Порядок – основа существования. Но иногда для выживания нужно сменить один Порядок на другой.
Я ждала на стоянке, вглядываясь в каждый садящийся перевозчик. Хоть мы все три недели и общались с Эрком то текстовыми сообщениями, то по видеосвязи, мне не терпелось увидеть его лично. И вот, наконец, он выпрыгнул из одного – перевозчик еще и заземлиться не успел – и рванул ко мне, мгновенно заключая в объятия. Я была счастлива. И была рада, что счастлив он.
Шли медленно, постоянно останавливаясь и целуясь. Тренер Кунц будет зверствовать, что я пропустила тренировку, но плевать. Я готова потом и тридцать километров пробежать ради встречи со своим бывшим и будущим парнем. Эрк уже по третьему кругу повторял то, что мне уже было известно, но я никогда не устану слушать:
– Проверки идут во всех академиях. Тайно, конечно, чтобы не допустить паники. Пока действие диодов не раскрыто, но отец уверен, что ученые справятся. Даже если невозможно будет отменить, мы с тобой все равно остановили распространение заразы! Теперь уже эти сволочи не смогут развернуться! Кстати, – он схватил мою руку и поцеловал пальцы, – а где желтая нашивка на твоем рукаве?
– Не дали, – вздохнула я. – Если бы я самолично его скрутила, а так… Это же было чистосердечное признание! Полицейские и сами ничего не поняли.
– Им и не надо понимать, – рассмеялся Эрк. – На следующей неделе отец явится сюда и заберет этого Тая-Мика. Тогда и выбьет из него все ответы. Но для остальных личность преступника засекречена. Представляешь, что бы началось, если бы все узнали, что сам сын генерала Линкера… не просто жив, но получил легальный статус и ходил среди нас!
– Представляю, – согласилась я. – Новая волна протестов против оборотней бы началась. Охота на ведьм. Это никому не нужно, я согласна с командором. Оборотни – наши союзники, а вычищать надо только тех, кто заслужил. Даже Рисса не понимает, куда подевался ее телохранитель.
– Консул Май-Ли теперь в курсе ситуации. И он, мягко говоря, в ужасе. Сейчас он отправил дочери других телохранителей, которых проверили тысячу раз. И хорошо. А Риссе необязательно знать.
Да, Рисса до сих пор в недоумении. Она допрашивала меня, но я ничем не могла ей помочь. Объяснила только, что призналась «Мику» в отсутствии чувств и что снова хочу быть с Эрком. Отъезд самого Эрка списали на личную драму, ему не хотелось видеть меня и надо было остыть. Даже Триш и Одир оставались в неведении. К сожалению, несколько курсантов видели полицейских в академии, но то ли Рисса с ними не была дружна, то ли не связала их с арестом своего охранника.
Она не унималась. Проходила неделя за неделей, а она все поднимала эту тему – неужели профессиональный телохранитель мог так сильно в меня влюбиться, что разбитое сердце помешало ему работать дальше? Триш очень заинтересовалась этим вопросом, пришлось и ей врать, что случилась небольшая интрижка, вызвавшая расставание с Эрком, но закончившаяся так же внезапно, как началась. Подруга не разговаривала со мной два дня – за то, что молчала. Но потом сдалась. А уж теперь, когда вернулся Эрк, который об этой интрижке и знать бы не должен, при нем уже никто не осмелится поднять эту тему. В общем, Тай Линкер был успешно вычеркнут из нашей общей истории.
Эрк сжал мою ладонь:
– А тебе не жаль? Скажи честно, я пойму. Ведь он в самом деле бесконечно любит тебя. Наверное, это сложно осознавать.
– Не жаль, – соврала я. – Пусть сгниет в тюремном квадрате или там, где будет держать его твой отец.
