Старая Москва: 1890-1940 гг. Часть 2 - читать онлайн

Покровка

Когда-то нынешняя Покровка, ведущая от Покровских ворот к Садовой-Черногрязской улице, была продолжением Ильинки, а в XVIII веке считалась частью Маросейки. С того времени в этом районе обосновались иноземцы – врачи, аптекари, ювелиры и торговцы мануфактурой. Даже в конце XIX века на участке от Покровских ворот до Садового кольца и в окрестных переулках было немало домов, принадлежавших обрусевшим выходцам из европейских стран. Помимо особняка владельца Кренгольмской мануфактуры барона Кнопа в Колпачном переулке, здесь располагались дома инженера-путейца Зиберта, владельца оружейного магазина Торбека, торговца минеральной водой Миндера, а ещё Пиколи, Юргенсона, не считая тех, кто арендовал квартиры в доходных домах. Выбор места жительства в немалой степени определялся тем, что неподалёку находилась лютеранская кирха святых апостолов Петра и Павла в Космодамианском (ныне Старосадском) переулке.

1905 г. Особняк барона Кнопа в Колпачном переулке

В начале прошлого века дом № 41 на Покровке принадлежал британскому подданному Джеймсу Шанксу, отец которого владел в Лондоне фирмой по изготовлению экипажей. В 1852 году Шанкс и Хенрик Болин, брат петербургского ювелира, открыли на Большой Лубянке магазин «Shanks & Bolin, Magasin Anglais». С 1880 по 1916 год английский магазин размещался в принадлежавшем братьям Третьяковым доме на углу Кузнецкого моста и Неглинной. Компаньоны торговали галантерейными товарами, но основной доход приносили ювелирные изделия петербургской фирмы Карла Болина. Помимо ювелирных украшений, фирма придворного ювелира изготавливала ордена, алмазные звезды и «высочайшие подарки» с монархической геральдикой. В то время изделия Карла Болина ничем не уступали продукции Карла Фаберже и Ивана Хлебникова – их магазины тоже находились на Кузнецком мосту, в доме Московского купеческого общества и в Солодовниковском пассаже соответственно. После смерти Хенрика Болина торговлю ювелирными изделиями взял на себя магазин Карла Болина в доме братьев Джамгаровых на Кузнецком мосту, а Шанкс продолжал торговать мануфактурой и галантереей. Когда Джеймс Шанкс умер, дом на Покровке пришлось продать, а кое-кто из его детей стал работать на фабрике серебряных дел мастера Ореста Курлюкова, что располагалась поблизости от Покровки, в Колпачном переулке.

1900-е гг. Дом Джеймса Шанкса

Дом № 19 на Покровке принадлежал семье богатого хлеботорговца, который приходился племянником Карпу Ивановичу Рахманову. Здесь жили сыновья Фёдора Семёновича – Борис, Фёдор, Иван и Николай. Иван Фёдорович стал скульптором – в начале прошлого века он был членом «Московского салона», объединения художников, приверженцев неоклассического стиля. Увлечение античностью прослеживается и в работах скульптора. О способностях Рахманова можно судить по лепнине фасада дома на Покровке – женские и мужские маски, снопы хлеба, перевязанные лентами, листья лавра, плоды в розетках листьев. Ему принадлежит и авторство барельефов на фасаде здания в Китайгородском проезде. Когда-то здесь располагались склады «Делового двора», а в 30-х годах прошлого века дом решили перестроить, чтобы разместить в нём поликлинику наркомата тяжёлой промышленности. Тогда-то и пригодилось мастерство Ивана Рахманова, наставником которого был известный скульптор Сергей Конёнков. Удивительно, но типичную для того времени композицию некоторые современные толкователи расшифровали как предвестие краха советской системы. Рахмановым принадлежал и дом № 29 по Малой Дмитровке, но там обошлось без барельефов.

1900-е гг. Покровка. Второй справа – дом Рахманова (№ 19)

Дом № 27 на Покровке с 60-х годов XIX века принадлежал семейству Боткиных. Пётр Кононович Боткин обосновался в Москве в 1801 году и занялся торговлей китайским, а позже и цейлонским чаем. В 1893 году его наследники учредили Товарищество чайной торговли «Петра Боткина сыновья», которое имело более сорока отделений по стране. Чай в те времена предпочитали пить вприкуску с сахаром, поэтому братья занялись и производством этого продукта, для чего было основано Товарищество Ново-Таволжанского свеклосахарного завода Боткиных.

