Астон Вермис не обманул, и на следующее утро явился парадно одетый и приукрашенный. В подарок принёс красивое свадебное покрывало.
– Сударыня, жрецы и свидетели уже ждут нас. Поспешите.
– Вы не передумали за ночь?
– Нет. А вы?
– Я тоже.
– Тогда одевайтесь поскорей. Мальчик отнесёт ваши вещи в мою гостиницу. После обряда мы отправимся прямо туда.
– А у нас будет брачная ночь? – засмеялась девушка.
– Не шутите так ужасно, сударыня… – не оценил шутку «жених».
Они спустились вниз, где уже ждали три каких-то типа, похожие на бродяг.
– Наши свидетели? – иронично приподняла бровь Ахайя.
– Да… Эти люди за несколько монет засвидетельствуют всё, что угодно. Знакомых в этом городе у меня, увы, нет.
В сопровождении свидетелей «новобрачные» отправились в храм. Обряд венчания был простым, без торжеств, потому не занял много времени. Ахайя сменила вдовий браслет на брачный, произнесла слова клятвы, и стала супругой Астона Вермиса, ландаска, то есть, землевладельца. После обряда они направились в гостиницу, где новоиспеченный супруг устроил небольшую пирушку «почётным свидетелям». Ахайя, посидев за столом несколько минут, чтобы соблюсти необходимые приличия, отправилась в комнату, которую занимал супруг.
Гостиница, где жил Астон, выглядела намного приличней и дороже той, где остановилась вчера девушка. Потому и комната, в которой жил «супруг», оказалась намного лучше её прежней: большая, светлая, чистая, с широкой кроватью под шёлковым пологом, с крепкой резной мебелью, бархатными шторами на широком окне, забранном узорной решёткой, и ярким тканым ковром, покрывавшим чисто выскобленный пол. Вещи Ахайи, принесённые мальчиком Вермиса, были небрежно брошены в углу, а сам раб – надутый и недовольный – сидел на кровати, бросая на госпожу злобные взгляды. Перехватив один, девушка произнесла:
– Может, для своего господина ты что-то и значишь, но для меня ты – никто. Ещё раз так посмотришь – и я сверну тебе шею.
Мальчишка испуганно втянул голову в плечи и опустил глаза.
Астон вернулся через пару часов, пьяный и весёлый. Прогнав любимца из комнаты, предложил «супруге» пообедать и лечь спать, так как завтра утром им придётся очень рано вставать, чтобы успеть к отплытию корабля.
– Мы будем делить одно ложе? – уточнила девушка.
– Увы, сударыня, пока да… Нам нужно научиться играть роль влюблённых молодожёнов, чтобы обмануть отца и родню. Но мы будем только лежать рядом, и больше ничего!
– Возможно, я бы не отказалась от чего-то большего… – игриво повела бровью девушка.
– Не надо больше шутить на эту тему, ведь мы договорились обо всём заранее. Я и так жертвую любовью моего мальчика ради дурацкой прихоти отца.
– Кстати, о вашем мальчике… Он очень зол на меня, не понимаю только, за что. Скажите ему, чтобы держал эмоции при себе, а то в порыве плохого настроения я могу сделать ему очень больно.
– Не обращайте на него внимания, дорогая… Он просто избалованный мальчишка. Я слишком потакаю своим наложникам, это моя слабость. Самому надоели его капризы, поэтому скоро от него избавлюсь. Обычно, я покупаю четырнадцати-пятнадцатилетних юнцов, но как только они становятся старше и начинают наглеть, я без сожаления их продаю… Кстати, хотел у вас спросить… Как вы относитесь к моему увлечению? Не презираете, как некоторые ограниченные людишки?
– Нет. Мне всё равно, кто, с кем и как, лишь бы это не мешало мне. В Алмосте я всякого насмотрелась, там к любви относятся весьма свободно, и многие вельможи содержат целые гаремы наложников.
– Очень интересно… Непременно когда-нибудь побываю в Алмосте.
Астон разделся и полез под одеяло.
– Извините, дорогая, но я немного перебрал, и хочу спать… Можете заказать обед в номер, здесь неплохо готовят. Рекомендую попробовать свиные пятачки – сплошное объедение… – Астон зевнул во весь рот и закрыл глаза. – Извините, я сплю… Надеюсь, вы не исчезнете, пока я буду спать? Мы ведь можем стать хорошими друзьями… – бормотал он, уже засыпая.
Ахайя приблизилась к кровати, поправила на супруге одеяло, подоткнула со всех сторон, как заботливая нянька, и прошептала:
– Конечно, мы станем друзьями, голубчик… Теперь я ваша, а вы мой навек, пока смерть не разлучит нас. Или пока мне всё это не надоест, во всяком случае…
Ахайя последовала совету супруга, поела в номере, а после обеда прогулялась по городу. В гостиницу вернулась вечером. Поужинав в общей столовой, поднялась в комнату. Астон сладко спал, обнимая прильнувшего к нему раба. Ахайя прогнала мальчишку на коврик у камина, разделась и заняла согретое им место рядом с супругом. Прижавшись к разгорячённому во сне телу, она, по привычке, забросила на него ногу, расслабилась и вскоре тоже уснула.
