И вот Далила, я и Джил стоим перед посланником Тёмного императора. Гонс, умирая от любопытства, мнётся у двери в кухню, даже не обращая внимания на страшного кахтула, умильная моська которого торчит рядышком с ногой парня.
Посланником оказался напыщенный мужчина лет сорока – сорока пяти, разряженный в пух и прах. Хорошо, что наступил вечер – на ярком полуденном солнце нам грозила опасность ослепнуть от сияния расшитого серебром камзола и ало-золотого пиджака с алыми же брюками. Золотая шляпа с длинным пером делала похожим её обладателя на самовлюблённого попугая или павлина. А ещё этому впечатлению способствовал крупный нос с горбинкой – клюв клювом, честное слово!
Посланник, раздутый от осознания собственной важности, сидел на привезённом специально для него троне. По крайней мере, роскошный стул с высокой спинкой явно возомнил себя таковым. По обеим сторонам «трона» невозмутимо хлопали глазами десять рослых плечистых мужчин, одетых во всё чёрное. Они, словно чёрные вороны, весьма гармонично оттеняли пестроту своего попугая-начальника. На одинаково квадратных лицах застыла маска безразличия и вселенской важности – так сразу и не догадаешься, что на самом-то деле все эти люди не более, чем исполнители воли местного правителя.
– Вы заставили себя ждать, лотта6 Шамье.
Голос посланника полностью соответствовал неприятной внешности – высокий и скрипучий. Если по стеклу потереть пенопластом, получится очень похожий звук.
– Простите великодушно, уважаемый хаар-син7, – раскланялась мачеха, подобострастно заглядывая в равнодушные глаза, – рада служить вам по мере всех моих скромных сил и возможностей.
Она кокетливо поправила выбившиеся из причёски волосы и призывно провела указательным пальцем по шее, забыв, что с нынешней внешностью подобные ужимки выглядят глупо, и даже жалко.
– Которая из девиц старше? – строго сдвинув куцые брови, осведомился посланник.
Его явно не впечатлила неуклюжая попытка соблазнения.
– Айрис исполнилось двадцать, уважаемый хаар-син, а Джил – восемнадцать, но её магический дар проявился с рождения.
– Подойди, дитя, – попугаистый павлин (или павлинистый попугай?) поманил меня пальцем, перечеркнув этим жестом все представления об изысканных манерах аристократов.
Один из сопровождающих вытащил откуда-то из-за трона роскошный серебряный ларец, усыпанный сияющими драгоценными камнями. Посланник откинул крышку – на сиреневом бархате лежал невзрачный серый булыжник, правда, очень крупный, размером с дыньку.
– Положи руку на Проявитель силы.
Я послушалась. Пару секунд ничего не происходило, а затем камень засиял так ярко, что пришлось зажмуриться.
– Эта девица немедленно отправится во дворец Тёмного императора, – постановил павлин, довольно сверкая глазами, – Собирай вещи, Айрис Шамье. Рогон, проследи, чтобы никуда не делась.
В мою сторону шагнул мужчина из свиты посланника.
Сбежала, называется… Что теперь делать-то? Дадут ли эти люди взять с собой Сягура? Далила смотрела на мои мучения со снисходительной ухмылочкой – вот ведь зараза! Получила своё, к тому же бесплатно. А её дочурка не скрывала жгучую зависть – видно, во дворец так хочется, что аж зубы сводит… Вот и отправлялась бы туда вместо меня!
– Поспеши, дитя, – прервал шквал мыслей павлин, – Я сей же час переправлю тебя куда следует. В чём дело? – в противный голос добавилось раздражение, потому что я не шевелилась, – Рогон, помоги ей. А ты, Джил Шамье, положи-ка руку на Проявитель силы. Второй раз вряд ли повезёт, но проверить надо.
***
– Я и сама могу идти, – заметила спокойно, и охранник сразу отпустил мой локоть, – Вы будете смотреть, как я переодеваюсь?
– Прикроетесь ширмочкой, лотта Шамье, – невозмутимо ответствовал мужчина.
– Ну, пожалуйста, постойте рядом с комнатой. Я быстренько, правда!
– Не положено, лотта Шамье.
– Ну почему? Куда я денусь?
– Не могу знать. Я выполняю приказ.
Солдафон какой-то!
– Я клянусь, что никуда не сбегу!
– Клятвы – удел благородных, лотта Шамье. У неблагородных нет чести, нет и клятв.
Что это он такое несёт? По местным понятиям выходцы из низших сословий – сплошь нравственные уроды?
– А вы, Рогон, из благородных или нет?
