Полночи я проворочалась в кровати, думая об Эрике.
Мы были с ним знакомы, можно сказать, от начала времен. И примерно с тех самых пор успешно поддерживали вооруженный нейтралитет.
Я до сих пор прекрасно помню с чего все началось!
У благородных семей есть дивная традиция ссылать детей на лето в дальние южные поместья. Вроде бы там воздух чище, продукты свежее и родители могут нормально отдохнуть.
Поместья Бонфаер и Дарквотер граничили, так что ничего удивительного, что мы познакомились и подружились. Ну, по крайней мере, мне тогда так казалось.
Мы проводили вместе все свое время: гуляли, читали, обедали и расставались лишь на ночь, чтобы утром снова увидеться. Мы исследовали неизведанные для нас территории обоих поместий, убегали гулять вдвоем и доводили нянюшек до сердечного приступа. Эрик учил меня лазать по деревьям, а я его – делать красивые комплименты дамам. Он собирал для меня полевые цветы, а я плела из них венки. Я жаловалась на скучные уроки музыки, а он – на не менее скучные уроки танцев. Он широко и искренне улыбался мне, а я не сводила с него глаз.
Эрик казался невероятно умным, обаятельным и интересным. У него было живое воображение и идеи для самых невероятных шалостей. Мы залезали на кухню и воровали там колбасу, путали книги в семейных библиотеках, а однажды даже ослабили струны на папиной гитаре.
Хорошо, что он на ней никогда больше не играл!
Лето пролетело как один день, и вот уже наступила цветастая осень. Нам надо было разъезжаться, но мы тянули и откладывали, каждый раз придумывая все новые и новые поводы остаться. Наверное, взрослым тоже не хотелось возвращаться в шумную столицу, и они нам потакали.
Но все хорошее когда-нибудь заканчивается, закончилось и наше пребывание на юге. На следующий день все должны были отправиться в путь, и мы решились на последнюю шалость.
Это был яркий и солнечный осенний день. Эрик взял меня за руку, как он всегда брал – крепко, и повел за собой, как всегда вел – уверенно.
– Я должен что-то тебе показать, – заявил мальчишка, и я даже не стала спрашивать, что именно.
Пожалуй, тогда бы я пошла за ним, куда бы он меня ни повел.
По счастью, вел он меня не очень далеко – всего лишь к озеру. Располагалось оно на территории поместья Дарквотеров, и прислуга частенько называла это озеро Мертвым. Я побаивалась Мертвого озера, но за Эриком следовала без колебаний.
И вот мы спустились к берегу, и я замерла, восхищенно оглядываясь.
Вокруг стояла действительно мертвая тишина, но было так красиво, что даже неискушенный ребенок приходил в восторг. Темное, абсолютно ровное зеркало водной глади, деревья с алыми, словно горящими листьями, спускающиеся к самой кромке воды, черная земля, обрамлявшая озеро.
Даже сейчас, спустя много-много лет я бы легко могла вспомнить ту картинку – такое сильное впечатление она на меня произвела.
Но еще более сильное впечатление на меня произвел сам Эрик.
– Руби, смотри что покажу!
Я обернулась тогда на голос мальчишки, а в следующую секунду меня окатило фонтаном ледяной воды.
Я на мгновение даже забыла, как дышать. Тело сковало, и голос пропал. Я не могла вдохнуть для крика, не могла пошевелиться для бега. Просто стояла и смотрела широко распахнутыми глазами на мальчишку, за которым готова была бежать от нянек и мамок по первому зову.
К счастью, нас практически сразу нашли. Прислуга налетела коршунами и развела нас в сторону. Кто-то пытался отчитать Дарквотера – но попробуй отчитай сына министра, кто-то пытался высушить мою одежду, но магов среди прислуги не было.
Тогда мне показалось, что вместе с этой ледяной водой замерла и моя душа, так было обидно!
А на следующее утро мы вернулись в столицу. Дорогу я помнила плохо – слегла с лихорадкой, и несколько месяцев восстанавливала здоровье. Затем жизнь как-то вернулась на круги своя: уроки, нянюшки, подружки, и мальчишка-сосед подзабылся.
И когда мы встретились вновь на каком-то скучном светском мероприятии, единственное, что я позволила себе, – лишь едва заметно кивнуть на его приветствие, и пройти мимо с гордо поднятой головой.
