Глава 14. Полководец

Латлин

Ранним утром перед крепостной стеной, окружающей высокогорное поместье правителя, собралась огромная толпа народа. Веляне проделали долгий путь, взбираясь по острым скалам туда, куда первичный силовой барьер не пропускал транспортные средства. Пришедшие не взяли с собой ярких транспарантов, не выкрикивали лозунгов, стояли практически молча. Изредка знакомые переговаривались вполголоса.

Собравшиеся были хорошо вооружены. Они называли себя повстанцами, и приготовились сразиться с Эйнаром и охраняющим дворец войском роботов, перешедшим к нему на службу.

У границы едва заметно мерцающего силового купола, чуть не касаясь днищем травяных колосков, бесшумно завис черный цыжсекр. Из него выпрыгнул крепкий мужчина: высокий, темноволосый, с короткой окладистой бородой. Несмотря на жаркую погоду, его руки были защищены прочными черными перчатками. Он быстро добрался до молчаливой толпы, попытался пробраться вперед сквозь нее, но был остановлен веснушчатым пареньком, у которого вызвал подозрение растерянный вид вновь прибывшего.

– Ты кто? – строго осведомился паренек.

– Я…, – мужчина замялся, что-то усердно придумывая. – Я… Полководец Латлин. Мне нужно срочно поговорить с вашим командиром. Как его найти?

– Командира зовут Оул. Он стоит в центре первого ряда, перед воротами, – ответил паренек. – А что случилось? Зачем вам понадобилось беспокоить его в столь ответственный для Велы момент?

– Вам нужно немедленно уходить, – Латлин хлопнул парня по плечу и двинулся дальше, расталкивая ожесточенных собравшихся.


***


Эйнар

Из-за голубого полукруглого купола центральной крыши дворца Верховного Правителя Велы робко выглянул золотистый шар Идпинотена. Огромнейший дворец с красивым фасадом, выкрашенный в светло-желтый цвет и щедро декорированный колоннами из разноцветного драгоценного камня, яркими фресками и замысловатой позолоченной лепниной, выглядел особенно торжественно в утренних лучах.

Игристый луч с неспешностью важного гостя ввалился в окно покоев правителя, прополз по оранжевой стене, расписанной трехмерными узорами: сплетением ветвей, волнами ручейков и грудами драгоценных камней, и остановился на сомкнутых веках спящего захватчика. Обычно Эйнар просыпался от света звезды, в его мире называвшейся Мелменой, но пока в отключенном сознании не проскользнули искорки активности.

Луч подрос, стал светлее. Он полностью осветил лицо нелианца, затем, словно убедившись в тщетности стараний, переместился на деревянную дверь, украшенную искусной резьбой с изображением детей, собирающих плоды священного бекимусового дерева.

У нелианцев принято снимать перед сном одежду и обувь, но Эйнар спал в праздничном наряде и в парадных сапогах. Темно-коричневый костюм был изготовлен согласно канонам местной моды из плотного растительного материала. Он отличался от обыкновенной одежды едва заметным золотистым узором, изображающим лепестки дерева бекимус. Узор повторялся на сапогах, голенища которых представляли собой переплетающиеся гладкие ремни.

Облик Эйнара в одежде правителя стал по-настоящему царственным. Молодой нелианец лежал неподвижно. Выражение его лица выглядело неестественно серьезным для сна. По плотно сжатым губам не пробегала мимолетная дрожь или сонная улыбка. Темно-рыжие растрепанные волосы неровными волнами оплетали скуластое лицо и симметрично ложились на плечи.

Эйнар будто и не спал вовсе, а замер для внезапного нападения. Пальцы его лежащих вдоль тела рук были слегка согнуты. Он мог вскочить в любую секунду, стоило кому-либо потревожить его сон. Однако не вскочил, а медленно открыл глаза и лениво повернул голову набок, когда дверь с легким скрипом открылась и въехал невысокий серый робот.

На экране округлого лица робота мигали синие огоньки “глаз”. В длинных руках, оканчивающихся цепкими клешнями, стальной дворецкий нес расписной поднос, полный жареных запеканок из песочного теста с начинкой из лесных ягод.

– Доброе утро, господин Эйнар, – тихо проскрипел робот. – Меня зовут Бим Бом. Я робот-нянька для малышей. По совместительству исполняю обязанности дворецкого. Знаю все, без исключения, легенды Велы, сказки и праздничные песни, – на его лице зажглось подобие улыбки. – С радостью их расскажу вам и спою, если пожелаете. По моим расчетам, вам должно быть интересно и полезно узнать традиции народа, которым вы намерены управлять… Я приготовил для вас традиционный завтрак.

Робот установил поднос с запеканкой на резную столешницу, вылезшую из стены, и низко склонил голову на тонкой шее в знак почтения.

– Ты знаешь, Бим Бом, я это не ем, – спокойно возразил Эйнар, сев на кровати.

Его замечательное настроение не могли испортить ни глупый робот, ни резкий незнакомый запах, ударивший в нос.