– Я рядовой императорской гвардии, а благородные не служат рядовыми, – недовольно буркнул мужчина.
– Значит, у вас нет чести? – продолжила допрос.
Рогон метнул в меня злой взгляд. Как остро отточенным сюрикеном одарил.
– Я не из благородных, но я военный, а у военных есть честь. К чему вы ведёте, лотта Шамье?
– К тому, что честь есть у каждого человека, вне зависимости от его родословной и количества денег на счёте! Можно быть аристократом без стыда и совести, а можно быть бедным, но порядочным человеком. Вам ли этого не знать?
Мужчина покачал головой и по-доброму усмехнулся.
– Если вы сбежите, мне не сносить головы.
– Да не сбегу я, – проворчала, – говорю же – клянусь. Неужто во дворце так плохо, что претендентки на руку принца бегут?
Рогон внимательно посмотрел на меня, но отвечать на вопрос не стал.
– Хорошо, идите. Только поторопитесь, посланник не любит ждать.
Стоило войти в комнату и закрыть дверь, как ко мне подскочил Сягур. Молодец дух, а я боялась, что не догадается спрятаться здесь для разговора с глазу на глаз.
– Сбежать от гвардейцев императора не выйдет, – тут же запричитал он, – Ты ж перемещаться ещё не умеешь, и тут я тебе не помощник. Тайная магия – тут надо знать принцип, который маги используют, а я его не знаю! Посланник запретит брать с собой кахтула, запретит, Маринушка, милая! Нужно сделать меня невидимым. Давай, поднажми!
От напора помощника у меня закружилась голова.
– Спокойно, Сягур, – прошептала еле слышно – вдруг честный Рогон подслушивает за дверью? – Что именно я должна сделать?
– Сбрось всю силу, какую сможешь, и подумай, будто меня ни для кого не видно. Кроме тебя, разумеется.
Я хорошенько сосредоточилась и отпустила то странное, непонятное чувство, которое теперь постоянно томилось в моей груди, просясь на волю. Чёрные бусинки глаз Сягура налились ярким алым светом, зверёк фыркнул, чихнул, подпрыгнул чуть ли не до потолка и ненадолго замер. А затем рысью поскакал к зеркалу, которое стояло в купальной комнате.
– Ох-х, получилос-сь, – послышалось его удивлённое сопение, – я и не думал, что такое возможно.
– В смысле – не думал? – подошла к кахтулу. В зеркале и правда никого не было, – Хочешь сказать…
– Да, я хочу сказать, что слыхом не слыхивал о подобной магии. А у нас получилось! Маринка, получилось!
От переизбытка чувств Сягур запрыгнул ко мне на руки и обнял лапами за шею.
– Ты молодец!
– Лотта Шамье! – послышался из-за двери голос Рогона, – даю вам ещё три минуты.
– Иду, Рогон, – пискнула я и заметалась по комнате, – трёх минут мне хватит!
Ровно три минуты спустя мы с кахтулом вышли из комнаты.
– Я смотрю, ты не слишком-то переоделась, – не преминул съязвить императорский гвардеец, осматривая меня с ног до головы. Полные губы растянулись в едкой ухмылке.
Ну да. Я всего лишь накинула походный плащ, который прикупила в Арагосе наряду с другой, нормальной одеждой – уж очень приглянулся, когда прогуливалась по тамошним лавочкам. А три минуты потратила на сбор полезных мелких вещиц.
– Правильно, – неожиданно одобрил моё решение мужчина, – во дворце вас так и так переоденут, чего ж зря время тратить?
– А можно ещё в одну комнату зайти? – хотелось вдобавок к своим деньгам ещё и деньги мачехи прихватить – то-то она удивится!
А, может, не только удивится. Может, ещё и удавится с горя.
– Нет, – строго отрезал Рогон, – мы и так задержались.
И, вернув маску абсолютного равнодушия, перешёл на официальный тон:
– Прошу, лотта Шамье, идите вперёд.
В первом зале таверны было тихо. Посланник, восседавший на своём троне, нетерпеливо постукивал по подлокотнику, всем видом выражая недовольство. Сопровождающие смирно стояли рядышком и на всякий случай не отсвечивали, а Джил с кислым лицом опиралась на руку матушки, как Дед Мороз на волшебный посох. Ясненько – её дар не понравился капризному булыжнику.
Завидев меня, павлин встрепенулся и вытянул руку, показывая на низенький каменный постамент:
– Вставай скорей сюда. Переход вот-вот откроется.
– Разве переход открывается по расписанию? – невинно хлопая глазами, поинтересовалась я.