Но чем взрослее мы становились, тем чаще встречались – у благородного сословия довольно замкнутый социум. Хочешь – не хочешь, а с неприятными людьми видишься. И не всегда это были безобидные встречи.
Однажды я вскипятила чашку с чаем у Эрика в руках. Фарфор леди Улии лопнул от такого насилия, и на Дарквотера спустили всех собак. Он, надо сказать, тоже в долгу не оставался – на наших встречах у меня вечно разваливались прически от тяжести резко отсыревших волос. Я родовым огнем подпаливала ему манжеты, а от его противной магии воды у меня частенько хлюпало в туфлях.
В общем, с той прогулки к Мертвому озеру прошло много-много лет, и мы, конечно же, выросли, но отношения наши принципиально не изменились.
И вот теперь Эрик Дарквотер зовет меня на кофе. Боюсь даже предположить зачем!
«Ни за что», – чиркнула я в ответ и отрубилась.
Эрик Дарквотер
Шесть лет назад отец показал мне список, состоящий из женских имен благородных девиц, и предложил выбрать какую-нибудь, с кем я готов связать свое будущее.
Но «какую-нибудь» я выбирать не хотел.
Несмотря на то, что у аристократов браки всегда договорные, я не хотел превращать семейную жизнь в каторгу. К тому же у меня перед глазами всегда был достойный пример родителей. Пусть их отношения и не искрили от ярких эмоций, но мать всегда окружала отца невероятной заботой, а он относился к ней с огромным уважением.
И я надеялся, что моя личная жизнь окажется не хуже.
Но, прочитав список невест, я вдруг испытал острое разочарование, не найдя там одного имени.
– Почему здесь нет Руби Бонфаер? – спросил я отца.
– Потому что она готова тебя испепелить при встрече, а ты ее чуть не утопил? – предположил отец.
Я поморщился. Давняя история, положившая начало нашему задорному противостоянию, началась по моей глупости. И, к сожалению, я был слишком юн, чтобы как-то исправить эту ситуацию.
С годами лучше не становилось, и родители попытались нас развести. Думаю, это было несложно – девушка ходила в дамские салоны, а я – в юношеские клубы. Но какой-то момент я осознал, что лучше пикировки с Руби, чем ее отсутствие в моей жизни. И мы снова начали «случайно» сталкивать на светских мероприятиях.
Кажется, она меня ненавидела, а я просто не мог остановиться дергать ее за косички. Точнее, распускать ее прекрасные золотые локоны и любоваться, как гневно сверкают серые глаза.
– Мелкое недопонимание – не повод не жениться, – возразил я и вписал своей рукой «23. Руби Бонфаер».
Поставил рядом галочку и протянул отцу.
Тот долго и молча смотрела на лист бумаги, размышляя о прихоти наследника.
– Ничего не имею против Бонфаер, но, Эрик, ты уверен, что это хорошая идея? Если ты пытаешься насолить девчонке, женившись на ней, боюсь, выйдет обоюдоострый клинок.
– Отец, – медленно проговорил я, пытаясь в минимальное количество слов вместить все те мысли, что роились в голове, – я думаю, она подойдет лучше всего.
Лорд Дарквотер вздохнул и выразительно посмотрел на меня:
– Но вы же друг друга терпеть не можете.
– За пять лет академии я это исправлю, – парировал я в ответ.
Отец приподнял бровь:
– С чего бы? Руби Бонфаер не поступает в академию Иварии.
Эта новость меня шокировала. Я и не предполагал, что девушка может оказаться в каком-то другом учебном заведении. Я вообще забыл, что существуют какие-то другие учебные заведения!
– Думаю, – медленно проговорил я, – мы сможем подобрать аргументы для лорда Бонфаера, что его дочь должна учиться в магической академии.
Аргументы для отца Руби подобрать было легко. А вот наладить контакт с самой девушкой оказалось сложно…
Я решил отложить до конца обучения «тот самый» разговор, чтобы в самом плохом случае нам больше не пришлось находиться под одной крышей, но…
Я же не мог позволить кому-то обидеть мою Руби.
Рука сама потянулась к планшету, и пальцы быстро набили сообщение:
«Как насчет кофе?»
Руби Бонфаер
Утро началось с того, что я совершенно забыла про полуночные сообщения от Эрика.
