Весна идёт, и солнце плавит стужу,
На южных склонах рыжая трава,
Снег мерно тает, превращаясь в лужи,
Ручьи бормочут нудные слова.
К полудню прогревает, как на печке,
Степь в испареньях, в дымной пелене,
Проснулись суслики и, словно человечки,
Стоят солдатами, как на войне.
Вдруг обнажилась зябь, ростки медвянки
Зазеленели на суглинках, у камней,
И на дороге, словно две обманки,
Остался след изношенных саней.
Грачи закаркали – спешат на гумна,
Где озимь в талых водах до колен,
И в ближних балках стало слишком шумно,
И в дальних логах слышен говор вен.
Синеет снег, напитанный водою,
Как будто в воздухе разлит елей,
И солнце перевёрнутой звездою
Ласкает нежно зелень тополей.
К концу лета на солнышке зреет ковыль,
Степь бескрайняя, степь серебрится.
И белеет курган – немой богатырь,
В нём казачья слава хранится.
Ночи тлеют короткой и тонкой свечой,
Млечный шлях в темноте затерялся,
Там казачье солнышко – месяц живой
Словно в звёздные сети попался.
В мглистом куреве днём зной окутал места,
В горьких травах полыни виденья,
Только коршун плывёт, кренясь вбок неспроста,
И неспешно скользит тёмной тенью.
На губах лошадей пот солёный и тишь,
Как прожить до скончания лета,
Степь родимая, милая, что ж ты молчишь?
А вокруг тишина – нет ответа.
Осень скинула шаль разноцветную
В тихий лес, в русло старой реки.
Пахнет прелой корой, и заветную
Песнь затягивают казаки.
Куст шиповника старый, горбатый
Пламенеет на весь белый свет.
Жизнь, ну в чём же она виновата?
Молодым был, теперь уж нет.
Ежевичник густой и хваткий
Всё опутал, как тихий паук,
В тишине только слышен ватный
Дятла мерный и точный стук.
И в траве помертвелой и бледной
Жухлый лист тополей и берёз,
Паутина, как щит заповедный,
Серебрит мириадами слёз.
В зимний вечер над скатом Обдонской горы,
Над хребтиной крутого спуска,
Кружат знобкие ветры до поздней поры,
Пока месяц не станет узким.
Несут белое крошево, белую масть,
Из низин на бугры, запыхавшись,
В кладовой много снега, и можно украсть
Серебра у зимы, не попавшись.
И пока ещё в хатах хозяйки не спят,
В бледных сумерках синей громадой
Вдруг нависнет над Доном снежный снаряд,
Чтоб сорваться потом и падать.
И лавина пойдёт с гулом мягким, глухим,
Полетит на кусты без усилий,
За собою влача к небу рвущийся дым,
Серебристый подол снежной пыли.