Второго удара я ждать не стал. Девушка, которая сама лезет в драку, превращается в спарринг-партнера, даже если не знает этого.
Ее рука еще только двигалась к моему лицу, а я уже шагнул вперед и мощным, но мягким разгибом обеих рук, толкнул ее в грудь, отшвыривая назад на добрых пять метров!
Бить ее я пока еще был не готов. Ее даже можно отчасти понять – наверное, она с погибшей были подругами. Только непонятно, при чем тут я. То есть, понятно, что ей надо на кого-то выплеснуть свою ярость и злость, но я-то тут при чем?! Ее подругу убил кто-то другой, прием кто-то из ее же… не знаю… друзей? Сослуживцев? Как их назвать? То ли она этого не понимала, то ли ярость просто застила ей глаза – не знаю.
В любом случае, одно только это спасло рыжую от ответки, равноценной тому, что она пыталась сделать со мной.
Вместо этого она всего лишь отлетела на несколько метров, плюхнулась на задницу, не удержала равновесие и упала на спину. Возможно, даже ударилась головой – группироваться она совершенно не умела.
Но это уже не мои проблемы. Я и так смягчил свою реакцию как мог.
– Слушай, ты. – негромко, но твердо начал я. – Ты ошиблась адресом, я тебе не рыцарь какой-нибудь. Еще раз полезешь с кулаками – получишь кулаками в ответ, за мной не заржавеет!
Рыжая медленно села, а потом и поднялась, не сводя с меня взгляда:
– Ого, распетушился… А в ноктусе вел себя как последняя истеричка, чуть ли не в слезах умоляя нас вернуться! Что, не помнишь такого?!
– Лиза, он… – робко вмешалась Кона из-за спины рыжей.
– Потухни, тихоня! – резко обернулась Лиза. – Ты свое дело сделала, теперь не отсвечивай!
– А ты чего тут раскомандовалась?! – хмыкнул я. – Умная чересчур, череп жмет?!
В какой-то степени я рисковал, конечно. Могло оказаться и так, что рыжая дура тут главная и действительно имеет право командовать всеми, включая меня… В смысле, того меня, которого она знает, не меня-меня, конечно же.
Да, так могло оказаться, но очень вряд ли. Она явно не самый уравновешенный человек, а таких люди не ставят во главе какого-то хотя бы мало-мальски разумного общества. К таким людям у всех настороженное отношение, потому что невозможно знать, что стукнет им в голову в следующий момент, по какой причине это произойдет и главное – чем они будут готовы пожертвовать ради того, чтобы это реализовать.
Судя по сузившимися до размером танковых бойниц глазам рыжей, она готова была пожертвовать всем.
– Череп, кажется, тебе жмет, дафын. – угрожающе прошипела она, картинно опуская правую руку, в которой серебрился какой-то металлический предмет. – Но это ничего, с этим я тебе помогу!
На ее лице внезапно вспыхнули три солнечно-желтых полосы, сбегающих вниз по щеке от левого глаза. Одна из них тянулась и вверх тоже, пересекая глаз и скрываясь под копной рыжих волос. Все это напоминало диковинный шрам, полученный в схватке с каким-нибудь диким зверем, но что-то раньше я не слыхал, чтобы шрамы светились, как гребаные светодиодные ленты, вживленные под кожу!
– Лиза!!! – панически завопила Кона за спиной у рыжей.
И было от чего. Вспыхнувшие на лице полосы были не единственным изменением.
В ее руке вместо чего-то металлического, что она достала из кармана, сиял выплавленный из чистого сияющего света топор. При этом явно – не плотницкий или лесорубный инструмент, а оружие. Рукоять в локоть длиной, небольшое, но массивное лезвие и что-то вроде молотка с другой от него стороны.
Оружие сияло солнечно-желтым светом, но, несмотря на это, каким-то образом сохраняла фактуру реального объекта. Казалось, даже можно различить ромбическую оплетку на рукояти, сделанную для того, чтобы оружие лучше лежало в руке и не выскальзывало из нее. Казалось, даже можно разобрать какой-то рисунок на клинке топора. Совсем как в том черном городе, где я тоже мог разобрать все изгибы, грани и углы, несмотря на непроницаемую черноту объемных силуэтов…
Черт, что за странные мысли лезут в голову… Какие к черту рисунки! Какие к чертям силуэты! Она же на меня с оружием собирается кинуться! Не знаю, как и откуда она его достала, это уже второй вопрос! А первый вопрос – что мне делать?!
