Старший конюх четок, как подкова:
– Будет вам ночное. Не вопрос.
И сказал Ивану Адюкову:
– А тебе не к спеху. Не дорос.
Закатилось солнце за край неба,
За край света, много сил отдав.
Закатилось. Быстро потемнело
На лугу среди высоких трав.
И, когда от полевого стана
Возвратились, как с войны, отцы,
Лошадино-рабочее стадо
Мы направили вглубь темноты.
Там запахло клевером и прочим;
Запахи ползучи над травой.
Наводил здесь ужас на рабочих,
Пролетая днем, пчелиный рой.
Звезды зазвенели, как подковы.
И у них имеется свой срок.
Только жалко Ваньку Адюкова,
Он в траве уснул бы, как сурок.
А кому-то в эту ночь не спится,
И всю ночь не спится напролет.
В дебрях незнакомая мне птица
И кричит, и плачет, и поет.
Красоту ночей как чудо света,
Чудо без начала, без конца,
Описать – обязанность поэта,
А воспеть – обязанность певца…
Лошади пасутся, кобылицы.
По ночам горят костры.
И вот
Коростель, знакомая мне птица,
Не кричит, не плачет, не поет.
Лето 1971
* * *