Вопреки логике, Гуров поехал не в институт, а к Максу домой. Почему-то он решил, что в институте парня не застанет, видимо, помня, как отзывались о нем одноклассницы Лады: мальчик-мажор, престижный вуз, куча денег и никакой ответственности. Дом Макса Сердобцева Лев нашел не сразу. Сложная дорожная развязка вынудила покататься кругами, прежде чем попасть к дому на Комсомольском проспекте. Несмотря на то что жилой дом находился в престижном районе Москвы, ни пропускного пункта, ни захудалого консьержа в нем не было. Беспрепятственно поднявшись на восьмой этаж, Гуров нажал кнопку звонка. Ответом была тишина. За дверью ни звука, впрочем, на другое он и не рассчитывал. Золотая молодежь общим законам не подчиняется, следовательно, раньше двенадцати ей покидать уютную постель не положено. Вдавив кнопку звонка, он терпеливо ждал. Спустя некоторое время его терпение оправдалось, за дверью послышались шаркающие шаги.
– Какого трезвонишь? – Вопрос прозвучал одновременно с мягким звуком открывающегося замка. – Сказал же, приходи к часу.
Дверь распахнулась. Высокий темноволосый парень, обмотанный простыней, заспанными глазами вглядывался в нежданного гостя.
– Не понял, а где Шурик?
Как только до него дошло, что перед ним вовсе не Шурик, он попытался захлопнуть дверь. Не удалось. Реакция у Гурова была куда лучше. Он не стал подставлять под дверь ногу, как это обычно показывают в кино, а попросту сдвинул парня в сторону и прошел в прихожую, после чего уже сам захлопнул дверь. И даже замком щелкнул. Тот оторопело смотрел на Гурова, не пытаясь возмущаться.
– Один дома? – спросил Гуров.
– Вы кто? – вопросом на вопрос ответил парень.
– Для начала выясним, кто ты. Фамилия, имя. Живо!
– Да что происходит? Врываетесь в мой дом, допрос учиняете. Вы вообще в курсе, что это подсудное дело? Нарушение прав, частная собственность, и все такое…
– Подкованный? Сразу видно, на юриста учишься. Или числишься в студентах, судя по тому, что в разгар учебного дня дрыхнешь без задних ног.
– Вы из универа? – высказал догадку парень и сам ее опроверг: – Нет, университетские преподы так себя не ведут.
– Макс Сердобцев, полагаю? – исключительно для проформы спросил Лев. – А я – полковник Гуров. Московский уголовный розыск. Пройдем в комнату или у дверей держать будешь?
– Уголовный-то с чего? Я вроде никого не убивал, – следуя за Гуровым в открытую дверь гостиной, заявил Макс. – Ошибочка вышла, гражданин начальник.
– А жаргон-то уголовный. Или этому вас тоже на юрфаке обучают?
– Сериалы про ментов смотрю, – нагло ответил Макс. – Чего надо-то?
– Ладу буди, разговор есть, – осматривая пустую гостиную, выдал Гуров.
– Вот оно что… Ладкины предки накляузничали? И откуда только «инфу» нарыли, я вроде с ними не братался. Галка сдала?
– Интернет, – коротко пояснил Лев.
– Про нас уже в сетях байки сочиняют? – слегка удивленно протянул Макс. – А вы, значит, чужой перепиской интересуетесь. Аккаунты отслеживаете? Незаконно!
– Подруга твоя фото в Сети выложила. С подписью, – опираясь на знание привычек современной молодежи, блефовал Гуров. – Не могут молодые девушки удержаться, чтобы не похвастаться.
– Вот гадство! – выругался Макс. – Теперь ни с одной девкой фоткаться не стану.
– Зови Ладу, – повторил Лев. – Объясняться потом будете.
– Нет ее, – демонстративно усаживаясь в кресло, заявил Макс. – И где искать, не знаю.
– Как думаешь, почему я тебе не верю? – доверительным тоном произнес Гуров.
– Да мне плевать! – Макс закинул ногу на ногу. – Хотите, квартиру обыщите. Нет тут Ладки и больше не будет.