Я быстро стрельнул глазами по сторонам в поисках чего-нибудь, чем можно защититься от атаки, но ничего не нашел. Напряг ноги, чтобы в случае атаки резко уйти в сторону и скрыться в том проеме, из которого две минуты назад вышел.
Что делать дальше – я не придумал. Придумаю потом. Если получится сделать хотя бы то, что уже придумано.
Но рыжая так и не атаковала. Не успела. Только-только подняла на меня злые зеленые глаза, фокусируя их на цели – на мне, только перенесла вес тела на правую ногу, собираясь шагнуть левой…
Ее остановил еще один голос, раздавшийся у меня из-за спины:
– Лиза! Оружие!
Голос был женский, очень глубокий и красивый. Таким голосом хорошо бы в опере петь, а никак не в тесном узком коридоре указания раздавать. Даже сейчас, здесь, несмотря на всю отвратную акустику, он многократно отразился от стен, звуча будто бы отовсюду сразу.
– Немедленно погаси оружие! – снова скомандовал голос.
Очень хотелось обернуться, чтобы посмотреть на обладательницу этого командного голоса. Какая-нибудь взрослая красивая женщина с цепким стальным взглядом. Настоящий здешний командир, например.
Но обернуться я не мог. Кто знает, что взбредет в голову бешеной рыжей? Она же как животное сейчас, сплошь на эмоциях и рефлексах. Отвернешься – набросится! Это сейчас, пока ее контролируешь взглядом, она стоит, так и замерев в неловкой позе на одной ноге, а как только дашь слабину…
Оборачиваться не понадобилось – обладательница голоса решила показаться сама. Она подошла сзади, со спины, и встала рядом со мной, сняв с головы черный капюшон.
Что ж…
Такого я не ожидал.
Вместо рослой командирши рядом со мной стояла довольно высокая, лишь чуть-чуть ниже меня, молодая и очень красивая девушка. Если она и была старше той же Лизы или Коны, то совсем не намного – на пару лет, никак не больше. У новоприбывшей незнакомки были длинные платиновые волосы, спадающие на застегнутую под горло черную кофту, бледно-коралловые губы и совершенно невероятные глаза. Радужка в них вроде бы имела цвет, как у остальных людей, но цвет этот был таким бледным и незаметным, что даже невозможно было даже его определить – то ли серый, то ли голубой. Эти глаза выглядели так, словно в них вставили матовые контактные линзы, и еще больше это ощущение усиливалось из-за угольно-черных, пушистых, как норковая шуба, ресниц…
Твою мать, так она же слепая! Это не просто такие уникальные глаза, это слепые глаза! Поэтому она и не двигает ими, и даже не моргает! Она просто ими не пользуется!
– Лиза! – снова с нажимом повторила слепая. – Погаси топор! Ты знаешь правила!
– Из-за него умерла Дейдра! – завела уже знакомую песню рыжая. – Ты что, не понимаешь этого, Ан?!
– Нет. – жестко ответила Ан. – Я этого не понимаю. Я не понимаю то, что не соответствует действительности. Дейдра умерла не из-за него. По крайней мере, прямой его вины в этом нет.
– А чья есть?! – не собиралась отступать рыжая.
– Ты знаешь правила. Частично – вина правил. Частично – ее собственная. И частично – моя.
На лбу Ан вспыхнули световые линии – твою мать, точно, как у Лизы! У них что тут, мода такая – светодиодные ленты себе под кожу пихать?! Или что это за херня вообще?! Они же совершенно одинаковые на вид, только сформированы по-разному! У Ан – одна короткая посередине лба, и две изогнутых под прямым углом, словно формируя логотип квейка. На голове Ан словно бы вспыхнула световая тиара, облегающая голову тонкими теплыми лучами! А еще две линии протянулись по щекам, изогнулись под прямым углом на скулах и исчезли под подбородком.
А в опущенной руке девушки вспыхнула световая сабля…
Та самая, которая обезглавила несчастную девушку возле забора.
