Один день, много это или мало?
***
Когда впереди вся жизнь, то, что такое один день, такой самый обычный и ничем не примечательный. Ничто. Он может быть с легкостью вычеркнут из жизни, без сожалений и без последствий.
Но если Вам осталось жить всего один день, целый, большой, огромный день, то Вы проживете его на полную, тем более, если этот день – Ваш День рождения.
***
Альберто Рамос де Сан-Луис посмотрел на свою руку чуть выше запястья. Еще вчера там была надпись «64—365», а сегодня вживленное электронно-биологическое табло на его руке показало уже новую, пугающую всех цифру «65—1».
Вы можете спросить: «ну и что же такого пугающего в двух простых цифрах?». Но не торопитесь с вопросом. Я все Вам расскажу по порядку.
Человеческая цивилизация из века в век стремится к утопии, правда, в основном на словах. Ею всегда движут благие намерения и несбыточные желания. В обычной жизни и грубой реальности вместо утопии всегда рождается монстр. В итоге, все человечество семимильными шагами движется в сторону прогресса и собственной погибели, а спираль, по которой развивается цивилизация, не раскручивается, а все больше закручивается, стремясь к точке невозврата.
Тяжелый труд, воспетый революционерами и борцами за права трудящихся, сопровождал развитие нашей цивилизации, и можно сказать, создал ее своими руками. Все люди с детства, на бессознательном уровне, знают, что нужно трудиться. Это стало аксиомой, войдя в пословицы и поговорки, передаваясь из поколения в поколение на уровне рефлексов и генетической памяти. Однако, утопия не дремлет, и желание избавится от тяжкого труда, как впрочем, и от любого другого, всегда находит своих адептов.
Бурно развивающаяся промышленность с ее производительностью труда стремится интенсифицировать оный, повысив при этом прибыль. Но человеческие резервы не бесконечны, а рабочий день весьма ограничен. Что делать, как быть? Три смены и без выходных? Возможно, но профсоюзы тут как тут. Возьмем количеством, построим тысячи заводов и фабрик. Построили, но прибыльность опять не та. Сократим расходы, понизим зарплаты, увеличим нормативы. Неужели у нас упало качество продукции? Где все рабочие, уволились? Не может быть. Опять что делать, как быть? Неужели тупик? Хватаемся за голову и кричим ай-ай-ай.
Но человеческий гений опять не подкачал. Решение нашлось, и было гениально в своей простоте. Машины должны делать сами машины. Заработали конструкторские бюро и отдельные чудо-изобретатели. Прошло совсем немного времени, в мировом масштабе, и в промышленных цехах и на конвейерах людей заменили роботы. Они работали четко, быстро, точно, и главное, без перерывов на обед и перекур. Прибыль и производительность труда повысились. Но люди не привыкли останавливаться на достигнутом. Роботы должны стать еще быстрее, умнее и неприхотливее. Кто хочет, тот добьется. И вот уже роботы стали управлять станками и механизмами, а потом грузовиками, погрузчиками, кранами, а за ними автобусами, такси, поездами и самолетами. Постепенно роботы стали занимать сферу услуг. Роботы-продавцы, роботы-официанты, роботы-повара, роботы-парикмахеры и так далее в том же духе. Роботы-официанты обходились без чаевых, а роботы-продавцы никогда не обсчитывали. Робот-повар никогда не пережаривал стейк, а у робота-парикмахера не бывало кривых чёлок и недокрашенных корней.
Вслед за сферой услуг роботы стали внедряться и в личное пространство и быт. Автомобиль с роботизированным управлением, ну разве не чудо. Не нужно учиться водить авто, заучивая сотни дорожных знаков, а потом разминать затекшую спину в бесконечных многочасовых пробках. Не нужно разбираться с сотрудниками дорожной инспекции и страховыми агентами в случае дорожной аварии. Как только все автомобили стали с роботизированным управлением и включились в общую компьютерную сеть автоматического дорожного регулирования, исчезли пробки и аварии, а вместе с ними дорожная инспекция и страховые компании. Все дорожные проблемы стали решаться мощной компьютерной сетью без участия человека. Человеку лишь оставалось комфортно сидеть в автомобиле и наслаждаться поездкой, или сделать важные дела, или просто немного поспать в дальней дороге.
