Спустя два часа, когда помощница Рафаэля Бриджет пригласила Нину в его кабинет, он всерьез засомневался в правильности принятого решения.
На протяжении этих двух часов он был очень занят, потому что ему не хотелось опять попасть впросак в присутствии этой девушки.
Телефонный разговор с Майклом ощутимых результатов не дал, брату было не очень-то и интересно, что Нине Палитовой чуть за двадцать, а не все пятьдесят, как рассчитывал Рейф. Майкл лишь повторил, что долг Рейфа – обеспечить ей теплый прием.
В Интернете удалось найти больше информации о Нине Палитовой: когда она родилась, ее матери Анне было тридцать, отцу Дмитрию – около пятидесяти пяти. Значит, ей самой сейчас двадцать четыре. Также Рейф узнал о том, что ее мать умерла, когда девочке было пять, но причина смерти не называлась.
Рейф прочитал о том, в каких школах училась Нина; о том, что затем она поступила в Стэнфордский университет и получила степень в области искусства и дизайна, после чего стала работать в обширной бизнес-империи отца.
Хотя ее биография и была интересной, Нина Палитова из плоти и крови произвела на него колоссальное впечатление, войдя в его кабинет ровно в одиннадцать.
Между делом во время работы она сняла мешковатую черную толстовку и осталась в обтягивающей белой футболке. Ткань плотно облегала ее грудь, и было заметно, что на Нине нет бюстгальтера. У нее была маленькая полная грудь, увенчанная темными сосками. Между футболкой и джинсами с заниженной талией виднелась полоска нежной кожи ее подтянутого животика.
Нина снова сняла кепку, и ее пышные огненно-рыжие волосы рассыпались по стройным плечам и спине, а Рейфу захотелось запустить пальцы в эту яркую непослушную копну.
Утром он принял решение держаться подальше от этой особы, но теперь сильно сомневался, что сможет это сделать.
– Мистер Д’Анджело? – обратилась к нему Нина, увидев, что он не двинулся с места, чтобы поприветствовать ее, а так и остался сидеть за темным мраморным столом.
Его пиджак висел на вешалке, на фоне белоснежной шелковой рубашки ярко выделялись его иссиня-черные волосы. Как Нина и думала, идеально скроенный дизайнерский костюм только подчеркивал его широкие плечи, накачанную грудь и крепкий пресс. Он был таким мужественным! Нина намеренно отвела взгляд и стала осматривать просторный кабинет. Он располагался в угловой части здания, и две его стены занимали окна от пола до потолка, а две другие были оклеены кремово-серебристыми обоями. Вдоль одной из стен стояло несколько книжных шкафов, а напротив одного из окон располагался бар с удобной зоной для отдыха.
Убранство кабинета было роскошным и элегантным, как и подобает владельцам всемирно известных галерей и аукционных домов «Архангел». Отец Нины выбрал для демонстрации своей коллекции именно эту галерею благодаря ее репутации и богатой отделке здания. Однако Нина знала: отец не одобрил бы то, как непочтительно Рафаэль Д’Анджело обращается с его единственной дочерью.
– Тебе сейчас неудобно? – ледяным тоном спросила она.
– Вовсе нет, – помедлив, ответил Рейф. Наконец встав из-за стола, он снял с вешалки пиджак, накинул его на свои широкие плечи и снова повернулся к ней. В золотистых глазах светилась ирония. – Решила прийти без телохранителей?
Нина ответила ему точно таким же взглядом:
– Они остались там. – Она кивнула в сторону закрытой двери.
Рафаэль Д’Анджело ухмыльнулся и прислонился к краю мраморного стола, скрестив руки на широкой накачанной груди. Весь его облик говорил о том, что перед Ниной привлекательный альфа-самец и ей нужно быть начеку.
– Значит, поверили в то, что я для тебя совершенно не опасен?
Нет, просто Нина велела Ричу и Энди ждать ее там. Они были не в восторге от этой мысли, но Нина осталась непреклонна. Однако теперь, когда в его кошачьих глазах плясали недобрые огоньки и они были в кабинете вдвоем, Нина усомнилась в правильности своего решения.
