девочки делала.
Так вот, Даэлис предложили уйти от мужа. И уехать вместе с сыном.
Ее примут, осыплют золотом, у нее будет все… деньги, власть… все, что она пожелает.
Что взамен? Дети.
Другой муж, другая семья… эта? А пусть живут, как хотят.
Понятно, Даэлис в гневе отказалась. А через несколько дней слегла с болезнью. И умерла, чего уж вовсе никто не ожидал.
Сарита задумалась.
– Вы полагаете… убийство?
– А кто ж его знает. Теперь-то, через столько лет? Уж и косточки истлели…
– Хм, – Сарита не знала о беседе Антонии с матерью, не знала про Ла Муэрте. Но ведь и логику никто не отменял.
– А Даэлис не называла имени этого загадочного господина? Который ей такое предложил?
– Нет. Не называла.
– Ну, может, что-то говорила, как-то старалась на него указать?
Анна Мария серьезно задумалась.
– Нет… наверное, нет. Разве что смеялась, что он как есть – петух.
– Петух?
– Почему-то она заговорила именно так… я уж дословно, наверное, не вспомню… или вспомню? Она смеялась, мол, разнаряжен, как петух на гербе.
Сарита искренне поблагодарила.
Понятно, может, это и ложный след. А может, и нет?
Петух на гербе? Это есть у нескольких дворянских родов. Яркая красивая птица, которая прогоняет нечисть, приветствует солнце, символ боя и борьбы[1].
Сарита постановила себе проглядеть гербовник. А дальше будет видно.
И кто, и что, и как…
– Вот, посмотрите?
Женщина прильнула к зеркалу и поняла, почему Даэлис предпочитала именно этого мастера. Анна Мария сотворила чудо.
Волосы были подстрижены и красивой каштановой шапочкой облегали голову. Прикрывали ушки. Спускались челочкой на лоб и клином на шею.
Выглядела она просто на десять лет моложе. Пряди переливались золотистыми бликами, Сарита встряхнула головой, они взлетели – и легли снова.
– Великолепно!
– Я рада, что вам понравилось.
– Вы просто волшебница!
Анна Мария довольно улыбнулась. Приятно же, когда тебя ценят…
Из парикмахерской Сарита уходила беднее на несколько золотых монет. Но зато довольная и счастливая. А это тоже чего-то да стоит, разве нет?
И на чьем же гербе нарисован петух?
В задумчивости Сарита пребывала до самого вечера.
Пока приехала в поместье, пока готовила, пока отправилась в библиотеку, где самым обыденным образом наткнулась на брата Теобальдо…
– Что-то случилось, чадо Творца?
Сарита скрывать и не подумала. Честно пересказала свой разговор с Анной Марией и поинтересовалась, есть ли в библиотеке гербовник.
Брат Теобальдо даже не задумался. Конечно, гербовник был. Он выдал его Сарите – и вышел вон.
А Сарита принялась копаться в нем, задумчиво разглядывая гербы. И вот ведь проблема… «петухов» было целых шесть штук.
Она выписала их на листочек и решила отправить телеграмму Эрнесто. Пусть Риалон поговорит с тем призраком. Может, что и сложится?
Сарита искренне хотела помочь Тони.
– Как твое самочувствие?
Амадо затравленно поглядел на отца.
Врачи сотворили чудо. Его буквально вытащили из могилы. Сбили воспаление, прокололи кучу уколов, обработали раны…
Амадо был близок к выздоровлению – физически. А вот душевное состояние парня балансировало на грани между «плохо» и «полный кошмар». Чтобы не сказать непечатно.
К распаду личности Амадо не приближался. Но по ночам орал от страха. И плохо ему было всерьез.
Страшно, жутко, спать он не мог, чудились кошмарные морды, казалось, что вот сейчас он закроет глаза, и…
И – все.
Снотворное тоже не помогало. Тело проваливалось в черный омут, а душа – душа кричала и корчилась от боли и страха. И как ему помочь, Эрнесто не представлял. Наверное, потому, что сам-то ничего и не боялся.
Некромант же!