– Вы чего?! – запричитала за спиной Лизы Кона. – Прекратите сейчас же! Я сейчас всех сюда позову, будете потом месяц по кухне дежурить! Фиби! Валери! Кто-нибудь!.. Маркус!..
Ох, черт… Ну что за угрозы… Лучше бы ты молчала, Кона…
Но внезапно это подействовало. Лиза еще несколько секунд стояла, сверля меня и Ан взглядом, а потом криво усмехнулась:
– Нет уж, спасибо. Есть то, что летучая мышь приготовит, целый месяц… Да я лучше в «Черном свете» питаться буду!
– Как тебе угодно. – не меняя совершенно спокойного тона ответила Ан. – На тебя, значит, в следующий раз готовить не буду. Погаси оружие.
Лиза вздохнула и послушалась. Наверное. По крайней мере световые линии на ее лице потухли, а топор исчез из руки, снова уступив место какой-то непонятной железяке, которую рыжая, не торопясь, убрала куда-то под белую куртку.
– Зря с ним возитесь. – Лиза подняла руку и ткнула в меня пальцем. – Он все равно почти пустышка. Бесполезная трата времени.
– Лиза. – спокойно произнесла Ан. – Пропади с глаз моих.
Все время, пока девушки переругивались, я в разговор не влезал. Во-первых, это просто само себе по себе интересно, когда две девушки не могут тебя поделить, пусть даже девушки немного странные, да и формат «деления» не особо понятен. Но все равно приятно.
Во-вторых, они и без меня прекрасно разобрались. А вот если бы я начал встревать, действительно могло дойти до кровопролития. Причем не уверен, что кровь не была бы и моей тоже. Видел я, как эта кривая световая сабля головы сносит с одного удара… Причем сносит их своим же.
Не знаю, что тут у них происходит, но явно что-то ненормальное. Если я все правильно понимаю, Ан убила Дейдру, отрубив ей голову, но при этом Лиза почему-то считает виновным меня, а не настоящую убийцу. При этом к ней Лиза относится если не дружелюбно, то хотя бы терпимо. А сама Ан при этом не спешит бросаться с саблей на каждого встречного, как можно было бы подумать, исходя из того жестокого убийства…
Да что здесь происходит-то?! Как вообще все это понять?!
Пока я пытался уложить мысли в голове, Лиза развернулась и пошла прочь – туда, откуда и пришла.
– Отойди, тихоня! – фыркнула она на Кону, хотя в коридоре было достаточно места для них обеих.
Тем не менее, Кона послушно прижалась к стене, пропуская рыжую бестию мимо себя. Прижалась и проводила ее взглядом, в котором непостижимым образом смешались страх, жалость и облегчение.
Дичь какая-то…
Я перевел взгляд на Ан. Она на меня, конечно, не перевела.
– Ты в порядке? – все тем же тоном, не меняя его ни на йоту, осведомилась девушка, продолжая глядеть невидящими глазами перед собой.
– В порядке. – кивнул я. – Объясни, что это было?
– Что именно? – в голосе Ан впервые появились какие-то нотки заинтересованности. – Ты про Лизу?
– Я про… все. – я обвел рукой коридор.
Ах, черт, она же слепая…
Стоп, какая она нахер слепая! Она же откуда-то знала, что у Лизы в руках оружие, и вообще вела себя так, словно прекрасно все видит! В конце концов, если это действительно она снесла голову Дейдре своей кривой саблей – как она это сделала?! Не рассматривать же всерьез вариант, что она ослепла уже после этого, но до моего пробуждения?!
– Я тебя не понимаю. – слегка качнула головой Ан. – Ты можешь выражаться яснее?
– Я…
– Он ничего не помнит! – пискнула из своего угла Кона. – Он потерял память, Три!
– Три? – я вскинул бровь. – Я думал, ты Ан.
– Я Трилла. Полное имя Антрилла. – не меняя тона, ответила девушка. – Ты – Лайт Агер. Мы уже знакомились. Впрочем, если ты действительно потерял память, это, конечно, многое объясняет.
Черт возьми, да как она умудряется свой потрясающий голос так бездарно использовать?! Это натурально преступление! Она же вообще не меняет тона, словно он у нее всего один на всю жизнь выделен!
– Что первое ты помнишь? – продолжила Трилла.
