– ï одвиньтесь, пожалуйста. Вы мешаете пройти. Рейф выпрямился, стоя в дверном проеме восточного крыла галереи «Архангел», где он вот уже несколько минут наблюдал за тем, как вносят витрины из стекла и бронзы для коллекции драгоценностей Палитова. Он обернулся, чтобы посмотреть на парнишку, который так грубо с ним разговаривал.
Он был еще подростком, довольно высоким, на нем были такие же выцветшие джинсы и объемная толстовка, как и на других рабочих, а кепку он надвинул очень низко на лоб.
Глядя в его лицо, Рейф подумал о том, что для мальчика он чересчур хорошенький: темные брови изгибались дугой, глаза были темно-зеленые, как молодой мох, а ресницы длинные и густые; на вздернутом носике красовалась россыпь веснушек, скулы были высокие, щеки впалые, губы пухлые и сочные, а подбородок упрямый и острый.
«Да, слишком хорошенький для мальчика, – подумал Рейф, – хотя без труда помогает устанавливать витрины».
Рейф приехал в галерею к половине девятого, как обычно, и его помощник сообщил, что люди Палитова здесь уже с восьми утра.
– Я искал…
– Может, дадите пройти уже? – хрипло повторил парнишка. – Нам нужно внести оставшиеся витрины.
Двое более крепких рабочих встали рядом с пареньком, чуть позади него, для усиления эффекта. Рафаэль нахмурился, его раздражали эти горы мышц. Где пропадает дочь Дмитрия Палитова?
Паренек шире распахнул зеленые глаза, увидев, что Рейф и не думает двигаться с места.
– Не думаю, что ваш начальник одобрит ваше поведение.
– Дело в том, что я здесь как раз ищу вашего начальника, – раздраженно парировал Рейф.
Паренек недоверчиво посмотрел на него из-под длинных ресниц:
– Начальника ищете?
– Да, ищу, – подтвердил Рейф с натянутой улыбкой, – насколько я понял, мисс Палитова будет здесь лично, чтобы руководить установкой витрин.
Парнишка растерялся еще больше:
– А вы кто?
Он ухмыльнулся:
– Рафаэль Д’Анджело.
Паренек вздрогнул и выпрямился.
– Я так и подумала. Доброе утро, мистер Д’Анджело. Я Нина Палитова, – добавила она, протягивая ему руку.
Нина была довольна, увидев, как сам Рафаэль Д’Анджело, один из трех братьев – владельцев знаменитой сети галерей «Архангел», на секунду лишился дара речи и своего врожденного высокомерия, его золотистые глаза распахнулись, а красиво очерченный рот приоткрылся от удивления.
Нине выпала возможность присмотреться к человеку, стоявшему напротив. Ему было около тридцати пяти, а может, и меньше, его длинные шелковистые иссиня-черные волосы франтовато спадали на плечи, а лицо у него было словно у падшего ангела. Глаза золотистые, словно у хищной кошки, острые выступающие скулы, оливковая кожа, длинный аристократический нос… Его чувственные губы выглядели так, словно их умелой рукой вырезал скульптор.
Угольно-серый костюм сидел как влитой на его идеальной фигуре, а белоснежная рубашка нисколько не скрывала рельефов его мускулов, скорее, наоборот, костюм был скроен таким образом, чтобы подчеркивать мужественность его обладателя. Этот костюм наверняка стоил не меньше, чем месяц аренды самых роскошных апартаментов на Манхэттене. Белая рубашка из тончайшего шелка, серебристый галстук аккуратно завязан на шее, а черные ботинки, видимо, сделаны из самой лучшей итальянской кожи.
И если всего этого было недостаточно, чтобы понять, откуда он, то мягкий акцент сразу же выдавал его, а оливковый оттенок кожи намекал на итальянские корни.
Нина подняла глаза и посмотрела в его красивое лицо:
– Судя по всему, вы ожидали чего-то другого, мистер Д’Анджело.