Дом стал образцом передовой инженерной мысли и роботизированных комплексов. Роботы управляли микроклиматом, освещением и доступом в помещения, а также другими, более простыми роботами-пылесосами, роботами-посудомойками, роботами-стиральными машинами и прочими. Домашний робот-повар мог приготовить практически любое блюдо из какой угодно кухни мира, а робот-пылесос не давал пыли ни единого шанса.
Через очень непродолжительный период времени роботы внедрились во все сферы жизни людей. Они были значительно быстрее и сильнее людей, даже в чем-то умнее, но уступали им пока лишь в одном – аналитическом мышлении и умении принимать нестандартные решения. Но прогресс неумолим. После долгих экспериментов ученые создали нейронный компьютер, электронно-биологический мозг, очень похожий на человеческий и обладающий задатками искусственного интеллекта. Нейрокомпьютер умел обучаться, сопоставлять, проводить сложный анализ и даже решать задачи на логику и нестандартное мышление. Теперь осталось только снабдить каждого робота нейрокомпьютером и продолжить их внедрение во все сферы человеческой жизни.
Шаг за шагом, роботы начали занимать все больше ниш и осваивать все больше профессий, которые раньше считались исключительно человеческими. Рабочие, инженеры, служащие, полицейские, врачи, учителя и тысячи других профессий стали вдруг легкодоступными для обладателей нейронного мозга и пластиковых комплектующих.
Заводы и фабрики теперь мало напоминали предприятия, на которых когда-то работали люди. Теперь это была одна большая машина, напичканная роботами и компьютерами, подчиненная электронному мозгу и имеющая механическую логику.
Конечно, у роботов были недостатки. Им были неведомы чувства и эмоции, но это с лихвой окупалось выдержкой, терпением, стрессоустойчивостью и возможностью работать день и ночь напролет. Полицейские теперь не боялись получить пулю, солдаты могли гибнуть тысячами без плача матерей, а судьи и чиновники стали неподкупны. Вместе с отсутствием эмоций роботы не переняли от людей их пороки и плохие привычки. Они остались мыслящими машинами, и только.
Доходы бизнесменов и правительств сказочно повысились, позволив выделить значительную их часть на содержание оставшихся без работы людей. А вскоре уже каждому человеку полагался определенный безусловный доход.
А что же люди? Чем им заняться в свободное от отдыха время? Для человечества начался второй ренессанс с бурным развитием науки и искусства. Театры, студии творчества и музыки росли как на дрожжах. Планету захлестнула волна фестивалей и праздников. Научные симпозиумы и конференции проводились ежедневно и каждый раз с аншлагами.
Но время шло, роботы умнели, впитывая как губка способности людей к абстрактному мышлению, философствованию и творческим порывам. Сначала один робот сыграл в спектакле второстепенную роль, потом второй, третий. И вот уже создался творческий коллектив, состоящий из одних только роботов. И даже режиссер был роботом. Конечно, роботам не хватало живых эмоций, зато они умели копировать и воспроизводить все в точности как у оригинала.
Роботы-киноактеры, еще недавно это звучало как насмешка. Но времена изменились, и вот уже роботы-продюсеры набирают на очередной кинофильм исключительно актеров с механической мимикой.
В науку роботы вторглись решительно и не без помощи самих людей, ведь электронный мозг неутомим и может рождать тысячи гипотез сутки напролет, анализируя и сопоставляя данные с другими такими же исследователями, подключаясь к глобальной информационной сети.
Наконец, настало такое время, что роботы стали делать всё лучше людей, а конкуренцию еще никто не отменял. Свободных вакансий для людей становилось все меньше и меньше, пока, в один прекрасный день, работы не осталось вовсе.
Закрылись училища и институты, а школы стали давать самый минимум знаний. Зачем знания, если их потом некуда применить?
Началась золотая эра человечества – сытая, довольная и беззаботная жизнь на всем готовом. Очередная воплощенная утопия, которая закончилась весьма неожиданно, породив очередного монстра.
Не все люди хотели праздно отдыхать и не работать. Во многих головах начал вызревать протест против сложившейся системы. Кто такие роботы, чтобы оставить нас всех без работы? Мы их создали, или они нас? Они наши помощники, или хозяева? Человеческая раса вымрет, как динозавры, не выдержав конкуренции? Сегодня они лишили нас работы, а завтра лишат хлеба и зрелищ? Доколе?