– Пинок по ребрам. – хмыкнул я. – Пришел в себя посреди суеты и кутерьмы. Бежали.
– Понятно. А из того, что перед этим было, что-то помнишь?
– Например что?
– Понятия не имею. Что-то же ты помнишь?
– Понятия не имею. – не сдержался от подколки я. – Понимаешь ли в чем штука – чтобы выяснить, помню я что-то или нет, мне надо об этом напомнить. Сечешь?
– Секу? – нахмурилась Трилла, а потом опустила голову, словно действительно глядя на свою руку, все еще сжимающую рукоять световой сабли. – Хм. Задумалась.
Она разжала руку и сабля исчезла, сменившись на железку, которую я даже не успел рассмотреть – так резко она исчезла из виду, будто в рукав нырнула. Одновременно с этим погасли световые линии на лице Триллы.
– Вот например это. – уже не сомневаясь, что Трилла каким-то невероятным образом видит, я поднял руку и поводил у нее перед лицом вытянутым указательным пальцем.
Как я и думал, отвлеченная на другую тему Трилла целую секунду водила головой вслед за моей рукой.
Прежде, чем она успела понять, что я делаю, и как-то отреагировать, я опустил руку и спросил:
– Как? Ты же слепая! Или нет? Объясни!
– Слепая. – кивнула Трилла и повернулась ко мне в профиль, зачесывая рукой волосы за ухо.
Ухо, по всему своему периметру было украшено широкими черными кольцами сережек. Их было четыре, но они были такие широкие, что между ними практически не было видно кожи.
Странные украшения. Тяжеленные, надо полагать, да еще и натирают, должно быть… Не говоря уже о том, что они ничего не объясняют.
– Теперь понятно? – словно уловив мои мысли, уточнила Трилла.
– Вообще ни хрена. – я помотал головой. – Сережки?
– Опто-акустические импланты. – терпеливо пояснила Трилла. – Посылают в пространство звуковые сигналы сверхвысокой частоты, улавливают их отражение и на основании изменений строят для меня визуальную картину, посылая ее прямо в мозг. Минуя зрительные нервы.
– Как у летучей мыши?! – изумился я.
Трилла впервые за все время проявила какие-то эмоции – дернула уголком рта и слегка усмехнулась:
– Соображаешь.
Несмотря на то, что ее лицо тут же снова приобрело каменную твердость, будто и не было этой усмешки, я запомнил, что она была. Не такая уж и ледяная эта Трилла, она только пытается такой казаться.
Хотя, если подумать, это и так было очевидно. В противном случае, она просто прошла бы мимо и спокойно дала нам с Лизой выяснять отношения по-своему.
Кстати, теперь стало понятно, почему Лиза так небрежно обозвала Триллу «летучей мышью» – обидеть хотела, не иначе.
– Впервые слышу о таких технологиях. – признался я.
Черт, нахрена я это сказал?! Это я впервые слышу о таких технологиях, а у них тут они, возможно, так же привычны, как для меня – чашка кофе поутру! По крайней мере, одно можно сказать совершенно точно – у них тут полно всего, о чем я «впервые слышу, впервые вижу и вообще впервые имею дело»!
– Ну так неудивительно, если учесть, что ты только сегодня что-то услышал об окружающем мире. – не заметив моего прокола, ответила Трилла. – Конечно, странно, что ты не забыл, как говорить и ходить, раз уж у тебя в голове действительно все обнулилось. Я думала, может, и про импланты ты тоже запомнил.
– Нет. – притворно вздохнул я. – Не запомнил.
– Тогда, как я понимаю, у тебя есть какие-то еще вопросы?
– Вопросы? У меня тысяча вопросов! У меня миллион вопросов! Например – что за линии вспыхивают у вас на лицах и что за оружие, сделанное из света вы достаете? И почему именно такое оружие? Зачем вам вообще оружие? Почему холодное, а не огнестрельное?
Трилла несколько секунд молчала, переваривая услышанное, а потом вздохнула:
– Да уж, кажется, я поторопилась сказать, что мы ответим на все твои вопросы.
– Назвался груздем – полезай в кузов! – парировал я всплывшим откуда-то из глубин памяти древним высказыванием.
