Гриб…
Лиля присела на корточки и аккуратно вытащила из грибницы симпатичный крепенький грибок.
– Лилиан?
Энтони шел за ней, так что остановился рядом.
– Гриб, – сообщила Лиля прописную истину.
– Да, – кивнул Лофрейн. – Гриб.
Вопреки многим представлениям, грибы были распространенной пищей. Лесное мясо, как-никак. И полевое…
Лиля помнила, как они по ведру луговых опят набирали.
А лесные опята?
Кто-то ел лесные опята, засоленные в бочке, да с чесночком, со смородиновым листом, с хреном… нет? Многое потеряли. Подчеркиваю – бочковые опята. Те, которые замаринованы в банках – жалкое подобие без вкуса и запаха.
А бочковые…
Восторг желудка!
Да с молодой картошечкой, да с укропчиком, а если еще и шашлычок добавить… впрочем, даже тушенка не портила их вдохновенного вкуса! Наоборот – подцепляешь вилкой крепенький грибочек – и в рот. И картошечку туда, вилочкой размять с укропчиком, и еще один грибок.
Лиля грибы тоже собирала. Знала съедобные – несъедобные, но со снобизмом аристократки предпочитала белые и лисички. Ладно еще – опята.
А вот Лофрейн…
Безусловно, грибы он ел.
Но ведь не собирал же! Он же аристократ! Это просто неуместно! Откуда такие дикие идеи о сборе грибов? Барон с корзинкой? Или того лучше – с кузовком?
Дикость.
Лофрейн знал, что грибы вкусны, но вот распознать их в дикой природе просто не мог.
Лиля аккуратно разломила гриб, лизнула ножку. Не самый лучший метод определения съедобности, но…
Подберезовик?
Или нет?
Горечи не было. Ладно… Лиля махнула рукой и кивнула Лофрейну.
– Мешок снимайте…
– Зачем?
– Грибы по дороге собирать будем.
– Вы их есть будете?
– Буду. И собирать буду, и кушать буду…
– Вы в них разбираетесь?
Лиля пожала плечами.
А ты бы в них не разбирался, после лихих девяностых? Половина страны на натуральное хозяйство ушла, и собирательство тоже играло в нем большую роль. Мясо – дорого, а грибы пошел, нарвал и вперед. Соли, суши, жарь… питательность не хуже, чем у крахмально-бумажной колбасы.
По полезности еще и повыше будет.
Девчонка из гарнизонного городка не имела шансов остаться в стороне.
Знать грибы?
Да она их так могла приготовить – Лофрейн бы сковородку стрескал вместе с грибной поджаркой! А пирожки с грибами и картошечкой? Или просто – картофельные пирожки с грибной начинкой? Макароны с грибами, грибы в сметанном соусе – песня желудка! Просто попала девочка в другой мир…
Стыдно сказать, Лиля хоть и ела здесь грибы, но собирать их ни разу не приходилось. И как было это оправдать?
Ее сиятельство за грибами в лес намылилась?
Первыми не поняли бы слуги. Потом вирмане, солдаты, муж, дочь, знакомые…
Не ходят графини по грибы. Вот НЕ ХОДЯТ!
А хочется…
Так что Лилиан сноровисто достала котелок, ловко перетянула его полосками ткани так, чтобы можно было нести через плечо, примотала к себе, и вручила полегчавший мешок Лофрейну.
– Грибы я сама понесу. В мешке они передавятся, крошево получится, а вот в котелке их донести спокойно можно. Сама и собирать буду…
– Лилиан, вы в них точно разбираетесь? – Лофрейн тревожился. Наверное, жить хотелось.
Лиля понимала, что грибы – не лучший вариант для беременной женщины, но есть ли выбор?
Ей надо выйти к людям, не то она ноги таскать не будет. Либо кушаем грибы, либо остаемся в лесу.
Грибы могут плохо подействовать на ребенка?
Ну, могут. Если поганок наесться. Но там уж всем конец, не деля на ребенка и мамашу. А если немного, и хороших, так даже и польза будет. Здесь-то экология хорошая, здесь человек еще не прогулялся, как хозяин необъятной родины своей. 4
Здесь не было ни кислотных дождей, ни свалок отходов, ни вредных выбросов, страшно сказать, здесь до сих пор производство по мастерским, а одежду и обувь могут из поколения в поколение передавать.
Мода?
Покупать новую обувь каждый сезон, а старую выкидывать?
Да вас за это проклянут. Никаких денег не хватит! Здесь это реально дорого, штамповки-то нет…
Лиля помотала головой, отвлекаясь от ненужного мыслеблудия.
– Я хорошо знаю грибы. Не волнуйтесь, барон, я вас случайно не отравлю.
А вот целенаправленно – запросто.
Лофрейн четко отследил подтекст и насупился.
– Лилиан, я понимаю, вы на меня обижены…
Лиля фыркнула.
– Лофрейн, если б не этот неожиданный поход, я бы вас точно отравила. А пока – живите. Вдвоем идти удобнее.
– Благодарю, – едко отозвался Энтони – и зашагал вперед.
Лиля фыркнула, сорвала гриб и пошла себе потихоньку в том же направлении.
А куда торопиться?
Спешить – это делать медленные движения, но без остановок. Мудрый человек сказал.
Ативерна, Лавери
Аника Реваль вихрем пронеслась по дворцу, вылетела в сад, и там, залетев в беседку, позволила себе разреветься.
Искренне и безудержно.
Ну почему жизнь такая несправедливая!?
За что!?
ЗА ЧТО!!!?
Она отлично понимала, зачем родители вывезли ее ко двору и против замужества не возражала, но ведь не с лэйром же Товери!?
Он гадкий, толстый, лысый, старый… у него внуки старше Аники!!!
Вот!
Он, конечно, богат, а семья Аники сильно потратилась на ее содержание при дворе, и должность фрейлины, это все очень дорого обходится, но зачем же так?!
За что!?
Неужели нельзя найти никого другого?! Поприличнее!?
Аника расплакалась еще горше.
Нельзя… Алден сватался, но ему отказали. Да еще отец и на дочь орал сказал – нашла безденежного и безземельного оборванца. Плевать, что лэйр, кроме титула там ничего нет! Так и будет до старости в гвардии, спасибо еще, хоть на мундир себе заработает… кстати – чем?
Гвардейское жалование не так, чтобы очень больше… играет?
Аника не знала.
Да, пару раз она видела Алдена за карточным столом, но ведь и она тоже бывала в игорном зале, что в этом страшного?
При дворе играют все.
Другой вопрос, что еще его величество Эдоард своей волей запретил большие ставки. Если ты играешь при дворе, ты играешь на специальные королевские фанты.
