Три дня практики не дали результата, и вот на четвёртый можно зафиксировать шаг к успеху. Засыпая, я представлял перегон между станциями Северная и Южная, в голове не было ничего кроме этого образа и телесных ощущений.
Во сне я был в здании школы, где мы учились когда-то. Недалеко находилась железная дорога, я понимал, что там и находится станция Северная.
«Сплю ли я?» – спросил я себя.
«Нет», – ответил я сам себе. Этот способ не работает, нужно заменить его.
Было время урока, но я находился в пустом кабинете. Требовалось найти свой класс, но я понятия не имел, где должно проходить занятие. Я чувствовал себя виноватым, что не принёс учебников и даже не интересовался расписанием. К счастью, я помнил, где оно находится – на втором этаже, в левом крыле, около кабинета директора.
Я вышел из помещения под номером 314 в правом крыле третьего этажа. Коридоры были пусты. Я направился к лестнице, которая находилась в центральной части между крыльями здания.
Место двери там занимала сложная конструкция, напоминающая проигрыватель виниловых пластинок, если смотреть сверху. Нечто круглое, поверх – стрелка звукоснимателя, в середине – выступающий шпиндель, и под всем этим – дека, собранная как будто из частей деревянной двери, которая и должна быть на этом месте.
Некоторое время я размышлял, как же пройти, и понял, что не хочу, чтобы конструкция мешала мне. Я попытался силой воли продвинуться в пространстве сквозь неё, но у меня не вышло. Сзади раздались тяжёлые шаги.
Я ударился в этот «проигрыватель» и оказался около кабинета директора. Посмотрел расписание. Припоминаю, что состояло оно из значков неизвестного алфавита, расположенных в хаотичном порядке. Я долго пытался понять, что это, и, приложив усилия, всё же смог извлечь из каракулей информацию – мне нужен кабинет 101, этаж 1.
До первого этажа я решил спуститься по боковой лестнице, доверия к центральной больше не было. В конце неё я оказался в воде – нижний этаж оказался наполовину затопленным. Преодолевая сопротивление воды, я зашёл в кабинет 101, где одноклассники стояли возле парт, готовясь к уроку. Они выглядели взрослыми, да и, по правде говоря, это были совсем не те люди, с которыми я учился в школе. Я узнал соседа по лестничной клетке, женщину, что часто вижу на остановке автобуса № 20, и бывшего преподавателя из университета. Они обернулись ко мне, когда я вошёл, и посмотрели как будто со злобой, которой я не замечал за ними в реальной жизни.
– Садимся и делаем записи, – прозвучал голос учительницы. Она была мне совершенно не знакома.
Одноклассники сели, их головы оказались под водой, что не мешало им – они спокойно делали записи в тетрадях.
Я решил попробовать поступить так же. Задержав дыхание, погрузился под воду. Мне приходилось прижимать тетрадь, которая всё время норовила всплыть, и как только я расправлял её и был готов зафиксировать свои мысли, мне переставало хватать воздуха – приходилось подниматься и наполнять им лёгкие.
Я повозился так некоторое время и вдруг осознал: записи мне делать не нужно. Они не попадут в реальную жизнь, потому что я сплю. Это был несомненный шаг к успеху. Я нашёл проверку сна, которая работала.
В коридоре раздались тяжёлые шаги. Я понял, кто идёт, – это бронзовая статуя. Она несла неизвестную, но совершенно точно значительную угрозу, и нужно было как-то защититься.
Я подбежал к выходу и схватился за ручку, чтобы дверь не открылась. Она дёрнулась первый раз – я смог удержать её. Раздался металлический голос, который чеканил быстро «Статуя-статуя-статуя-статуя».
Дверь дёрнулась сильнее, я вылетел в коридор и проснулся.
Я не мог пошевелиться, дышать было тяжело. Бронзовая рука статуи лежала у меня на груди и невыносимо сильно давила. Я даже смог рассмотреть силуэт скульптуры в темноте спальни. Но после нескольких секунд ужаса всё прошло.
Я встал с кровати и сделал запись. Действие имело смысл, потому что это уже не сон.