– Значит, то, что она у тебя жила, не отрицаешь. Уже хорошо. А квартирку я все же осмотрю.
Гуров прошелся по комнатам. В спальне пусто. В кухне пусто. Заглянул в ванную. Полка возле умывальника ломилась от женской косметики, но и тут было пусто. В квартире Лады не было. Он вернулся в гостиную. Макс так и сидел в кресле, даже позу не сменил.
– Убедились? – спросил он.
– Где Лада? – Гуров сел в свободное кресло.
– Откуда мне знать? Я ей не сторож. – Парень буквально наслаждался ситуацией. – Лучше скажите, с чего это поисками школьницы занимается уголовный розыск, да еще в лице полковника? Настолько с кадрами худо?
Гуров не ответил. Он решил сменить тактику. Из нагрудного кармана вынул блокнот, ручку и принялся писать. Молча. А Макс тем временем продолжал ерничать:
– Теперь что будете делать? Приметы мои записывать? Давайте пишите! Рост – сто восемьдесят семь сантиметров. Вес – восемьдесят два килограмма. Национальность, возраст, пол. Так у вас заведено? Только вот мне все это по барабану. Прав у вас нет допросы учинять. И задержать меня без ордера вы тоже не можете. Я как-никак два года на юрфаке оттрубил.
Гуров продолжал писать, не обращая никакого внимания на треп парня. Макс начал нервничать. Потянувшись, он взял с журнального столика пачку сигарет, демонстративно закурил. И на это Лев не отреагировал. Тогда Макс встал, прошлепал на кухню, загремел посудой. Минуту спустя вернулся с бутылкой пива и бутербродами в тарелке.
– Долго еще мне терпеть ваше присутствие? – грубо спросил он. – Я жрать хочу.
– Ешь, мне это не помешает, – благодушно разрешил Гуров, не отрывая взгляда от бумаги.
– Что вы там пишете? Сочинение на вольную тему?
– Про «вольную» это ты здорово придумал. Долгонько тебе воли не видать.
– С чего это? – вскинулся Макс. – Я законов не нарушал. Ладка совершеннолетняя, может жить где захочет. Я позвал, она согласилась. Все по обоюдному согласию. Пожили и разбежались, никакого криминала.
– Тоже по обоюдному?
– Не понял?
– Разбежались тоже по обоюдному согласию?
– Намекаете на то, что я ее выгнал? Ну и выгнал бы, если бы возможность представилась. Не обязан я с ней жить.
– Так и запишем, – произнес Гуров, черкая что-то в блокноте.
– Послушайте, нельзя же так! – не выдержал Макс. – Хотите поговорить, валяйте. А нет, так уходите, иначе я отцу позвоню.
– А вот это весьма кстати. Сам хотел предложить, да ты парень сообразительный, на лету все схватываешь. Дождемся отца, вместе и побеседуем, – откладывая блокнот, заявил Гуров. – Выясним, в каких отношениях ты со школьницей состоял, какими обещаниями ее кормил, как потом за дверь выставил, чем, возможно, подтолкнул ее к необдуманным поступкам. Девушка, конечно, совершеннолетняя, но ведь и совершеннолетних провоцировать на суицид – дело подсудное.
– Какой еще суицид? Не было никакого суицида! И вообще она сама меня бросила.
– Это еще нужно доказать, – невозмутимо проговорил Лев.
– Да что вы все вокруг да около ходите. Можете толком объяснить, что случилось? – взмолился Макс.
– Мог бы, если бы ты вел себя по-взрослому.
– Все, я сама серьезность. Слушаю и не дышу.
– Лучше отцу звони, – усмехнулся Гуров. – Сейчас ведь снова начнешь выделываться, а мне на твои выкрутасы времени жаль тратить. Пожалуй, вызову наряд. В отделении не повыпендриваешься.
– Не знаю я, где Ладка. Честно. В сотый раз повторяю: ушла она от меня. К Валику ушла.
– Вот видишь, кое-что все-таки знаешь. Значит, в отделении и остальное вспомнишь.
