Когда Орден пришел в Пруссию, в том месте, где стоит сейчас город Хайлигенбайль, рос гигантский дуб. Говорят, он стоял зеленым весь год – и зимой, и летом, а сквозь листву его густой кроны не проникал ни дождь, ни град. Он мог продлить человеку жизнь, или наоборот отнять ее. Пруссы поклонялись дубу, приносили под ним жертвы, ухаживали за ним и охраняли. Как только об этом прознали крестоносцы, они тут же решили, что это и есть таинственная Ромова – духовная столица пруссов, где находилась резиденция их Верховного Жреца – Кривы Кривайто. Рыцари ошибались, Ромова была в Самбии, однако тот дуб имел для пруссов не меньшее значение. Но чтобы понять это, нам придется вспомнить историю, куда более древнюю, чем крестовый поход Тевтонского Ордена в Пруссию.
Если верить епископу Христиану, бывшему в плену у пруссов в начале тринадцатого века, и будто бы получившего эти сведения из уст прусских жрецов-вайделотов, считается, что каким-то образом, якобы на плотах, в самом начале шестого века от Рождества Христова, после долгих мытарств на севере Европы, в наши земли попала часть, разгромленного когда-то римлянами и растворившегося поэтому в других народах, племени кимбров – мужчины, женщины и дети числом в сорок шесть тысяч человек. Записок Христиана, кроме опубликовавшего их в 1526 году в своих хрониках летописца Симона Грюнау никто никогда не видел, да и само это количество народа, плывущего по Балтике на плотах, уже может вызвать улыбку. Но, несмотря на преувеличения и некоторую путаницу в последовательности событий, большая часть повествования подтверждается другими источниками. Правда, сегодня считается, что переселенцами были не кимбры (кимвры), а готы с острова Готланд. Но вернёмся к епископу.
Итак, согласно запискам Христиана, названных им самим «История Пруссии из тайных знаний прусских жрецов», в 516 году в Ульмиганию прибыли люди, возглавляемые братьями Вайдевутом и Прутеном. Вскоре братья обрели абсолютный авторитет, а с ним и власть в стране, впрочем, вполне заслуженную. Обладая большим опытом и познаниями в области военного искусства, Вайдевут быстро организовал и обучил настолько боеспособные дружины из местных, дотоле робких, воинов, что они смогли не только дать отпор набегам соседей, но и сами стали нападать на них, привозя домой богатую добычу. Более того, Вайдевут построил ряд мощных крепостей, которые потом еще многие века будут охранять страну, и дал народу своеобразную конституцию «Заповеди короля Вайдевута» – свод законов регулировавших жизнь пруссов до прихода Ордена. Прутен, будучи старше брата на шестнадцать лет и, вероятно, мудрее, потратил все свои силы и талант на то, чтобы из примитивных местных верований выстроить гармоничную религиозную систему, управляемую строгой жреческой иерархией. Сам он принял сан Верховного Жреца, а вместе с ним и новое имя Крива Кривайто. Народ же, в знак признания его духовной власти над собой, взял имя – «прутены», позже преобразовавшееся в «пруссы».
Простим Христиану его лингвистическую наивность. То, что он принял за имя одного из братьев (Прутен – Брутен), на самом деле переводится с прусского, попросту, как «брат». Вайдевут же – культовое имя и значит – «всезнающий». То есть пруссы, рассказывая епископу эту историю, говорили о короле Вайдевуте и его брате, чьих настоящих готских имён не знали.
Эти действительно великие братья и заложили основы семисотлетнего благоденствия страны, которой никто не мог безнаказанно грозить мечом. Добровольный их уход из жизни был величественен, прекрасен и в буквальном смысле жертвенен.
Ульмигании давно уже угрожало с юга нашествие многочисленного племени воинственных мазуров, когда-то взимавших с ее жителей дань. Назрело время выяснить, кто же теперь хозяин в этом уголке Европы?