Аника не знала, кому пришла в голову такая идея, но…
Особым образом свернутые листочки металла. Запаянные, запечатанные королевской печатью, которые нельзя выносить из дворца.
Раз в месяц фанты вскрывались. И в одном из них было разрешение на личную его величества аудиенцию.
Ты можешь быть лэйром, герцогом, последним гвардейцем или фрейлиной, но если этот фант окажется у тебя – его величество тебя примет.
И выслушает.
Сложно ли дать одну аудиенцию в месяц?
Да ерунда!
А легко ли добиться аудиенции у короля?
Для таких, как Аника – практически невозможно. Разве что в ноги его величеству броситься, умолять о пощаде… а если не выйдет?
Бросаться при всех придется, и молить тоже при всех, это ж какой скандал получится! Родители ее мигом заберут, не то, что замуж – вообще из дома выгонят!
Страшно!
А вот окажись у нее тот самый фант, попросила бы она обо всем с глазу на глаз, никто и не узнал бы…
Игра на деньги?
Их величества такого решительно не одобряли. Хочешь – иди, играй в город, там разные заведения есть. Хоть легальные, хоть подпольные…
Даже если Алден и играл – что такого!? Что в этом плохого!?
Почему она должна отказываться от своей любви, выходить замуж за старого негодяя…
Аника представила себе барона, его толстые пальцы, поросшие рыжими волосками, объемное пузо, лысину, рот с гнилыми зубами – и девушку замутило. Усилием воли она подавила подкативший к горлу тошнотворный комок…
За что ей это!?
Выйдя замуж, она обязана будет подчиняться мужу. И ее удалят от двора, фрейлинами могут быть только незамужние девушки. А если замужние дамы, то только по особому королевскому приказу.
Вот, как графиня Иртон.
Она замужем, но в то же время, она официально числится фрейлиной. Или как ее дочь… хотя про семью Иртон что вспоминать? Они же родня королям, хоть и не той крови. Но королева Джессимин, эту историю все знают…
Иртонам хорошо.
А ей?
А за нее никто не заступится.
И Аника заревела еще горше.
***
Плеча девушки коснулась теплая рука.
– Что случилось, дитя мое?
Аника подняла глаза и посмотрела на человека, который невесть как оказался рядом с ней в беседке.
– А… я…
– Ты так горько плачешь, что скоро на месте сада встанет новое соленое озеро. И его назовут твоим именем.
– Я… меня…
– Разлучили с любимым?
Аника разрыдалась еще горше – и мягкая рука коснулась ее волос.
– Расскажи мне все, дитя мое. Расскажи – и мы подумаем вместе, что можно сделать.
И как можно было отказаться от такого предложения?
Аника еще раз хлюпнула носом – и принялась выкладывать, путаясь в словах и обильно орошая слезами своего собеседника.
Лес в районе побережья Авестера
На ночлег остановились пораньше.
– Воды мало осталось, – вздохнул Лофрейн.
Лиля фыркнула.
Она уже раз десять отнимала у спутника воду.
Ну не приспособлены благородные бароны к длительной ходьбе, не приспособлены. И про то, что звери соль лижут, солдатам соляные таблетки выдают, а в организме должно быть равновесие «соль-вода» он и не слышал.
Лиля ему выдала кусочек солонины, там как раз соли было вагон, но…
Воду-то добывать надо!
Лес, по которому они шли, был хвойным. Достаточно сухим. Так что копать яму смысла не имело.
Берез не было, добыть березовый сок – тоже не получится.
Целлофан?
До изобретения полезного материала еще лет пятьсот.
Ну и как?
Да по старому методу.
Выкопать ямку, на дно – предусмотрительно надранную бересту, широкие листья лопуха – вот уж этого добра везде растет, только успевай колючки из штанов вытаскивать, над ямкой сложить пирамиду из камней – благо, те были, и – до утра.
Энтони только головой покачал.
– Этого мало.
– Ничего, завтра воду поищем, – успокоила Лилиан. – А это так, чтобы хоть что-то было.
Лофрейн только вздохнул.
– Альдонай знает, что такое.
Лиля фыркнула.
Альдонай…
Верзилин! Николай Михайлович!
Человек, по книгам которого маленькая Аля обучалась выживать в любых ситуациях, в дикой природе. Робинзону Крузо было легче – Даниэль Дефо предусмотрительно снабдил героя всем, что могло понадобиться, вплоть до личной прислуги. Хорошо еще прекрасную туземку не подогнал под бочок.
Кажется, это называлось – дождь роялей? Белых таких, из кустов…
А вот если у вас практически ничего нет? А вы оказались в лесу? Что делать будете?
Лилиан знала, как можно выжить, и неплохо выжить… так что барон был направлен в сторону негустого лиственного подлеска.
Нам пара копий нужна будет, вот, сходите, вырубите пару деревцев во-от такого размера.
Если найдете – тис, вяз, орешник, бук, ясень, лиственница – что попадется.
Если нет – что угодно, потом найдем подходящее дерево, мы все равно в лесу.
Почему я распоряжаюсь?
Потому что я знаю, что именно нам понадобится. Волки нападут – или медведь, вы от них мечом отмахиваться будете? Или на дуэль вызовете?
Нет?
Тогда шагом – марш!
***
Легко можно догадаться, что ужин готовила Лилиан.
Она сначала обжарила на палочках, а потом дополнительно протушила в котелке грибы, бросила пару кусочков солонины вместо соли и приправ, получилось не то, чтобы великолепное блюдо, но вполне сытно.
Сначала съели по паре ложек, подождали, через два-три часа доели и остальное. Своему желудку Лиля доверяла. На всякие токсины она реагировала мгновенно, что в том мире, что в этом.
Лапника наломать – несложно.
Постель устроить тоже.
В остальном – день выдался тяжелым, так что ни беседовать не тянуло, ни выяснять что-то.
Лиля распоряжалась, Энтони делал.
А графиня радовалась, что барон не вступает в дискуссии.
Вот как хотите…
Идиотские вопросы вроде: зачем это нужно, вы уверены, что это стоит делать, и венец кретинизма – откуда вы это знаете, заставили бы сейчас ее ощетиниться, не хуже дикобраза.
Откуда-откуда…
Да оттуда!
Лиля себя не переоценивала.
Окажись они в пустыне – ей было бы намного сложнее. В саванне, в джунглях, даже на тропическом острове или в вечной мерзлоте…
Чисто гипотетически – она про все читала.
Им рассказывали, с ними делились опытом, но на практике саванны у них не было. И Африки – тоже.
Был родной русский лес, с соснами, осинками, дубами и кленами.
Обычный, смешанный.
