Я злилась на весь мир и на всех его обитателей. Хотелось выть на луну, раскидывать вещи и бить посуду, а, лучше, покусать кого-нибудь. Но, будучи воспитанной, как настоящая леди, позволить таких вольностей я себе, естественно, не могла. Поэтому ограничилась тем, что пару раз пнула объёмную дорожную сумку, где уместился весь гардероб. Легче не стало. Время было детское. Спать не хотелось. Я боялась, что сомкнув глаза, вновь отправлюсь путешествовать в одной сорочке по периметру тёмного двора огромного замка, затерянного в далёком средневековье. Отыскав толстый блокнот, который использовала, как телефонную книгу, я принялась лихорадочно перелистывать страницы. Вот! Нашла! Эльвира Мухорамова, Эля, Элочка. Я набрала домашний номер подруги и принялась считать гудки. На пятом послышалось знакомое «Аллё!», а я чуть не разрыдалась от счастья.
– Мухорамова! Сволочь ты эдакая! Я тебя уже полгода вызвонить не могу. Где тебя носит?
Трубка рассмеялась.
– Узнаю аристократический лексикон. Я тоже рада тебя слышать, госпожа Зимина!
– Эля! Это не ответ. Где тебя черти таскали целых шесть месяцев кряду?
Трубка кашлянула.
– Это ты у нас по заграницам шастаешь, а я всё больше на Родине вкалываю. В общем, в Питер перебралась, в кризисный центр. Работа нервная, но платят неплохо. Комнату даже выделили.
– Так ты и симку поменяла, зараза?
– Естественно. Роуминг нынче дороговато обходится.
– А сейчас ты где? В Москве?
– Да. На пару дней приехала родителей проведать. А ты?
Я всхлипнула.
– Мухорамова! Миленькая! Приезжай ко мне. Немедленно! Сейчас мне очень нужна, правда не знаю, что больше, дружеская беседа или профессиональная консультация психолога.
– Так серьёзно? Ладно, еду. Не начуди без меня.
Я дала отбой и успокоилась. Лучшая подруга уже спешила на помощь по вечерним улицам столицы. Она скоро будет рядом. Элька обязательно что-нибудь придумает, она же всегда могла найти выход из самых безвыходных ситуаций. Достав из пакета бутылку шампанского и несколько пластиковых коробочек, в которые Варвара аккуратно упаковала остатки неудавшегося ужина, я улыбнулась самой счастливой улыбкой из своего арсенала.
– Если я правильно поняла, подруга, последняя затея твоей матушки, познакомить тебя с парнем из приличной семьи, провалилась с треском? И теперь ты готова пуститься в сомнительное путешествие только для того, чтобы быть подальше от неё?
Я помрачнела, вспомнив очередного претендента.
– Эль! Я всё могу понять. Но где у моей матушки были глаза, когда она пригласила в дом этого красавчика? Представь, он ниже меня на целую голову, толстый, прыщавый и в очках. Но такого высокомерия я никогда не видела. Отпрыск напрямую заявил, что я не подхожу ему, что он пришёл в наш дом только для того, чтобы доставить удовольствие своей тётушке, и, вообще, он предпочитает блондинок. Маму чуть удар не хватил.
Эля взглянула на мои тёмно-каштановые локоны и прыснула.
– А почему ты не призналась, что являешься натуральной блондинкой, что просто сдуру перекрасила свои чудесные золотистые кудряшки? Возможно, мальчик из хорошей семьи согласился бы дать тебе ещё один шанс?
Я подкатила глаза.
– Шутишь, подруга? Мы с Варварой потом час мать валерианой отпаивали.
– И она решила отказаться от роли свахи?
– Нет, не совсем. Она пошла на компромисс. Сказала, что не лишит меня наследства, если в течение года я сама найду себе мужа из хорошей семьи.
– Уже легче.
– Отнюдь. Кто из приличных мужчин захочет связать свою жизнь с сумасшедшей?
– Что?
Я вновь тяжело вздохнула.
– Ты не ослышалась, подруга. Я медленно схожу с ума и не знаю, что с этим делать.
– А с этого места поподробнее! – Теперь в Эльке проснулся профессиональный интерес.
– Ладно. Слушай. Итак. Практически каждую ночь я вижу один и тот же сон. Я иду босиком по каменным булыжникам какого-то средневекового замка. Я открываю калитку и вижу мужчину. Его лицо скрыто от меня, но моё сердце просто выпрыгивает из груди. Я знаю, что люблю его больше жизни.
– А потом? – Мухорамова надеялась на душещепательное продлжение. Подперев кулачком подбородок, она мечтательно уставилась в окно.
Я кашлянула.
– Всё. Потом я просыпаюсь, усталая и замёрзшая. А мои ноги… Словом, они покрыты толстым слоем пыли.
Элька задумалась.
– Это не сны. Это видения.