Сначала такие вопросы задавались про себя, а затем они стали выносится на суд публики. В народе зрело недовольство, особенно в молодежной среде, жадной до всего нового и бескомпромиссного. Появились новые лозунги: «Хотим быть хозяевами своей судьбы и воли», «Свободу труду», «Хотим работы до третьего пота» и все в том же духе. А затем появились и другие: «Перекуем орала в мечи», «Очистим планету от этого механического хлама», «Смерть роботам».
После слов обычно следуют дела, и они не заставили себя долго ждать.
Началось «Восстание людей против машин», как окрестили его позже в учебниках истории.
У роботов был один существенный недостаток, который заложили в них сами люди. Роботы не могли противиться воле своих создателей и не могли в один прекрасный день восстать. Поэтому, люди не получили достойного отпора и действовали максимально агрессивно и безрассудно.
Человек всегда действует по принципу «До основанья, а затем…». Началась настоящая охота на роботов. Их громили везде и всюду. Первыми в утиль пошли домашние роботы с их бесконечными рецептами, уборками и стирками. Затем, твердая и безрассудная рука людского гнева добралась до сферы услуг и управления. Люди словно сошли с ума, наверстывая годы благополучия и благоденствия безумием и варварством. Закон окончился вместе с полицейскими-роботами, которые тысячами валялись на улице, разбитые вдребезги. Безумные, возбужденные толпы перемещались с одного заведения в другое, оставляя после себя горы искореженного металла и пластика, который еще недавно наливал кофе, делал стрижки, выдавал чеки, обучал, назначал, изучал, настраивал, выписывал, готовил, и так до бесконечности.
Правительства, в том виде, в котором они еще остались, не рискнули выдвигать на спасение роботов армию таких же роботов. Поэтому, военные склады с бесконечными галереями боевых армейских роботов не были подняты в ружье и тоже подверглись беспощадному уничтожению.
Безумие нарастало, и вот уже заводы и фабрики попали под каток всеобщей волны разрушения. Промышленных роботов разрезали, сжигали, взрывали, пока от заводов не остались одни пепелища.
На всех заборах были расклеены плакаты: «А ты убил робота?», «Хороший робот – мертвый робот», и все в том же духе.
Количество роботов неуклонно уменьшалось день ото дня, и этот процесс нарастал с лавинной скоростью.
Наконец, очень скоро настал день, когда на всей планете остался один-единственный робот, являющийся экспонатом в музее естественной истории. Он совершенно случайно не был уничтожен, а потом уже его решили оставить, как напоминание о славных победах.
Вместе с роботами исчезли правительства, закон и порядок. На планете наступил хаос, а за ним разбой, голод и смерть. Править бал стали вооруженные банды, а закон был на стороне того, у кого имелся пистолет. Наступили смутные времена, о которых мало кто хотел потом вспоминать.
Но люди все-таки иногда включают разум, ведь разбоем не вырастишь хлеб и не сошьешь пальто. Людей на планете стало слишком много, а хлеба слишком мало, и вот уже лидеры вооруженных группировок сели за стол переговоров с одной лишь целью – найти пути примирения и выработать стратегию выживания людей. О возвращении роботов не могло быть и речи, да и не создал бы их уже никто. Знания о роботах и прочие познания в науке давно канули в лету. Отсутствие учебных заведений и сытая жизнь сделали свое дело. Человечество откатилось на тысячи лет в своем развитии, пока роботы делали за людей всю их работу. Люди забыли элементарные вещи, понятные и доступные любому студенту конца двадцать первого века. Остались немногие, кто знал хоть что-нибудь из того профессионального багажа знаний, который накопило человечество за годы своего развития. Все, что люди умели сейчас хорошо делать, это быстро умирать.
Переговоры военных группировок длились долго, и результатом стало рождение монстра, названного «Кодексом жизни». Вот лишь некоторые выдержки из этого обязательного и жизнеутверждающего документа: «Право на жизнь имеет только работающий человек», «Любой человек обязан работать каждый день», «Трудоспособный возраст устанавливается с момента рождения и до достижения 65 лет», «По окончании трудоспособного возраста человек теряет право на жизнь».
Сложные времена требуют суровых законов, но этот превзошел все, когда-либо принятые. Его логика была проста и в то же время ужасна. Если ты не можешь работать, то не имеешь права на жизнь. «Работай, или умри» – так мог бы звучать лозунг тех дней. Молодые и сильные работают хорошо, бывалые и опытные тоже неплохо. Пенсионеры работают неважно. Им самое время уйти на заслуженный отдых.
