Рассказывают также, что жил один мастер-мясник, известный как достославный Джалаледдин, который был из самых первых учеников Мевляны. Он был также человек, многоодаренный живым нравом и горячностью. Для одной из своих забав покупал он молодых жеребчиков и, выездив, продавал именитым людям. В конюшнях у него всегда стояло множество превосходных лошадей. Повествуют, что однажды у Мевляны в мозгу сверкнула весть из Неведомых Пространств, что на мир грядет великая катастрофа. «Чуть не сорок с лишним дней, – говорил Джалаледдин, – Мевляна, обвязавшись по поясу своим большим тюрбаном, бродил туда и сюда, не находя себе душевного покоя. Наконец, – продолжал мастер-мясник, -однажды я вижу, как в мой дом входит Мевляна с изрядно озабоченным Видом, и я поклонился ему, говоря «слушаю и повинуюсь», на что он велел мне оседлать для него скакуна из числа самых быстроногих коней. Втроем с большим трудом оседлав норовистую лошадь, мы подвели ее Мевляне. Вскочив в седло, он быстро помчался в сторону Киблы (на юг). Я спрашивал, могу ли я тоже ему сопутствовать, на что он ответил, что помочь ему надлежит лишь моральной моей поддержкой.
Глубоко под вечер я увидел, что он вернулся, вся его одежда была в пыли, а лошадь – могучих статей, как слон – так уезжена, что обессилела в невероятной степени. На другой день, -продолжал лошадник, – Мевляна спросил другого коня, лучше прежнего, и, как и накануне, второпях уска-кал и вернулся затемно. Конь был загнан до полусмерти, и я не посмел спросить о причине. Равно и на третий день, Мевляна пришел, спросил коня и, как и прежде, с неистовой быстротой умчался прочь. Однако, вернувшись ко времени вечерней молитвы, он уселся весьма довольный и в мире с собой и запел: "Желаю вам здравствовать, о вы, о мои друзья, кто поет, ибо псица ада снова ввергнута в ад", и я, изрядно убоявшись Мевляны, не смел спросить о причине всего этого.
Через несколько дней, когда пришел караван из Сирии, мы узнали, что орда монголов причинила великие бедствия городу Дамаску; и, как говорили, это был Халаку (Хулагу) Хан, тот, кто в 1257 году силой меча взял Багдад и убил халифа, затем захватил Алеппо, а теперь стягивал рать к Дамаску; и что Мунко-Ка подошел под Дамаск, и когда их войска окружили город, жители Дамаска увидели, что Мевляна явился на помощь воинам ислама, вследствие чего они полностью победили монголов. Принесший нам эти новости вселил в нас веселье, и с радостью в наших сердцах мы пришли к Мевляне с тем, чтобы он сам разъяснил, что же случилось во время осады Дамаска, и Мевляна сказал: "Так, Джалаледдин, воистину это было"».