Рейф Д’Анджело был очень привлекательным мужчиной, и он не пропускал ни одной юбки. Он был из тех, о ком говорят, что они «поматросят и бросят», а с такими Нина никогда раньше не общалась. Да, наверное, потому она и была с ним такой грубой сегодня утром; Нина просто никогда раньше не имела дела с такими красавцами, как Рафаэль Д’Анджело. Да и с мужчинами вообще, за исключением отца и телохранителей, раз уж на то пошло.
После смерти матери отец Нины зажил довольно замкнуто, но в то же время он стал чрезмерно опекать дочь. Эта опека выражалась в том, что он приставил к Нине Энди и Рича, и за последние несколько лет она была только на трех свиданиях. Она всегда встречалась только с теми мужчинами, которых одобрил отец; ее кавалеров предварительно тщательно проверяли, и лишь после Нина могла принять приглашение сходить в пиццерию.
Рейф Д’Анджело при всем его внешнем обаянии был хладнокровным, целеустремленным человеком с внутренним стержнем. Нет, Нина не допускала и мысли о том, что может быть ему симпатична, она вовсе не считала себя красавицей или достаточно утонченной натурой, чтобы заинтересовать такого, как Рейф Д’Анджело. Он мог заполучить любую женщину, какую только захочет.
Нина чувствовала, что Рейф плевать хотел на то, получит ли он одобрение ее отца или кого-либо другого, и его совершенно не тревожило присутствие Рича и Энди за дверью его кабинета.
Если он решит поцеловать ее…
Да что с ней творится? Можно подумать, что она хочет понравиться Рейфу Д’Анджело. Хочет, чтобы он поцеловал ее.
Это просто смешно! Она приехала в галерею «Архангел», чтобы проконтролировать, как проходит размещение экспонатов коллекции драгоценностей ее отца и убедиться в надежности системы безопасности, только и всего. Да, его длинные черные волосы струились, как шелк, а еще этот хищнический блеск в желтых глазах, и четкие контуры мужественного красивого лица, и рельефы его точеного сильного тела… Но все это не имело никакого отношения к делу, ведь Нина не собиралась вступать с ним ни в какие отношения.
– Я договорился, чтобы в двенадцать ты могла спуститься в подвал и ознакомиться с нашей системой безопасности, – сообщил Рейф Д’Анджело, настороженно глядя на Нину. – Надеюсь, это удобно?
– Да, спасибо, – равнодушно кивнула она. – Тебе известно о том, что, как только мы разместим экспонаты, двое личных охранников моего отца будут постоянно дежурить в восточном крыле?
– Ну да. – Он коротко кивнул.
Нина подняла брови:
– Ты против?
– Дело не в том, против я или за, – ответил Рейф. – Я нахожу оскорбительным то, что твой отец считает это необходимым, если тебе интересно.
Она пожала плечами:
– Едва ли отец переживает из-за того, что ты или кто-то из твоих сотрудников попытается что-то украсть.
– Какое облегчение!
– Так о чем вы хотели со мной поговорить, мистер Д’Анджело? – непринужденно спросила Нина.
– Я думал, мы перешли на «ты», – сухо напомнил Рейф. – Мистером Д’Анджело зовут моего сурового старшего брата. – Он скорчил гримасу.
Нина кивнула:
– То есть Майкла Д’Анджело, который был у моего папы пару недель назад.
– Ты его узнала с моих слов?
Нина пожала худенькими плечами:
– Мне он показался любезным, правда, немного… строгим.
Рейф прищурился:
– То есть ты знакома с моим братом Майклом?
Нину удивил его резкий тон, она шире открыла глаза.
– Да, я была с отцом, когда они подписывали договор, – кивнула она.
Это еще что такое?