«Пенсия и обеспеченная старость? Такой роскоши позволить себе мы не можем» – так рассудили новые хозяева жизни. А надо сказать, что мало кто из людей в те дни доживал и до сорока лет. Пожилых не было вовсе. И тем не менее. Хозяевам мира нужен контроль, и он был изложен в «Кодексе жизни».
Закон был донесен до масс и начал исполняться. Опять, в который уже раз, начались грандиозные стройки под дулом автомата, где лучшим другом была кирка и лопата. Работа шла на износ. Люди мёрли как мухи. Больные, немощные и старики пускались в расход без суда и следствия.
Поначалу, возраст людей, во исполнение «Кодекса жизни» определялся на глаз, с большой погрешностью. «Пожилой – в расход» – это была, пожалуй, любимая фраза сотрудников новой Службы Вершителей Кодекса, которые бесчинствовали не хуже разбойников с большой дороги.
Однако, время шло. Работа и труд сделали свое дело. Разбойников становилось все меньше, а порядка больше. Вновь стали складываться отношения, похожие на государственный строй, только во главе угла теперь стоял «Кодекс жизни». Ты жив, пока работаешь, и работаешь для того, чтобы жить, пока разрешает Закон. Неразберихи больше не было, как и не было несправедливо убиенных. Провели импровизированную перепись населения. Каждому человеку присвоили его личный номер и внесли в картотеку, указав его возраст на момент внесения. Были, естественно, некоторые сложности. Картотека была бумажной, к тому же, каждый хотел прожить подольше, и как мог уменьшал свой возраст. Доходило до смешного, когда здоровенный мужик с бородой указывал возраст 18 лет. Верили не всем. Последнее слово, как всегда, оставалось за государством.
Служба Вершителей Кодекса, или «Ангелы смерти», как называли их в народе, работала не покладая рук. Но теперь пожилых людей не убивали прямо на улицах. Сначала у них узнавали их личный номер, сверяли его с картотекой, и потом могли уже увезти в неизвестном направлении.
Никто не хотел умирать, а идентифицировать человека по внешности, описанной на бумажной карточке, бывает очень сложно. Отцы называли имена сыновей, матери вспоминали имена дочерей, а гордые одиночки запоминали личные номера своих молодых приятелей, похожих на них. Система начинала давать сбои. Служба Вершителей Кодекса не справлялась, а количество пожилых людей неуклонно увеличивалось. Но Закон всегда изворотлив, и вот, кто-то вспомнил про последнего целого робота, оставленного экспонатом в музее. «Вот если бы каждому человеку зашить под кожу его электронный номер, а данные с него передавать в единый центр информации» – предложил один из головорезов Службы. «Здорово, но где мы возьмем центр информации?» – скептически отозвался другой. «Я видел в музее последнего живого робота. Знаете, что это такое? У него электронная башка, которая может помочь в этом деле» – ответил первый головорез, поигрывая блестящим пистолетом.
Информацию донесли до руководства Службы, которая восприняла ее с восторгом. В тот же день робот был изъят из музея и доставлен в штаб-квартиру Службы. Что делать дальше с этим чудом инженерной мысли никто из служителей Кодекса не знал, однако кое-что они придумали. Был создан новый отдел, в который набрали добровольцев, согласившихся с определенными и слегка необычными Условиями. Задача у сотрудников нового отдела была одна – сделать из музейного робота центр информации, а времени на это отпускается всего один год. И скорость в данном случае имеет значение, ведь она является частью Особых условий. Каждый день, который останется от года, прибавится к разрешенной жизни. Закончили на месяц раньше – живешь на месяц дольше. Но если срок превышен, год прошел, а результата нет, то каждый день сверх срока будет вычтен из жизни. Такая простая арифметика.
Легко сказать, сложнее сделать. Молодые и дерзкие есть во все времена, и в новом отделе их набралось не меньше двенадцати. Читать люди пока не разучились, но заново постигать азы компьютерной грамотности дело не простое. Прошел год, а результата пока не было. Прошел еще год, и опять безрезультатно. Наконец, к концу третьего года музейного робота удалось оживить и подключить к нему некое подобие компьютерной сети, которая могла делать одну единственную операцию – считывать индивидуальные коды людей. На одном заброшенном складе с запчастями для роботов обнаружили огромный запас простейших микросхем и небольших электронных таймеров со встроенным источником питания. Все таймеры, как ни странно, были в рабочем состоянии, а источники питания работали за счет тепла, преобразуя его в энергию. Теперь каждому человеку под кожу зашивали электронный чип с его номером и таймер, который показывал возраст.