Я вообще ненавидела эту часть дня и передвигалась по апартаментам практически на ощупь – глаза открываться отказывались. Не то чтобы я была убежденным ночным жителем, но образ жизни обязывал. Пока всех накормишь – уже глубокая ночь, а перед сессией может быть даже раннее утро.
Умылась и уставилась на себя в зеркале. Там отражалось симпатичная, но очень помятая и оттого недовольная мордашка. Мордашку надо было накрасить, а воронье гнездо на голове расчесать. Некоторое время я всерьез размышляла о том, а не пойти ли на пары прям так. Но я была воспитана в лучших традициях благородных леди, а это значит, что даже смерть не является оправданием выглядеть неопрятно.
Пришлось все-таки расчесываться, завиваться, рисовать брови, красить ресницы… Короче, все это не прибавило мне радости жизни, и вышла я из апартаментов с кровожадным желанием нарубить какую-нибудь капусту.
«Какая-нибудь» капуста подвернулась практически сразу, не отходя от входной двери.
– Почему? – спросил Эрик, смотря на меня с высоты своего огромного роста.
– Что «почему»? – не поняла я.
– Почему «ни за что»? – уточнил парень.
Понятнее не стало.
– Дарквотер, давай после обеда поиграем в шарады, – поморщилась я, обходя его по дуге. – А еще лучше – не со мной.
Обычно после короткой перепалки Эрик скрывался с моих глаз, но сегодня он оказался удивительно настойчив. Я бы даже сказала, рискованно настойчив!
– Ты куда так спешишь? – поинтересовался боевик, шагая рядом.
– В столовую, – отозвалась я. – Мне срочно нужен кофе, иначе ты падешь первой жертвой бытовой магии.
– Сегодня понедельник, – напомнил Эрик. – В столовой подают комбикорм от первокурсников.
Я поморщилась. С одной стороны, чисто из солидарности с несчастными студентами, дежурившими на общественных началах у плиты, мне хотелось возмутиться. С другой стороны, я помню, как сама готовила в первый, не испытывая чувства жалости к голодающим.
В общем, пришлось вяло буркнуть. Для профилактики, так сказать:
– Эрик, выбирай выражения. Я тоже не умела готовить на первом курсе.
– Зато сейчас о твоей еде ходят легенды по всей академии! – польстил мне Эрик так нахально, что я на него аж покосилась.
– С тобой все хорошо? – уточнила я у парня.
– Вполне, а что? – приподнял брови он.
– Ты какой-то… – я окинула его изучающим взглядом, – какой-то подозрительно добренький…
– Ну хочешь, могу распрямить твои дурацкие кудряшки, – предложил Дарквотер.
– А вот этого парня я узнаю, – хмыкнула я и уже собралась спуститься по лестнице, как Эрик меня остановил, коснувшись локтя.
– Эй, Руби, я серьезно, – произнес парень, заглядывая мне в глаза. – Поехали в город позавтракаем.
– Эрик, – произнесла я проникновенным тоном, – отвяжись.
И, развернувшись, принялась спускаться по лестнице. Честно говоря, чем ниже я спускалась, тем больше воспоминаний о стряпне первого курса всплывало в памяти, и тем соблазнительнее становилось предложение Эрика.
Может быть даже я бы согласилась, дойдя до первого этажа, но Дарквотер остался верен себе – волосы потяжелели и опали волнами на плечи.
Я замерла на лестничном пролете, размышляя, чего я сейчас хочу больше – невкусно поесть или спалить Эрику брови?
Решила, что будет компромисс – поем в кафетерии при столовой, где всегда готовил наемный персонал, но драли втридорога. И не буду нарушать традиций – спалю Дарквотеру манжеты.
Сверху раздалась характерная ругань, и я с чувством глубокого удовлетворения отправилась завтракать.
Общежитие соединялось с главным зданием крытой галереей-переходом. По сути – длинный коридор с огромными окнами, из которых в холодный сезон люто сквозит, так что, как правило, тут никто не задерживается.
Столовая располагалась в пристройке типа атриума, жавшейся к одной из корпусов главного здания. Огромный стеклянный купол был красив, и от одного взгляда на него мне становилось зябко – тонкие стыки рам терялись, и казалось, что ты сидишь под открытым небом.
Душевным открытым небом ноября.
Довольно большое помещение было двухэтажным. На первом в центре располагался поварской цех, закрытый от любопытных глаз, линия раздач и столы на четверых человек. Второй этаж шел широким балконом по периметру столовой, предлагал услуги кафетерия и вмещал в себя гораздо меньше людей.