Всего час назад Рейф говорил с братом, и тот не признался, что знаком с Ниной Палитовой. Честно говоря, Рейф его об этом не спрашивал, но и Майкл не упомянул о том, что встречался с ней. Он ни словом не обмолвился об этом и в разговоре на свадьбе Гейба, когда Рейф предположил, что Нина Палитова – дама немолодая.
– В воскресных газетах я видела красивые снимки со свадьбы твоего младшего брата, его зовут Гейб, да? Вы трое очень похожи.
Слушая ее, Рейф внимательно рассматривал носы своих до блеска начищенных черных туфель, но теперь посмотрел на Нину Палитову и прищурился: солнце светило в окно позади него, выделяя золотистые пряди в ее шикарных волосах, темно-зеленые глаза смотрели мягко, ее кожа казалась особенно нежной и светлой, а ее губы…
Рейф тихонько выругался и снова сел за стол, чтобы скрыть свою реакцию на эту строптивую красавицу. Совершенно неприемлемая реакция. Рейфу всегда нравились длинноногие блондинки, а больше всего ему нравилось, что с ними все было просто. Они проводили вместе пару недель, наслаждались компанией друг друга, в основном в постели, и ничего друг от друга не ожидали.
Затащить в постель Нину Палитову представлялось ему почти невозможным. Увы, его тело считало совершенно иначе.
Рейф посмотрел на Нину, прищурившись:
– Да, мы похожи. И свадьба была милая. Ничего примечательного, – подчеркнуто равнодушно добавил он.
Нина улыбнулась, поняв, какое отвращение вызывают у Рейфа Д’Анджело свадьбы и брак:
– Не бойся, это не заразно. Это же не корь и не ветрянка!
Он натянуто улыбнулся.
– У меня к браку иммунитет.
– Повезло тебе, – непринужденно ответила Нина. – Это все, о чем ты хотел поговорить?
Рейф Д’Анджело моргнул, словно он на секунду забыл о том, что сам попросил ее о встрече, но быстро овладел собой и пожал плечами.
– Не совсем. Присядь, пожалуйста, – непринужденно предложил он, указав на стул напротив него, дождался, пока Нина сядет, и продолжил: – Я подумал, нам стоит обсудить, чем ты будешь заниматься в галерее во время выставки.
Нина снова пожала плечами:
– Как я уже говорила, это уже прописано в договоре, который мой отец подписал с твоим братом две недели назад.
– Я внимательно прочитал договор, и мне с трудом верится в то, что ты хочешь проводить здесь все время на протяжении ближайших двух недель. Витрины доставлены и установлены, осталось только разложить экспонаты, и больше здесь делать нечего. Кстати, мои поздравления, – как бы нехотя добавил он. – Витрины прекрасные.
– Благодарю, – смущенно ответила Нина.
Около четырех месяцев назад ее отец предложил выставить коллекцию в одной из нью-йоркских галерей, и Нина принялась за работу над витринами. Предварительно она поговорила с отцом и решила сочетать металл со скошенным стеклом, чтобы не отвлекать внимание зрителей от драгоценностей. Каждая витрина запиралась за замок со сложным кодом, который знали только Нина и ее отец.
– Витрины будут смотреться куда лучше, когда в них разместят драгоценности.
– Не сомневаюсь. – Рейф Д’Анджело резко кивнул. – Выставка откроется только в субботу. Тебе хватит дня или около того, чтобы все подготовить?
– Коллекция очень большая.
– И все же…
Нина сверлила его дразнящим взглядом.
– Если бы я знала тебя хуже, Рейф, я бы подумала, что ты пытаешься избавиться от меня на три из этих четырех дней.
И правильно думает, признался Рейф, теряя терпение. Проклятие, ему нужно заниматься всей галереей, а не только выставкой Палитова, к тому же у него не было ни времени, ни желания угождать прихотям этого семейства.
– Вовсе нет, – спокойно ответил он.
– Я созвонилась с отцом, и он просил позвать тебя к нему домой на ужин сегодня вечером, если тебе будет удобно.