Разбудил их громкий стук в дверь и голос дежурного, сообщавшего, что уже час саливы и пора вставать. Ахайя поднялась быстро и легко, умылась, оделась, а затем растолкала никак не желавшего просыпаться ди Вермиса.
– Дорогой, вставай, нам пора ехать.
Астон с трудом открыл глаза, долго зевал и потягивался, и с большой неохотой встал. Окоченевший и не выспавшийся мальчишка помог ему привести себя в порядок и одеться. Собрав вещи, спустились вниз, где Астон расплатился за проживание и еду. Гостиницу покинули, когда над горизонтом едва показались первые солнечные лучи. В порту поднялись на борт небольшой галеры, которая вскоре отчалила, держа курс на юг. Она плыла вдоль побережья, держась ближе к берегу, и к вечеру прибыла в Синелм – город, расположенный в глубине большого залива. Пассажиры переночевали в гостинице на берегу, а рано утром вновь отправились в путь. В полдень корабль пришвартовался у пристани города Альфат, где Астон и Ахайя сошли на берег. Отсюда нужно было ехать на повозке ещё несколько часов до замка ландаска ди Вермиса. Потому, когда они, наконец, поднялись по крутой дороге на высокий, обрывавшийся в море холм, на котором величественно высился замок, Ахайя чувствовала себя совсем разбитой.
Не успели путешественники сойти с повозки, как к ним приблизился дворецкий и, после кратких приветствий, попросил Астона проследовать к господину ландаску, предупредив, что тот чувствует себя совсем плохо. Астон поспешил к отцу, и Ахайя вынуждена была последовать за ним.
Они пришли в большую полутёмную спальню, в которой стоял затхлый тяжёлый воздух, какой обычно бывает в помещениях, где лежит тяжелобольной. На широкой открытой кровати, облокотившись на высокие подушки, лежал худой жёлтый старик с измождённым бледным лицом. Он посмотрел на вошедших, и его лицо скривилось, как от боли.
– А, сынок… – проскрипел. – Явился, наконец… Долго ты добирался…
– Я приехал сразу, как получил ваше сообщение, – смиренно ответил Астон. – Как вы себя чувствуете, отец?
– Хуже некуда, заботливый ты мой… Скоро отправлюсь на Небеса, тебе недолго осталось ждать… – старик засипел, и Ахайя с удивлением поняла, что тот смеётся. Несмотря на изнурительную болезнь и слабость, ландаск Вермис не потерял чувство юмора. Отец Астона, хотя она его почти не знала, начинал нравиться девушке. – Ну, чем порадуешь меня, маленький негодник? Ты взялся за ум? Я ведь не шутил…
– Я как раз хотел вам сообщить приятную новость… Вот моя супруга, отец, и ваше послание прервало наш медовый месяц. Мы только на днях обвенчались. Её зовут Ахайя и она из благородного алмостского рода. Более того, она ждёт от меня ребёнка, и к концу месяца Бурь можно ожидать наследника. Я надеюсь, отец, что вы доживёте до этого радостного события.
Старик оторвал от подушки трясущуюся голову и впился в глаза Ахайи горящим взглядом.
– Это правда, девушка? – проскрипел он. – Всё, что сказал этот негодник, правда? Или это утешительная ложь умирающему?
– Правда, сударь, – спокойно ответила Ахайя. – Я законная супруга вашего сына, а в моём чреве растёт новая жизнь.
Старик расслабленно откинулся на подушки и опустил набрякшие веки.
– Теперь я могу спокойно умереть… – пробормотал. Но тут же вновь открыл глаза и поманил девушку костлявой рукой. – Подойди сюда, дитя моё, я шепну кое-что тебе на ушко.
Ахайя приблизилась и склонилась над стариком.
– Держи его в руках, детка, он стервец, каких ещё поискать… – сипло зашептал свёкор. – Я вижу, что ты из тех женщин, которые ходят с мечом, как мужчины… Понимаю, почему он выбрал тебя, а не простую, обычную девушку… Я немного слышал о вас, и думаю, что этот глупец обманул сам себя… Не давай ему много воли и не спускай с него глаз… – старик совсем обессилел, вновь закрыл глаза и вяло махнул рукой. – Ступайте…
Они покинули мрачную спальню, и дворецкий провёл их в другое крыло, где прибывших ждали несколько приготовленных комнат. После убогих гостиниц роскошь помещений приятно удивила «меченую». Стены покрывали тканые гобелены с красивыми узорами или искусно выполненными картинами. Полы устилали толстые мягкие ковры. Комнаты заполняли цветы и свет. В спальне, выдержанной в бледно-лиловых тонах, стояла огромная резная кровать, задрапированная шёлковым узорным балдахином.
Замок в целом, и выделенные им комнаты, а особенно спальня, сразу полюбились девушке, и она твёрдо решила, что непременно станет полновластной хозяйкой «Гнезда Чайки».