– Знаю, господин. Но согласно вековым устоям я готовлю ягодную запеканку для каждого нового повелителя в первое утро его правления. Вы обязаны отведать ее, чтобы вам сопутствовала удача. Традиции нельзя нарушать.

– Меня не интересуют велянские традиции, песни и сказки, – Эйнар не ожидал, что робот окажется таким назойливым, однако он все равно не хотел злиться – отравлять агрессией удовольствие от осознания величия занятой должности.

– Хотите, я поймаю для вас дапатитию? – услужливо предложил Бим Бом. – Их много приходит с гор во дворцовый сад к полудню.

– Не надо. Я не собираюсь есть дапатитий. Сам найду себе добычу, – Эйнар вежливо отказался от услуг Бим Бома и сделал вывод, что в одном робот прав: ему надо перекусить.

Голода он еще не чувствовал, но в нем проснулся азарт охотника.

– Как дела в государстве? – поинтересовался он, встав с постели.

– Ужасно. Отвратительные дела, господин. Народ крайне вами недоволен. У парадного входа собралась многочисленная толпа. Ваши подданные требуют вернуть власть Обилеру. В противном случае они грозят устроить вооруженное восстание.

– Не следовало мне рассчитывать на их благоразумие, – задумчиво отозвался Эйнар. – Но хорошо, что они пришли сюда.

– Вы не можете охотиться на велян! – отчаянно возмутился робот, догадавшись о недобрых намерениях повелителя. – Теперь они – ваш народ! Вы должны заботиться о них.

– Вот именно. Это мой народ, – доходчиво объяснил Эйнар. Он подошел к Бим Бому и презрительно глянул на него сверху вниз. – А раз он мой, то я вправе распоряжаться им по собственному усмотрению.

Нелианец вышел из спальни и быстро направился к лифту по длинному коридору. Робот с тихим невнятным бормотанием засеменил за ним.


***


Латлин и Эйнар

Полководец Латлин нашел предводителя повстанцев, но тот не захотел его выслушать. Оул, молодой амбициозный парень, отказался призвать сторонников возвратиться в город. Не для того он организовал собрание, чтобы, послушавшись подозрительного незнакомца, позорно бежать, не отвоевав власть у инопланетного захватчика.

– Пойми ты, надо уходить, пока никто не пострадал! – кричал Латлин.

Загорелая русая девушка, спутница Оула, начала уговаривать лидера повстанцев послушаться, но тот оставался непреклонен.

Послышался шорох, затем скрип. Веляне умолкли и замерли, держа наготове оружие. Ворота медленно открылись.

Эйнар вышел из сада, спустился по золотым ступеням и встал на светлую каменную плиту, разделяющую светло-желтую крепостную стену и свободную часть горного плато. Встроенные в забор орудия со скрипом повернулись за ним.

Бим Бом не решился последовать за хозяином. Его голова на вытянутой шее робко высовывалась из створки ворот.

– Вы согласны признать меня своим повелителем? – спросил Эйнар, не скрывая издевки.

– Мы никогда не признаем тебя правителем! – в негодовании воскликнул Оул.

– Верни власть Обилеру! – из глубины толпы прозвучал хриплый голос старика.

– На тебе нет благодати! – выступила в первый ряд женщина средних лет.

– По закону ты не можешь властвовать над нами. И не будешь! – сказала вставшая рядом с ней юная девушка.

– Убирайся вон с Велы! – издалека раздался мужской голос.

Много еще похожих выкриков прозвучало из толпы.

Полководец Латлин молча стоял между Оулом и русой девушкой, анализируя ситуацию и старательно пытаясь найти из нее наилучший выход. Оула переубедить он не сможет, но повстанцев надо успеть спасти, пока марсианский боевой корабль еще неподвижен под прозрачным куполом дворца.

Латлин отважился пожертвовать собой ради спасения обезумевших сограждан.

“Лучше погибну я один, чем все они”, – мелькнула сумбурная мысль в его напряженном мозгу.

Он должен привлечь внимание Эйнара, только не криком; надо молчать и успокоиться, привести эмоции в равновесие. Латлин достал складной маленький нож и глубоко порезал левую руку ниже локтя. Синяя кровь потекла в черную перчатку, закапала на траву и в подставленную правую ладонь.

“Давай, посмотри на меня, – мысленно говорил воин захватчику. – У тебя острое чутье, обернись”.

Эйнар почуял запах крови. Он жадно втянул ноздрями воздух и повернулся в сторону Латлина. Орущая толпа осталась для него где-то далеко, импульсы их энергии – в другом пространстве.

Полководец терпеливо ждал.

Когда Эйнар посмотрел на него, их взгляды соединились и поле восприятия энергии сжалось до одного объекта.