Дитя смерти…
– Сынок, – Эрнесто присел рядом, погладил парня по голове. – Все пройдет. Верь мне…
– Отец…
Амадо вытащил руку из-под одеяла, сжал ладонь отца. Рука была… жуткой. В гробу – краше лежат. Все вены набухли, все кости наружу…
– Я попросил выписать для тебя хорошего доктора.
– Психиатра?
– Что-то вроде, – не стал спорить Эрнесто. – Я знаю, что ты полностью психически здоров. Я знаю, кто именно тебя похитил. Я просто не знаю, где они сидят.
– Д-да?
– Дай время. Мы до них доберемся.
Вольно или невольно, но слова Эрнесто нашел подходящие. Амадо даже чуточку оживился.
– Кто? Кто они?
Эрнесто махнул рукой на тайну следствия и принялся рассказывать сыну про измененных. Про то, что с ними сотворили.
Про то, что им нужна некромантка.
Ла Муэрте поймет. Да и не такая уж это тайна, если рассудить.
Амадо внимательно слушал. Потом вздохнул.
– Так они… уже давно?
– Да, сын. Все это имеет объяснение. Просто мы раньше о них не знали. А теперь они вышли из тени, и мы их найдем. И уничтожим.
– Правда?
– Я тебе обещаю. Если я тебе пару голов принесу – станет легче?
– Да.
– Тогда я обязательно их принесу. А пока ты должен набираться сил и выздоравливать. И побеседуешь с врачом, от тебя не убудет.
Амадо кивнул.
Когда страхи получают логическое объяснение, они становятся меньше. И незначительнее. Все же в парне было многое от его отца. Просто не проявлялось раньше. А сейчас…
– Я поговорю. Спасибо, отец.
– Не за что.
– А мама где?
Эрнесто замялся. Да уж… скажешь так! С другой стороны, врать – только хуже станет…
– Мама уехала, – просто ответил он. – Оставила письмо, из которого следует, что я ей надоел, а ты вырос. Она хочет счастья для себя.
– Что?!
– Я тоже думаю, что это вранье. И разберусь с этим. Только выздоравливай. Не добавляй мне хлопот.
– Не буду, – усмехнулся Амадо.
– Ты хочешь кого-то видеть? Из друзей, знакомых?
Амадо качнул головой.
– Нет.
– Что-то вкусное?
– Н-нет… пожалуй, нет.
– А варенья из крыжовника и апельсинов? – вспомнил Эрнесто любимое детское лакомство сына.
Амадо невольно улыбнулся.
– Ты помнишь?
– Помню. Принести?
– И свежего хлеба.
Эрнесто рассмеялся и растрепал сыну волосы.
– Выправляйся, сынок. Будет тебе варенье. Завтра привезу.
И вышел из палаты.
Да уж! Порода есть порода! Может, Амадо и не одарен силой некроманта, но сломать-то его тоже не удалось! Есть чем гордиться!
Тони сидела в магазине. Перебирала мелкие вещицы, разглядывала их. Какие-то сжимала в руке, какие-то отпускала в шкатулки, едва коснувшись…
Ей было интересно.
Вещи рассказывали свои истории.
Иногда печальные, иногда веселые, но никогда не повторяющиеся. И Тони знала, что она найдет им новых хозяев.
Вещи созданы людьми и для людей. Созданы для служения. И им грустно без тепла человеческих рук. Им не нравится просто так лежать на полках.
Звякнул колокольчик.
На пороге лавки стоял мужчина. Лет сорока – сорока пяти на вид, невысокий, черноволосый, крепкий, руки в карманах…
– Сеньор? – вопросительно посмотрела Тони.
– Антония Лассара?
– Д-да…
Мужчина вытащил руку из кармана. Пистолет блеснул ледяной вороненой сталью.
Тони даже не испугалась. Она, словно завороженная, смотрела в черное дуло, откуда должна была вылететь смерть. Она даже не поняла, что ее сейчас убьют…
А кое-кто другой понял.
– МА-АА-ААУУ-УУУ!
Сеньор Мендоса прыгнул метко. Вам на голову никогда десять килограммов кота не прилетало? Радуйтесь, и скальп не сняли, и глаза целы…
А тут…
Когда оно прилетает вам на голову, крепко полосует когтями, да по глазам, да по голове, так, что никакая прическа не спасает, а потом спрыгивает, не дав времени и шанса его схватить, и рвет когти в угол… да, именно рвет. Прыгает-то кошачье счастье так же, отталкиваясь от головы несчастного, да с пробуксовкой, а когти там…
Ой-ой-ой…
Вой был такой, что Тони даже звать на помощь не потребовалось. Сами все прибежали.