Вот и здесь…
Попадались незнакомые деревья, ну так Лиля и не ботаник, это вообще не ее отрасль биологии. Разве что лекарственные растения знала. А деревья – хуже.
Вон то, с серой корой и красноватыми листьями – осина. С прихотливо вырезанными листьями – клен, с зародышами орехов, или как они там называются – орешник. Жаль, что для них еще рано, а молочные орехи…
Рецептов снадобий с ними много. Но и возни тоже – жуть! Да и есть их сложновато. Пока приготовишь… там уже они сами поспеют.
Эх, в этом году она ничего не запасет. Будет надеяться, Тахир не оплошает. И Джейми.
Хоть юноша и стал бароном Донтером, руки у него все равно из нужного места растут. Должен травы набрать и насушить, и скупить и снадобья начать готовить… есть рядом с ними Лилиан, нет Лилиан, а народ все равно болеть будет.
Как они там, без нее?
С другой стороны, это отличная проверка.
Случись с ней беда – ведь останутся одни, без ее пригляда, и что – все обрушится? Не хотелось бы.
Вот и посмотрим, не совершила ли она главную ошибку всех времен и народов – замкнула все на себя. Стала центром вселенной так, что выдерни ее – и вселенная рухнет.
Не хотелось бы.
Лиля почти с ненавистью поглядела на барона.
У-у, поганец! Принесли тебя черти на мою голову!
Барон почувствовал ее неприязнь и быстрее заработал саблей, отсекая лапник.
***
Энтони хоть и ворчал, что не стоит саблю тупить, и так железо дрянное, но под злобным взглядом Лилиан кромсал елки, как миленький. И укладывал, как надо, и тряпками переложил…
– Как спать будем, Лилиан? В обнимку?
Лиля посмотрела на барона, как на дурака.
– Сторожить будем.
– Сторожить?
Лиля покачала головой.
– Достопочтенный, а если на нас зверя какого вынесет? Я вот не хочу проснуться без ушей и носа.
– Звери сейчас сытые…
– Но неграмотные. И об этом не знают, – парировала Лилиан. – А потому разбиваем ночь на два дежурства.
Может, и сытый. Может, и не подойдет.
Но… но кто его знает?
Это не в удобной палатке спать. Которая на молнию закрывается. И спальник тоже. И тебе на грудь среди ночи никто не заползет.
И не в привычном ей лесу. В двадцать первом веке, и верно, звери умные и пуганые. А здесь?
Волчья стая какая заявится, или еще кто поинтереснее – не отмашемся. И едой тянет на весь лес, вкусно с грибами получилось…
Нет, рисковать не хотелось.
– Ложитесь, Тони, – Лиля еще раз взбила кучу лапника и подложила под голову сверток. Вот так, теперь еще плащ подвернуть – и удобно.
– Лилиан, вы уверены?
– Кто-то из нас двоих должен дежурить, кто-то спать. Это понятно.
– Но я мужчина….
– И толку будет от вас, если вы нет выспитесь? Отдыхайте, Энтони, я вас разбужу в середине ночи.
Энтони понимал справедливость ее слов. Действительно, надо дежурить. Это – лес, тут и волки встречаются, и медведи, и еще Альдонай знает какая живность… расслабишься – съедят. Но благородная дама…
Разве она сможет дежурить, как обычный солдат?
Невероятно!
Лиля тем временем устроилась у костра и увернулась в плащ.
Вытащила сломанную по ее просьбе осинку и принялась обстругивать наконечник.
– Обожжем в углях. В деревнях так делают, там, где нет денег купить металлический. Или острый камень примотаем, если расщепим… я подумаю, смотря что найдем.
Энтони устроился на куче лапника.
– Вы умеете драться копьем?
Лиля от души рассмеялась, не прекращая своего занятия.
– Драться? Тони, помилуйте, да я против вас и минуты не выстою!
Барон хмыкнул, признавая ее правоту, и не заметил, как Лиля скрыла злорадную улыбку.
Не выстоит. А кто сказал, что она будет стоять?
Да вы шутить изволите! Драться с заведомо более сильным противником? На оружии, которое ты использовала от силы раз пять в жизни? И то – Лешка учил.
Копье было знакомо в свое время Але Скороленок. Она знала, где его можно использовать – теоретически. Знала, куда надо бить, но и только.
Драться копьем?
Нет уж. Барона проще отравить, видела она волчью ягоду, даже сорвала несколько штучек, завернула в лист лопуха и так пристроила, чтобы не подавить и не рассыпать.
Жестоко?
Простите, она его не похищала. Не увозила из дома, не, не, не…
Жертва здесь именно она, и ей же жалеть каждого мерзавца?
Не смешно!
Лиля собиралась попользоваться бароном, пока они идут по лесу – все же вдвоем до места дойти проще. А когда они выйдут к людям, либо он отпустит ее добровольно и не будет преследовать, либо…
Либо – его вообще не будет. И совесть ее не замучает.
Лиля мимоходом коснулась рукой живота. И порадовалась на свой организм.
Хорошо то, что о своей беременности она узнала сразу же. На первом месяце. Задержка – штука такая, и грудь стала больше, и ощущения примерно те же, что и с первым малышом. Это удачно.
Что у нее сейчас от силы второй – третий месяц, тоже удачно. И живота пока нет, и самочувствие хорошее, а если не перегружаться, то и ходить можно, и бегать…
Скажем честно – и в войну бабы рожали, и в поле рожали, и в самых адских условиях, и в лагерях, и в походах, и в пещерах, а уж про первобытнообщинный строй вообще молчим. Спорим, там ни отпуска по уходу за ребенком не было, ни декрета… родила?
Отлично, а теперь покорми чадушко – и тащи мамонта, женщина! И – молча! Не просто ж так возникала полигамия… можно договориться с другими бабами и поделить мужика, а заодно и домашние дела поделить. Это ж рехнешься – все переделать.
Не просто так она устраивала привал пораньше.
Это Энтони шел по лесу и дивился, а Лиля прислушивалась к своему организму.
Нет болей?
Не тянет?
Хотя чему там болеть и тянуть? Там пока еще фасолина плавает, средней крупности… а пешая ходьба беременным даже показана.
Не по двенадцать часов в сутки?
Ну так она и не напрягается, она идет в свое удовольствие. Устала?
Сядет, отдохнет. А там и дальше двинется.
Главное, чтобы Энтони ничего не понял про беременность. Но по мнению Лилиан, мужчины вообще не отличались особой наблюдательностью, тем более в этих делах. Им надо было сказать, потыкать носом… Джес вообще еще ничего не замечал.
В первый раз она и сама не поняла, ну, задержка и задержка, бывает… пока ее Алисия носом не ткнула, могла и не сообразить.
