Матвей
Я замер на месте, словно меня кто-то силой удерживает, и смотрю на Давида, точнее на его реакцию, и понимаю, что он не в порядке. В несколько шагов оказываюсь рядом с ним, забыв о друге, и вообще обо всём. Что-то внутри не дает покоя, незнакомое чувство, будто необъяснимая тревожность какая-то.
– Давид, всё в порядке? – спрашиваю, положив руку на его плечо.
Его собеседник переводит заинтересованный взгляд на меня, буквально сканирует с головы до ног. В свою очередь делаю то же самое, замечая большой шрам над правой бровью и глаза, в них видна опасность, что немного не вяжется с его презентабельным видом. А чёрный классический костюм на нём явно не из дешёвых, как и часы на руке, которые кричат о состоянии и власти этого человека.
– Всё нормально, мужчина ошибся, – отвечает Давид, но в голосе ни капли уверенности.
– Ошибся, ага, – с прищуром говорит незнакомец и, бросив последний взгляд на Давида, проходит мимо, почти задевая плечом, и уходит.
– Что ему нужно было? – спрашиваю я, повернувшись и следя за мужчиной, который сразу схватил телефон и, что-то рассказывая собеседнику на том конце, несколько раз обернулся на нас.
– Не знаю, – пожимает плечами Давид. – Про какого-то Рустама спрашивал, – задумчиво отвечает, сам наблюдая за уходящим незнакомцем.
– Тебе знакомо это имя? – нахмурившись, смотрю на него.
– Вроде… не знаю, – вздыхает, явно озадаченный этой встречей.
– Может, он связан с твоим прошлым?..
– Что тут у вас? – прерывает нас Андрей.
– Ничего, – резко вставляет Давид, бросив на моего друга недовольный взгляд.
– Кажется, я тебе не нравлюсь, – усмехается Андрей, обращаясь к Давиду.
– Да что ты, – фыркает тот в ответ.
– Так, прекратите оба, – влезаю я в эту баталию.
– Как скажете, доктор, – проговаривает с явной неприязнью Давид и, развернувшись, уходит.
– Какой нервный, – весело хмыкает Андрей.
– Хватит, не трогай его, – смотрю на друга, сам не понимая, что происходит.
– Да я-то что, – поднимает руки в сдающемся жесте. – Я приехал на экскурсию.
– Пошли, – говорю и направляюсь в сторону входа в клинику.
Правда с экскурсией не особо выходит, так как пациенты не кончаются, и, проведя пару часов приёмов, я отправился на обход, и вот тут уже Андрей пошёл за мной, где-то высказывая своё мнение, где-то молча, а где-то давая совет на счет лечения.
Так мы пропустили обед и только к четырём дня вышли на улицу, где пациенты гуляют по нашему небольшому парку. Идём с Андреем по аллее, он что-то увлечённо рассказывает, а я почти не слушаю, глазами высматривая Давида, который в это время точно должен быть во дворе.
– …Так что вот, пора уже где-то пустить корни, – доносятся до меня слова друга.
– Что, прости? – поворачиваю голову к нему.
– Ты меня не слушаешь, – не спрашивает, констатирует с усмешкой. – Все мысли об этом парне, – уверенно заявляет, и я даже возражать не буду.
– Извини, волнуюсь просто за него, – говорю, поджав губы, и наконец замечаю Давида рядом с пациентом в коляске.
– Ты влюблён, – заявляет Андрей, и я чуть не спотыкаюсь о собственные ноги.
– Что ты несёшь? – нервно усмехаюсь. – Я по женщинам, – уверяю, только не знаю кого.
– Знаешь, что я тебе скажу, – со вздохом начинает он, и я останавливаюсь, – несколько лет назад я понял, что неважно, что у человека между ног, потому что ты начинаешь любить его не за это. А вот то, что внутри, вот это тебя цепляет. И когда ты встречаешь своего человека, того, кто предназначен тебе судьбой, неважно какого он пола. Он просто часть тебя, как бы ты ни противился этому.
Какое-то время я молчу, осмысливая его слова. По факту, он прав, нет никакой разницы, что у человека между ног. Но в том, что я влюблён…
– Вижу, что я сумел тебя озадачить, но, поверь мне, это видно невооружённым взглядом, – произносит друг, похлопывая меня по плечу. – У тебя цвет глаз меняется, когда он рядом. И тебе всё равно, что у него шрамы какие-то, потому что ты разглядел то, что у него внутри. А вот он… – Андрей замолкает и переводит взгляд на Давида, который наблюдает за нами. – Ему не всё равно, он считает себя недостойным тебя.
– Это не правда, – качаю головой я.
– Правда, – уверяет друг. – Давай сравним, – поднимает руку и начинает загибать пальцы. – Ты врач с собственно клиникой, у тебя огромная усадьба, машина, собака, родные люди. А он – потерявший память человек, без ничего за душой, ещё и покрытый шрамами от ожогов. Видишь эту картину, которая стоит у него перед глазами? – спрашивает, и я поворачиваюсь к Давиду.
– Я понимал, что у него проблемы с этим, но не думал, что настолько, – тихо и задумчиво проговариваю. – Как ты смог это понять за такое короткое время? – прищуриваюсь на друга.
– Я изучал психологию какое-то время, – небрежно пожимает плечами.
– Ясно, – киваю, вздыхая. – Мне нужно с ним поговорить, но… обычно разговоры ни к чему не приводят.
– Главное, что ты понял и принял свою влюблённость, – усмехается в очередной раз, хлопая меня по плечу.
Понял и принял. Разве?