И полиция, и соседи, и даже Эрнесто Риалон, который гнал из больницы, что есть сил, как еще никого не задавил?
Предчувствия?
Да, у некромантов они тоже бывают.
А Тони так и не испугалась. Не смогла.
Наверное, потому что внутри нее была сила Ла Муэрте. И девушка просто не могла бояться. Ну как ты станешь бояться своей руки, или ноги… за что? А сила тяжело и прохладно ворочалась где-то внутри нее, напоминая легким покалыванием о своем присутствии. Морозными искрами…
Убийцу скрутили, связали и увезли.
Разошелся народ, взбудораженный происходящим. И Эрнесто остался вдвоем с Тони. Плюнул, да и сгреб девушку в охапку.
– Тони… живая! Хвата Творцу, живая…
Тони ткнулась ему куда-то под мышку.
– Да.
От Эрнесто приятно и привычно пахло. Такой спокойный запах. Уютный, почти родной…
– Я бы с ума сошел, если бы…
– Сеньор Мендоса успел.
– Я его до конца дней печенкой кормить буду! – поклялся Эрнесто.
Кот мявкнул из-под шкафа, намекая, что не забудет. Одну хозяйку он пролопоушил, а вот вторую на расправу не отдаст! Кто сказал, что не бывает сторожевых котов? Да за свое они порвут не хуже тигров!
– Я… кто этот человек? Что ему вообще от меня надо?
– Завтра узнаем, – пообещал Эрнесто.
Сегодня это действительно не представлялось возможным. Раненого надо было везти в больницу. Может, хоть один глаз ему спасут? Один-то кот так разодрал когтями, что шансов не было. Да и крови там вытекло…
Раны на лице вообще сильно кровоточат.
– Ничего не понимаю. Это из-за… нашей поездки к богине? Поэтому меня решили убить?
– Не знаю, девочка. Но обязательно узнаю.
И этому кому-то не поздоровится. Эрнесто в этом был сильно уверен.
Тони глубже зарылась лицом в его пиджак.
– Страшно, – донеслось до мужчины.
Эрнесто плюнул на все и подхватил легонькое тело на руки.
– Давай я отнесу тебя в спальню. Выпьешь горячего молока с медом и попробуешь поспать.
– Хорошо.
– Я посижу с тобой, пока ты не уснешь. Обещаю.
– Спасибо, – поблагодарила Тони. Искренне.
Эрнесто коснулся губами ее лба.
– Не стоит благодарности, девочка. Не стоит…
И почему эти секунды не могут длиться вечность?
Недоработка…
Тони лежала в кровати. На кухне гремел посудой Эрнесто Риалон. Не доводилось некроманту греть молоко. Ну… как?
Иногда он что-то пытался сделать на кухне.
Иногда даже получалось.
Но обычно молоко убегало, приготовленная пища пригорала к стенам кастрюль и сковородок, а про вкусовые качества лучше не упоминать. Жить хочется…
Максимум способностей Эрнесто заключались в разогревании уже приготовленного.
– Еще убийц мне не хватало, – пробормотала Тони, глядя в стену. – Казалось бы, только с богиней побеседовала – и ать!
– Ошибаешься, – из стены выплыл Шальвен. – Это из-за твоего наследства.
– Лассара? – удивилась Тони.
– Нет. Антикварного магазина.
Тони удивленно подняла брови.
– То есть?
– Джастин Эсперо Кристобаль. Помнишь?
– Помню, – Тони даже зубами скрипнула.
– Вот… я подозреваю, что это он.
– Он?!
Шальвен развел руками.
– Точнее я не знаю. Я завтра еще проверю.
– Что проверишь? – не поняла Тони.
Рейнальдо вздохнул.
– Тони, ты всерьез думала, что такой дотошный человек, как министр финансов, может оставить шантаж без последствий?
– Да я вообще о нем не думала!
– А он – думал. Сначала всплыло кольцо, от которого он избавился сто лет назад. Потом сеньора Луиса. Потом он узнает, куда та потратила первый взнос… что логично?