Сапожник без сапог, чего уж там!
А Джес и тем более не разобрался. Это только в дамских романах: дорогая, я знаю твое тело… знает. Но не как гинеколог, а как практикующий Казанова. Любитель. Даже не сообразил… когда она ему сказала, у мужа такое лицо было…
А как он сейчас переживает, бедолага?
Кошмар! И жена, и ребенок невесть где…
Ничего, любимый, мы к тебе вернемся, никуда ты от нас не денешься, и не рассчитывай!
Лиля сняла еще стружку и примерилась к наконечнику.
Ничего так, получается, остренький. И деревце выбрано удачное… надо потом будет еще рогатину сделать.
Одно копье, одна рогатина… или сделать так, чтобы с одной стороны острие, а с другой развилка? Надо попробовать. На змей охотиться.
Один человек прижимает развилкой змеиную голову, второй ее отрубает. Да, это будет лучший выход… ничего, научится благородный барон и на змей охотиться, никуда не денется. Птицы, змеи, белки, может, кто еще попадется… главное, чтобы они сами не попались.
– Тони, вы нормально переносите собачью вахту?
Ответа не последовало.
Лиля повернулась.
Барон спал. Посапывал даже немного, и лицо у него было спокойное и умиротворенное. Другая женщина могла бы и умилиться.
Лиля покачала головой, сжала губы и вернулась к своей работе. Умиляться она не собиралась. Пусть скажет спасибо, что не убила.
***
К середине ночи копье было готово, и одно, и второе, осталось обжечь на углях наконечники, чтобы были крепче. И Лиля растолкала барона.
– Да?
– Тони, костер и охрана на вас. Далеко не отходите, обещаю, если что, не подглядывать за вашим общением с природой. Я не извращенка.
Барон понял не сразу, а потом возмущенно фыркнул.
– Ну, знаете, Лилиан…
– Знаю. Видела. И ничего интересного там нет.
– Видели? Ах, да…
– Да, представьте себе, – отмахнулась Лилиан. – Я спать, вы с наконечниками справитесь? Сумеете?
– Вполне.
Лиля кивнула, завернулась в плащ и уснула.
И проснулась, когда было уже около десяти утра.
Барон спал, прислонившись к дереву.
Костер почти потух.
Хорошо хоть копья были целы…
Лиля не удержалась. Ее такая злость обуяла, кто бы представлял! Она доверила этому самоуверенному идиоту самое ценное, что только есть, свою жизнь и жизнь своего ребенка! А он уснул! И достаточно давно, костер уже почти потух, часа два точно!
Заходи кто хочет, загрызай кого понравится…
Лилиан совершенно не хотелось проснуться в желудке у медведя или у кабана на клыках. А потому она поступила так, как в свое время ребята в пионерском лагере.
Только там все проделывали с близкого расстояния, а тут она предпочла перестраховаться.
Взяла одно из копий, повернула тупой стороной – и душевно въехала Энтони под дых.
Они вообще-то и кружку ледяной воды опрокидывали на таких часовых, и плащ набрасывали, а потом лупили, но тратить воду?
Увольте!
Так тоже нормально!
Энтони взвился в воздух – невысоко. Согнулся, закашлялся, схватился за живот…
– Лилиан!!! Вы с ума сошли!?
Ладно. Сказал он не совсем так, и печатными там были только имя и предлоги. Но…
Лиля бросила копье и сплюнула.
– Убить тебя мало, придурка!
И это тоже был весьма приблизительный перевод.
Барон аж заткнулся от удивления, услышав от графини речь, достойную пьяного боцмана, которому на ногу якорь уронили.
– ЧТО!?
– Барон, – кое-как овладела собой женщина, – А что положено часовому, который заснул на посту?
– Смертная ка… кхм… ну…
Вот теперь до Энтони и дошло.
И почему, и за что, и – поделом. Мужчина покраснел, побледнел, закашлялся… хотя последнее – не от смущения. Продышаться до сих пор нормально не мог, ручка у ее сиятельства была тяжелая…
От души досталось. Со всем благородным прилежанием.
– Я… это…
Лиля посмотрела на Энтони, как на врага народа.
– И это – тоже? Бывает. Сочувствую. Ох…
Черт побери!
Это восклицание едва не сорвалось у нее, когда схлынул адреналин.
Спора нет, на адреналине можно и горы своротить. Но…
Вот именно – оно. Но!
Вчера Лиля долго шла.
Да того у нее тоже были пара нелегких дней со значительной физической нагрузкой. И…
Да, увы и ах.
Мышцы заныли все и разом. Словно сговорились.
Лиля с ужасом прислушалась к себе, потом перевела дух и вытерла пот со лба. Одна,, но самая важная для нее сейчас мышца не ныла. Матка была спокойна, никаких неприятных ощущений. То есть ребенок живет спокойно и без проблем.
А так ныли ноги – зверски.
Саднили царапины на руках.
Ныли плечи, отвыкшие от любого груза. Конечно, львиную часть тащил Лофрейн, но для Лилиан и остатка было многовато. Грустно получалось.
А что делать?
Зарядку, вестимо. Иначе они отсюда никуда не уйдут.
– Лилиан?
Энтони решил проявить заботу, сделал шаг – и скривился не хуже графини.
– Оххх!
– Мышцы болят? – поинтересовалась Лиля.
И получила в ответ кивок. Они, болючие…
Подготовка-то у барона была хорошая. Даже замечательная. И на коне он сидел отлично, и мечом владел, но это немножечко не то.
Как грузчик и силач на ярмарке, к примеру.
У одного – работа. Каторжная, тяжелая, прокачивающая все мышцы.
У второго – тоже труд, но поставь его на изнурительную монотонную работу, и он просто спечется. Не выдержит.
А вот грузчик покидает гири – и пойдет дальше, работать и мешки таскать.
Энтони не был предназначен для длительных автономок. Да и Лилиан…
В том теле – безусловно.
В этом…
Лиля даже покраснела, так ей стало стыдно. И услышала отцовский голос, словно наяву: «после похода, привал обустроила, поела, обязательно разомни себе ноги – руки. Без массажа ты на следующий день с ума сойдешь и далеко не уйдешь…».
А она?
Дура.
Забыла, из головы вылетело… да тут и беременность ее не извиняет! Вот еще не хватало! Дурость никакие гормоны не оправдывают!
Что делать будем?
А что тут делать? Разминаться будем – и никуда сегодня не торопиться. Выбора нет.
И о бароне придется позаботиться, куда ж деваться? Сам он вряд ли знает, как нужно правильно сделать разминку,, после такого. Вон, и голову держит чуть вбок, шея затекла…
Придется взять дело в свои руки и вернуть их маленькому отряду боеспособность.