– Не поеду я ни в какое отделение. Будете слушать, здесь все расскажу, а нет, так молчать буду, насильно не заставите. – Макс выжидающе смотрел на Гурова.
– Так и быть, дам тебе шанс, – как бы нехотя произнес Лев. – Но если снова вилять начнешь, отправишься в «обезьянник». Ты у нас тоже совершеннолетний.
– Пиво можно пить? – сдаваясь, спросил Макс.
– Дело твое, – неопределенно пожал плечами Гуров.
Макс повертел в руках бутылку и, с сожалением отставив ее в сторону, начал рассказ. История оказалась банальной до оскомины на зубах. Жили-были два приятеля. Один умный, второй богатый. Может, и не встретились бы никогда, да случай свел. Поступили в университет на один факультет. Попали в одну группу. Тот, что богатый, Макс, сразу сообразил: за умного Валика держаться надо. Контрольные, лабораторные, рефераты всякие: все на блюдечке, знай, приятельствуй с умным. А умному с той дружбы что? Оказывается, тоже выгода. Пропуск в мир золотой молодежи, халявная выпивка, хорошая еда. Одним словом, симбиоз. Так бы все и шло своим чередом, да в дружбу вмешалась девушка. Красивая и умная. Редкое сочетание. Так уж случилось, что оба парня втрескались в девушку. Она, не будь дурой, предпочла богатого. Бедный повздыхал-повздыхал и смирился. Терять дружбу с денежным мешком ему не особо хотелось. К тому же девушка сама выбор сделала. Какое-то время все шло мирно. Вместе в бары-рестораны ходили, праздники встречали. А потом девушка повзрослела настолько, что переехала к богатому на постоянное жительство. И это бедный проглотил. Правда, тусоваться со счастливой парочкой реже стал. Подальше от соблазна.
И все-то было расчудесно до последней недели. Вдруг ни с того ни с сего девушка, а это была Лада, принялась уговаривать Макса пригласить Валика в ночной клуб. Нехорошо, мол, дружбу рушить. Нужно учиться как-то сосуществовать вместе. Если, говорит, чаще втроем общаться будем, у Валика комплексы рассосутся, и дружба наладится. Макс и сам был не прочь возобновить дружбу. Сессия не за горами, а у него «хвостов», что у спрута щупалец. Одним словом, поддался он на уговоры Лады, пригласил Валика в ночной клуб. Тот помялся, но согласие дал.
Вечер начался неплохо. Все находились в приподнятом настроении, размолвки будто и не было. Пили, веселились, на танцполе дрыгались. Макс немного перебрал на радостях. В какой-то момент ему приспичило в туалет. Желудок взбунтовался. Сколько времени он там провел, не помнит. Когда оклемался, вернулся на танцпол. Ни Валика, ни Лады там не было. Поспрашивал танцующих, никто его друзей не видел. Обратился к бармену как к самому трезвому. Тот нехотя сообщил: то ли девушке плохо стало, то ли еще что, только Валик вывел ее на хоздвор. Бармен сам разрешение дал. Обеспокоенный Макс бросился туда. И застал вполне ожидаемую картину: целующиеся Валик и Лада даже не заметили его появления. В бешенстве он подскочил к парочке, отбросил в сторону Ладу, а Валику – кулаком по морде. Лада завизжала, во двор выскочила охрана. Макса оттащили, Валика подняли, Ладе велели заткнуться. На этом инцидент был исчерпан. Нет, не совсем. Уходя, Макс пригрозил: попадетесь на глаза, в порошок сотру. И ушел. После этого ни Ладу, ни Валика больше не видел. Впрочем, встретиться с ними он и не мог, так как все три дня гудел по-черному, не вылезая из квартиры. И сегодня бы продолжил, не явись к нему Гуров.