– Вы плохо воспитывали дочь, лотта Шамье, – пробухтел посланник, брезгливо оттопырив нижнюю губу, – кто разрешал ей задавать вопросы? Где дóлжное обращение к представителю высшего сословия?
– Она мне не дочь, а падчерица, уважаемый хаар-син, – приторно-сладкой патокой растеклась Далила, – мои дети воспитаны в лучших традициях Империи Тёмного.
Как раз в этот момент, по-видимому для того, чтобы продемонстрировать, каково это – быть воспитанным в лучших традициях Империи Тёмного, – Гонс громко чихнул. А, чихнув, так испугался, что попытался скрыться за дверью, но зацепился подтяжками за ручку и полетел на пол. На этом беды парня не кончились – по пути он ухватился рукой за полку, с которой одна за другой посыпались кастрюльки – их жизнерадостный звон наверняка услышали далеко на улице. А уж посланник и вовсе скривился так, что мама родная не узнает.
– Жду не дождусь момента, когда смогу, наконец, покинуть ваш негостеприимный дом, лотта Шамье. Салт! – при звуке этого имени сделал шаг вперёд бравый гвардеец с ярко-белыми волосами, – выпиши лотте Шамье штраф. Три кошеля по тысяче золотых.
Блондин сосредоточенно застрочил в появившейся из ниоткуда книжечке, а у мачехи глаза полезли на лоб, да там и остались.
– З-за что, уважаемый хаар-син?
– Вы передали свои отвратительные манеры детям. Поглядите на дочь! – аристократически тонкий указательный палец вытянулся в направлении Джил, которая немедленно затряслась от страха, – Она не скрывает, что мечтает стать избранницей наследника! Про вас и говорить не стоит. Ни достоинства, ни послушания. Пытаетесь воздействовать магией на посланника самого Тёмного императора. Впрочем, чего ещё ожидать от черни? – Павлин брезгливо поморщился, – Три кошеля по тысяче золотых в пользу казны Арагоса. Салт, записал?
Гвардеец с книжечкой кивнул, и книжечка испарилась в неизвестном направлении. Н-да… За сегодняшний день я увидела чудес больше, чем за все предыдущие, вместе взятые.
– Дитя, – следующий окрик относился ко мне, – Живо на портальный камень. С той стороны тебя встретят.
***
– Ай! – от вопля Сягура аж уши заложило.
Или от перемещения?
– Мои ушки, – жалостливое всхлипывание моего маленького напарника подтвердило второй вариант.
– Тише ты, – еле слышно прошептала я, – вдруг тут есть какие-нибудь штучки, чтобы выявлять таких, как ты?
– Таких, как я, не существует! – последовал важный ответ, – Я ж говорил, ты намагичила такое, чего ещё никто не магичил!
Но я была настроена менее оптимистично.
– Если у меня получилось, значит, могло получиться у кого-нибудь ещё, так что помолчи пока, – осматриваясь по сторонам, попросила зверька.
Мы попали в круглое помещение, диаметром не меньше тридцати метров, но с таким высоким потолком, что, казалось, его вовсе не существует. Стены расписаны какими-то знаками, пол – тоже. Никаких камней на нём не наблюдалось, по-видимому, весь каменный пол помещения был одним большим порталом.
Встречать нас никто не спешил… Но стоило так подумать, как в зал вкатился пухленький, почти круглый мужичок в тёмно-бежевом костюме с крупными золотыми пуговицами. Колобок колобком.
– Что же это делается! – запричитал он, схватившись толстенькими пальцами-сосисками за виски, – Ещё одна! С ума он сошёл, что ли? Тащит кого ни попадя, а нам их предъявлять наследнику! А потом проклятья получать на свою голову!
Я мгновенно сориентировалась – попробую-ка сойти за глупую девчонку, которую отправили во дворец по ошибке, – вытаращила глаза и начала быстро-быстро лепетать, поддав в интонации нотки восторженной дурочки:
– Ой, вы удивительно правы, уважаемый хаар-син! Конечно, посланник Тёмного принца не ту отправил. Я так ему и сказала: «Воля ваша, – говорю, – зря только важных людей от дел отоймём». А он: «Вряд ли повезёт, но проверить надо!» А камень-то и не светится почти. Ну я и говорю: «Вот видите, ваша светлость, не я это!» А он ни в какую: «Вставай», – говорит, – «переход вот-вот откроется».
Колобок, услышав парочку фраз, слово в слово повторивших сказанное попугаистым павлином, раздражённо цокнул языком и нахмурился.