Кафетерий состоял из застекленного прилавка с ассортиментом чуть более разнообразным, чем на общей раздаче, но уже съедобным. В те дни, что в столовой отрабатывали повинность начинающие бытовики, в кафетерии питались преподаватели, студенты с деньгами и те, кто оказался в академии по воле случая.
Вообще, это было довольно жестокое, но практичное решение – припахать бытовиков к столовой. С начала недели и до пятницы можно было наблюдать эволюцию студента бытового факультета из растяпы в человека. Есть без вреда для собственного здоровья можно начинать со среды. Там уже ничего не пригорело и точно не отравят, но и не так чтобы вкусно. Четверг – уже лучше, но не со всеми блюдами. Идеальным днем для посещения студенческой столовой, конечно, была пятница – тогда готовили выпускники, но я по пятницам тут не ела. Я тут готовила!
По понедельникам, надо сказать, я тоже тут не ела, да и вообще я в принципе никогда не завтракала. Но выпить чашку-другую хорошего кофе было жизненно необходимо.
– Большой латте, пожалуйста, – попросила я, наблюдая сверху, как суетятся внизу бытовики первокурсники на линии раздачи.
– О чем думаешь? – раздался за спиной голос Эрика, и я почувствовала, что в этом утро моему кофе будет не хватать коньяка.
– О том, что тебя в это утром слишком много, – недовольно проговорила я, беря свой бумажный стаканчик и размышляя, остаться тут или куда-нибудь удрать.
Решив, что удирать от Эрика недостойно Бонфаер, я опустилась за самый дальний столик, мысленно молясь, что это все череда каких-то странных случайностей, и парень сейчас отправится освещать своей персоной общества других девиц.
Но нет, нееееет, он подсел ко мне.
– А могли бы пить вкусный кофе и есть не менее вкусные блинчики, – невозмутимо произнес Эрик.
Я вздохнула, грустно посмотрев в свой стаканчик. В нем совершенно точно не хватало коньяка. Или сливочного ликера. Да, точно, ликера не хватало. Надо будет сделать и залить во фляжку на случай чрезвычайных бесед…
– Тебе ничто не мешает отправиться пить вкусный кофе, – заметила я.
– Одному неинтересно, – заявил Эрик.
– Сочувствую, – сухо отозвалась я и скользнула взглядом по парню. – Переоделся?
– Неприлично ходить с обгоревшими манжетами, – пожал плечами Эрик.
– Я же хочу с растрепанной прической, – заметила в ответ.
– Она не растрепанная, – возразил боевик. – Тебе так лучше.
– Тебя забыла спросить, как мне лучше, – сухо проговорила я.
– Ну правда, ты с этими кудряшками похожа на… – Эрик осекся под моим тяжелым взглядом.
– На кого? – процедила я.
– Не на себя, – быстро сориентировался парень.
– А на кого? – прищурилась, чувствуя непреодолимое желание узнать, какую гадость хотел ляпнуть боевик.
– Не на себя, – отрезал Эрик.
Вопрос резко стал принципиальным!
– Дарквотер, или ты договоришь, или… – я замялась, пытаясь придумать достаточно грозную кару человеку, которому от меня доставалось по жизни.
– Или? – приподнял бровь Эрик, наверняка думая ровно то же самое.
– Или я вылью на тебя этот кофе, – заявила я, не придумав ничего лучше.
Так-то угроза была довольно серьезная, но не для мага воды. Так что парень посмотрел на меня со всем возможным скепсисом, а я испытала непреодолимое желание вылить ему остывший кофе не штаны.
БУЛЬК!
Бумажный стаканчик кофе демонстративно вылился на Эрика, но парень виртуозно отвел воду. Ни капельки не попало!
На него.
– Бонфаер, Дарфвотер, вы в своем уме?! – громыхнуло рядом, и мы с Эриком медленно повернулись на голос.
Декан факультета некромантии, Альберт Кросман, прожигал нас взглядом, а мы оба растерянно посмотрели на его начищенные до блеска туфли, забрызганные моим кофе.
– К ректору, – процедил Кросман.
– Да я сейчас все уберу, – Эрик сделал жест, и кофе испарился с туфель декана.
– Простите, – произнесла я и состроила жалобную мордашку.
Но недаром говорят, что некроманты – люди без души. Может, не все, но их декан – точно.