На самом деле я не могла об этом не думать. Тай мне не снился – ему это больше незачем. И мне так было проще. Но и забыть его сразу не получится. Кто знает, если бы мы не оказались по разные стороны баррикад, то вполне могли просто встретиться и понравиться друг другу… Была бы я тогда влюблена в Эрка? Смогла бы плюнуть на то, что связалась с оборотнем? Нравился бы он мне, если бы не был злом вселенского масштаба? Я осознанно не задавала себе этих вопросов. А если они самовольно и всплывали в разуме, то всегда оставались без ответа. И напоминала себе, сколько бед он натворил – даже не мне, другим. Если действие диодов обратить невозможно, то скорее всего всех курсантов, подвергшихся такому воздействию, по распределению отправят или в полицию, или во внутреннюю армию – это еще в лучшем случае. И, вполне возможно, даже не объяснят причин. Столько загубленных карьер, столько, вероятно, сломанных судеб… Но чаще всего вспоминался тот момент, когда Тай выбил диоды из моей руки. Я не хотела знать причины.
Эрк продолжал:
– Я многое узнал про эту связь от отца. Он был тоже крайне удивлен, оборотни не используют ее с давних пор. Если только сару… ведь о сару мы знаем очень мало. Но зато у него нашлись архивные документы, которых ни в одной библиотеке нет. Линкер не врал тебе – твоя жизнь ему была важнее собственной. С трудом представляю, как он вообще соображал. Такую связь задумывали как двустороннюю – оба жить друг без друга не могут и только оттого счастливы. Думаю, что он просто уже не в силах был все контролировать, потому и попался. И ты на него вначале реагировала – связь слишком сильный импульс, который вызывает ответную реакцию. Может, твое теперь равнодушие к его судьбе – это откат после навязанных чувств?
– Может быть, – снова соврала я.
Я была прижата к его теплому телу, а потом Эрк заговорил тише:
– Вижу, что тебе неприятно об этом говорить. Но поверь, мне намного неприятнее. Знать, что хотела его, что целовала…
– Прости, – так же тихо ответила я ему в грудь. – Я не могла рассказать.
– Каждую минуту себе это повторяю, и когда-нибудь пройдет. Но надо проговорить, чтобы ничего за душой не осталось. Я ненавижу его, Дая. И рад, что ты тоже ненавидишь.
Мне в самом деле становилось плохо от продолжения этой темы, потому я снова подхватила Эрка за руку и повела к КПП. Но он не уловил моего состояния и говорил дальше:
– Для самой процедуры нужен образец ДНК. Можно и волос, но желательно кровь. Потом мешают с редкими реактивами и затем, только представь себе, с адреналином втыкают прямо в сердце. Отмена не менее сложная. Но он осознанно пошел на это – контроль эмоций, перемещения, возможность общаться в любой момент. Линкер точно знал, что ты смотришь только на меня, а я на тебя, так что мы неизбежно оказались бы вместе. С твоей помощью можно было создать миллион ловушек – я уже сотню придумал. Подставить тебя, следом меня – и вытянуть отца. Или, угрожая тебе, потребовать от меня что-нибудь… Да хоть те же архивные документы у отца украсть! И причину, почему он не напирал на это, я придумал только одну – во всех ситуациях ты была бы в опасности, – Эрк расхохотался. – Он сделал тебя оружием, которое бережно охранял и боялся использовать, представляешь? Наверное, сам не думал, что так выйдет!
Мне надоело. Мне до дерьяков надоело все это слушать! Я резко развернула Эрка за руку и посмотрела в глаза:
– Раз эта штука такая действенная, так давай на себе ее провернем? Будем всегда вместе, всегда бесконечно счастливы? Хочешь, Эрк Кири, любить меня так, как этот проклятый сумасшедший перевертыш?
– Шутишь?!
Я мгновенно сдалась, вся ярость прошла:
– Шучу, конечно. Это не любовь, это рабство.
Зато мой всплеск наконец-то натолкнул Эрка на мысль, что пора менять тему.
Наше воссоединение в академии было воспринято с той же реакцией, как в первый раз. Только Триш визжала от радости, а Рисса качала головой и повторяла, что даже не сомневалась в удачном исходе. Одир смотрел на меня как-то слишком внимательно, но мнение свое не стал озвучивать. А за спиной Риссы теперь стояли другие телохранители – два перевертыша, старше Тая. Ну и к добру. Все к добру.