Работа молодых программистов была закончена, и новый отдел распустили. Правда, они слегка превысили сроки, всего на два года. Из жизни двенадцати человек тут же вычли эти два года, согласно Условиям.
Работа Службы Вершителей Кодекса сказочно упростилась. Теперь не нужно было устраивать проверки и облавы, хватать пожилых людей прямо на улице и держать огромный штат клерков при картотеке. У каждого человека на руке был таймер с его возрастом, а для уточнения индивидуальных данных можно было подойти к специальному устройству под названием «Точка идентификации», которые были установлены в большом количестве во всех городах.
Работники Службы теперь выезжали за каждым конкретным человеком, как только ему исполнялось шестьдесят пять лет, а на его таймере появлялась цифра «65—1».
***
С той поры минуло тридцать лет. Многое изменилось в жизни, но не в «Кодексе». За людьми все также приезжали, когда им исполнялось шестьдесят пять и заканчивалось право на труд и право на жизнь. «Кодекс жизни» был непоколебим и все, чего смогли добиться массы, это один единственный день сверх разрешенного срока – шестьдесят пятый день рождения и последний день жизни, который каждый мог провести, как ему вздумается. Более того, это был единственный день в жизни, когда уже можно было не работать и провести его в свое удовольствие. Все в этот день было бесплатно для обладателей цифры «65—1» на запястье – кафе, рестораны, кинотеатры, спортзалы, казино, такси, автобусы, корабли и так далее до бесконечности. Удостоверения личности не требовалось. Достаточно было показать запястье с заветными и пугающими цифрами.
Альберто Рамос де Сан-Луис пропускал уже третий бокал искрящегося шампанского, сидя в удобном кресле дорогого ресторана. Он мог бы выпить и сто бокалов, и это бы ему ничего не стоило, но его планы на этот день были значительно шире. Все, что он не мог позволить себе раньше, в этот день было к его услугам. Главное – успеть до следующего дня. Сполна насладиться и запомнить эти сладостные ощущения свободы выбора и удовлетворения желаний. Когда этот день закончится, все желания должны быть исполнены, полностью, все до единого.
Эх, вот если бы продлить этот день еще хоть на немного, на час, на два, или на день! Но это все мечты, из области фантастики. Закон суров, как и его вершители. Поэтому нужно торопиться, вбирая в себя все краски этого чудесного, прекрасного, великолепного дня.
Альберто уже собирался заказать себе лучшие блюда, какие он никогда не пробовал, как вдруг к его столику подсела пожилая и очень приятная сеньора.
– Позволите? – спросила она, – Я не отвлеку Вас надолго от Вашего праздника жизни. А может быть, даже внесу в него немного феерии. Тем более, мы с Вами кое-чем похожи, в какой-то мере коллеги.
Альберто немного озадаченно и непонимающе посмотрел на свою новую знакомую.
Сеньора загадочно улыбнулась и оголила предплечье, на котором Альберто увидел цифры, такие же, как у него – «65—1».
Альберто кивнул головой в знак согласия, лишь констатируя тот факт, что сеньора уже сидит за его столиком. Сначала он подумал, что никто не должен отвлекать его от праздника жизни, но может быть вдвоем и правда будет веселее.
– Ваш трудовой путь завершен, – несколько ехидно заметила сеньора, – предлагаю выпить за это, за мой счет.
– Немного грустный тост, – усмехнулся Альберто, поднимая бокал, – следующий тост, видимо, будет про окончание жизни.
– Не нужно о грустном, – подбодрила его сеньора, – ведь это и мой праздник.
– А как зовут прекрасную сеньору? – Альберто перевел разговор на другую тему.
– Эрнеста Муньос, – еще раз улыбнулась сеньора.
– Альберто Рамос, – представился ее новый знакомый, – добро пожаловать на борт корабля последнего дня. Предлагаю провести этот день так, чтобы не было мучительно больно за неосуществленные желания.
– И Вы собираетесь осуществить их все? – удивилась Эрнеста, – Вы думаете, Вам хватит одного дня?
– Наверное, Вы правы, – призадумался Альберто, – есть желания, которые останутся несбыточными.