Благо – ЛФК тоже была в институте. Факультативом, для желающих,, но чтобы Аля не желала узнать что-то новенькое о медицине?
Да она бы, будь ее воля, и ночевала бы на кафедре! Знаете, там какие интересные учебники были? А завкафедрой их не выдавал никому, и домой уносить не разрешал – сиди и читай на кафедре. Аля и сидела.
Итак, лечебная физкультура, она же ЛФК.
Лиля вздохнула.
– Барон, постарайтесь двигаться, как я. Вместе со мной…
– Зачем?
– Мышцы разомнем, – нехотя пояснила Лиля. – Иначе больно будет, потащимся, как два старичка.
– Вы умеете?
– Тахир научил, – Лиля решила свалить знания на «наставника». Ага, наставник… Но кто там проверять будет? – Они же в Ханганате караваны по пустыням водят, знаете?
Барон кивнул.
Знал, конечно, что ж он – темный совсем?
– Вот. А идти целый день по пустыне тяжко. Потом разминаться требуется, чтобы руки-ноги не болели.
– Хмм?
– А что вы теряете, Лофрейн? Повторяйте за мной. А нет – как хотите, ждать и жалеть я вас точно не буду,, – махнула рукой Лилиан.
И начала разминку.
Голова, шея, плечи, руки…
Она медленно прорабатывала каждую мышцу.
На упражнениях для плеч подключился Лофрейн. Лиля медленно, показывая каждое движение, разминалась.
Единственные мышцы, которые она пощадила – мышцы пресса. И косые мышцы живота тоже.
Ни к чему.
Все же ребенок…
При беременности можно тренироваться. Надо только избегать определенного ряда упражнений, и Лиля их отлично знала. Вот не зря ей родители говорили: учись, дочка!
Что бы она сейчас делала без этого наставления? Только повеситься и осталось бы. Факт.5
***
Энтони послушно вращал ступней в воздухе, как показывала Лилиан Иртон.
И в очередной аз чувствовал себя дураком. Да еще… беспомощным?
Уж точно слабее спутницы.
Это бесило, раздражало, выбивало из равновесия…
Но ведь и правда! Позор какой! Заснуть на посту!
За такое действительно убивать мало…
Живот болел, но Лилиан была полностью в своем праве. Тони сам бы такого часового попросту зарубил. Не глядя.
В этот момент Лилиан повернулась, мешковатая рубаха натянулась на пышной груди, и Тони едва не взвыл.
Вот какой бы части организма устать, а не встать!
Ан нет!
У него все мышцы ныли, кроме одной. И эта одна едва одежду не прорывала.
Впрочем, графиня и не замечала ничего. Это-то Тони понимал.
Не кокетничала, не набивала себе цену, не изображала неведение – все это было в его жизни, и таких баб он ценил крайне невысоко. Она решительно не смотрела.
Неинтересно ей было, что там у благородного барона ниже пояса. Безразлично.
А досада грызет…
А еще было обидно другое, не имеющее отношения к той самой мышце. Лилиан шла по лесу столько же, сколько и он. Набрала грибов. Приготовила ужин. Подежурила половину ночи.
И?
Что сделал он?
Подежурил? Нет, заснул.
Приготовил завтрак? Нет, проспал.
И сейчас разминается вместе с ее сиятельством, опять-таки, повторяя за ней. Хм, у нее весьма и весьма своеобразный муж. Энтони начал понимать, почему Джерисон Иртон так отнесся к Лофрейну.
Соблазнить такую женщину?
Попробовать-то можно. Но ведь не получится ничего!
Чутьем матерого бабника Тони уловил главное.
Лилиан может быть только с тем, кого признала равным или сильнее себя. А вот он, барон Лофрейн, оказался слабее и неприспособленнее к жизни.
Слабее женщины!
Графини!
Слов нет…
И в то же время…
Получится ли у него встать с ней на равных? Он ведь не бесполезен, Тони это отлично понимал. Но как это доказать ее сиятельству?
Ладно.
Для начала разомнемся. А дальше видно будет.
***
После разминки Лиля упала на лапник.
Полежала, в позе морской звезды, успокаивая пульс и лениво потягивая то одну ногу, то другую. То правую руку в сторону, то левую…
Вот так, хорошо…
Лофрейн опустился на хвою, не претендуя на место рядом с Лилиан. Вот и правильно, перебьется.
– Лилиан?
– Да?
– Простите меня. Это больше не повторится.
– Надеюсь, – бросила женщина. После разминки сердиться было уже сложновато.
– Я и сам не понимаю, как это произошло…
– Молча. Устали вы, вот и все. Лофрейн, постарайтесь и права, впредь не засыпать на посту. Мне жизнь еще дорога.
– Простите, Лилиан.
– Альдонай простит.
– И… может, вы будете звать меня Тони? Для экономии времени?
Лиля фыркнула.
– Я подумаю, барон. Ладно, надо вставать…
– Надо собираться?
– Определенно. А что у нас с водой?
За ночь набежало немного, пара горстей, но спутникам и то было в радость.
Лиля ловко вытащила кору, не пролив ни капли, и они с Энтони поделили воду пополам.
Ну, почти пополам, Лиле досталось чуть больше, но она не возражала. Не до равенства полов… или до него? Ее же двое? Ей вообще две трети полагается.
На завтрак Лиля выдала им по галете – благо, ее можно было грызть на ходу. И принялась собираться.
Энтони сунул сухарь в карман и принялся помогать ее сиятельству. Получалось пока не слишком ловко,, ну да Лиля и сама многое забыла. Руки помнили, а осознанные воспоминания иногда…
Вот, как с массажем. Что она – не знала?
Все знала. Но вылетело из головы, потому как сто лет не доводилось в автономки ходить. Тоже – не поняли бы. Еще б и скорбной разумом посчитали.
Ладно, дайте вернуться домой, она что-нибудь придумает. Хорошо хоть, тренировки себе отстоять удалось,, под девизом: «чудит графиня». Но чудить-то можно…
А вот что она чуть не месяц просидела на клятом корабле, плохо. Это прокачивать мышцы сложно, а распуститься – легко и быстро. Брось тренироваться и поползешь квашней.
Но где там тренироваться в каюте, в которой даже шагать нормально никак? Два шага – стол. Три шага – угол… ладно, это все оправдания. А результат – увы.
Ничего.
Наверстает.
Достаточно быстро вещи были сложены, костерок разбросан, затоптан, а потом еще и потушен Энтони «пионерским методом», который когда-то назывался «отвернитесь, девочки, мальчикам работа». И спутники опять зашагали по лесу.
Авестер, королевский дворец.
Его величество Энтор медленно взял трубочку голубиной почты.