Почему-то сочувствия рассказ Макса у Гурова не вызвал. Не больно-то он на убитого горем рогоносца похож был. И историю свою рассказывал без стеснения, а ведь Гуров ему совершенно посторонний человек. Да и внешне не похоже было, что трое суток беспробудно пьянствовал. Скорее удачное избавление от надоевшей девицы праздновал. Впрочем, выводы полковник оставил при себе. Выяснил фамилию Валика, адрес проживания, взял с Макса слово, что сообщит, если Лада все же вернется, и откланялся.
К Валику Лев ехал без уверенности, что Лада отыщется легко. Валик жил на съемной квартире, которую делил на паях с тремя однокурсниками. Привести туда Ладу, это какую выдержку надо иметь? Квартира однокомнатная, уединиться негде. Впрочем, кто их разберет, современную молодежь? Мог и привести. В любом случае других зацепок у Гурова не было, и он отправился на окраину Москвы разыскивать второго кавалера любвеобильной Лады.
Только добравшись до Алтуфьевского шоссе и поплутав в поисках нужного дома, он сообразил, что не каждый студент может позволить себе прогуливать занятия. Студенты, вынужденные ютиться в «однушке», отстоящей от ближайшей станции метро в получасе ходьбы, такую роскошь позволить себе уж точно не могут. Худшие опасения оправдались. На звонок никто не открыл, а услужливая соседка, высунувшая на лестничную клетку любопытный нос, охотно подтвердила, что «ребятки на учебе». Поблагодарив ее, Гуров вышел во двор.
Что теперь? Дорога до дома Валика заняла ни много ни мало два часа. Это ему еще повезло миновать пробки, обратный путь занял бы не меньше. Пока выбрался бы с окраины к центру, занятия в университете точно закончились бы, и застать Валика там все равно не получилось бы. Оставалось одно – набраться терпения и ждать возвращения студентов. «Выходной насмарку», – досадливо подумал Гуров и отправился в ближайшее кафе коротать время за чашкой чая.
Домой Лев вернулся только к одиннадцати. Голодный и уставший, но с твердым убеждением, что день прожит не зря. Возвращения товарищей Валика по съемному жилью он все-таки дождался. На это потребовались пять часов и троекратный поход к означенной квартире. Новости, полученные от соседей по съемному жилью, оказались неутешительными. Валик не появлялся дома уже три дня. Ни с Ладой, ни в одиночку. Беспокойства по поводу долгого отсутствия Валика парни не проявили. Единственное, что их хоть как-то беспокоило, кто будет платить четвертую часть квартплаты в следующем месяце. Впрочем, и этот вопрос уже решался. Парни собирались позвать в долю кого-то из студентов, и отсутствие Валика было не главным, хотя и сообщили они об этом лишь под нажимом и ввиду предъявления Гуровым удостоверения.
Желание сменить соседа заключалось в том, что Валик стал ненадежен. И в плане платежеспособности, и в плане безопасности проживания. Парни утверждали, что некоторое время назад стали подозревать Валика в том, что тот балуется наркотиками. Домой он их не приносил, этого бы студенты не потерпели, но не вычислить «торчка» в их-то возрасте! До откровенного разговора дело не дошло: пока парни собирались с духом, Валик пропал. Вещи его были на месте, а самого и след простыл. На звонки не отвечает, на учебу не является. Когда Гуров поинтересовался, обращались ли парни в полицию, те только посмеялись. Кто станет искать студента спустя три дня после исчезновения? И потом, у Валика родители есть, пусть они и беспокоятся.
О Ладе тут даже не слышали, но, узнав о том, что девушка пропала одновременно с Валиком, вывод сделали однозначный: раз вместе, значит, и та с наркотиками на «ты».
Из Бибирева Гуров поехал в ночной клуб, в котором Валика и Ладу видели в последний раз. Но перед этим набрал номер Макса, чтобы прояснить вопрос с наркотиками. Помявшись, парень признался, что Валик и правда подсел на наркоту. Баловалась ли зельем Лада, он не знал. С его слов выходило, что в его присутствии девушка ничего подобного себе не позволяла. Как обстоят дела теперь – его не интересует.