– Понаблюдать за мной, – печально вздохнула Тони. – И если что-то увидит…
– Да. Тебе напомнить про твою поездку в компании с сеньором Пенья?
Тони вспомнила «зайца»-Видаля и едва не застонала.
– Я дура? Да?
– Нет. Ты хороший и добрый человек, но немножко непредусмотрительный.
– Полагаю, моя предусмотрительность тут не помогла бы. Все одно меня бы убили?
– Примерно так. Попытались. К тому же ты – Лассара. То есть можешь попробовать узнать нечто от самой сеньоры Маркос.
Тони качнула головой.
– Я же не умею.
– Научишься. Повезло еще, что ты не была на ее похоронах.
– Я не могла. Я пришла бы, но ты сам видел. Тану Риалону пришлось бы меня тащить и туда, и обратно – это неприлично. Так нельзя.
– Министр об этом не знает.
– И что?
– Если бы он думал, что вы связаны, на тебя развернулась бы более серьезная охота. А это… так, на всякий случай.
– Подстраховка?
– Да. Но министр привык все доводить до конца, он не оставит тебя в покое.
Тони подумала буквально пару минут. Получалось так, что ей с министром финансов не ужиться?
– Что мы будем делать с Джастином?
Рейнальдо только вздохнул.
Что делать, что делать…
– Смотря, что ты хочешь с ним сделать?
– Убить, – даже слегка удивилась Тони. – А что еще?
– За сеньору Луису?
– Совершенно верно. И за Гвин – тоже. Если честно… подло это. Девочка его любила, я-то видела…
Рейнальдо печально вздохнул. Как грустно это признавать…
– Законным путем мы его прижать не сможем. Я согласен.
– Тогда… ты мне поможешь?
– Разумеется, – кивнул призрак. И даже не удивился сам себе. Ему и такое решение пришлось принимать. И он точно знал, что подонка нельзя оставлять в живых. Нет, нельзя…
Он поставил свою жизнь против жизни Мединальо – и ни разу не пожалел. А тут… он понимал, что рано или поздно министр финансов доберется и до Тони. Это было логично.
Старуху он явно испугался. И девушку тоже… побаивается. И привык устранять угрозы. Рисковать тем, что Тони погибнет?
Нет, Рейнальдо на это не соглашался! Однозначно!
– А как? – задалась вопросом Тони.
– Я обдумаю, – пообещал Рейнальдо. И скрылся в стене.
В комнату вошел тан Риалон со стаканом молока. При нем такие вопросы обговаривать не стоило. Он же сам пойдет – и убьет! А это неправильно…
Надо так, чтобы потом не наказали…
– Девушка, умоляю простить меня…
Дженио склонился в поклоне перед какой-то чушкой, спешащей по переулку. Та подняла глаза на галантного кавалера и просто расцвела.
– Тан?
– Умоляю вас о помощи. Мне нужно было пройти на каса Куатро, но я, наверное, заблудился, решил, срежу угол…
Глаза у него при этом были самые что ни на есть умоляющие. Конечно, девушка повелась.
– Тан…
Каждой, каждой девушке хочется встретиться с прекрасным принцем. Который вот так возникнет на улице, поклонится, взмахнет перед ней шикарной шляпой с перьями и позовет к белой карете. Впрочем, белый мобиль ничуть не хуже. И без шляпы тоже можно…
Аланна и мечтала.
И вот – ОН!
Как тут отказать? Как тут не проводить милейшего человека?
А может, он захочет познакомиться? Или…
Шаг, второй, третий… Аланна словно по облакам летела на крыльях восторга и не замечала, как ее ловко подхватили под локоть и направили в нужную сторону. В переулок, в котором и днем-то ничего толком видно не было, а уж ночью…
Когда на ее шею легла сильная и жесткая мужская рука и слегка придушила, девушка даже вскрикнуть не успела. Просто осела грудой у ног красавца-мужчины. А тот преспокойно сделал два шага, открыл канализационный люк и потащил к нему добычу. Туда и спихнул, не особо заботясь о повреждениях. Какая разница?
Ей бы пару минут прожить, а потом все одно помрет.
Дженио посмотрел на Дальмехо. Исключительно с научным интересом. Вот, оказывается, как это происходит?