Из Ативерны.
Эту почту он принимал лично. Лично разворачивал, лично дешифровал. Если эта информация выйдет наружу – будет… ладно, войны может и не быть. Но гадить ему Ричард будет неустанно.
Хотя он и так будет…
Но тут ведь как?
Одно дело – когда ты прав в глазах всего мира, а тебя, сюсеньку малюсенькую, злые дяди обижают.
Другое дело, когда ты влез в огород соседа, спер у него капусту, а тот за бедным сюсенькой с дрыном гоняется. Вроде как и в своем праве, нет?
Очень даже – да.
Опять же, ханганы, вирмане…
Даже Уэльстер и Ивернея…
Нет, некоторые вещи должны оставаться только между голубем и королем. И то первому можно шею свернуть.
Шифр поддавался легко. Энтор столько раз все это разбирал, в привычку уже вошло…
Р. подозревает. Л. объявлена беременной. Волки в море.
Всего несколько слов, а сколько важной информации.
И что Ричард таки подозревает авестерцев.
И что Лилиан Иртон никто искать не будет… нет! Не так!
Искать – будут. Но втихомолку, не обнародуя факта ее пропажи.
Скрытно, тихо, с теми специалистами, коих лучше не поминать к ночи. Да, рядом со столицей графиню не оставишь. Надо будет подобрать надежный замок где-нибудь в лесной глуши и перевезти туда ценную пленницу.
А еще подобрать подходящих тюремщиков.
Если что – включить в их число того же Лофрейна. Парень не особо умен, но бабы от него млеют а что ее надо? Да ничего!
Была графиня Иртон – будет графиня Лофрейн. Так, к примеру…
А еще…
Если Лилиан Иртон окажется у него…
Лекари.
Деньги.
Тайны мастерства, которые открылись в Ативерне, но которых не знает никто в Авестере.
Главное – деньги, деньги, деньги…
Это действительно главное.
Энтор сидел на троне и улыбаясь, предвкушал грядущие богатства.
Что думает по этому поводу Лилиан Иртон?
Вот уж кого он точно не собирался спрашивать.
Авестер, лес в районе побережья.
Лиля отсчитывала шаги.
Доходила до тысячи на каждую ногу – и сбрасывала счет, начинала сначала. Сколько она всего пройдет?
Да разве это важно? Все равно ни карты, ни расстояний… просто так мозг работает.
Лес… везде он разный. Но ориентироваться в нем достаточно просто.
Не надо полагаться на муравьев или лишайник – они не в курсе, что муравейники должны стоять с южной стороны, а лишайник расти с северной. Они неграмотные и книг не читали.
Так что – по солнышку.
Надо тебе на восток?
Вот и вперед.
Определилась с направлением – и пошла по лесу.
От комаров прекрасно можно обмазаться грязью – пусть не нравится, зато не покусают.
От паутины и пауков взять ветку и регулярно взмахивать перед собой. Да, и голову неплохо бы повязать платком, и под ноги смотреть.
Особенно последнее.
Ноги, ноги и еще раз ноги.
Лиля не питала никаких иллюзий, сломанная нога – это смерть для каждого из них. В буквальном смысле слова. Останется только либо ей добить барона, либо попросить, чтобы он добил ее. Лиля не хрупкая веточка, и нести ее по лесу барон не сможет. А она передвигаться на сломанной кости тоже вряд ли сможет…
Хотя…
Под сердцем ровно и четко бился пульс.
Лиля на долю секунды приложила руку к животу и выдохнула.
Справимся, малыш. Я тебя в обиду не дам, и сама дойду, и тебя донесу…
Она собиралась вернуться к мужу, а что для этого надо сделать – неважно. Пройти лес?
Пройдем, чай, не тайга, обычный смешанный лес… правда с гадким густым подлеском, постоянно обходить разные заросли приходится.
Выбраться из Авестера?
Сначала надо выбраться к людям, а уж там разберемся и с остальным. И из Авестера Лиля собиралась убраться раньше, чем его величество узнает о ее визите.
Барон?
Вот уж кто графиню не волновал. Ни на минуту…
Если бы он все это не затеял, сидел бы сейчас дома, в тапочках. А он…
Вот ведь… неудельная личность! Или попросту – недоделанная?
Красота барона в глазах Лилиан была, скорее, отягчающим обстоятельством – смотришь, обманываешься и получаешь еще больнее. Кто посмел завернуть столь непривлекательное содержимое в такую симпатичную обертку? Фу, господин Альдонай, попросту – фу!
И на барона тоже – фу!
Пытался влезть в ее семью – не получилось. Ни с ней, ни с Джерисоном, ни даже с Мирандой.
Пытался похитить Лилиан – это ему удалось, но частично. Нанук убежал, и Лиля искренне надеялась, что верный пес жив и здоров.
Да и похищение получилось – недоделанное. Вот кто ему мешал похитить даму со всем возможным комфортом? Чтобы и добираться до места было удобно, и сбежать было можно при случае?
А сейчас – куда?
Вот куда можно сбежать в лесу?
Да нет, сбежать-то можно куда угодно, вопрос – зачем?
Лиля прекрасно знала, что может ночью встать в кустики – и уйти. И прекрасно пойдет одна, и барон ее не найдет, но…
Но!
Вдвоем было надежнее.
И все же это не привычный турпоход, в которые Аля ходила регулярно – чем еще занимать детей в военных городках? Кружки, клубы по интересам, в том числе и походы. На шашлыки, просто погулять по лесу, «автономки» – на выживание на несколько дней…
Легко было представить, что это очередная «автономка».
Когда у тебя только то, что с собой,, а тебе надо выжить и продержаться… а ведь не факт, что получится!
Начало лета, кое-какие грибы есть, но не в таком количестве. Есть камыш, рогоз, кое-что можно кушать, но на растительной диете по лесам только лоси бегают. Лиля же предпочитала смешанную – растительно-белковую, и не собиралась ударяться в вегетарианство.
Лошадь – вегетарианец. У нее специализированный желудок и прямые коренные зубы.
Человек – хищник. И ближе к свинье, а не к лошади… ох, не накаркать бы!
Только б кабана или лося не встретить!
Лоси – они не особо умные, испугаются, так ломанутся, удрать не успеешь, а мозги с копыт соскребать накладно.
А кабаны…
Зверски умное и хитрое животное.
Лиля вообще по степени опасности ставила бы на первое место медведя, потом кабана, потом росомаху, а уж потом в произвольном порядке…
Волки?
Тоже нехорошая встреча будет, особенно со стаей. Придется на дереве долго отсиживаться… и не факт, что волки не окажутся в выигрыше. Чтобы справиться со стаей волков, одного меча и шести ножей мало будет.