– К ректору! – повторил Кросман. – Оба!
– Я-то за что? – возмутились мы с Эриком синхронно.
– Живо! – рявкнул некромант.
Очевидно, что утро, начавшееся с Дарквотера, по определению не могло быть хорошим. Но не до такой же степени!
– Ты должен мне кофе, – процедила я и поднялась, следовать за Кросманом с высоко поднятой головой.
– Надо было просто сразу соглашаться, – парировал Эрик.
Я поджала губы. Ситуация выходила просто идиотская – сама от кофе отказалась, сама кофе вылила, сама кофе потребовала. Кому расскажи, что в моменте все выглядело логично – не поверит…
Администрация располагалась в главной башне четко поседение учебного корпуса. Высокая и величественная, она первой бросалась в глаза всем, кто входил на территорию академии. В ней было несколько этажей, и на каждом обитал деканат отдельного факультета. А вот кабинет ректора был наверху, под самой крышей. Тоже, к слову, стеклянной. Говорят, один из предшественников нынешнего руководителя нашей академии был большим фанатом астрономии и заменил черепицу на прозрачное стекло, чтобы наблюдать за движением планет и писать научный трактат. Что случилось с тем трактатом дальше доподлинно неизвестно, а вот крыша так и осталась стеклянной.
Добраться до экзекуции к ректору можно было двумя путями: медленным и печальным пешком или быстрым и стремительным на подвижной платформе.
И лично я бы выбрала первый вариант! Я вот не торопилась на ковер к ректору и не прочь была потратить время на подъем по лестнице. Дополнительная физическая нагрузка, опять-таки!
Но некромант спешил на свои некромантские лекции среди упырей и прочей студенческой нежити, так что пришлось пользоваться платформой. Нас подняло наверх плавно, но стремительно, и я почувствовала, как желудок с тремя глотками кофе неумолимо подступает к горлу. Даже не знаю, почему я шагнула к Эрику, видимо, искала дополнительную точку опоры.
А вот Эрик не растерялся! Он заботливо приобнял меня за плечи, чем вызвал дерганье бровью у некроманта.
– Тебе нехорошо? – заботливо спросил Эрик.
Вместо ответа я лишь выдохнула сквозь сжатые зубы, стараясь не сбиваться с дыхания. Платформа, наконец, остановилась, и я вылетела на этаж, как пробка из бутылки.
– Обратно я иду пешком, – заявила мужчинам, прислонившись лбом к холодной каменной стене.
– Кхм, – кашлянул некромант. – Бонфаер, могли бы просто намекнуть, что вы в положении…
Что?
Что?!
ЧТО?!!!
– В каком еще положении?! – воскликнула я, мгновенно забыв, что меня тошнит от подвижной платформы, кофе вместо завтрака и Эрика Дарквотера разом.
– Ну… – немного растерялся Кросман. – том самом?
– Никакого положения, профессор! – прошипела я. – Меня просто укачивает от этой дрянной машины.
Некромант посмотрел на меня подозрительно, но настаивать на своей гипотезе не стал.
– Тогда ничто не мешает нам продолжить беседу у ректора? – спросил он, словно надеясь, что я сейчас окажусь в «том самом» положении и нас можно будет отпустить под честное слово.
– Абсолютно ничего! – заявила в ответ, вздернув подбородок.
Краем глаза я заметила свое отражение в зеркале холла этажа. Бледно-зеленая с побелевшими губами и широко распахнутыми глазами я больше напоминала какую-нибудь банши, чем девушку в «том самом» положении. Вроде же некромант, а не может отличить одно от другого!
Кросман второго шанса отвертеться нам не предоставил и зашагал к дверям в приемную ректора, а я поймала взгляд Эрика и пригрозила:
– Только попробуй пошути и, честное слово, я палю тебе штаны.
– Я тебя знаю с тех пор, как тебя укачивало на прогулочной лодке, – широко улыбнулся парень. – Но мне просто было интересно, выживет ли Кросман после этого заявления, или академия обзаведется ручным личом?
Хотела я вместо ответа закатить глаза, но не была уверена, что после этого не продемонстрирую три глотка кофе ковровой дорожке ректората. Поэтому просто и без затей показала Эрику кулак!
– Дарквотер! Бонфаер! Ну-ка живо сюда! – прогрохотало из кабинета ректора, и мы отправились получать очередной строгий выговор.