И вот в один зимний день перед битвой пруссов с мазурами при огромном стечении подданных оба брата Прутен и Вайдевут в простых белых одеждах вознесли молитвы богам и взошли на священный жертвенный костер. В руке Вайдевута был меч, голову Прутена украшал дубовый венок.
«О, боги! – сказал Вайдевут! – Мы приносим вам эту жертву ради свободы своего народа. Умножьте же силы его так, чтобы все враги были разбиты и в страхе бежали так далеко, что никогда не смогли бы вернуться!»
Братья продолжали молиться за Ульмиганию и тогда, когда пламя стало пожирать их тела. К ночи костер догорел, но люди не расходились и видели, как подхваченные дуновением ветра, искорки и лепестки золы от него, тут же превращаются в маленьких белых бабочек стайками разлетавшихся по священной роще Рикойто.
Жертва была не напрасной, пруссы дрались так, что не просто разгромили в Великой Битве мазуров, они их уничтожили, как народ.
А в том самом месте, где взошли на жертвенный костер Прутен и Вайдевут, несмотря на выжженную почву, к весне распустил листочки желудь. Это и был тот росток, который к приходу крестоносцев вырос в гигантское дерево.
Но об этом станет известно гораздо позже. А тогда братья Ордена ринулись уничтожать дуб. Акцию возглавил епископ Анзельмус.
Силы рыцарей были значительны, да и напали они неожиданно, так что им без особого труда удалось перебить защитников дуба. Но когда кнехты лесорубы попытались срубить дерево, выяснилось, что сделать это невозможно. Топоры отскакивали, звеня, от его коры, как от гранитной скалы. Один даже разлетелся на куски, осколками сильно поранив ногу лесорубу. Люди стали в страхе пятиться, крестясь, и посылая проклятия языческим богам. Еще больше трепета нагнал вдруг налетевший ураган. Молнии с треском рвались в кроне дуба и вонзались в землю вокруг него. Несмотря на приказы и окрики епископа, никто не решался возобновить попытки срубить дуб.
Тогда Анзельмус сам взялся за дело. И дуб сдался, топор раз за разом все глубже входил в тело великана. Однако он был так огромен, что Анзельмусу не хватило бы и недели, чтобы срубить его совсем. Тогда он приказал таскать к дереву хворост, и развел большой костер.
Вот в честь топора, будто бы освященного свыше, и назвали город Хайлигенбайль, в буквальном переводе – Священный Топор. Он и стал этому городу гербом. Правда, на гербе есть еще один, более древний, прусский символ – голова красного волка. Но откуда он взялся, и что значит – загадка.
Если бы подвиги епископа Анзельмуса в Пруссии на этом и закончились, то, возможно, католическая церковь провозгласила бы его одним из своих героев в борьбе с язычеством. Но этого не случилось. И вот по какой причине. Едва Орден закрепился в Пруссии, он тут же объявил все операции с янтарем собственной монополией. Пруссам же, веками относившимся к янтарю, как к дару Атримпа – бога морей, эти условности были непонятны. И они наивно продолжали, как их деды и прадеды собирать на пляжах «горючий камень» и менять его у других народов на более нужные в хозяйстве вещи. И вот тогда бравый и мудрый епископ Анзельмус настоял, чтобы орденское правительство ввело смертную казнь за незаконную добычу и продажу янтаря. «Нельзя, чтобы янтарь доставался людям даром!» – заявил он, обосновывая свое предложение. И на холме у поселка Кирпенен, что возле замка Гермау, появились виселицы, на которых вешали даже несчастных рыбаков, в чьи сети случайно попадал янтарь.
Говорят, Господь не простил Анзельмусу этой жестокости, и до сих пор в шторма, когда на пляжах западного побережья Самбийского полуострова на линии прибоя выстраиваются бесшабашные ловцы янтаря со своими сачками, там объявляется озлобленный дух епископа, и, хватая людей за рукава и полы плащей, приговаривает: «Нельзя, чтобы янтарь – даром! Нельзя, чтобы янтарь – даром!»