Чего-то другого?
Ничего себе оплошность; он-то думал, что говорит со смазливым пареньком, а паренек оказался красивой молодой женщиной, да еще и дочерью Дмитрия Палитова. Богачу было почти восемьдесят, а этой девушке, утверждавшей, что она и есть Нина Палитова, самое большее двадцать пять лет.
А может, Нина Палитова его внучка, почему-то приехавшая вместо матери?
Рейф сделал над собой усилие и расслабил плечи.
– Не чего-то, а кого-то другого, – оправдывался он, решив никому не рассказывать о том, что принял ее за «смазливого парнишку», и быстро пожал ей руку. Ее ладонь была теплой и изящной, как у художников, длинные узкие пальцы, ногти коротко острижены.
Она насмешливо посмотрела на него темно-зелеными глазами:
– И кого же вы ожидали увидеть, мистер Д’Анджело?
– Наверное, вашу маму, – сухо ответил Рейф, – или, возможно, тетю?
– Моя мама умерла, тети у меня нет. Дяди тоже, – сухо добавила она, когда Рейф собрался было заговорить. – У меня нет родственников, кроме отца.
Рейф моргнул и прищурился, обдумывая слова девушки. Матери нет, дядей и тетушек тоже, только отец. А значит…
– Я та самая Нина Палитова, которую вы ждали, мистер Д’Анджело, – хрипло подтвердила она. – Я, как говорится, дитя, рожденное на закате дней отца.
Как и Рейф!
Он и представить себе не мог, что дочь Дмитрия Палитова окажется такой молоденькой. Знал ли об этом Майкл? Скорее всего, нет, иначе не стал бы предлагать Рейфу с ней флиртовать. Странно, что его старший брат так плохо информирован, но это лишь доказывало, что даже дотошный Майкл совершает ошибки.
Раз она Нина Палитова, понятно, почему за ее спиной молча, в полной боевой готовности стоят эти двое верзил. Конечно, папочка очень серьезно относится к безопасности своей красавицы дочери.
Рейф был окончательно сбит с толку (словно телохранителей и того, что она оказалась дочерью Дмитрия Палитова, было недостаточно), когда она подняла руку и сдернула кепку с головы, высвободив копну ярко-рыжих непослушных кудрей, обрамлявших теперь ее прелестное личико, ниспадавших на хрупкие плечи и доходивших почти до талии.
Тут никаких сомнений у Рейфа не осталось: перед ним просто красавица.
В ее темно-зеленых глазах он увидел насмешку – она смеялась над ним. Ее соблазнительные пухлые губы изогнулись – явный знак того, что его неловкость забавляет ее. Рейфу больше всего на свете сейчас хотелось бы обнять эту красавицу и поцеловать ее так, чтобы этот манящий ротик перестал ухмыляться.
Но он понимал: стоит ему сделать шаг, как амбалы-телохранители ринутся на ее защиту.
Нина пристально смотрела на Рафаэля Д’Анджело из-под густых ресниц, поэтому заметила, как он украдкой взглянул на Рича и Энди. Понятно, теперь он осознал, что они приехали в галерею «Архангел» не только затем, чтобы помогать устанавливать витрины.
Телохранители были с ней, сколько она себя помнила. Нина настолько привыкла к присутствию как минимум двух охранников, следящих за каждым ее шагом в течение всего дня, что уже почти их не замечала.
Разумеется, ее отец был состоятельным и влиятельным человеком, и Нина лучше других знала, что у богатых и влиятельных людей есть враги. Тем не менее она с тоской думала о том, как здорово было бы жить так, как и все ее ровесники. Спокойно выйти на улицу за газетой или пакетом молока с утра, взять еду с собой из ресторана, позвать подружек и повеселиться… А может, сходить на свидание с каким-нибудь заносчивым и до неприличия красивым парнем с лицом падшего ангела.
Интересно, откуда в ее голове такие мысли?