Лук и стрелы?
Ага, можно предложить волкам воспользоваться ими в качестве зубочистки.
Хищные, умные, подвижные, не признающие авторитетов и легко обучаемые – это о волках. Ох, не зря о них писал Киплинг, и не зря их боялись до изобретения скорострельного оружия.
Лиля помнила из истории, с чего началась взаимная нелюбовь людей и волков.
Когда была чума, оспа, эпидемии бушевали по Европе, волки, пардон, поедали мертвецов. И приобрели вкус к человечине. А раз попробовав…
Да, есть чего опасаться.
Волкособаки здесь вряд ли водятся, но и волчья стая – радости не принесет. Лиля покусала губы, подумала – и заговорила с бароном. Так проще всего.
Что может отпугнуть дикого зверя?
Шум. Обычный шум.
Вообще, в лесу все устроено достаточно мудро, и, если человек не нападет первым, его просто проигнорируют.
У Лилиан в детстве был случай, когда на них вынесло кабана. Они компанией собирали чернику, обычно-то болтали, но тут увлеклись, устроились поудобнее… и тут – хруст.
Орать никто из детей не стал, принялись высматривать – кто идет?
И странно как-то… хруст есть, а человека нет… где человек?
Оказалось, что это кабан. А видно его не было… человека-то поневоле ищешь взглядом на определенной высоте, а вот кабана так не найдешь. Он ниже…
Дети заметили его – и оцепенели от ужаса. Никто не дернулся, не побежал, не заорал – повезло.
Кабан оглядел малолеток, хрюкнул и отправился себе восвояси.6
Так что Лиля не особенно боялась. Но зачем нарываться?
Пращу бы сделать…
Гальки она набрала на берегу моря, немного, но выбрала хорошую, кругленькую, она вчера и в пирамиде полежала, и обратно в карманы к женщине переместилась.
Пригодится.
Если примерно вспоминать карту… Вот в том-то и дело, что карта мира здесь была весьма и весьма примерная.
Меридианы? Параллели?
Ни-фи-га!
Плюс-минус лапоть по прикидке.
Лиля плотоядно посмотрела на барона.
– Лофрейн?
– Да, Лилиан.
– Вы ведь не вошли в Погибельный пролив?
– Нет, не вошли.
Вопрос был правомочным. Действительно, Лилиан-то сидела в каюте, последнее время ни с кем не общалась,, а Алекс не успел ей ничего рассказать.
Погибельным, кстати, пролив был назван не из-за течений и рифов.
Тут была целая история с географией – в буквальном смысле.
Ивернея – торговое государство. Но портов у него было раз-два и обчелся, из-за чего торговать они предпочитали по суше или по рекам.
География не позволяла, потому и история так складывалась. Побережье Ивернеи было кошмаром для мореплавателя. Жутким.
Рифы, мели, водовороты… причем все это, в силу то ли течения, то ли рельефа, то ли почвы,, постоянно меняло местоположение. Зыбучие пески, еще…
Было два или три места поближе к Ативерне, в которых можно было устроить порт. Небольшой. Бернард это и сделал. А вот к Авестеру…
Там побережье было просто неприступным. И густо заросшим лесом.
Разве что рыбачьи деревни, но… и то – вряд ли.
Жить в деревне, на которую в любой момент могут налететь пираты?
Представляете, какие милые, добрые и дружелюбные люди должны ее населять? Лиля, вот,, хорошо представляла. Потому и вдоль берега идти не собиралась.
Ладно, промолчим про свинский, иначе его не назовешь, рельеф. Можно не идти, а плыть… хотя – нет. Это не для таких мореплавателей, как они с бароном.
Прилив, отлив, течение – и повторяй подвиги Алена Бомбара.
Лиля в себе таких сил не чувствовала. Да, он герой и молодец, он доказал, что можно прожить, будучи выброшенным в океан, без воды, без еды… одному, в лодке…
А кто знает, что потом герой оказался в сумасшедшем доме? И Лиля даже не сомневалась, если что – она окажется там же. Страшно ведь!
Очень страшно…
На суше она чувствует себя гораздо увереннее. А вот в море…
Нет, море – не ее друг.
Но ведь если попадешь в деревню в рыбакам… кто сказал, что они будут дружелюбны? Лиля на это не поставила бы и монетки. Медной.
Представьте себе – вы полностью хозяева, и деревни, и куска моря рядом, которое изучили, и местности… и к вам в гости заходят двое незнакомцев. Сразу видно, что они шли пешком, что деньги у них есть, а вот защитить их и некому.
Варианты?
Лиля бы не взялась отмахаться от целой деревни, она не Геракл. И судя по лицу барона – он тоже.
Ивернея или Авестер Авестер или Ивернея?
Для Лилиан выгоднее была бы как раз Ивернея, да вот беда – туда идти неудобнее.
Лес занимает большой кусок побережья и хорошую такую часть как Ивернеи, так и Авестера. Но лес этот – разный.
Ивернея расположена больше в низинах, и лес там болотистый, тяжелый, есть и топи, и трясины…
Авестер наоборот, на возвышении – собственно, идет повышение рельефа местности как раз от Ивернеи к Авестеру, плавно, без гор и холмов, а потому лес Авестера больше смешанный, сосновый, кстати – одна из статей экспорта Авестера – корабельный лес, так что за ним следят. Вырубать абы кому не дают, делянки размечают…
Только вот до этих делянок – топать и топать.
По прикидкам Лилиан километров сто пятьдесят – двести.
Не проблема?
Ну что такое двести километров в век железа и пара? Три часа на машине. Ладно, край – четыре.
А ножками?
А вот ножками это грустно.
Ладно еще – в хороших кроссовках, по хорошей дороге, и то – сколько человек может пройти за день? Если это не подготовленный боец спецназа, а обычный хомо сапиенс? Среднестатистический офисный планктон?
Лиля знала,, считается,, что средняя скорость человека, пешком, пять километров в час.
Это – в идеале.
А по лесу?
Да дай бог за день хоть бы десять – двадцать километров сделать.
Ладно, десять.
Вот смотрите – быстро идти нельзя, она беременна. Да и не получится. Это – лес.
Завалы, кустарник, болотца, ручьи, прочие радости и гадости. По лесу вообще по прямой не ходят,, если это лесное бездорожье. Тут не отклониться бы от курса, и то хлеб.
Придется два-три раза в день сверяться с солнышком и корректировать направление движения.
И по бездорожью идешь медленно.
Деревья – перелезаешь или обходишь, а не перепрыгиваешь.
Под ноги смотришь внимательно.
На привал останавливаешься заранее. А как еще? Надо же обустроиться, да и снаряжения для туристов у тебя с собой нет. Палатки – нет, консервов – нет… да, еще и еду добывать.