В клубе Гуров пообщался с барменом и с охраной. Валика те признали сразу, а вот Ладу вспомнить почему-то не смогли. Вечер, когда подрались Макс и Валик, бармен помнил, а вот как Валик и Лада покидали клуб, вспомнить не смог. Зато сообщил нечто более интересное. Оказывается, Гуров не первый интересуется посетителями бара. Узнав, что и Лада, и Валик пропали, он обронил странную фразу, за которую Гуров тут же зацепился.
– Прямо как Туляк. Вчера еще с девками тусил, а назавтра перекрылся даже от родного брата, – без особого сожаления произнес бармен.
– Туляк – это ваш постоянный клиент? – переспросил Лев.
– Ну да. Раньше он к нам часто заглядывал, а потом кое-чем другим заинтересовался. Простой выпивки ему стало мало, – откровенничал бармен. – Стал все реже заходить. Потом объявился, ночь покуролесил и снова пропал.
– Почему вы сказали, что он от брата перекрылся? – допытывался Гуров.
– Потому что тот трижды к нам после этого приезжал. Все просил места назвать, где его братец бывал помимо нашего клуба. А нам-то откуда это может быть известно? Мы за посетителями слежку не устраиваем, – пожал плечами бармен. – Так и пришлось парнишке пригрозить, чтобы не докучал глупыми вопросами.
– Выставили?
– А как иначе, если он приходит и народ беспокоит. Цепляется ко всем со своими расспросами, отдыхать мешает, – пояснил бармен и вдруг добавил: – Я, правда, пожалел парня, взял у него номер телефона, пообещав позвонить, если Туляк вернется.
– Но он не вернулся, – скорее утвердительно, чем вопросительно, произнес Гуров.
– Пока нет, – подтвердил бармен.
Гуров попросил бармена поделиться номером телефона брата Туляка, записал его в свой блокнот, поблагодарил и ушел. Звонить незнакомому парню в ночь он не стал, отложив это до утра, после чего отправился домой. Жена встретила разогретым ужином и расспросами. Гуров не отказался ни от того, ни от другого. Известие о том, что, вероятно, девушка подсела на иглу, Маша восприняла тяжело. Необходимо ускорить процесс поисков – таков был ее вердикт. Гурова же больше беспокоил тот факт, что Валик не первый наркоман, исчезнувший с территории ночного клуба. Почему его брат был уверен в том, что с ним случилась беда? Почему так упорно продолжает его искать? Для наркомана – привычное дело шататься по притонам, не отвечать на звонки и обрывать все связи с прошлой жизнью. И почему у него самого такое ощущение, что брат неизвестного Туляка беспокоится небезосновательно? Ничего из ряда вон выходящего бармен ему не сообщил, а интуиция буквально кричала: в истории исчезновения Лады не все так просто, как кажется на первый взгляд.
С такими мыслями Гуров уснул, с ними же и проснулся на следующее утро. Наскоро позавтракав, он набрал номер, добытый в клубе. На звонок ответили сразу.
– Алло! – Молодой, почти мальчишеский голос звучал настороженно.
– Здравствуйте, я звоню по поводу вашего брата, – произнес Лев и замолчал, ожидая реакции.
– Что с братом?!
– Не хотелось бы обсуждать это по телефону. Мы можем встретиться?
– Приезжайте, – как-то обреченно проговорил брат Туляка.
– Куда?
Парнишка продиктовал адрес.
– Быть может, лучше встретиться на нейтральной территории? – предложил Гуров.
– Нет. Приезжайте домой. Хочу, чтобы они услышали это от вас.
– Кто и что должен услышать? И почему сообщить об этом должен именно я?
– Сами увидите, – бросил в трубку парень и прервал связь.
Минуту подумав, Гуров пришел к выводу, что парень ждет от него известия о смерти брата, потому и назначил встречу дома, потому и вопросов лишних задавать не стал. А под словом «им» подразумевал родителей. Что ж, дело понятное: миссия не из приятных. Улицу, на которой жил Туляк, Гуров знал. Она располагалась в тридцати минутах езды от его дома. Старенькая, но добротная «сталинка». Первый этаж. Подойдя к двери, он поискал глазами звонок. Такового не было. Лев поднял руку, собираясь постучать в дверь, как вдруг услышал раздраженный женский крик:
– Санька, сучонок, поставь бутылку на место! Кому сказала!