Находясь под неусыпным контролем отца, Нина стала очень застенчивой. И уж точно прежде у нее не возникало никаких эротических фантазий при первой встрече с мужчиной.
Она нахмурилась, взглянув на Рафаэля Д’Анджело.
– Мне нужно многое сделать сегодня здесь. Так что, если у вас все…
Рейф хорошо понимал, когда от него пытались отделаться. И ему это было не по нраву! Он хозяин галереи, и пора бы Нине Палитовой и ее верзилам-охранникам понять это.
– Я бы хотел обсудить с вами пару вопросов, если вы согласитесь подняться в мой кабинет на четвертом этаже.
Ее удивила такая просьба, и выдало ее замешательство лишь то, как она захлопала длинными ресницами. Конечно, благодаря папочкиным деньгам и его влиянию Нина редко выполняла чьи-либо просьбы, а то и вообще никогда этого не делала.
Она испытующе посмотрела на него и покачала головой, как и следовало ожидать, и в свете солнца, проникающего в помещение через огромные – от пола до потолка – окна позади нее, копна ее ярко-рыжих волос стала похожа на всполохи пламени.
– Сейчас у меня совершенно нет на это времени. Может, чуть позже?
Рейф сжал губы.
– У меня на сегодня назначено еще несколько встреч…
Майкл потребовал бы, что Рейф отменил любую из них ради встречи с дочерью Дмитрия Палитова в любом удобном для нее месте. Но Майкла здесь нет, а Рейф есть, и…
«Черт, просто признайся – ты так бесишься только из-за того, что Нина Палитова исключительно хороша». В его воображении возникали образы Нины и его самого, обнаженных, на шелковых простынях, ведь в иных обстоятельствах и другой обстановке он бы принял вызов, который бросала ему эта женщина.
Но они не в постели, и этот спелый ротик не принадлежит ему, а что касается галереи, тут он действительно главный.
Нина пожала плечами:
– В таком случае с разговором придется подождать до завтра.
Рейф шагнул к ней, и двое мужчин сделали шаг вперед, окружая ее с двух сторон.
– Уберите своих верзил, – резко сказал он.
Несколько секунд Нина пристально смотрела на него, а затем повернулась к охранникам:
– Уверена, мистер Д’Анджело не представляет для меня никакой угрозы, – успокоила она их с ноткой иронии в голосе, а затем смело взглянула на Рейфа.
Она, кажется, считает, что богатство и власть сделали его избалованным и бесхарактерным человеком, не способным дать отпор двум дюжим телохранителям. Конечно, двое на одного – это слишком, но Рейф точно знал: в поединке один на один он уложит каждого на лопатки, ведь он проводил много времени в спортзале и занимался несколькими видами боевых искусств. Даже не важно, будут они биться честно или нет. Судя по выражению их лиц, драться честно они бы не стали.
Рейф расправил плечи, на его губах появилась улыбка, больше похожая на оскал, и он медленно окинул Нину Палитову оценивающим взглядом.
– О, лучше и не скажешь. Я не представляю для вас совершенно никакой угрозы, мисс Палитова, – ласково проговорил он.
Ее чудесные глаза распахнулись, по нежно-розовым щечкам разлился румянец, и веснушки на переносице стали заметнее. Она быстро скользнула влажным языком по сочным соблазнительным пухлым губам. Никакая косметика ей была не нужна: ее губы были объемными, аппетитного персикового цвета.
Теперь Нина Палитова сжала эти сладкие губки, словно понимала, что Рейф играет с ней, и ей это совсем не нравилось.
– В одиннадцать вам будет удобно, мистер Д’Анджело? – раздраженно спросила она.
– Сделаю для этого все возможное, – мягко ответил он.
В какой-то момент ведущим в их беседе стал Рафаэль Д’Анджело. По тому как расслабленно, уверенно и властно он держался, Нина поняла, что он любит все контролировать.
Даже в постели с женщиной?..