Пётр Кононович владел усадьбой в Петроверигском переулке, близ Маросейки, а усадьба на Покровке принадлежала его сыну Дмитрию, который увлекался коллекционированием живописи – картинная галерея размещалась в двухэтажном доме во дворе усадьбы. После смерти Дмитрия Петровича усадьбу на Покровке унаследовал его сын Пётр, коммерции советник и совладелец фирм, принадлежавших семье Боткиных. Домом № 4 в Петроверигском переулке долгое время владели сначала старший сын, а затем внучка Петра Кононовича – Вера Петровна была замужем за Николаем Ивановичем Гучковым, братом известного политика. В 1905 году Николай Иванович был избран городским головой, которым он оставался до 1912 года, а после женитьбы вошёл в совет директоров обеих фирм, принадлежавших Боткиным. Одним из директоров свеклосахарного завода Боткиных был Геннадий Геннадиевич Карпов. Его отец происходил из семьи обедневших дворян, окончил юридический факультет Московского университета, получил степень доктора по специальности «русская история». После женитьбе на старшей сестре Саввы Тимофеевича Морозова, совладельца Никольской мануфактуры, Геннадий Фёдорович получил возможность оставить работу в университете и реализовать свою давнюю мечту – построить православный храм. Место было выбрано вблизи усадьбы Карповых, располагавшейся в селе Сушнево Покровского уезда Владимирской губернии. Частыми гостями в усадьбе были Василий Ключевский, Петр Чайковский, Антон Чехов и Исаак Левитан, написавший здесь свою знаменитую «Владимирку». Сыновья владельцев усадьбы тоже удачно выбрали себе спутниц жизни – среди них были Маргарита Морозова и Елизавета Рябушинская. А Геннадий Геннадиевич женился на дочери своего компаньона – Вере Николаевне Гучковой. Жили они вместе с родителями жены в бывшей усадьбе Петра Кононовича Боткина в Петроверигском переулке.

Помимо Петра и Дмитрия, были у основателя семейного клана ещё два сына – Михаил и Сергей. Михаил стал академиком исторической живописи, членом совета Императорской академии художеств и Императорской археологической комиссии, получил чин тайного советника. В 1920 году собранную им коллекцию изделий прикладного искусства, занимавшую пять комнат в особняке на Васильевском острове, передали в Эрмитаж.

1913 г. Дом Боткиных в Петроверигском переулке ( № 4)

В честь ещё одного сына Петра Кононовича была названа в советское время бывшая Солдатенковская больница. Врач-терапевт, внёсший значительный вклад в медицину, Сергей Петрович был первым русским лейб-медиком, который стал обслуживать семью императора, а не только его ближайшую родню. Эту честь унаследовали и двое его сыновей, один из которых, Евгений, погиб вместе с царской семьёй в Екатеринбурге. Дети погибшего лейб-медика, Глеб и Татьяна, стали участниками неприглядной истории с лжеАнастасией, самозваной претенденткой на российский престол. Цель этой авантюры состояла в получении доступа к вкладам Николая II в зарубежных банках. Есть версия, что инициатором затеи был Сергей Дмитриевич Боткин, внук Петра Кононовича, бывший дипломат, руководивший в Берлине организацией помощи беженцам из России. В 1934 году, после прихода к власти Гитлера он был уволен – причиной стало подозрение в причастности к масонам, деятельность которых в Германии была запрещена.

В доме № 5 в Петроверигском переулке, напротив усадьбы Боткиных, в начале прошлого века жил Урий Абрамович Коган. В семье помощника присяжного поверенного, служившего при Московском столичном съезде мировых судей, родились две дочери. Одна известна как Лиля Брик, подруга Владимира Маяковского, а другая – это французская писательница Эльза Триоле. Выбор места жительства в Петроверигском переулке определялся близостью к лютеранской кирхе святых Петра и Павла, которая была расположена в соседнем Космодамианском (ныне Старосадском) переулке.

