По улицам моим шагами гулкими
Течёт рассвет, и листья на ветру
Юлой танцуют в жёлтом переулке,
И, может быть, я в памяти сотру
Рассыпанную грусть озёр и парков
И, торопясь, взгляну на циферблат,
Я принесу тебе простых подарков,
Прохладою оправленных в оклад,
Так в таинстве, придуманном не мною,
Покров и Вера, слитые в мольбе,
Заворожат, напомнят о тебе,
И, неземная, станешь ты земною.
5 февраля 1997 года
Это очень просто – просто дышишь
И идёшь туда, где облака и крыши,
Смотришь с высоты нового роста
На кроны деревьев, как на траву. Просто
Люди-муравьи тебе не интересны,
Ты жил, как все, а сегодня тесны
Стали рамки привычного мира:
Встречи и прогулки, чужие квартиры.
И шаг за шагом забираясь в небо —
Хоть ты не бог и не дашь всем хлеба, —
Ты чувствуешь: отрастают крылья,
Вчерашние мечты обернулись былью.
И если кто-то, кто с тобой был нежен,
Тебя увидит и позовёт, как прежде,
Ты крылья не сложишь, ты странен и стоек,
Ты мог бы упасть… но стоит ли? стоит ли?
10 августа 1997 года
Разница гениев стёрта в моих временах,
Мир – это тайна, отложены в сторону книги,
Всё позабыто, и, словно бы сбросив вериги,
Я прохожу в засыпающих тихо полях.
Я одинок. Одинок, как бывают во сне,
Мир – это грусть, и сверчки заливаются плачем,
Каждый подругу зовёт и не может иначе,
И растворяется плач их в ночной вышине.
Мир – это вечность, и трудно понять её ход,
Там – ещё жизнь, а вот здесь уже скошено поле,
Я ведь не первый и вечностью править не волен,
И не последний, и кто-то за мною пойдёт.
3 августа 1997 года