– Например? – Эрнеста посмотрела прямо в глаза Альберто.
– Например, я хотел бы прожить еще один день после сегодняшнего, – в голосе Альберто чувствовалось напряжение.
– А если я Вам скажу, что смогу осуществить Ваше желание? – голос Эрнесты был спокоен, а выглядела она очень расслабленно и буднично.
– Как это? – не понял Альберто.
– Вы сможете прожить столько дней, на сколько Вам хватит здоровья, – улыбнулась Эрнеста, – я лишь немного помогу Вам.
По лицу Альберто пролетел ураган эмоций, от удивления и недоверия до сомнения и отрицания.
– Я Вам не верю, этого не может быть, – Альберто чуть не заикался от наплыва эмоций.
– Ваше право, – не растерялась Эрнеста, – послушайте мой рассказ, и может быть, он Вас переубедит. А вера – плохая спутница здравому смыслу.
– Мне было тогда двадцать с небольшим лет, – начала рассказ Эрнеста, – и я, как и все, пыталась выжить в мире хаоса и беззакония. Мой прадед неплохо разбирался в компьютерах и работал программистом, еще до того, как роботы заняли все рабочие места. Он кое-чему научил моего деда, а тот в свою очередь передал часть знаний моему отцу. До меня уже дошли лишь остатки знаний об устройстве компьютеров и программировании, но этого хватило для того, чтобы чинить оставшиеся работающие компьютеры и хоть как-то выживать в этом мире. Надеюсь, Вы помните, какой трудной была жизнь. Люди умирали настолько быстро, что их не успевали хоронить. Тогда сильные мира сего решили упорядочить этот процесс, придумав «Кодекс жизни», по которому мы сейчас и живем.
– В то время другого выхода не было, наверное, – неуверенно перебил Альберто.
– Может быть, – продолжила Эрнеста, – но сейчас времена изменились, а «Кодекс» нет. Я продолжу. Правители решили автоматизировать процесс учета разрешенной жизни, для чего раздобыли последнего работающего робота. Никто не знал, как заставить робота вести учет человеческих жизней, и тогда набрали группу добровольцев, готовых за определенное вознаграждение научить робота делать необходимую работу. В их числе оказалась и я, знающая кое-какие компьютерные премудрости. Мы бились целый год, но не продвинулись ни на шаг. Робот имел нейронный мозг, и никто не знал, как он устроен, и как его запрограммировать на нужную работу. Но вскоре нам повезло. Мы раздобыли нужную литературу в развалинах одной библиотеки, и еще через два года работа была окончена. Ее результат Вы можете видеть на своей руке.
– Значит, к этому причастны Вы, – Альберто посмотрел на свою руку и таймер с надписью «65—1».
– Тогда я не думала, что делаю что-то плохое, – вздохнула Эрнеста, – мы лишь немного упорядочили то, что и так делала «Служба Вершителей Кодекса». Осознание пришло позднее, когда мой разрешенный срок жизни стал подходить к концу. А я хотела жить столько, сколько отмерила мне природа, а не Кодекс. Тем более, два года жизни были отняты у меня по Контракту с особыми условиями.
– Когда наша работа по подключению робота к сети была завершена, – продолжила Эрнеста, – то нашу группу разогнали. Но я взяла себе на память пароли и коды доступа к данному роботу, на всякий случай. И вот, этот случай представился. Я долго думала, как обмануть Кодекс и его служителей, и ответ оказался на редкость прост. Вы никогда не задумывались, что самый главный документ, удостоверяющий Вашу личность, вовсе не паспорт. Таймер на Вашей руке и личный номер в системе – вот то, что идентифицирует Вас, и нужно Вершителям Кодекса для их непростой работы по пересылке Вас из мира живых в мир мертвых. Пока на Вашей руке не появится цифра «65—2», Вы не интересны Службе.
– Я никогда не задумывался об этом, – Альберто выглядел слегка озадаченным.
– Я создала особую программу, которая слегка подкорректировала электронные мозги робота, – опять заговорила Эрнеста, – и теперь на моей руке всегда горит цифра «65—1». Вам я хочу предложить то же самое.
– Но почему?
– Муки совести, – совершенно серьезно ответила Эрнеста, – и в какой-то мере искупление. Каждая спасенная мной жизнь, а Вы не первый, дает надежду на перемены и пересмотр Кодекса, ну и к тому же слегка заглушает голос совести.