Одно движение к горлу жертвы – и острые рыбьи зубы симбионта смыкаются на горле.
Глоток, другой…
Буквально минута, и Дальмехо выпускает свою жертву. На горле у нее остается рваная рана (из зубов угря добычу выдрать крайне сложно), симбионт вдобавок к крови и энергии проглатывает кусок мяса, и сыт.
На какое-то время он сыт.
– Сколько у тебя теперь? – уточнил Дженио.
– Дня два. Потом я опять проголодаюсь. Раньше промежутки были длиннее, но в последнее время мне требуется больше силы, больше…
– Понятно…
Несколько часов назад Дженио видел, как корежит его соседа. Выглядело это жутковато.
Дальмехо выгибался от боли, изо рта у него текла пена, симбионт вообще корчился, словно в конвульсиях…
Сразу он от этого не умрет. Но неприятных ощущений будет много. Поэтому мужчины решили пойти на промысел.
Выходить куда-то Дальмехо сильно опасался, поэтому они решили попробовать загонный метод охоты. Дженио подманил добычу и оглушил. Дальмехо выпил ее дочиста и довольно улыбнулся.
– Теперь я себя чувствую намного лучше.
– Насколько лучше? – с практическим интересом уточнил Дженио.
– Думаю, сил на твою затею у меня хватит.
Этой ночью у мужчин было запланировано одно небольшое дело.
Удрать из столицы?
Можно и нужно, но лучше же, когда у тебя в карманах не ветер свищет! На двоих, хоть у Дженио, хоть у Дальмехо, было четыре песо. Маловато для спокойной и благополучной жизни.
Выплыть в море и поискать там что-то хорошее Дальмехо не решался. Понимал, что его могут искать. Оставалось вскрыть нечто на суше. И объект был выбран удачно.
Нужно что-то такое…
Маленькое, легкое, ценное, удобное в транспортировке. Идеально – драгоценные камни.
Ювелирный магазин.
Там и выручка будет какая-никакая, и сами изделия… только вот как туда пробраться? Сам Дженио это осуществить не сможет. А вот вдвоем…
Дальмехо прекрасно может пробраться через канализацию. Убить охрану, открыть дверь… потом они собирают все ценное – и уходят. Отличная же идея! Осталось воплотить ее в жизнь! Мужчины еще раз переглянулись, Дженио отправился к люку и полез наружу.
Дальмехо скользнул по канализации к тому месту, откуда можно было влезть в магазин.
На тело девушки, которое осталось лежать в грязи, они и внимания не обратили. А зачем? Она свое дело уже сделала. Дальше – неважно.
Альберто глотнул из горлышка винца – и довольно прижмурил глаза.
Хорошо-о-оо…
Конечно, не надо бы на службе, и вообще, но до конца его смены еще почти восемь часов. Считай, только-только на пост заступил, меняться ему только в семь утра. Успеет еще выветриться, и перегара не останется.
И обжаренные зерна кофе у него с собой есть, пожует, если что.
Скучная, конечно, работа. Охранник – это вам не управляющий, и не хозяин, это считай нижняя ступенька. Тем более, ночной охранник.
Тихая и спокойная работа, на которой ничего не случается.
Платят, конечно, не золотые, а медяки. Но ведь и напрягаться не надо?
Пришел на работу, выпил, закусил, поспал, с утра пост сдал, пост принял… красота! Тишина, спокойствие… кстати, и от супруги отдохнуть можно!
Вот уж пила беспредельная!
И работает он ночами, ясно же – девок водит.
И зарабатывает мало – ясно же, на девок тратит.
И… есть же такие бабы неудачные! Все им не так и все не в радость! А и ладно! Чего о ней думать-то? Лучше еще глоточек… и ломтиком мяса зажевать!
Хорошо пошло!
Только вот с удобством устроиться в маленькой комнатке для охраны и продавцов Альберто не успел. Шум помешал. Какой-то лязг подозрительный, со стороны уборной… и чего там такое?
Мышеловку, что ли, кто поставил, да крысу поймал? Вроде и не предупреждали… но ведь всякое бывало. Честно говоря, магазин-то в старом здании, которому уж лет под триста, вот и лезет из канализации всякая гадость.
