В голове пронеслось, что обещала дому быть к обеду, или, на крайний случай, к ужину. Также вспомнилось, что я тут вообще-то не на увеселительной прогулке, а по работе.
– Мне ролики сдать надо, – сказала я, разведя руками. – И рюкзак. И карту.
– Нааме? – понимающе кивнула дриада. – Так она вечером у озера будет, на празднике. Там и отдашь. Я пока у себя положу. Тебя Уне проводит. На пока, переобуйся. Меня, кстати, Лунет зовут.
Улыбаясь, дриада протягивала мне короткие сапожки на плоском ходу, на вид сшитые из листьев, но наощупь довольно прочные.
– Здесь недалеко. Одна нога здесь – другая там. Но на роликах неудобно будет. Они, конечно, умные, но толку от их ума на кочках.
– А куда идти надо? – я с трудом подавила зевоту. Конечно, события этого дня пронеслись, как вихрь, но сейчас, сняв ролики и переобувшись в сапожки, поняла, что устала просто адски.
– Разве я не сказала? К Уне, на ферму. Она лепуров разводит.
Лепуров? Это… этих самых зайцев-кенгуру? Я не раз их сегодня видела! В тот же миг усталость почти улетучилась. Интересно же посмотреть на чудных зверушек вблизи! Днём как-то недосуг было, к тому же прыгают они высоко, носятся быстро, не разглядеть толком.
– Да это рядом, не сомневайся! – всплеснула руками дриада и сунула мне какой-то длинный корешок. – На вот, пожуй. Вмиг силы восстановятся и настроение поднимется.
Она подмигнула.
Я приняла угощение. На вид – обычный корень, пахнет приятно. Травами и немного лимоном.
– Спасибо, – сказала я, разглядывая «угощение». – Только прежде скажи мне – ты не коп?
– Что, прости? – зелёные брови дриады поднялись.
Я хмыкнула.
– Старая студенческая поговорка, – пояснила я и осторожно куснула.
На вкус корень оказался чем-то средним между морковкой, огурцом и каким-то ядрёным цитрусовым. Кисло, аж скулы сводит, но в принципе, есть можно. К тому же ноги и вправду гудеть перестали. Настроение осталось прежним. Видимо, потому что итак было замечательным.
– А что отнести надо? – спросила я, когда дриада поставила новую отметку на моей карте. Судя по ней, предстояло углубиться в лес, обходя Лисью Лощину с северной стороны.
Дриада звонко хлопнула себя по лбу.
– Ах, я и забыла! Ну я и растяпа! Сейчас! – с этими словами она скрылась в дереве.
– Вот! – сказала она, выходя, прижимая к груди объёмную плетёную корзинку с крышкой и ремнями, как у рюкзака. Лунет поставила её на землю к моим ногам. – Смотри!
И жестом фокусника подняла крышку.
– Ой, мамочки! – вырвалось у меня. – Какой милаха!
В корзинке сидел белоснежный зверёк с длинными и розовыми, закруглёнными на концах, ушами, розовыми глазами-блюдцами и бархатным подвижным носом. Рука сама потянулась погладить. Надо же! Шёрстка мягче лебединого пуха!
– Представляешь, браконьеры в наших местах объявились! – посетовала Лунет. – Я бы этого кроху сама на ферму забросила, к Уне под крылышко, но время не ждёт. Пойду по горячим следам, и я буду не я, если не отыщу засранцев! Этот отважный кроха жался к телу мёртвой лепурихи. Понимаю, что дикий, но пока слишком маленький. Один в лесу пропадёт, а на ферме Уне какая другая маманя и найдётся.