– И как Вы будете меня спасать?
– Вот этим, – Эрнеста положила на стол перед Альберто небольшую капсулу, – называйте это как хотите, таблеткой, микстурой или живой водой. Если объяснять совсем просто, то перед Вами миниатюрный электронный передатчик, который активируется при проглатывании. Он передаст сигнал на Ваше электронное табло, которое отныне будет показывать только одну цифру «65—1». Одновременно сигнал пойдет в систему и в нейронный мозг робота, слегка корректируя информацию о Вас. Все что Вам нужно, это проглотить капсулу.
– Ну, я не знаю, – Альберто покачал головой, – столько информации, а я человек сомневающийся. Мне надо все обмыслить. Я еще не готов.
– Подумайте, – прищурилась Эрнеста, – таблетка Ваша. Вы можете съесть ее в любой момент, а мне пора. Вот моя визитка с телефоном. Позвоните мне, когда все Ваши сомнения исчезнут.
– Хорошо, до свидания, – Альберто спрятал таблетку в карман, еще не совсем оправившись от неожиданного знакомства.
– До встречи, – Эрнеста встала и легкой походкой удалилась в неизвестном направлении.
Альберто продолжил получать от жизни максимум возможного в свой последний разрешенный день, когда можно все, что пожелаешь, без ограничений и стеснений.
***
Звонок в дверь разбудил Альберто. Он открыл глаза, еще находясь под действием ночных сновидений, и увидел привычную обстановку своей спальни. Постепенно его мысли пришли в порядок и ворох воспоминаний о предыдущем дне пронесся в голове, словно реактивный истребитель. Вспомнил он и свою новую знакомую Эрнесту и ее подарок.
В дверь опять зазвонили, уже более настойчиво. «Кто это может быть в такую рань?» – подумал Альберто, и тут же все понял. Ну конечно, это же они, Вершители Кодекса, и они пришли за ним. У него все похолодело внутри. На дрожащих ногах он подошел к двери и посмотрел в глазок. Там стояли несколько человек в красивой форме сотрудников «Службы Вершителей Кодекса».
Альберто открыл дверь и увидел перед собой суровые лица с безжалостными глазами.
– Ваш разрешенный срок жизни закончился, – отчеканил их командир, – Вы должны пройти с нами.
– Я могу собраться? – чуть слышно спросил Альберто.
– У Вас полчаса, – командным голосом ответил суровый командир, – Мы будем за дверью. И не вздумайте сбежать. Это еще никому не удалось. Мы все равно Вас найдем.
Альберто боязливо посмотрел на командира Службы Вершителей Кодекса. Он был высок, подтянут и мускулист, но на его лице любой искушенный физиономист уже мог бы прочитать возраст. И возраст этот уже приближался к предельно разрешенному. Альберто мельком глянул на руки командира с закатанными рукавами и увидел на них цифру «64—300».
«За ним тоже скоро придут», – горько усмехнулся про себя Альберто. Он закрыл дверь и прошел в комнату. Мысли не слушались. Он был растерян и потерян. Полчаса и всё. Конец. Тьма.
Но вдруг, в этой непроглядной тьме, зажегся маленький фонарик надежды. Эрнеста, его новая знакомая, кое-что ему подарила. Надежду и спасение, за которое он готов был уцепиться, как утопающий за обломки корабля. Альберто бросился искать свою вчерашнюю одежду, в кармане которой должна быть спасительная пилюля. Наконец, он нашел пиджак и нужный карман, в котором, о чудо, он нащупал маленькую капсулу. Не задумываясь, он проглотил ее, даже не запив.
Он ничего не почувствовал, никаких изменений. Неужели обман?
Альберто обреченно посмотрел на свою руку, где еще минуту назад светилась надпись «65—2». Он не поверил своим глазам и зажмурился, боясь их снова открывать, но пересилил себя и снова посмотрел на руку. Там была надпись «65—1». Аллилуйя. Словно божественный елей разлился по телу Альберто, наполняя его радостью и счастьем.
***
Фернандо Маркес, командир группы «Службы Вершителей Кодекса», стоял и ждал около двери. Бойцы его группы стояли рядом с ним в хорошем настроении, перекидываясь шуточками. Фернандо переменил позу, прислонившись к косяку. Он явственно ощутил свой возраст и свои ноги, которые начали потихоньку затекать от длительного стояния.