Латлин опустил руку, замер в неподвижности. Эйнар тоже на мгновение застыл, а потом спустился с пьедестала и медленно пошел к Полководцу, оставляя четкие следы на примятой траве. Толпа перестала кричать. Эйнар остановился в нескольких шагах от выбранного объекта и посмотрел ему в глаза, при этом зрачки его собственных глаз резко сузились. Латлин смотрел на сине-зеленые огни без ужаса, без ярко выраженных эмоций, будто бы не понимая, что они могут стать последним увиденным эпизодом его жизни. Он вел себя так, словно был сильнее противника, словно это он владел марсианским симбионтом, обеспечивающим хозяину неуязвимость.

Эйнар не понимал причины странного поведения велянина. Зачем он вызвал его? Почему не кричит, не протестует? Хочет продемонстрировать силу, которой нет? Сознание надежно заблокировано, но страх почувствовался бы. Значит, ему не страшно. Да и взгляд его сигнализирует о готовности к поединку. А ведь у него даже обычного оружия нет, не то что марсианского пефола…

Нелианец ждал нападения. Он мог бы атаковать первым, если бы не посчитал это нелогичным. События развивались не так, как он предполагал ранее. Он всегда считал велян трусливыми неразумными существами. Эйнар и предположить не мог, что они окажутся фанатиками, готовыми пожертвовать собой ради вековых традиций, что было намного хуже обычной глупости.

Эйнар представил: если он убьет кого-то из них без видимой на то причины, в толпе начнется паника; веляне разбегутся, и по щелям попрячутся. Конечно, роботы могут поймать некоторых беглецов и привести во дворец. Только навряд ли под страхом пыток из них можно будет сделать хороших слуг… Проблема в том, что сама суть государственной власти без повиновения велян исчезнет вместе с должностью правителя. А подчинить их непросто. Конечно, он будет их убивать, пусть привыкают к неизбежному, только нужно все устроить так, чтобы они считали виновными сами себя.

Спешить Эйнару было некуда, он мог ждать долго. Стоя напротив Латлина, он искал лазейку в заблокированном сознании Полководца. Веляне не способны выдерживать продолжительную полную блокировку. Скоро тщательно скрываемые сигналы энергетических импульсов прорвутся наружу, и он сможет узнать причину пока необъяснимого поведения смельчака.

Латлин, в свою очередь, не понимал, почему он еще жив. Мыслить при заблокированном сознании было трудно, но он видел Эйнара. Тот, похоже, нападать не собирался. Латлин мог бы поговорить с ним, но разговаривать им было не о чем. О будущем Велы? Повстанцы уже все сказали, а он их мнение разделял полностью. Только не надо было им сюда приходить, не надо было бездумно рисковать. Он понимал, кто-то должен погибнуть, и готов был стать этим кем-то. Готов и спокоен, ведь информация его разума улетит вместе с его душой. Захватчик ее не узнает.

Внезапно у Оула не выдержали нервы. Схватив кинжал, парень с диким криком рванулся к Эйнару. Латлин успел схватить его за руку, но ни отнять кинжал, ни удержать разъяренного юношу не смог. Рука командира повстанцев предательски выскользнула из перчатки Полководца.

Оказавшись перед Эйнаром, Оул замахнулся, прицеливаясь в сердце врага, но тот с невозмутимым видом, как будто подобные происшествия были неотъемлемой частью его повседневной жизни, поймал руку молодого велянина, вывернул ее и вонзил кинжал ему в грудь. Оул захрипел, закатил глаза и упал к ногам завоевателя, истекая кровью.

Русая девушка метнулась к нему, но Латлин удержал ее.

– Тихо, тихо, – шептал Латлин, зажимая левой рукой рот девушки, а правой удерживая ее бьющееся тело. – Надо уходить.

Воцарилась пронзительная тишина.

Эйнар пристально посмотрел на Латлина и на девушку, дрожащую в руках Полководца. Теперь он чувствовал исходящий от воина страх, но не за себя, чему следовало быть, а за чужую подружку, к которой тот даже не испытывал влечения. Собственная жизнь по-прежнему не представляла ценности для странного велянина. Тем не менее, из фанатичной толпы он оказался единственным правильно оценившим ситуацию. Он хочет уйти, так пусть уходит. Может, объяснит сородичам, что сопротивление бесполезно.

Эйнар перестал смотреть на них и повернул голову в сторону ворот, давая понять Латлину и девушке, что отпускает их.

– Забери, – сухо приказал он выглядывающему из-за ворот Бим Бому и пнул ногой бездыханное тело Оула.

Бим Бом, спотыкаясь на лестнице, что несвойственно роботу с усовершенствованной системой перемещения в пространстве, засеменил к хозяину. Эйнар устремил взгляд в небо и тихо произнес на русском языке:

– Мария, боевая готовность.

Вдали над крепостной стеной приподнялся марсианский корабль. Желтые лучи Идпинотена засияли на неуязвимой броне.

– Уходим! Быстро! – Латлин крикнул так громко, как только мог.

Русая девушка, которую он держал за руку, немного успокоилась, перестала вырываться и старалась не всхлипывать, только слезы по щекам текли и текли, но отпустить ее Полководец не рискнул.

– Уходим! – крикнул он снова, и на сей раз повстанцы его послушались.

Загрузка...