Придраться было не к чему, да и не хотелось. Не для того Ада пришла в дом сына.
– Здравствуйте, – произнесла она хорошо поставленным голосом. – Я – леди Хорн.
Девушка в белом вздрогнула и быстро развернулась. Присела в глубоком реверансе.
– А это наша Душечка, – прошамкала из–за спины старуха. – Невеста вашего сына.
Когда Душечка распрямилась, Ада сумела разглядеть ее. Щуплая, бледная, робкая. Фату, чтобы не мешалась, скрутила на голове чалмой. А чего уж не переоделась? Хочет, чтобы ее раздел сын в первую брачную ночь? Или какая она у них по счету? Леди Хорн еще на воротах узнала, что Ная нет дома. Убежал по делам, оставив невесту хозяйничать.
– Может, мне все–таки предложат сесть? – Ада понимала, что Душечка находится в растерянности. Как же, никакой поддержки от мужа. Явно не рассчитывала встретиться со свекровью один на один.
– Да, пожалуйста, проходите, – Душечка повела рукой, приглашая сесть на диван, но Ада предпочла занять стул за столом.
– Пенелопа, принеси вина и два фужера, – Ада не спускала с девушки, выбранной сыном, глаз. – Хочу выпить за неожиданное пополнение нашего славного семейства. Надеюсь, вам можно вино?
На глазах у Душеньки появились слезы.
– Так «да» или «нет»?
Ада не понимала, что Душечка растерялась только потому, что не знала, как ответить. Скажи она «да», и очень скоро леди Хорн поймет, что она не сделала ни глотка. А признайся, что «нет», начнутся расспросы, и тогда придется сознаться, что она призрак. Как ни крути, но матери хозяина она не отважилась бы врать в лицо.
Но ведь Любимый не разрешил прерывать игру, которую начал, назвав ее своей невестой. Она и Пенелопе ничего не рассказала. Буркнула, что не время отвлекаться на болтовню, нужно до прихода хозяина навести порядок. Ее взяли в дом в качестве служанки, и это Душечка помнила лучше всего. А остальное – причуды богатых.
Леди Хорн так и не дождалась ответа. И рассудила упорное молчание по–своему. Девчонка беременна.
– Пенелопа, не надо вино. В одиночестве пить не привыкла. Завари чай.
Показавшаяся на пороге Пен кивнула и так и удалилась на кухоньку в обнимку с бутылкой и двумя бокалами. Через некоторое время вернулась с подносом, на котором высился заварочный чайник, вазочка с вареньем и пара чашек. Выставив все на стол, встала в сторонке, ожидая распоряжений.
Душечке было неловко. Взяли помогать старой женщине, а она расселась точно барыня. Взяла хотя бы на себя заботу разлить чай. Делала это изящно, без суеты. Поставила чашечку перед гостьей, не забыла и себя.
Ада задумчиво прищурилась. Манеры у девчонки были. И платье не из дешевых.
– Так откуда ты родом?
Душечка моргнула. Она так и не раскусила, понял лорд Хорн, что она совсем не из этого мира, или нет. Она говорила о курорте, о глазных линзах, а он не переспрашивал, и создалось впечатление, что он в курсе таких простых для землян вещей. Вроде, не было ему все равно, о чем лопочет Душа, слушал внимательно, но вопросы не задавал. А как быть с леди Хорн? Говорить правду? А как же игры «в невесту» Любимого?
– Я не помню своих родителей, – решила остановиться на правде, но завуалировать ее под местные реалии. Еще не время открываться. Пусть сын сам расхлебывает кашу, которую заварил. – Они погибли совсем молодыми. Мне еще и года не было.
– Как погибли?
– Карета перевернулась.
– Кто же тебя, сироту, воспитывал?
– Бабушка.
– Дворянских кровей?
Ходила среди родственников байки, что предки были чуть ли не князья. Прячась от большевиков, осели в небольшом сибирском городке. Даже фамилию сменили, чтобы стереть из памяти потомков буржуйское прошлое. Были Друцкие, стали Руцкие. Ее, Душечку, при жизни все знали, как Алену Руцкую.
Бабушку Душечке было жалко. Она так старалась, чтобы невеста выглядела достойно.
Сколько себя Аленка помнила, столько стоял в бабушкиной комнате старинный сундук, и его не разрешалось никому трогать. Даже в замочную скважину посмотреть не дозволялось. Бабушка носила ключ на шее на веревочке, чтобы у внучки даже поползновений не было в него залезть.
Открылся он лишь однажды. Как раз в день свадьбы. Аленка приготовила себе другое платье – одолжила у школьной подруги, которая за полгода до того вышла замуж. Та сама его сшила. Она же помогла подогнать по фигуре. Но бабушка рано утром позвала к себе. У Аленки перехватило горло, когда она увидела разложенное на кровати белое платье, фату к нему, украшенную флердоранжем, и перчатки выше локтя.
– Откуда такое чудо?
Лиф платья сверкал жемчужинами пополам с бриллиантами. Сначала и не поняла, что они настоящие, думала стеклярус и хорошая подделка под жемчуг, но бабушка опровергла домыслы. Серьги и колье хранились в квадратной бархатной коробочке, потертой по углам, и на потемневшем от времени шелке. Достала трепетной рукой.
– Жемчуг «от Болина», – произнесла она, перейдя на шепот. – Была такая ювелирная фирма. «Карл Эдуард Болин». Ее работы любила последняя наша императрица. Сколько раз я порывалась продать хотя бы камень, чтобы выжить в трудную годину, но не стала разорять доставшееся нам наследство. Да и страшно было. Лихих людей вокруг всегда полно. А так пусть думают, что ненастоящее. Нам спокойнее.