– Знает, шельмец, что получит небывалую награду, если найдёт невесту наследника, вот и старается. Все посланники закончили поиски ещё вчера, а ему всё неймётся! – в руках мужичка появилась узенькая трость, которой он ткнул за моё плечо, – Так, вижу – Айрис Шамье.
Я тоже с интересом обернулась – думала, где-нибудь в воздухе или на стене огненным буквами начертаны мои имя и фамилия, но, естественно, ничего не обнаружила.
– Давай-ка, шагай вперёд, – дворцовый мажордом развернул меня и не очень-то вежливо толкнул в спину холодным шарообразным набалдашником, – Если уж довелось попасть в императорский дворец, сейчас пройдёшь магический досмотр, и передам тебя кому-нибудь из свободных мистрисс8. Поселишься в комнату, поужинаешь и переночуешь, а завтра в положенный час встретишься с принцем. Проявитель силы абы для кого светиться не станет, шанс у тебя есть. Эх, глупышка, глупышка.
Н-да. Актёрский выход удался, но желаемого результата не принёс.
Магический досмотр проводили в соседнем помещении. Колобок выкатился из зала с порталом и вкатился в комнату, сплошь уставленную диковинными предметами. Самый обычный из них напоминал гибрид телескопа, амперметра и аптекарских весов.
– Входи, Айрис Шамье, не робей, – жест Колобка вышел бы приглашающим, если б не набалдашник трости, который вспыхнул с резким хлопком, напугав меня до чёртиков.
Тут же начали загораться остальные светильники, и через несколько секунд в помещении стало светло, как днём. Вот только приятный глазу, нежно-сиреневый свет оказался уж очень неприятным для тела – он словно проникал под кожу, скользил по венам, шуршал и переворачивал все внутренности вверх дном…
Ужасное ощущение!
– Проходи, Айрис Шамье, чего мнёшься на пороге? – Колобок улыбнулся, сверкнув глубокими ямочками на пухлых щеках, – Видишь дорожку из прозрачного ранси9? Пройдись-ка по ней. Артефакты проверят, нет ли у тебя с собой чего-нибудь запрещённого.
Подумать только, какие предосторожности!
– Мариночка, я боюсь, – прошептал Сягур, который семенил позади так незаметно, что я успела забыть о его присутствии, – А если артефакты меня увидят?
Я только глаза закатила – нет, чтобы остаться снаружи! Кахтулу, очевидно, пришла в голову та же умная мысль, и он рванул к выходу, но в этот момент тяжёлая металлическая дверь захлопнулась, отрезав пути к отступлению. Зверёк тяжело вздохнул и остался на месте, прижавшись спинкой к дверному косяку.
Я же отправилась по волшебной дорожке, чувствуя себя девочкой по имени Элли, путешествующей в Изумрудный город. И говорящая животинка имеется. Не Тотошка, но тоже очень даже ничего. Правда, милой сказочной аллегории немного мешал ужас, поселившийся где-то… Нет, не «где-то» – везде! И сердце вздумало захлёбываться от волнения вместо того, чтобы качать кровь как положено – со скоростью шестьдесят ударов в минуту.
К тому же, стоило ступить на дорожку, как к нежно-сиреневому свету, который продолжал противно шебуршать внутри, добавился целый спектр весьма занимательных ощущений. Я всем телом и даже душой чувствовала, что сканируется каждая клеточка, каждая молекула и каждый атом – где там нашему допотопному рентгену!
Когда (спустя тысячу лет!) вереница приборов подошла-таки к концу и остался последний – тот самый агрегат-гибрид, – прозрачная дорожка загорелась ярким красным светом и начала тревожно мигать.
Ну, всё. Попались. А я почти начала радоваться, что пронесло…
– Та-а-ак, – оживился Колобок и шагнул к артефакту, – Что у нас тут?
Я подивилась его спокойствию. Будь открыта дверь, мы с кахтулом уже неслись бы наперегонки по коридорам императорского дворца, а так – пришлось застыть каменными изваяниями, пока мужичок что-то внимательно рассматривал и подкручивал ручки аппарата.
– Ну, конечно! – радостно воскликнул он и взмахнул своей тростью. Свет выключился, мигающая дорожка тоже провалилась во тьму, зато открылась дверь, и я не сдержала вздох облегчения, – Опять Ламот не тот активатор поставил, ох, и задам я ему! А вы, лотта, успешно прошли проверку, сейчас подойдёт мистрисса Сивил. Ждите.
Толстый палец указал на скамеечку с мягким сиденьем – и мы с кахтулом, одинаково вымотанные магической проверкой, уселись ждать, что будет дальше.