Прозвучало как официальное приглашение. Рейф нахмурился. Он знал о том, что Дмитрий Палитов избегает общества, живет затворником, а теперь он приглашает Рейфа домой на ужин. Этот шаг можно было понять: Рейф Д’Анджело сейчас руководит нью-йоркской галереей, а Палитов доверяет ему свою бесценную коллекцию. Рейф это осознавал, но ему не хотелось более близких отношений с семьей Палитовых.
Тем более ему не хотелось, чтобы бдительный Дмитрий Палитов заметил, как Рейф реагирует на его дочь.
Он бросил на Нину сердитый взгляд:
– Боюсь, на этот вечер у меня уже есть планы.
– Понятно…
Нину явно удивило его поведение. Конечно, кто в своем уме откажется от приглашения самого Дмитрия Палитова? Такая честь выпадала очень и очень немногим. Рейф понимал, что крайне непрофессионально отказываться от приглашения на ужин, лучше перенести свидание с актрисой Дженнифер Николс на другой день. Без сомнения, Майкл ждал бы, что именно так он и поступит, но сейчас Рейф сердился на Майкла, и ему было наплевать, что думает его старший брат.
Нина знала: ее отец совсем не обрадуется отказу Рейфа Д’Анджело. С другой стороны, она не могла не восхищаться его поступком. Нина нежно любила своего отца, но прекрасно понимала: будучи человеком влиятельным, Дмитрий Палитов привык к тому, что все происходит так, как хочет он, и если он велел кому-то прыгать, тот должен лишь уточнить, насколько высоко.
Очевидно, Рейф Д’Анджело не из таких прыгунов.
Она кивнула:
– В этом случае отец предлагает тебе выбрать другой удобный для тебя день.
– Посмотрим… – Рейф открыл большой ежедневник, лежавший перед ним на столе. – Кажется, завтра вечером я свободен.
– Если твои планы изменятся, дай мне знать, – кивнула Нина. Нежелание Рейфа подчиняться ее отцу не столько тревожило, сколько веселило ее.
Он вскинул темные брови:
– Ты все еще планируешь приходить в галерею каждый день?
– Отец рассчитывает на это.
Рейф Д’Анджело откинулся на высокую спинку черного кожаного кресла и посмотрел на нее, чуть прищурившись:
– А ты всегда делаешь то, на что рассчитывает твой отец?
Едкий тон его вопроса заставил ее напрячься.
– Да, потому что тогда он меньше переживает, – резко ответила она.
– Переживает? – Мужчина насмешливо приподнял бровь.
– Да. – Нина не собиралась больше ничего ему объяснять.
Рейфа Д’Анджело совершенно не касается, почему отец так сильно ее опекает. Это вообще никого не касается. Она принимала все, как есть, даже если временами это выводило ее из себя. Это касалось ее одной, никак не Рейфа Д’Анджело.
Он окинул Нину оценивающим взглядом хищных желтых глаз, задержавшись на ее упругой груди, плотно обтянутой футболкой. Ощутив, как набухли и затвердели ее соски, Нина тихонько вдохнула.
Ткань футболки щекотала кожу, еще больше возбуждая, между бедер вдруг стало горячо и влажно.
Ее тело реагировало на его привлекательность вопреки доводам разума. Нина понимала, что Рейф Д’Анджело намеренно провоцирует ее, развлекается с ней, а между тем ее соски нестерпимо болели, мышцы живота напряглись. Нине вдруг отчаянно захотелось, чтобы Рейф коснулся ее, сжал в объятиях, вошел в нее…
Нет, она ни за что не позволит ни одному мужчине играть с ней, а тем более такому напыщенному и несерьезному, как Рейф.
Она резко встала.
– Я передам отцу, что ты принял его приглашение поужинать завтра, – выпалила она.
Рейф неохотно отвел взгляд от упругой груди Нины Палитовой. Он наслаждался не только созерцанием ее форм, но и осознанием того, что его оценивающий взгляд не оставил ее равнодушной, судя по тому, как заметно отвердели ее соски.