Заповеди короля Вайдевута.
1. Верховными богами являются Перкун, Потримп и Пикол. Никто не смеет принести в Ульмиганию из чужих земель другого бога. Наши боги дали нам эту землю и все, что у нас есть, и дадут еще больше.
2. Верховным Жрецом является Крива Кривайто или его преемник. Он помогает общаться с богами и выбирает жрецов-вайделотов. Никто не должен молиться богам без Кривы Кривайто или назначенных им вайделотов.
3. Молиться следует так: О, боги! Перкун, Потримп и Пикол! Дайте нам много красивых женщин, здоровых детей, хорошей пищи и сладких напитков; летом – белые одежды, зимой – теплые плащи и широкие мягкие постели, чтобы, прославляя вас, мы всегда были радостны и подвижны. А у тех, кто не почитает Перкуна, Потримпа и Пикола, Криву Кривайто и вайделотов, отберите все, что они имеют.
4. Все соседние народы, которые уважают наших богов и принесут им жертвы, будут любимы нами. Тот же, кто отнесется к нашим богам с пренебрежением, будет убит нашим оружием и предан позорному огню.
5. Мужчины могут иметь не более трех законных жен. Причем, первая и старшая из них должна быть из нашего народа. Две других могут быть из чужих племен.
6. Если будет мужчина обременен больными: женой, или ребенком, или братом, или сестрой, заболеет сам или кто-то из челяди, то только он может решить, предать себя или иного больного из своей семьи огню.
7. Если мужчина, будучи здоров телом и разумом, захочет принести в жертву богам своего ребенка, жену или кого-то из челяди, то никто и никаким образом не может ему в этом препятствовать, ибо священным огнем освящается и вставший на жертвенный костер, становясь достойным того, чтобы благоденствовать с богами.
8. Если мужчина или женщина совершит прелюбодеяние, то виновный должен быть предан огню вдали от богов. Пепел его будет развеян по дороге, и никому из его потомков никогда не будет позволено стать вайделотами.
9. Если женщина отказывает мужу в исполнении супружеских обязанностей или не имеет детей, то только он вправе решить, предать ее позорному огню или нет.
10. Если мужчина овладеет женой другого мужчины или девственницей до вступления с ней в брак, то оскорбленные родственники имеют право потребовать предать его позорному огню.
11. Первоочередное право получения девственницы в жены имеет только тот мужчина, кто первым попросил на то разрешения ее родственников. Но прежде, чем получить девственницу полностью в свою власть и считаться законным мужем, мужчина должен доказать свое право на это, лишив ее девственности силой.
12. Если у мужчины умрет единственная жена, он должен сразу найти себе другую и моложе. Мужчина не должен оставаться один и без потомства.
13. Если умрет мужчина и оставит единственную жену без ребенка и плода во чреве, то войти к ней сможет каждый неженатый мужчина до тех пор, пока у нее не появится ребенок. Разрешившись от бремени, она должна пойти в услужение к вайделоту и оставаться целомудренной под страхом смерти до конца своих дней.
14. Тот, кто по умыслу или недомыслию убьет своего соплеменника, должен быть отдан на суд друзей убитого. Только они могут решать, убить его или оставить жить.
15. Того, кто украдет в первый раз – высечь розгами, во второй раз – бить палками. Если же сделает он это и в третий раз, следует отдать его на съедение собакам.
16. Никто не может принудить другого к работе. Если же кто сможет подвигнуть кого на это добром, то они должны объединиться для работы вдвоем.
17. Более всего достоин уважения людей и милости богов тот, кто не только соблюдает эти заповеди, но кто, не имея страха перед врагами, лучший во владении оружием, быстр в управлении конем и удачлив в охоте.