Крысы тут – обычное явление. Их то травят, то ловят… неубиваемые твари!
Альберто прихватил с собой швабру и направился в уборную. Ладно уж… разберется. А потом целая ночь отдыха впереди.
Демоновы крысы!
Дверь уборной приоткрылась, не скрипнув.
Темно.
Альберто протянул руку, щелкнул выключателем, и…
Ничего ужаснее в своей жизни он не видел!
Черное… зеленое… страшное! А потом и видеть уже стало некому. Дальмехо, хоть и подкрепился не так давно, добычу упускать не собирался. Один бросок – и незадачливый охранник осел на пол, побулькивая раной на горле. Алая кровь очень красиво смотрелась на белой, с золотом, плитке пола.
Но долго любоваться Дальмехо не собирался.
Ему надо было проверить магазин и впустить напарника.
Другой охраны в ювелирном магазине попросту не было. Сыграло свою роль и его расположение, и уверенность хозяина.
Когда магазин находится на одной из старейших улиц, на центральной улице города, когда неподалеку находятся несколько полицейских участков, когда по улице регулярно ходят патрули…
И чего тут еще на охрану тратиться?
Опять же, и репутация.
Семейство Муньос этот магазин уже не первый век держало. И ювелирами они были потомственными. Профессия это сложная, серьезная, и кстати, требует умения защитить себя. Мало ли что…
И грабежи бывали, и налеты, и войны… так вот! Магазин оставался открытым при всех ситуациях и при любой погоде! И ювелиры занимались своим делом.
Поверьте, это достаточно сложно.
А сейчас войны нет, проблем нет, время насквозь мирное, вот и расслабились, потеряли хватку… бывает! И уж точно не ожидали нападения из канализации.
А Дженио и Дамиан работали слаженно, словно всю жизнь грабили магазины. Дамиан приоткрыл дверь, впуская сообщника, Дженио проскользнул внутрь и тут же ее запер.
Шторы и так опущены, свет выключен. Да им свет и не нужен.
Ключи от витрин нашлись возле кассы. А чего их убирать? Постоянно же нужны, то для одного, то для второго…
Кассу Дженио вскрыл легко, заранее прихваченным ломиком. Дамиан только фыркнул.
Чувствуется опыт.
Сам он в это время открывал витрины и выгребал из них все, до последнего колечка. Ему-то темнота не помеха. Это Дженио пришлось свечку зажечь, а Дамиану все отлично видно.
Покончив с основным залом, мужчины дошли до кабинета управляющего. И там застряли достаточно надолго.
Выломать дверь?
Ее и ломать не надо, у охранника есть ключи от всех дверей. Открыть несложно. А вот в самом кабинете… управляющий ведь не держит на виду деньги! Зачем ему?
У него есть несгораемый шкаф, в который все это и запирается. А шкаф-то металлический. И замок так просто не вскроешь. А хочется…
Дженио отправил Дамиана на поиски тайников – мало ли? Вдруг есть?
А сам принялся разбираться со шкафом. Эх, ему бы отмычки! Или хоть какой инструмент… не на себе же это тащить?
Нет, не на себе. И Дамиан точно не потащит…
Дженио выругался и принялся обшаривать шкафы и ящики стола. Вполне профессионально.
А вдруг?
Ну должен же быть на работе запасной ключ! Мало ли что? Мало ли как?!
Уже прошло больше часа, вернулся Дамиан, так ничего и не найдя, все же это магазин, а не мастерская, а Дженио все копался и копался.
Дамиан махнул рукой, прошелся до комнаты охранника, приволок оттуда все ключи и от скуки начал их пробовать. Уже восьмой ключ вошел в скважину, правда, проворачивался там вхолостую…
Дженио заинтересовался. Но тут и ему повезло.
Стоило поднять ножки стола, как в одной из них, выдолбленной изнутри, блеснул металл. Ключ оказался именно там.
Мужчина довольно улыбнулся и принялся открывать сейф. В этот раз все получилось.
В мешки взломщиков перекочевала крупная сумма денег и несколько мешочков с ювелиркой. Не такой простенькой, как в общем зале, на этот раз к ним в руки угодили по-настоящему дорогие вещи.
Дженио довольно потер ладони.