1920-е гг. Лютеранская кирха в Старосадском (бывшем Космодамианском) переулке

У Покровского бульвара в бывшей дворянской усадьбе, занимавшей всё пространство между Малым Трёхсвятительским и Подколокольным переулками, в 1815 году обосновалась семья купца Андрея Сидоровича Карзинкина. Заработав приличный капитал на торговле чаем, к середине столетия Карзинкин стал совладельцем «Ярославской большой мануфактуры», основанной ещё в 30-х годах XVIII века. Не обошлось без везения, поскольку после пожара, случившегося в 1845 году, дела предприятия сильно пошатнулись, и Карзинкину совместно с купцом Игумновым удалось купить его практически за бесценок. После модернизации производства предприятие под управлением специалистов, приглашённых из-за рубежа, заработало в полную силу и вскоре вошло в десятку крупнейших текстильных мануфактур России. Поначалу фабрика работала на хлопке, доставляемом, в основном, с американских хлопковых плантаций, но после присоединения Средней Азии к России хлопок стал поступать оттуда, благодаря чему производство стало куда более прибыльным. Совладельцами предприятия со временем стали фабриканты Прохоровы и Людвиг Кноп, однако наибольший пай в товариществе «Ярославской большой мануфактуры», по-прежнему принадлежал Карзинкиным.

С конца XIX века интересы семьи в товариществе представлял Александр Андреевич Карзинкин, владевший доходными домами и несколькими крупными торговыми лавками в Москве. Карзинкин жил в доме на Покровском бульваре вместе с женой, балериной Большого театра итальянкой Аделиной Джури. Нижний этаж занимала сестра Карзинкина, которая была замужем за писателем Телешовым. Николай Дмитриевич известен как организатор литературного объединения, которое получило название «Среда» – его члены собирались в доме Карзинкиных исключительно по средам. Здесь бывали Фёдор Шаляпин, Сергей Рахманинов, Иван Бунин, Максим Горький, Леонид Андреев, Викентий Вересаев, Александр Куприн, Аполлинарий Васнецов, Исаак Левитан. После революции фабрика Карзинкиных получила новое название – «Красный Перекоп». А Николай Телешов в 1923 году стал первым директором музея Московского Художественного театра, при этом он по-прежнему жил в доме № 18 по Покровскому бульвару, занимая одну из квартир.

1910-е гг. Покровский бульвар. Справа – дом Карзинкиных (№18)

1900-е гг. Усадьба Морозовых в Б. Трёхсвятительском переулке

Близ Покровского бульвара на обширном участке, ограниченном Большим Трёхсвятительским, Подкопаевским и Хохловским переулками, находилась усадьба Марии Фёдоровны Морозовой, супруги Тимофея Саввича Морозова. Усадьба когда-то принадлежала Лопухиным, а позже – Василию Кокореву. После смерти мужа Мария Фёдоровна стала самой богатой вдовой в России. До начала прошлого века здесь жил и её сын, Сергей Тимофеевич. К этому периоду относится его дружба с Исааком Левитаном, которому он предоставил возможность работать во флигеле усадьбы. С этой усадьбой связаны и драматические события июля 1918 года – мятеж левых эсеров, сигналом для которого послужило убийство германского посла Мирбаха в Денежном переулке, совершённое Яковом Блюмкиным и Николаем Андреевым. Штаб мятежников разместился в бывшей усадьбе Морозовых. С 1919 года здесь и в соседнем доме № 3 организовали Покровский концлагерь, в котором содержали бывших царских офицеров, заподозренных в контрреволюционной деятельности.

Доходный дом Кувшиновой в Хохловском переулке

Доходный дом № 13 в Хохловском переулке, напротив церкви святой Троицы, до революции 1917 года принадлежал Елизавете Кувшиновой, одной из наследниц Михаила Гавриловича Кувшинова, входившей в состав правления писчебумажного фабрично-торгового товарищества «М.Г. Кувшинов». Кувшинова владела ещё несколькими домами в Москве – один из них, находившийся в Большом Устьинском переулке, был разрушен в конце 40-х годов при строительстве сталинской высотки на Котельнической набережной. Михаил Гаврилович занимался торговлей писчебумажными товарами с середины XIX века, а в 1869 году приобрёл небольшую бумагоделательную фабрику в селе Каменное Тверской губернии. Основным сырьём для производства бумаги в те времена было тряпьё, однако его не хватало, поскольку значительная часть вывозилась за границу. С середины XIX века предпринимались попытки использовать в качестве сырья древесную массу, однако для этого требовалось более совершенное оборудование и квалифицированные кадры. Михаилу Гавриловичу удалось решить эту задачу: он закупил машины за рубежом, пригласил специалистов и организовал первое в России целлюлозно-бумажное производство, работающее на местном древесном сырье. В 1910 году для удобства транспортировки продукции фабрики была построена железная дорога до Торжка со станцией Кувшиново недалеко от фабрики. А в 1938 году село Каменное и посёлок близ станции были объединены в город Кувшиново. Каменская бумажно-картонная фабрика в этом городе работает до сих пор.