Нина почувствовала, как снова заливается краской, устыдившись своей глупой мысли. Хотя… что здесь глупого?
Ей двадцать четыре; судя по тому, как на нее смотрят мужчины, она недурна собой. Рафаэль Д’Анджело очень хорош, у него эта особая латинская красота, которая будоражила Нину. Они оба совершеннолетние. Почему бы ей не пофлиртовать с ним немного?
Ответ пришел сразу же: она не привыкла так себя вести. Отец очень сильно опекал ее, порой чрезмерно, а когда за твоей спиной стоит пара телохранителей, особо не пококетничаешь. К тому же, хотя они познакомились всего несколько минут назад, Нина поняла, что кокетничать с Рафаэлем Д’Анджело слишком опасно. Она была наслышана о его репутации, даже до нее доходили сплетни об этом совершенно особенном третьем брате Д’Анджело, который меняет женщин как перчатки. О легком флирте с ним и речи быть не могло.
– Уж постарайтесь, – быстро кивнула Нина.
Рейф прищурился, его золотистые глаза холодно блестели.
– Нам с вами придется провести вместе некоторое время в ближайшие недели. Вы увидите, я буду куда сговорчивее, если наши отношения будут строиться на взаимном уважении.
– Мой опыт подсказывает мне, что уважение не возникает на пустом месте, – парировала Нина. – Его нужно заслужить.
Рейф стиснул зубы:
– В каком смысле?
Нина смотрела на него непонимающим взглядом:
– Не думаю, что в моих словах был скрытый смысл, мистер Д’Анджело. Это всего лишь констатация факта.
Как же она его раздражала! Такая холодная, бесчувственная, она выводила его из себя!
В то же время она обладала особенной редкой красотой: в ее зеленых глазах можно было утонуть, ее нежную гладкую кожу хотелось ласкать бесконечно, а эти сочные губы – разве можно не мечтать о том, чтобы целовать их? Рейф понятия не имел, какая у нее грудь, потому что мешковатая черная толстовка скрывала ее прелести, зато у нее были стройные бедра, а ноги такие длинные, что казались бесконечными. А копна ее длинных шелковистых кудряшек! Рейф не мог припомнить, когда последний раз видел волосы такого яркого цвета. Рыжая грива с золотистыми и темными прядками обрамляла ее лицо, и в солнечном свете казалось, что над ее головой светится нимб.
Да, вот такая она, Нина Палитова: невыносимая, красивая, сексапильная… и недосягаемая, принимая во внимание двух верзил за ее спиной, все еще не сводивших с Рафаэля подозрительных взглядов.
И, что важнее всего, она – дочь Дмитрия Палитова, влиятельного миллиардера, который вывел понятие «затворник» на новый уровень.
Нина кивнула:
– Мне бы хотелось, чтобы при нашем разговоре присутствовали охранники галереи.
Рейф, прищурившись, посмотрел на нее:
– Охрана галереи «Архангел» – моя забота, мисс Палитова, а не ваша.
Нина пожала плечами:
– Предлагаю вам ознакомиться с седьмым пунктом договора, который подписал ваш брат Майкл с моим отцом. Там вы прочтете, что в вопросах безопасности в галерее во время выставки уникальной коллекции украшений моего отца последнее слово остается за мной.
Что она такое говорит? Майкл упоминал о том, что Палитов хотел, чтобы выставку обслуживали его охранники, но о том, чтобы задействовать всю охрану галереи, речи не шло.
Рейф прилетел в Нью-Йорк только вчера, и у него не было времени внимательно прочитать договор, который Палитов заключил с галереей «Архангел». Он был уверен в том, что Майкл выполнил свою работу качественно.
Но если Нина Палитова говорит правду, а у Рейфа нет оснований ей не верить, то ему нужно будет серьезно поговорить со старшим братом.