Что ответил Санька, слышно не было, но ответ женщине явно не понравился.
– Да плевать мне, кто к тебе заявится! – грязно выругалась она. – Верни бутылку и дверь прикрой, раз матери родной стесняешься. И тихо там! Отца не разбудите, ироды! Опять буянить начнет.
Гуров постучал. За дверью послышались шаги, затем на пороге появился парнишка лет пятнадцати. Высокий, худющий. Строгий печальный взгляд старика, измученного жизнью, никак не вязался с внешностью юнца.
– Это вы звонили? – вместо приветствия спросил он.
– Да. Лев Иванович Гуров, – представился полковник.
– Александр, можно просто Саша, – пожимая протянутую руку, ответил парнишка. – Вы из полиции? Проходите.
– Почему сразу из полиции? – перешагивая через порог, произнес Гуров.
– А откуда же еще? – пожал плечами Александр.
– Где мы можем поговорить? – осматриваясь, спросил Лев.
– В комнату пойдем. Мать не спит, будем говорить при ней.
Гуров не стал возражать, прошел следом за парнем. Почти всю комнату занимали какие-то шкафчики, тумбочки, шкафы и этажерки. Ближе к окну стоял разложенный диван. На нем, лицом к двери, лежала женщина. Глаза были закрыты. За ее спиной, укрывшись с головой потертым пледом, храпел мужчина. Вокруг дивана валялись разнокалиберные бутылки. Александр с вызовом смотрел на Гурова, ожидая увидеть осуждение в его взгляде. Но Лев лишь молча развернулся и вышел обратно в прихожую, коротко бросив:
– Поговорим на кухне!
– Лучше при ней, – не двигаясь с места, возразил Александр.
– Не думаю, что ваша мать сможет мне помочь. Пойдемте, не будем их беспокоить.
На кухне было относительно чисто. Пол выметен, бутылки собраны в пакеты, два табурета придвинуты к чистому столу.
– Сколько тебе лет? – спросил Гуров, садясь поближе к окну.
– Это имеет какое-то значение? – Парень был недоволен тем, как развиваются события, и не скрывал этого. – Почему вы ей не сказали?
– Не сказал что?
– Про Никиту, – дернув плечом, ответил Александр. – Может, хоть это ее протрезвило бы.
– Сядь и успокойся, – строго произнес Лев. – Для твоей матери у меня новостей нет. Если ты думаешь, что ее состояние меня шокировало, то ошибаешься. Да, я из полиции. Из уголовного розыска. И таких картин, что ты мне продемонстрировал, я за свою жизнь повидал немало, так что поразить меня тебе не удалось.
– Может быть, вам ее еще и жалко? Ну, как же! Несчастная, опустившаяся женщина, сломленная тяготами социальной несправедливости. Много лет билась, пытаясь вытянуть двух оболтусов-сыновей и пропойцу-мужа, но лишь сама потонула в болоте пьянства. Так вот, все ваши предположения не имеют с реальностью никакой связи. Мать никогда не пыталась выбраться из нищеты, никогда не стремилась стать полноправным членом общества. Да она и не работала толком никогда. Всегда только пила, и отец ей в этом потворствовал. А как иначе? Он ведь тоже недалеко от нее ушел!
– Да сядь ты уже наконец! – рассердился Гуров. – И хватит себя жалеть, это положения не исправит. Сперва поговорим о твоем брате, а потом решим, как помочь тебе.
– Мне помощь не нужна. Ни ваша, ни чья-то еще, – заявил Александр, но за стол сел. – А про Никиту я и без вас понял. Только вот похоронить его я не смогу. Придется государству раскошелиться.
– Жив или мертв твой брат, мне неизвестно. Это предстоит еще выяснить. За этим я сюда и приехал.