Ага. Помогла. Вот прям сразу стало легче.
– Какая разница?
– Колоссальная. – Эльвира откинулась в кресле и сложила руки на пышной груди. – Сны являются предупреждением. Ты вольна распоряжаться полученной информацией по своему усмотрению. А вот видения… Ты обязана выполнить то, что предначертано, иначе… и впрямь сойдёшь с ума.
Я надулась.
– Спасибо, успокоила. Но как я могу выполнить то, о чём даже не догадываюсь?
Эля переместилась на стул и придвинулась ко мне максимально близко.
– Как давно появились видения?
Я напрягла память.
– Точно не скажу. Практически сразу, как я вернулась из Англии.
– А в Англии ты что-то видела?
– Нет.
– Ладно. Тогда вспоминай, что необычного с тобой случилось там?
Необычного? Это как? Мой мозг активно работал, анализируя поездку, но ничего необычного на ум не шло.
– Ничего. Я проходила стажировку в крупной международной компании. Много работала. Пару раз сходила с коллегами в бар, один раз выбралась на прогулку, покаталась на пароходике по Темзе. Ах, да. Руководители компании устроили нам экскурсию по замкам Шотландии. Целых три дня мы осматривали достопримечательности.
– Стоп, подруга! С этого места поподробнее.
Я закрыла глаза.
– Сначала мы посетили Данвеган на острове Скай. Там пробыли целый день. Потом Инвернесс. Нам повезло, ведь он становится доступным для туристов пару недель в году, и, наконец, Эдинбургский замок.
– И что? Ты что-нибудь почувствовала там? Ну, хоть что-нибудь? Возможно, купила кокой-то сувенир или выпила пива из старинной кружки?
Я вновь задумалась.
– В Инвернессе мне стало плохо. Просто закружилась голова. Я тогда упала в обморок. Врач меня осмотрел и всё списал на переутомление.
– И ты ничего не видела, когда потеряла сознание?
– Нет, конечно!
Эля встала со стула и прошлась по комнате. Достав из кармана старинные часы на тяжёлой серебряной цепочке, она принялась медленно раскачивать ими перед самым моим носом.
– Смотри сюда внимательно. Сейчас я буду считать. Когда скажу пять, ты заснёшь. При слове шесть – проснёшься. Ты увидишь всё, что видела там, в замке. Сосредоточься. Раз. Твои веки тяжелеют. Два. Ты хочешь спать. Три. Ты погружаешься всё глубже. Четыре. Границы осознанного и неосознанного стираются. Пять. Ты видишь. Ты всё видишь. Расскажи, где ты?
Я полулежала в кресле с запрокинутой головой и тяжело дышала. Нет, я не спала, но с организмом творилось нечто странное. Из моей груди вдруг стали вырываться хриплые булькающие звуки, руки сжались в кулаки, а по щекам потекли слёзы. Перепуганная Элька уже открыла рот, чтобы произнести шесть, как вдруг я заговорила. Эльвира достала диктофон и нажала «Пуск». Мой голос звучал тихо, но чётко. Я говорила на чужом незнакомом языке, то проваливаясь в темноту, то вновь появляясь в реальости. Я ничго не видела, ничего страшного и необъяснимого. Я лишь надиктовывала непонятную информацию, полученную… от кого? И тут в нос ударил запах гари, а лёгкие обожгло огнём. Я закричала и отключилась.
– Шесть. Шесть! Просыпайся.
Тяжело дыша, я открыла глаза и вытерла рукавом слёзы, которые всё ещё катились по щекам.
Испуганная подруга перестала трясти меня за плечо и выдохнула с облегчением.
– Ты меня с ума сведёшь, Сашка!
Я всхлипнула.
– Мы горим? Что это было?
Эля прикоснулась к моему запястью и проверила пульс.
– Мы не горим, и это был гипноз. Сейчас у тебя небольшая тахикардия, но ты молодец, быстро восстанавливаешься.
– Я, кажется, что-то говорила? Что? Не помню.
Мой личный психолог молча нажал кнопку диктофона, и мои глаза принялись вываливаться из орбит.
– Это на каком? Я не пойму ни слова.
Элька пожала плечами.
– Думаю, какой-то древний язык. А ещё я думаю, что тебе стоит вернуться за разъяснениями в тот самый замок.
Вернуться в замок! Конечно! И окончательно свихнуться. Хотя, ели психолог настаивает… Я почесала затылок.
– Завтра мы с Максом вылетаем в Лондон.
Подруга широко улыбнулась.
– Видишь, провидение само ведёт тебя. Просто не сопротивляйся. Думаю, рано или поздно, ты сможешь выполнить то, что предначертано судьбой.
Ранним утром я услышала долгожданный звонок в дверь. Я была готова, готова ко всему. На пороге стоял Макс и, как всегда, широко улыбался.
– Добро пожаловать в команду, госпожа Зимина! Через пару часов мы отбываем.