Признаться, для галереи «Архангел» было большой удачей демонстрировать коллекцию драгоценностей Палитова, хозяева любой галереи сочли бы это за честь, ведь большинство экспонатов этой вызывающей зависть коллекции никогда раньше не выставлялось. Но даже это не давало семье Палитовых права верховодить здесь.
Нине пришлось подавить улыбку, когда она увидела отчаяние на лице Рафаэля Д’Анджело. В глубине души ей доставляло удовольствие подрывать самоуверенность этого заносчивого мужчины. Рафаэль Д’Анджело привык отдавать приказы и наблюдать за их покорным исполнением, и ему не нравилось, когда что-то шло не по его сценарию.
И разумеется, он найдет что сказать старшему брату при случае, учитывая, на какие уступки пошел Майкл Д’Анджело ради того, чтобы иметь возможность выставлять в своей галерее коллекцию драгоценностей отца Нины.
Сама Нина разделяла осторожность, с которой действовал ее отец: он собирал уникальные и бесценные украшения на протяжении долгих лет, потому коллекция была такой исключительной.
– Вы пытаетесь изменить условия договора? В таком случае нам следует приостановить установку витрин до тех пор, пока вы не переговорите с моим отцом.
– Не припомню, чтобы я говорил об изменении условий договора, мисс Палитова, – огрызнулся Д’Анджело.
– Можно просто Нина, – мягко предложила она.
– Можно просто Рейф, – ответил он.
Рейф. Да, сокращенное имя, от которого так и веяло беспутством, подходило ему куда больше, чем полное – Рафаэль.
– Нина, я не люблю, когда мне угрожают, – медленно проговорил он.
– Я думаю, ты понимаешь, Рейф, что это было простое утверждение, а не угроза, – также нарочито вежливо ответила она. – Кроме того, уверена, ты понимаешь, что по договору у обеих сторон есть обязанности друг перед другом.
Нина лично присутствовала на встрече Майкла Д’Анджело с ее отцом в его квартире на Манхэттене. На встрече присутствовали адвокаты обеих сторон, мужчины уточнили все детали контракта и только потом подписали документ. Ее отец никогда ничего не оставлял на произвол судьбы, а уж сохранность его драгоценной коллекции уступала в важности лишь безопасности Нины.
– Если у тебя есть возражения или сомнения, будет лучше, если ты обсудишь их с братом, – добавила она с вызовом.
Что такого в этом Рафаэле… то есть Рейфе Д’Анджело, что заставляет ее вести себя подобным образом? Это так не похоже на нее. Может, дело в его заносчивости и самоуверенности? Или он просто-напросто слишком хорош собой? Как бы там ни было, Нина заметила, что ей очень хочется проверить его на прочность.
Возражения у него были. И сомнения. Но не доверять ее словам относительно контракта и безопасности отцовской коллекции у Рейфа оснований не было. По решительному и твердому взгляду ее темно-зеленых глаз он понял, что Нина Палитова говорит ему чистую правду.
Рейф кивнул:
– Что ж, я подготовлю все необходимое, чтобы ты смогла ознакомиться с охранной системой галереи завтра.
– Сегодня было бы удобнее.
Рейф, прищурившись, посмотрел на нее сверху вниз, без труда различая вызов в этих немигающих зеленых глазах.
– Прекрасно, значит, сегодня в течение дня, – сквозь зубы выдавил он.
– Договорились. – Она напряженно кивнула. – Я поднимусь к тебе в кабинет в одиннадцать. – Нина резко повернулась к нему спиной, собирая копну волос и пряча ее под бейсбольной кепкой, и направилась к своим рабочим.
Телохранители предостерегающе посмотрели на Рейфа, а затем последовали за Ниной.
Что до Рейфа, то это предостережение ему было совершенно ни к чему. Ему нисколько не хотелось узнать поближе Нину Палитову. Да, она красива, и ее губы просто кричат о том, чтобы он раскрыл всю их чувственность, но ее довольно грубое поведение ему не нравилось.
Нет, Нина – не та женщина, за которой Рейф мог бы приударить.