1900-е гг. Дом Морозовых во Введенском переулке (№ 21)

По другую сторону Покровского бульвара, в доме № 21 на углу Введенского (ныне Подсосенского) и Лялина переулков, с 80-х годов XIX века вплоть до революции жила семья Викулы Елисеевича Морозова, одного из многочисленных внуков основателя текстильной империи, Саввы Васильевича Морозова. Фирма под названием «Товарищество мануфактур Викулы Морозова с сыновьями в Никольском» объединяла несколько фабрик, которыми владела семья. В своём завещании Викула Елисеевич отписал значительную сумму на постройку детской клинической больницы – она была построена к 1906 году недалеко от Мытной улицы и названа именем своего основателя. После смерти отца в доме по Введенскому переулку жил Алексей Викулович Морозов. Поначалу он возглавил фирму, но вскоре отошёл от дел, передав управление в руки брата Ивана, и полностью посвятил себя любимому занятию – коллекционированию предметов старины, в основном, фарфора и древнерусской живописи. Второй этаж отцовского особняка во Введенском переулке Москвы он переоборудовал для хранения коллекции. Собрание икон Алексея Морозова считалось в то время одним из лучших в России. Его коллекция фарфора, которая насчитывала более двух тысяч экземпляров, стала основой Музея керамики в усадьбе графа Шереметева в Кускове.

Дом № 30 по Введенскому переулку тоже принадлежал семье текстильных фабрикантов. Здесь жили Прасковья Герасимовна Прохорова, урождённая Хлудова, и её муж, Константин Константинович. После смерти мужа Прасковья Герасимовна переехала жить на Покровку, а в этом доме поселились её сын Николай с Лидией Петровной, дочерью основателя Товарищества химических заводов «П. К. Ушков и К°».

В доме № 25 по Введенскому переулку в начале прошлого века жил Сергей Карпович Рахманов. Ещё в 20-х годах XIX века усадьба на углу Воронцова поля и Введенского переулка перешла во владение Василия Григорьевича Рахманова, который был родом из старообрядческой семьи Гуслицкой волости Богородского уезда Московской губернии. Гуслицы прежде называли «старообрядческой Палестиной». Многие московские старообрядцы, фабриканты и торговцы, были выходцами из тех мест. К их числу, помимо Саввы Васильевича Морозова, принадлежал и Кузьма Терентьнвич Солдатенков, мать которого приходилась сестрой Василию Григорьевичу Рахманову. Это и стало основой для дружбы семей двух богатых предпринимателей.

Дом Сергея Рахманова во Введенском переулке (№ 25)

Дом Абрикосовых в Малом Успенском переулке (№ 8, здание стоит в глубине квартала)

Между Покровкой и Мясницкой улицей когда-то располагались владения семьи Абрикосовых – им принадлежало несколько зданий в Малом Успенском (ныне Сверчковом) и Большом Успенском (ныне Потаповском) переулках. Алексей Иванович Абрикосов стал основателем крупнейшей кондитерской фабрики в Москве, построенной в начале 80-х годов XIX века в Сокольниках, на Малой Красносельской улице. В 1882 году на Всероссийской промышленно-художественной выставке для продукции фабрики Абрикосова был выделен отдельный павильон, а в 1899 году Товариществу «А.И. Абрикосова сыновья» было присвоено почетное звание поставщика императорского двора. В 20-х годах прошлого века фабрику переименовали в память о первом секретаре Сокольнического райкома партии Петре Бабаеве.

Конторское здание фабрики Абрикосова в Сокольниках

По соседству с Абрикосовыми, в доме № 3 по Малому Успенскому переулку жила гражданская жена Кузьмы Терентьевича Солдатенкова, француженка по имени Клеманс – её фамилию до сих пор коверкают на разные лады, от Дебуи до Дюпюи, хотя в списках жителей Москвы она значилась как Клементина Карловна Дебуа. Кузьма Терентьевич был вынужден купить для Клеманс отдельный дом, поскольку старовер не мог обвенчаться с католичкой. После смерти Клеманс в 1908 году дом в Малом Успенском переулке перешёл во владение сестры Солдатенкова, Марии Терентьевны Дёминой.