Но, взглянув в ее лицо, он увидел укор и обиду в темно-зеленых глазах, побледневшие щеки и гордо вскинутый изящный острый подбородок, и ему стало ужасно стыдно за свое несносное поведение. Рейф разозлился. На себя – за несдержанность, на Майкла – за то, что тот назначил его на эту должность. Даже на Дмитрия Палитова.
Рейф подошел к Нине.
– Ты поужинаешь с нами завтра? – мягко спросил он.
Она настороженно посмотрела на него:
– Думаю, отец захочет, чтобы завтра я была хозяйкой в его доме.
Рейф вскинул брови:
– Ты не живешь с отцом?
– Не совсем. – Ее губы тронула улыбка.
Квартира Нины располагалась в доме, принадлежавшем ее отцу, там же находился его пентхаус. Это, конечно, не абсолютная независимость, которой она добивалась, но по возвращении из Стэнфорда Нина не могла мечтать даже о таком.
Рейф Д’Анджело вопросительно посмотрел на нее:
– Что ты имеешь в виду?
Нина покачала головой; отец ни с кем не обсуждал их быт, и эта его скрытность передалась ей.
– Я имею в виду, что приду завтра на ужин.
– И ты не скажешь мне, где живешь? – взмолился Рейф.
– Нет.
– Даже для того, чтобы я мог заехать за тобой и отвезти тебя к отцу?
– Нет, – твердо сказала она. – Насколько мне известно, отец собирается прислать за тобой машину. Он хотел, чтобы я уточнила у тебя: ты все еще живешь на Пятой авеню?
Рейф забеспокоился; его тревожило то, что Дмитрий Палитов знал о нем слишком много, гораздо больше, чем сам Рейф знал об этом богаче и его красавице дочери.
– Да, – медленно подтвердил он, – поблагодари его от моего имени, но я бы предпочел добраться сам. – Если он доберется туда на своей машине, то сможет уехать, когда захочет.
Нина Палитова нахмурилась, услышав отказ:
– Отец бы предпочел прислать за тобой машину.
– А я бы предпочел приехать на своей, – упрямо повторил Рейф.
– Не думаю, что ты знаешь, где он живет.
– Мало кто знает, – уверенно парировал он. – Не могла бы ты завтра оставить его адрес моему секретарю? Разумеется, после того, как переговоришь с ним.
Нина закусила нижнюю губу, и он тут же перевел взгляд на ее пухлые губы, а затем снова посмотрел в ее чарующие темно-зеленые глаза и, почувствовав, как тонет в их серо-зеленой глубине, осознал свою ошибку. Его словно магнитом притягивало к ней.
– Я должна пойти проверять систему безопасности, – неожиданно холодно сказала Нина, отступая. – Я сообщу тебе решение отца.
– Хорошо. – Рейф резко выпрямился, проклиная свое все усиливающееся влечение к Нине Палитовой и надеясь на то, что сегодняшнее свидание с Дженнифер поможет ему усмирить плоть и забыть Нину. – Хочешь, я пойду с тобой и покажу систему безопасности?
Нина улыбнулась. Было очевидно, что ему самому не хотелось этого делать.
– Спасибо, но, думаю, я сама найду дорогу.
Рейф раздраженно смотрел на нее:
– Я предложил из вежливости.
– Я поняла, – медленно ответила она.
Рейф коротко кивнул, пересек комнату, открыл перед Ниной дверь и сразу же почувствовал на себе подозрительный взгляд двух пар глаз. Телохранители, кажется, Рич и Энди, стояли прямо за дверью.
– Уверяю вас, в моем кабинете мисс Палитовой ничто не угрожало, – с издевкой сказал он.
На угрюмых лицах не появилось и тени улыбки.
– Хорошего дня, мистер Д’Анджело, – нежно произнесла Нина и направилась к лифту, телохранители последовали за ней.
Рейф не мог не заметить, как джинсы обтягивают ее округлую попку, и снова ощутил возбуждение.
Он влип, он очень крупно влип.