Обнимая Аленку, бабушка шепнула слова, от которых у внучки сжалось сердце. «Как помру, ты будешь хранительницей наследства наших предков. Я потом тебе покажу все реликвии, что хранятся в сундуке. Помни, мы – Друцкие».
Когда Аленка вышла во всем этом великолепии к школьной подруге, которой предстояло сыграть роль свидетельницы, та ахнула от восторга.
– Откуда такая красота? – спросила она, рассматривая жемчужное колье.
– Бабушкина бижутерия, – коротко ответила невеста, рдея от удовольствия.
– Делали же раньше! – выдохнула подружка. – Как настоящее.
Зря они бегали к окну смотреть, не приехал ли свадебный кортеж. Жених не появился ни через час, ни через два. Его телефон был вне зоны. И если бы не упорство подруги, Душечка так и ждала бы его. Неудавшаяся свидетельница дозвонилась до мамы жениха, которая со слезами в голосе призналась, что ее сын еще рано утром улетел с Элей в Турцию. Просила прощение у Душечки, но та не желала слышать. «Это не правда! Он не мог так поступить со мной. Мы любим друг друга!» – твердила она и до глубокой ночи терзала себя и своих близких, что с ним что–то случилось, просто от нее скрывают.
– Да, мы дворянских кровей, – призналась Душа, смело подняв глаза на «свекровь». Специально тряхнула головой, чтобы старинные драгоценности подтвердили благородным блеском высокое происхождение. – Мы из рода князей Друцких.
– К сожалению, я плохо знаю генеалогию дворян, не относящихся к драконам. Но если ваш род княжеский, то вы стоите выше баронов, хоть и являетесь людьми. Ты же, милочка, из людей?
Хотела Душа ответить, что из лягушек, но не стала повторять шутку. Сын принял за чистую монету, а мать может и поверить. Драконы они такие драконы. Для них люди – отдельная планета. Копошатся муравьями под ногами богов. Однако боги не брезгуют вести общие дела с людьми и другими расами, населяющими этот мир.
В своде правил Дерхона записано, что перед Вселенной все равны, но драконы все равно нашли чем отличиться. Они жили дольше всех. И никогда не было среди них слуг. Впрочем, эльфы тоже не охотно прислуживали. Одни люди и орки не брезговали любой работой. Жили мало. Им некогда было ждать подходящего случая, чтобы судьба высыпала на их головы золотой дождь. Хватались за все подряд.
– Будь добра, принеси из кареты подарок, который я приготовила для тебя. Совсем забыла. Так волновалась перед встречей, – «свекровь» отхлебнула из своей чашечки и посмотрела на Душечку глазами лани.
– Я покажу дорогу к конюшням, – откликнулась Пенелопа, понимая, что невеста хозяина еще плохо ориентируется в усадьбе.
Ада, стоило Душечке и Пен покинуть флигель, тут же воспользовалась ядом. «Значит, беременна, раз отказалась от вина». Она торопливо откупорила бутылочку и капнула в чай. Для верности три капли, а не две. Потом забеспокоилась, что лишняя капля испортит цвет или запах, поэтому сидела, как на иголках, пока потревоженные ложкой чаинки не перестали носиться по кругу. Принюхалась к напитку и удовлетворенно выдохнула. Цвет и запах не поменялись.
Подарок разворачивали вместе. Великолепная ночная рубашка радовала обилием лент и кружева.
Душечка выразила неподдельную радость. Хоть и знала, что красивая вещица ей не пригодится, да и получена она от «свекрови» незаслуженно, было приятно, что ее приняли за настоящего человека. Ей даже показалось, что щеки загорелись от румянца удовольствия. Но зеркало в комнате лорда Хорна не подтвердило сей невероятный факт и не могло подтвердить. Откуда у Души румянец?
– Ой, чай, наверное, совсем остыл, – возбужденная зрелищем радующейся подарку девушки, Ада сама подлила чай. – Давай выпьем. Пусть не вино, но у нас есть повод. Чтобы все у нас было хорошо. У нас у всех. Пенелопа, за твое здоровье тоже пьем!
Она подняла свою чашечку и дождалась, когда Душечка поднимет тоже.
В этот момент в комнату ворвался лорд Хорн.
– Любимый, а мы тут чаевничаем с твоей мамой, – прощебетала Душечка, ставя чашку на стол. Она поднялась и порывисто бросилась Наярду на шею.
Ада закрыла рот рукой. Она видела, какой взгляд, только появившись на пороге, бросил на их компанию сын – полный тревоги и смятения. Он едва задержал его на матери. Его беспокоила Душечка. Он переживал, не обидели ли его невесту. И когда понял, что все три женщины мирно уживаются, в его глазах зажглась нежность. Нежность!
– С тобой все хорошо, милая? – Най вглядывался в лицо Душечки.
Он прекрасно знал свою мать и совсем не знал, что может угробить Душу. В королевской лаборатории богатый арсенал убийственных веществ. А ему уже донесли, что королева вызвала ее мать, и та, после встречи с Ее Величеством, отправилась прямиком к придворным магам. Поэтому едва не загнал коня – так торопился домой.
– Все замечательно, Любимый, не беспокойся, – она была до смерти рада, что явился хозяин, и ей больше не придется врать и строить из себя невесту. Пусть сам разбирается со своей матерью.
– Мама, знала бы ты, как мне дорога Душечка! – с волнением воскликнул Най.
Он тоже оказался неплохим актером. Его слова звучали искренне, хотя Душечка видела подтекст. «Я отвалил за нее целых пятьсот золотых». Только за такую щедрость и доброту стоило полюбить нового хозяина.