– Уходим?
Дамиан кивнул.
Это был самый слабый момент в плане Эудженио. Но мешки придется забрать с собой Дамиану. Сам Дженио возьмет только деньги. Их лучше в канализации не полоскать.
Мужчины еще раз прошлись по магазину, проверили, не упустили они чего-то… вроде нет! Да, можно еще куртку охранника забрать, Дженио в самый раз будет. Ладно, коротковата и в пузе решительно широка. Но это уже мелочи.
И кстати, можно забрать с собой съестное…
Вино, мясо, хлеб.
Это Дальмехо такое есть не станет, после перерождения он предпочитал исключительно сырую рыбу, ну или убийствами пробавлялся. А Дженио в самый раз будет.
Двадцать минут – и магазин опустел. О визите взломщиков напоминало только тело на полу.
Эрнесто Риалон сидел у камина, с чашкой кофе в руке.
Тони спала наверху, а он… дурак он – да? Не мог он уйти. Да и не хотелось ему домой, где ни Барбары, ни Амадо…
Была семья…
Была? Семья?
Вряд ли. Были люди, с которыми он привык жить под одной крышей, сросся, сроднился. И сейчас у него кусок жизни попросту оторвали. Это было грустно.
Но взамен… взамен у него появилась Тони.
Его горькая любовь. Его безнадежное чувство. Его несбыточное счастье… в том-то и дело, что НЕ ЕГО! И не будет. Хоть ты что делай…
С другой стороны, он может быть рядом. Может любить ее, молча и незаметно, помогать, поддерживать… видеть, как она выходит замуж за другого?
Эрнесто сделал глоток кофе и обжег язык, но боли даже не почувствовал. Нет, этого он уже не выдержит… всякой душе поставлены свои пределы!
– Кхм? – из стены вылез призрак.
– Шальвен?
– Тан Риалон, – ухмыльнулся в ответ Рейнальдо. – Побеседуем?
Эрнесто так же издевательски повел рукой в сторону кресла.
– Присаживайся.
Рейнальдо скользнул к своему, да, именно своему креслу, завис над ним так же, как привык сидеть при жизни, коснулся трубки…
– Мне этого не хватает.
– Понимаю, – кивнул Эрнесто. И протянул развернутую ладонь в сторону призрака. Чуточку подпитать. Материальности он особо не придаст, но кое-что сделать можно. К примеру, зажечь сигару. Не закурить, курить Эрнесто не хотел. А вот просто поджечь и дать призраку ее ощутить…
Аромат табака, хорошего, легкий коньячный привкус на языке, да и кофе…
Рейнальдо засветился от удовольствия.
– Благодарю.
– Не стоит. Обращайся.
Шальвен кивнул и решил не затягивать.
– Я примерно догадываюсь, кто хотел убить Тони.
– Подробности? – Эрнесто аж подобрался, словно лежал в кресле милый домашний мурлыка, отвели глаза, обернулись – а там тигр!
– Скажи, можем мы как-то попасть в дом министра финансов?
– Зачем?
– Мне нужна определенная информация. И Тони тоже…
– Не темни, – нахмурился некромант. – Я ведь и приказать могу.
– Можешь. Но не станешь.
– Неужели? – поднял бровь Эрнесто. И наткнулся на веселый взгляд призрака.
– Тони обидится.
– Я могу запретить тебе рассказывать.
Настала очередь Рейнальдо двигать бровями. Эрнесто посмотрел на эту пантомиму – и рассмеялся. Негромко и весело, словно признавая за призраком право говорить с ним, некромантом, на равных.
Почему бы и нет?
Они оба хотят защитить женщину, которая им дорога. Хотя и по-разному. Рейнальдо видел в Тони младшую сестренку, а вовсе не грозного некроманта. Эрнесто – любил. И эти чувства помогали им сделать еще один шаг к взаимопониманию.
– У меня есть подозрения в отношении Кристобаля. Но подозрения могут не оправдаться, – просто сказал Рейнальдо.
– И ты собираешься… убить министра финансов?
– Вот еще! Пусть его казнят, как полагается, – фыркнул Шальвен.
– Ясненько. Ладно, рассказывай, – махнул рукой некромант.
И призрак принялся рассказывать, тщательно подбирая слова.