«Ну где этот чертов Альберто?», – подумал он, – «сколько его еще ждать? Хорошо, что он единственный на сегодня».
Ждать пришлось недолго, дверь открылась, и на пороге показался улыбающийся Альберто. Его внешний вид немного не вязался с текущей ситуацией, что немного удивило Фернандо.
– Вы готовы? – строго спросил Фернандо.
– К чему? – как будто не понял Альберто, весело улыбаясь.
– Пройти с нами, – Фернандо все больше не нравилось веселое настроение Альберто.
– Зачем? – Альберто словно издевался над служителем закона.
– Взгляните на свою руку, вот зачем, – Фернандо схватил Альберто за руку и указал ему на таймер. Альберто остался невозмутим.
– Я не вижу там ничего необычного, – усмехнулся Альберто.
Все головорезы посмотрели на его руку, на которой увидели цифры «65—1».
– Вы, видимо, ошиблись адресом, – чуть не смеялся Альберто, – сегодня мой день рождения, и я был бы рад пройти с Вами, но у меня много дел.
Командир группы «Службы Вершителей Кодекса», суровый военный по имени Фернандо, стоял, словно в ступоре, и смотрел на руку Альберто. Медленно, словно под гипнозом, Фернандо достал переносной дисплей, на котором светилось имя, личный код и возраст Альберто. Возраст был такой же, как и на руке Альберто – «65—1».
– Возможно, произошла ошибка, – Фернандо впервые в жизни почувствовал себя одураченным, – но клянусь, что сегодня утром на этом дисплее была цифра «65—2». Приношу свои извинения.
Альберто захлопнул дверь перед его носом.
***
Прошли два месяца, наполненные отдыхом, бездельем, праздностью и отсутствием платы за все, что только можно пожелать. Каждый день Альберто бесплатно обедал в новом ресторане, разъезжая по городу на такси, пропуская то здесь, то там по бокальчику хорошего вина, естественно, бесплатно. Он даже стал подумывать о путешествии. Но для этого нужна хорошая компания.
«Как там поживает Эрнеста, моя спасительница?» – подумал он в один из вечеров, – «надо ее разыскать и пригласить в гости». В этот момент раздался звонок в дверь. «Неужели это она? Но как она узнала мой адрес?» – подумал он и поспешил открыть дверь.
На пороге стоял Фернандо. Без красивой военной формы Альберто его сначала не узнал.
– Чем обязан? – спросил он, уже готовый закрыть дверь.
– Вы меня не помните? – спросил Фернандо, – я к Вам зашел по ошибке некоторое время назад со своей командой из «Службы Вершителей Кодекса».
– Теперь вспомнил, – поморщился Альберто, – что Вам нужно?
– Особо ничего, просто хотел убедиться кое в чем.
Альберто вопросительно посмотрел на него.
– Убедиться, что Вы все еще живы, – голос Фернандо немного подрагивал от избытка эмоций.
– Мне не о чем с Вами говорить, – Альберто попытался закрыть дверь.
– Я не причиню Вам вреда, – горячо заговорил Фернандо, – в тот же день, когда произошла та ошибка, я уволился со службы и работаю ночным сторожем. Я больше не мог лишать людей жизни, зная, что Закон может ошибаться. Все это время меня мучает один вопрос. Как? Как Вам это удалось? Ведь Вы обманули и меня и всю Службу.
– Зачем Вам это знать?
Фернандо показал свою руку, на которой светилась надпись «64—365».
– Понимаю, – покачал головой Альберто, – через два дня Служба придет и за Вами. Ждите здесь.
Альберто ушел в дом, а через некоторое время протянул Фернандо визитку.
– Ее зовут Эрнеста, и она ангел-спаситель.
***
В дверь Альберто настойчиво зазвонили, а затем застучали. Он улыбнулся и пошел не торопясь открывать. В дверном глазке он увидел лишь две руки с цифрами «65—1», а затем раздался голос: «Альберто, открывай, черт тебя побери. Ты заставляешь своих друзей слишком долго ждать тебя». Открыв дверь, Альберто увидел счастливые, улыбающиеся лица Эрнесты и Фернандо.
– У меня родилась великолепная идея, – воскликнул Фернандо, – а не отправиться ли нам в путешествие?
***
Один день жизни – он так прекрасен и ценен. Пользуйтесь им, сеньоры и сеньориты.
Адьес амигос.