Александр как-то сразу сник. Гуров ожидал другой реакции. Он полагал, что парень обрадуется, но этого не произошло. Вместо того чтобы требовать разъяснений, Александр положил руки на стол, опустил голову и надолго замолчал. Выждав какое-то время, Лев решил продолжить разговор:
– Я был в ночном клубе, который часто посещает твой брат. Бармен сообщил мне, что ты его ищешь. Я тоже кое-кого ищу. Подумал, что ты сможешь мне помочь, – спокойно произнес он.
– Я не знаю, где Никита. И друзей его не знаю, – поднимая голову, ответил Александр.
– Как давно ты брата не видел?
– Достаточно давно, чтобы предположить худшее. Когда вы сегодня позвонили, я был уверен, что услышу от вас о том, что он мертв.
– Это не так.
– Понял уже, – вздохнул Александр.
– Он раньше пропадал надолго?
– Конечно. Он не живет с нами уже лет пять. Мне всего двенадцать было, когда он ушел. Ему двадцать один. Для матери, правда, разницы никакой. Хоть десять, хоть сорок. Ходить научился, говорить научился, значит, вырос. Никита своей самостоятельностью неправильно распорядился. – Александр снова вздохнул. – Он наркоман, и этим все сказано.
– Почему же именно сейчас ты начал его искать?
– Есть причины, – уклончиво ответил паренек.
– В полицию обращался?
– А кто меня там слушать станет? Я несовершеннолетний. – В голосе Саши сквозило отчаяние. – Родителям по барабану, сами видели, в каком они состоянии. Мать так и сказала: пусть Никита сам о себе заботится. Он мальчик взрослый, нянька ему уже не нужна. Как будто когда-то было иначе! Сколько себя помню, столько эту фразу и слышу. Вы уже взрослые мальчики, сами о себе позаботитесь. Я с десяти лет себе на пропитание зарабатываю. Хорошо еще, люди сочувствующие попадаются и голова варит. Я в компьютерах неплохо шарю. Программку написать могу, старое «железо» апгрейдить. Сейчас у каждого старика, у каждого младенца свой комп, а разбираться, что и как работает, желания нет. Вот и обращаются ко мне. У меня клиентура наработанная. То одну халтурку подбросят, то другую.
– Компьютерный гений? – пошутил Лев, но Александр шутку не поддержал.
– С голоду не подыхаю, и ладно. И этим, – пренебрежительно кивнул он в сторону комнаты, где спали родители, – подбрасываю кое-что. Чтобы не одной водкой питались. Денег не даю. Ни им, ни брату. Все равно на зелье потратят, а так хоть пожрут.
– У тебя с братом есть какая-то связь? Телефон у него имеется?
– Был. Я специально купил ему самый дешевый, подержанный, чтобы продать не смог. Только он уже месяц молчит. Может, зарядку потерял, а может, и его продать умудрился. Но скорее всего молчит потому, что попал в беду. В настоящую беду.
– Почему ты так думаешь? Что произошло? Расскажи мне все, и я попытаюсь тебе помочь.
Александр молчал. По его виду Гуров понял, что ему до смерти хочется поверить в искренность гостя, но врожденная осторожность не дает раскрыться.
– Послушай, ты же понимаешь, что своими силами с проблемой не справишься, а с моей помощью у тебя есть шанс найти брата. Воспользуйся им.
Александр долго всматривался в лицо Гурова. В нем боролись противоречивые чувства: с одной стороны, ему хотелось поверить, что кому-то небезразлична судьба наркомана со стажем, с другой – перед ним сидел незнакомец, а доверять словам незнакомцев он не привык. В конце концов, желание разделить с кем-то груз ответственности победило.
– Звонок один был. Странный звонок.
– От Никиты? – догадался Лев.
– Вроде как да, – неуверенно ответил Александр. – Звонил не со своего мобильного. Номер не определился. Я пытался пробить, но не удалось.
– Что говорил?
– О помощи просил. Я сначала подумал, что он денег просит, даже возмущаться по привычке начал, но, оказалось, дело не в деньгах.