Ох-ох-ох…
Десять километров в день – это круто и оптимистично.
А еще учтем, что они с Энтони спят по полночи. То есть надо ложиться пораньше, часов в семь, чтобы и ей, и Энтони прилетело хотя бы часов по шесть крепкого сна.
Месяц, не меньше, им топать к людям. А то и поболее…
– До Погибельного пролива нам оставалось дня четыре идти, – задумался Тони.
– Ясно.
Теперь Лиля лучше представляла, где они находятся. Но легче не становилось.
Погибельный пролив назван был так не за течения.
Нет!
За пиратов!
Эти сволочи с Лориса в нем просто кишмя кишели!
Пройти и не нарваться? Практически невозможно. Но…
– Барон, а как вы собирались преодолеть пролив?
Энтони хмыкнул. Потом понял, что не отделается отговорками, и махнул рукой.
– Его величество выдал мне бумагу…
– Почему вы ее тем пиратам не предъявили?
– Они сразу напали,, – отрезал Тони. – Если б они пожелали говорить, я бы попробовал… и его величество выслал в пролив несколько кораблей.
Лиля хмыкнула.
– Меня высоко ценят.
– Кстати, а почему? – не выдержал уже Энтони. – я побывал в Ативерне, графиня, и могу сказать, что отношение к вам совершенно особенное.
– Беспрецедентное.
– Чего? Ага… да! Оно! Почему с вами так носятся?
– Потому что я ученица великого лекаря из Ханганата? А он лечил его величество?
– А марка Мариэль?
Лиля фыркнула.
Но историю изложила. Именно ту самую, которую они давным-давно согласовали с Ганцем Тримейном.
– Если вы в курсе моей биографии? Кратко?
– Да. Его величество рассказал мне.
– После свадьбы Джес отправил меня в Иртон.
– Да…
– Там я потеряла ребенка.
– Сочувствую…
Сказано это было без лишних эмоций.
Лиля покачала головой.
– Не сочувствуете. Да и ни к чему. Это было давно и почти не со мной.
– Не с вами?
– Вспомните себя в семнадцать лет, – раздраженно отрезала Лиля. Вот ведь… оговорка по Фрейду!
Тони хмыкнул.
– Это верно. Я был совсем другим…
– Вот и я… была. Потеряла ребенка, потом, чтобы не сойти с ума, отправилась в библиотеку. Кто уж притащил туда сундук со старыми записями? Я даже не знаю… пергаменты в руках расползались. Но первые схемы кружева я там и увидела. Рисунок, краткое описание… попробовала. И кое-что еще… так и пошло.
Энтони хмыкнул еще раз, более недоверчиво.
– Действительно?
– Барон,, а что мне было делать? С ума сходить от боли и горя?
Вопрос попал в точку. Барон задумался.
– Я даже не знаю… и вы начали…
– Да. Сделала кое-что, тут дело близилось к зиме, выяснилось, что надо прикупить недостающее, я поехала на ярмарку, а там все как-то покатилось одно за другим…
Лиля развела руками, демонстрируя, что она не при чем. Это все события,, а она тихая, скромная, дома сидела… вот, вышла один раз – и втянули бедную девочку в какие-то гадости.
Получилось отвратительно. Лофрейн не поверил, но Лиле было наплевать.
Не верь!
Главное, чтобы под ногами не мешался.
– Как-то у вас всего слишком много для старых свитков….
Лиля фыркнула со всей возможной язвительностью.
– У меня?!
– Эммм… а у кого?
– Лофрейн, на меня работает несколько сотен человек! Неужели они не придумают ничего нового? Совсем ничего?
– Быдло?
– Болван, – коротко ответила Лиля.
И переключилась на полезное занятие.
Праща.
Если кто понимает – ценнейшая вещь.
Изготавливается легко, а научиться с ней обращаться…
Да какой ребенок не осваивал пращу и рогатку?
Рогатку чаще, ладно, из нее никого не убьешь. А вот праща…
Ох, доставалось за нее всей честной компании. Ох и влетало!
Потом родители поняли, что остановить детей не получится, и возглавили их. Все же праща – оружие. Из этого оружия некто Давид убил Голиафа. Вот, чтобы дети не уполовинили друг друга, родители и привели их к общему знаменателю.
Поставили мишени, организовали даже соревнования со вкусными призами…
Лиля во времена оны отлично попадала в мишень из пращи.
Что было потом?
Да переехали они. Отца перевели служить в другое место, так и забылся навык. А зачем он нужен? Дома ни к чему, не яблоки же сбивать с дерева, не на ворон охотиться…
В институте?
Тоже ни к чему.
Праща – это не оружие ближнего боя, это метательное оружие, а раз так – лучше пистолет. Да и не всегда праща убивает.
Надо попасть в голову…
Лиля повертела ремень, сделанный ночью.
Опробовать бы…
Минуту!
Белка.
Лиля остановилась и подняла руку.
Барон, который не привык к такому, налетел на нее, выругался, споткнулся…
Зверек зацокал языком и скрылся в ветках.
– Тьфу на вас, – ругнулась Лиля.
– Что?
– Вы помолчать не могли, достопочтенный?
– Зачем?
– Белка там сидела, белка! – рявкнула выведенная из себя Лиля. – я бы сейчас ее прибила, вот и еда.
– Белка?!
Глаза у барона были большие, искренне удивленные. Анимешно-няшные такие глазки, лет за пятьсот до аниме.
– И что такого? На подножном корму мы долго не выдержим, – огрызнулась Лиля. – Вы что – на грибочках хотите эти километры прошагать? Так мы их столько просто не найдем!
– Но белка?
– Их – едят, – отрезала Лиля. – Хотите беличий хвост на шапку?
Барон не хотел. И белку не хотел.
А выбора-то не было.
Месяц.
На месяц им запасов на двоих не хватит.
Вот если бы Алекс шел один, шел быстро,, знал, куда шел… может, еще планировал и плыть вдоль побережья, кто его знает? Но на одного припасов могло бы хватить впритык.
Не на двоих…
– Вы умеете? – уточнил Энтони, глядя на оружие в руках графини.
– Умею,, – кивнула Лиля.
И в подтверждение своих слов– запустила камнем в неподалеку стоящую сосну.
Попала, конечно.
Вмятина на стволе образовалась шикарная, любо-дорого поглядеть. Барон присвистнул.
– Графиня, вы меня удивляете…
Лиля покачала головой.
Удивляет она его…
Убила бы!
Жаль, пока нельзя.
Камень отправился в карман. Пращу Лиля намотала на запястье, чтобы долго не доставать.
Вперед, и только вперед.