– Не знаю, о чем ты, но смысл поняла. – кивнула Трилла. – Просто ты спрашиваешь о таких вещах… Хм, скажем так, об основах мироздания. Это так просто не объяснить. Говоря честно, я вообще не могу себе представить, чтобы ты НАСТОЛЬКО все забыл.
– Но я забыл. – отбрил я. – Так ты введешь меня в курс дела или нет?
– Конечно же. Только не здесь… И не в таких условиях.
– А где и в каких? В кофейне за чашечкой американо?
– Соображаешь. – снова уголком губ улыбнулась Трилла. – Как раз хотела предложить кофе. Пьешь, надеюсь? Хотя откуда тебе, с твоей-то историей…
Я только хотел было возразить, что кофе я не просто пью, а очень люблю, но вовремя осекся – она же явно не просто так упомянула про «историю». Если я по версии местных ранее был вольной вариацией на тему бомжа, то кофе мне действительно вряд ли часто перепадал. А если прибавить к этому, что кофе тут вообще может являться чем-то вроде драгоценности…
В общем, лучше ничего не отвечать и просто кивнуть – пусть понимает, как хочет.
– Так я и думала. – ответил Трилла и махнула рукой. – Идем.
Она повела вперед по коридору – в ту сторону, куда убежала взбалмошная рыжая. Коридор едва заметно поворачивал, словно оборачиваясь вокруг гигантского цилиндра, и иногда в левой, внутренней относительно этого изгиба, стене, мелькали двери. Все одинаковые – железные, покрашенные тусклой серой краской, с прорезями для вентиляции внизу.
Пройдя метров сто, Трилла остановилась возле одной из таких дверей, только на сей раз – распахнутой настежь и почему-то висящей на одной петле, и жестом пригласила меня внутрь. Я послушно прошел в дверь и быстро огляделся, запоминая обстановку.
Помещение примерно в двадцать – двадцать пять квадратов, большое, в общем, целый тренировочный зал можно устроить для пары-тройки человек. Только здесь был не зал, здесь было что-то вроде кафетерия. С потолка светили яркие лампы дневного света, заставляя все предметы отбрасывать противоестественные черные и угловатые тени. Вдоль одной из серых бетонных некрашеных стен тянулся ряд кухонной мебели, дополненный целыми тремя хорошо знакомыми двухкамерными холодильниками, и кухонной раковиной. На мебели стояли всякие приспособления для облегчения готовки, в том числе и капельная кофеварка, к которой сразу же направилась Трилла. Все здесь было не новое, но хотя бы чистое и ухоженное, как у пенсионерки.
Остальное пространство помещения было занято одним длинным столом, возле которого стоял десяток простеньких стульев из стальной трубы и мягкой сидушки. По их количеству нетрудно было догадаться, сколько человек должно за ним сидеть.
– Мрак. – констатировала Трилла, пока я осматривался.
Я повернул голову к ней – девушка держала в руках и задумчиво потряхивала высокую коричневую банку. Судя по отсутствию какого-либо звука, внутри ничего не было.
– Опять Кими весь кофе выпила, и новый не насыпала. – пояснила Трилла, не поворачиваясь ко мне. – Подожди минутку, я сейчас вернусь.
И, вместе с банкой, Трилла вышла за дверь – то ли кофе насыпать, то ли неизвестной Кими втык сделать. Судя по всему, после смерти Дейдры именно Трилла тут осталась за главную.
Что ж, ладно. Подождать так подождать. Надеюсь, она ненадолго.
Я подошел к стене и провел по ней ладонью – пальцы с характерным шелестом скользнули по шершавому бетону. Совершенно типовые плиты, я таких сотни и сотни перевидал за время своих тренировок на всяких заброшках, где зачастую их даже малевичи-графферы не зарисовывали – просто не могли туда добраться. Сказать, что этот бетон был мне хорошо знаком – примерно как сказать о жене, что ты с ней встречаешься.
Вот только что они делает в жилом здании? Это вроде не сильно нормально, вот так вот голый бетон оставлять, разве нет? А он здесь везде! Все, что я пока что видел – сделано из него.
– Что, урод, нравится? – раздалось у меня из-за спины, и на сей раз голос был мужской и очень злой. – Это хорошо, что нравится. Я тебе с удовольствием помогу стать частью этой стены.