Брату Никита Туляк позвонил три недели назад. К этому моменту прошло шесть дней с последнего звонка. Александр пытался дозвониться до него, но телефон не отвечал. Тогда он ничего плохого не подумал. В наркотическом опьянении, в котором почти постоянно находился брат, время имеет свой ход. Неделя, месяц, год – все сливается в одни бесконечные сутки. На дисплее номер звонившего не высветился. Поднимая трубку, он никак не ожидал услышать голос брата. Думал, очередной клиент по поводу ремонта компьютера, а что номер не определяется, так многие этим грешат. То ли в шпионов играют, то ли не хотят, чтобы их потом беспокоили.
Вежливо поздоровавшись с потенциальным заказчиком, Александр спросил, кто звонит. В трубке раздался шепот: «Это Никита, брат твой». Александр голос не узнал, потребовал говорить громче. Никита продолжал шептать. Заявил, что громче говорить не может, боится, что его услышат. Дальше понес полный бред, по крайней мере, в тот момент Александр так решил. А Никита торопливо шептал: «Помоги мне, братушка! На тебя вся надежда. Если ты меня отсюда не вытащишь, больше надеяться не на кого. Они тут все сумасшедшие». Потом начал плакать. Сколько Александр себя помнил, ни разу не видел, чтобы брат плакал. Волнение брата передалось и ему. Он начал расспрашивать, где Никита, кто те сумасшедшие, о которых он говорит, и все пытался выяснить, куда за ним приехать. Но тот лишь повторял: «Помоги, братушка! Вытащи меня отсюда. Сами они меня отсюда не выпустят». В конце концов, Александр решил, что у брата галлюцинации. Накачался ЛСД, вот ему и мерещатся враги. Хотел трубку бросить, и тут произошло что-то странное. В трубке послышались чьи-то голоса. Отдаленно, слов не разобрать. Брат выкрикнул что-то похожее на угрозу: «Не подходите ко мне!» Потом Александр услышал звуки борьбы. Кто-то вырывал трубку из рук брата, а он отчаянно сопротивлялся и кричал: «Дайте мне поговорить с братом!» А на заднем фоне прорвался голос: «Коли в ногу!» Потом чей-то крик, и радостный голос Никиты: «Сунешься, снова укушу!» А потом связь прервалась. Александр нажал кнопку обратного вызова, но ответом были лишь короткие гудки. Аппарат отключили.
Как только Александр закончил рассказ, Гуров тут же спросил:
– Распечатку звонков догадался у оператора заказать?
– Конечно. И номер по дате и времени определил. У меня в блокноте записано, – ответил Александр. – Только владельца номера определить не удалось.
– Больше брат не звонил?
– Нет. Я много думал после того звонка. Все пытался решить: на самом деле Никита в беде или это его дружки-наркоманы так шутили. Только голос того, другого мужчины звучал совершенно трезво. И зол он был, а брат напуган. Не просто напуган, он был в ужасе. Поэтому-то я и пошел в ночной клуб. Думал узнать что-нибудь про брата. Хотел дружков его найти, у них расспросить, что этот звонок мог означать.
– И что же, в клубе ни одного приятеля Никиты отыскать не удалось?
– Почему же? Кое с кем пообщался, дали пару адресов, где иногда он появлялся. Я и туда съездил, только все без толку. Ощущение, будто Никита в последнее время сторонился друзей. Даже за дозой к ним не совался.
– Это странно, – протянул Лев. – Должен же он был где-то дозу доставать?
– Вот и я о том же, – кивнул Александр.
– Ладно, разберемся. Ты мне все, что со звонком связано, на отдельный лист перепиши, попробую пробить номер по своим каналам.
Александр вырвал из блокнота лист, протянул Гурову и попросил:
– Держите меня в курсе.
– Что с тобой делать, подумаю на неделе. Ты учишься? – перевел Лев разговор на другую тему.
– Обо мне не беспокойтесь, – отмахнулся Александр. – Не все у меня так плохо. Да, я учусь. В техникуме. Стипендию получаю. Когда родители сильно достанут, могу у друзей в общаге переночевать. И с деньгами у меня порядок. Вы, главное, Никиту найдите.